***
Козерог был почему-то облачен в шелковые нежно-голубые шаровары, свободные штанины которых были собраны у самых икр специальными повязками. Вообще-то, к сему комплекту еще имелось некое подобие топика, но так как естественных выпуклостей на груди у высшекровоного не было, то верхняя часть костюма висела на тролле, точно на вешалке. Чуть ранее Хайблад разорвал подобие лифчика на мелкие клочки и теперь щеголял с обнаженным торсом. На мочках его остроконечных ушей поблескивали клипсы по форме напоминающие вытянутые капли, а на ногах у грозного повелителя красовались туфли с легкомысленно загнутыми носками. Мощную шею клоуна обхватывало изящное ожерелье, которое по цене сравнивалось с целым дворцом. Его кудрявые, обычно спутанные волосы сейчас были не туго заплетены в толстую косу, кончик которой болтался ниже пояса. В прическе Гранда намертво запуталась вычурная диадема с огромным сапфиром, но эта особенность почему-то не радовала самого тролля. На грубоватом, словно вырубленном из камня лице был нанесен традиционный грим, который в сочетании с общим образом принца выглядел диковато и гротескно, что, однако, не заботило самого венценосца. Он был зол и раздражен, а еще почему-то ужасно возбужден. Гранд вышел на балкон, что примыкал к его личными покоям для отдыха, чтобы полюбоваться с высоты птичьего полета на свои бескрайние владения. Перед ним раскинулась великолепная панорама звездного небосвода и вид далеких ульев сухопутных отбросов. Во дворце в тот вечер пышно отмечали какой-то очередной праздник, и стражники не патрулировали периметр, как обычно. Отлынивали от работы или… Скорее всего их кое-кто просто послал на три веселые буквы, чтобы никто не помешал тайной встрече при неверном свете лун. Козерог ждал определенного знака, но все равно его упустил. Вдруг, откуда-то снизу выплыл темный силуэт. Он появился сначала по плечи, потом по пояс, в конце концов, предстал во всей своей красе. Это Призыватель стоял подбоченившись в горделивой позе прямо на вытянутой морде чьего-то лусуса, что напоминал одновременно птицу и ящерицу. Животное бесшумно зависло, лениво помахивая крыльями на уровне парапета, недобро сверкая алыми зенками на чужака, поджидая команды. Но вместо того, чтобы приказать опасному зверю напасть, крылатый тролль красовался, то так, то эдак, посматривая на Гранда, а потом Телец и вовсе выудил откуда-то из-за спины букет белых полевых цветов. На Саммонере сегодня плотно сидел парчовый кремовый костюм со вставками из золотых нитей и натуральных самоцветов, что выгодно подчеркивал красивую фигуру и серую кожу бунтаря. Из-под тюрбана, надетого только на самую макушку, торчали огромные, с широким размахом рога, а спереди дерзко высовывался крашенный алыми прядями чуб. Интересно, и откуда нищий Разбойник достал подобный наряд, предназначенный для высшекровных особ, чтобы выходить на торжественные мероприятия? Хотя он и в обычном своем тряпье вызывал у Главного Джагалло трепет, но теперь от вида Тельца перехватывало дыхание. — Жалкое отрепье, зачем явился ты в мою опочивальню, я не ждал тебя, о пидарас души моей, — на автомате зачитал точно по написанному свою реплику Гранд, косясь на букет так, словно он мог взорваться. На это у них договоренности не было. — Так поддайся соблазну Принц и хватайся за мою руку, — Саммонер легкомысленно протянул свою ладонь навстречу Гранду, сделавшему на лице выражение кирпича. Да-да, бравый бунтовщик собирался выкрасть парня своей мечты из обители темного, мрачного замка, прямо из-под носа смертельно опасной надзирательницы во время народных гуляний. — Ебануться можно… — протянул Козерог не по тексту. — Ебнуться. Не можно, а нужно! — назидательно ввернул Саммонер. — А когда ты в последний раз позволял своему телу решать? А ну да, ты, же и так чокнутой головой не думаешь, — вынес вердикт Гранд. — Ступи на мой «Ковер-самолет», не бойся, и я укачу тебя в прекрасные запретные дали. Идем со мной, и покажу тебе все тайны этой волшебной ночи, — не сдавался искуситель, а белое средство передвижения предупреждающе заворчало на Принца и, тот сразу расхотел куда-либо на нем ехать. — Пошел ты нахер со своими загадками. — Разве не желаешь ты изведать сверкающий, великолепный мир… Бесстыдства и блуда? Нам столько еще предстоит с тобою открыть, вроде новых горизонтов разврата, — продолжал пытать искуситель. — Меньше слов — больше дела, пизданутый балабол. У нас мало времени, — джагалло надоело разыгрывать комедию, он давно растерял терпение и просто мечтал прижаться к разыгравшемуся Призывателю. — Детка, ты случайно не хочешь потереть мою волшебную лампу? Поверь, когда все закончится, у тебя перед глазами вспыхнут новые светила, — пообещал Призыватель. Он, спрыгнув с «ковра», вызывающе развалился на широких перилах балкона, бросив к ногам возлюбленного букет и сжав в зубах один из белых цветов, хитро щурясь. Гранд попытался поймать наглеца, но ловкий низшекровка поднялся в воздух и оказался вне зоны досягаемости огромных лап Козерога, подло использовав фору в виде крыльев. — Я подарю тебе гребанные чудеса, что можно творить, пристроившись сверху, снизу, сбоку, — выдохнул Козерог, потерпев минутное поражение. — Куколка, к сожалению, я уже и так загадал три желания у Джинна, и они прозвучали как: Гранд, Хай, Блад. — Тебя жестоко наебали. Хайблад — это одно слово, грамотей. — Как на счет того, чтобы покувыркаться на королевском ложе при свете лун? Они как мы — далеки, но все равно находятся на одном небосклоне, как мы с тобой. Смекаешь, куколка? — С тобой каждое гребанное свидание — уже сюрприз. Ты обернешься разок — то по голове рогом херакнешь, то мозг ебнешь своими словами, то вообще так лыбишься, что внутри все замирает и переворачивается. — Это самое романтическое признание, о котором только можно мечтать, — Телец сделал вид, что будто бы даже прослезился, — я отведу тебя в удивительное место, которое ты никогда не знал и где нам никто не будет мешать. Козерогу все же удалось сцапать вертлявого крылатого парня в охапку и, держа его практически на весу за талию, яростно поцеловать, неосторожно царапая клыками соблазнительные губы Тельца. Не растерявшись, повстанец обвил руками шею партнера, отвечая Козерогу, покусывая. На секунду отвлекшись, он заметил: — Вообще-то по сценарию, я тебя должен соблазнять, ты опять все испортил. — Это потому, что хуевый из тебя вышел Тролладин, — хохотнул Гранд, впрочем, не выпуская из лап свою законную добычу. — Точно также как из тебя Жасмиль, — не остался в долгу Призыватель и добавил — Так ты готов? Открывается СекСам! - О, ебанутое совершенство очей моих, о хер моего мозга. Сезам, а не Сексам. Вообще из другой легенды, — наставительно поправил его Высшекровный, — Чему вас в ваших загребучих лесах только учат. Такую пиздатую мелочь не знаешь, невежа. - Нет, все правильно! Сегодня открывается сезон Сексуального Саммонера, — твердо заявил наглый крылатый тролль, плотоядно облизав мочку уха своего Принца, — А ты его единственная добыча. Гранд больше ломаться не стал — он торжественно дал «Троллодину-простолюдину» себя украсть и увезти на «Ковре-Самолете» под покровом темноты. Конечно, после такого-то заявления мастера съема… Но полет до укромного местечка получился скорым, ибо обоим героям уже не было терпения. Они просто завалились в забытый, запущенный уголок сада, почти у самой крепостной стены замка, спрятались под густыми кронами деревьев. Во время праздника другие тролли занимались угощением и танцами, а влюбленные — лишь друг другом, их не заботило больше ничего. Все закружилось в карусели страсти — были и жар разгоряченных тел, и сладкие, мучительные, но недолгие ласки, и жадные, словно изучающие заново прикосновения. А вдруг кто-то заметит? Это так возбуждающе, так опасно. Конечно, были и обещанные чудеса, воспроизведенные с долей настоящего искусства — на бис, сверху и снизу. В позах стоя, сидя, полулежа… Были и частые точки навстречу, и медленные проникновения на всю глубину до судорожных, жалобных стонов, до басовитых криков и рычания, что перепугали адекватную живность в радиусе мили. Все для того, чтобы успеть. Успеть насытиться друг другом «про запас». Пока не закончилась близким расставанием такая редкая и подходящая для плотского безумства ночь.***
На этом интересном месте Макара вдруг проснулся. А… Ну, да… Это всего лишь очередной сон — надо же такому привидится. Козерог осторожно пошевелился в темноте. Почему-то плечо ему придавила какая-то теплая, но довольно приятная тяжесть, а откуда-то сбоку доносилось мерное сопение и тихий шелест, точно перебираемых ветром листьев. Макара попытался чуть передвинуться, но на его голую грудь тут же легла чья-то узкая ладонь, а на него самого уставилась пара лучистых, любопытных глаз. Не привиделось, вот это действительно гребанное чудо. Зарождался рассвет, пора уже начинать искать себе убежище от губительного солнца. Но влюбленные пока не спешили, нежась, в компании друг друга, наслаждаясь короткими минутами покоя и умиротворения, после бурного окончания сезона Сексама. Саммонер лениво пошевелился, томно потягиваясь и изгибаясь, но Высшекровка собственнически вернул вяло упирающегося Тельца в капкан своих объятий, не собираясь отпускать. — Хочешь повторить нашу сказку перед рассветом? — спросил Призыватель, взглянув на насупившегося спросонья Гранда, — Разве тебе не понравилось Сабби-Траби? Ты не походил на обделенного, когда началась скачка. И даже веселился, почти не ругаясь, когда потом мы не могли долго развязаться. — Чтобы я еще хоть раз согласился на твою пизданутую ролевую игру… Напомни мне трахнуть тебя по голове кеглей, когда вновь приспичит спустить генматериал в ебнуто «романтической обстановке», — шутливо негодовал клоун, однако на самом деле просто показывая, что ему не по душе пришлись навязанное переодевание. — Не беспокойся. Я запомню — трахнуть. Ничего лишнего. - Нет. В следующий раз будет, по-моему, — продолжал мечтать Козерог, будто не слыша подкола Тельца, — Я выебу тебя своей большой дубиной, в образе разъяренного клоуна, как и хотел раньше. — Не обольщайся, Гранди, я явлюсь в роли укротителя с плеткой, и тогда посмотрим, кто кого. Призыватель попытался отползти, воспользовавшись заминкой Козерога. Но тот предугадал маневр и прижал юркого бунтовщика лапой, угрожая запросто раздавить беспечно смеющегося низшекровного тролля, которого Принц по какому-то недоразумению величал мейтспритом. — Давай просто чем-нибудь полезным займем твой охуенно болтливый ротик. Нитрам замер, рисуя в своем испорченном воображении сцену, что ему пророчили и, ухмыляясь, перевел тему разговора: — Кстати, еще не забудь вернуть Ее Снисхождению цацки, а то в тебе может появиться три лишние дырки, а меня устраивают, только те, что у тебя и так есть. Грозный Макара переменился в лице, схватился за свои уши и конечно там не обнаружил одну из клипс. Разорванные в клочья богатые одежды неопрятной жалкой кучкой лежали прямо на траве, там же где и тюрбан, и драгоценная тиара, но вытянутой золотой капельки не было. Матерясь сквозь зубы, Великому Высшекровке пришлось на коленях обшаривать кусты, пока ему не вернули позаимствованное украшение, сдобрив подъебку поцелуем. — Следующим вечером мне надо восставать против тебя, а пока что… — произнес Телец, прочищая горло и напяливая на себя то, что раньше называлось штанами. Завершив процедуру облачения, он заунывно запел, шутливо раскланиваясь перед Грандом, разглядывающим разорванные на интересном месте шаровары: Альтернийская ноооооочь, Хороша, словно рааааай. Кто влюбиться не проооооочь, Давай не зеваааааай, Мозги не морооооочь, Ведро доставаааааай. Разорви сердце вклооооочь, И Саммонеру дааааай.