Моя кошка - богиня.

Джек устало плюхнулся в старое кожаное кресло возле камина и закинул голову назад, уставившись в потолок. Денёк выдался тот еще. Призрак на Увейл-стрит почти четыре часа отказывался залезать в ловушку, а магическая печать никак не хотела ставиться верно. Да еще и после всей этой заварушки какая-то девушка в баре влепила ему пощечину за «вчерашний вечер», которого он, естественно, не помнил. Но что бы там ни было, день этот уже почти закончился, часы тикали, приближаясь к полночи, и можно было наконец-то немного отдохнуть. Джек устало посмотрел на разведенный служанкой камин. Языки пламени плясали в каменной арке, освещая ту часть комнаты, до которой не доходил свет свечей. Юный маг встал и, потянувшись, подошел к каминной полке. Вдруг, где-то сзади него, в комнате мелькнула изящная черная тень и, скользнув вдоль стены, уселась на кресло. «Ты сегодня припозднился», - у мага в голове раздался четкий женский голос, певучий и властный. Джек обернулся и посмотрел на сидящую в кресле чёрную кошку с изумрудными глазами: - Заждалась уже? - он сложил руки за спину и наклонил голову набок. - Я же говорила тебе, что ты должен возвращаться не позже десяти вечера! А ты опять нарушил мой приказ! - ее голос звучал у него в мыслях, и никто, кроме Джека, её слышать не мог. Поэтому ему всегда приходилось выслушивать недовольства «богини». Он закатил глаза и скептически посмотрел на кошку: - Бастет, ты опять начинаешь? Сколько можно так жестко контролировать меня? Я уже не маленький мальчик. - Тебе всего двадцать три, - она недовольно дернула кончиком хвоста. - О, это не так уж и мало. - Но и не так много. Вот сравни, мне больше пяти тысяч лет, я видела возрождения и падения цивилизаций, - в ее кошачьих узких зрачках сверкнула искорка азарта, и она, изогнувшись, влезла на спинку кресла, чтобы сидеть не так низко по сравнению с уровнем глаз Джека, - я была богиней! Мне поклонялись миллионы жалких смертных! Да я и есть богиня! - Ты кошка, - перебил ее Джек. Бастет презрительно фыркнула и спрыгнула на пол. Задрав пушистый черный хвост, она грациозно подошла к ногам своего «хозяина» и немного недовольно посмотрела на него: - То, что я сейчас лишена человеческой формы вовсе не отменяет того, кто я есть. Джек ухмыльнулся и сел рядом с ней на корточки, проведя ладонью по лоснящейся черной шерсти. Послышалось громкое мурчание, и кошка, прикрыв глаза, расплылась в довольной улыбке: - Ладно, смертный, ты знаешь мои слабости, - вдруг она резко дернула головой и внимательно посмотрела на Джека, — Что это за запах? Где ты был?! -кошка прищурилась и взъерошила шерсть на загривке. - Ээ… А я-то откуда знаю..? - Джек отвел взгляд и подумал про себя, как же ему надоело выслушивать ежедневные недовольства по поводу того, что он виделся с какой-либо посторонней девушкой. - Кто она такая? Где вы с ней познакомились? У вас с ней что-то уже было? — кошка медленно приближала свою мордочку к его лицу, сгорая от нескрываемой ревности. - Или тебе мало того, что я каждый день о тебе забочусь? Джек изо всех сил сдержал смешок, только подумав: «Заботишься? То есть читать каждый день лекции о моральных ценностях и о неудобствах кошачьей жизни - это забота? Странная у тебя, Бастет, трактовка понятий». Но тут кошка впилась когтями в его руку, заставив опомниться: - Да я её даже не помню! Не было у нас ничего! Наверное,… - прибавил он тихо. Кошка спрятала когти и уселась на пол, пристально глядя в карие глаза мага и недовольно виляя хвостом. Джек тяжко вздохнул и улыбнулся своей «богине»: - Госпожа, вы не голодны? Вы бы не отказались от блюдечка теплого молока, м? Только такой способ мог заставить Бастет смягчиться. Всё её плохое настроение улетучилось, и она, радостно мяукнув, посмотрела на своего «подчинённого»: - Так-то лучше, Джек. Ну, что ж, я приму твое предложение. Джек почесал ее за ушком, встал и направился в сторону столовой. Кошка тут же побежала за ним, но у самой двери она остановилась и властно окинула взглядом комнату, произнеся про себя: «Когда-нибудь я обрету своё прежнее могущество». А потом, повернувшись вон из комнаты, Бастет быстро побежала вкушать дары своего главного жреца, который шагал впереди по коридору и насвистывал себе под нос давно забытую мелодию.