***
— Ну что, как вчера погуляли? – школьный коридор заполнялся детьми всех возрастов. Младшеклассники носились, не разбирая дороги, задевая менее расторопных взрослых. Старшие классы облепили подоконники и переговаривались о чем-то, напуская на себя важность и всем своим видом выказывая пренебрежение к снующей вокруг мелюзге. – Нашли куда делась эта рыжая? Небось, опять нашла какую-нибудь нору... Вечно она ныкается, и ведь не отыщешь, если упустишь. Группа мальчишек единодушно кивала. Их любимой забавой вот уже второй год было ловить свою тихую одноклассницу Лизу, которая мастерски умела заметать следы. Находить получалось не всегда, прятаться эта тихая девочка умела ловко, чем вызывала еще большее раздражение. В прошлый раз, когда все-таки получилось ее отыскать, она расплатилась своими тетрадями. Ей даже по русскому двойку влепили за отсутствие домашнего задания. А Лизка не оправдывалась: знала, что если жаловаться начнет, то расправа будет неминуемой и жестокой.***
Идти было некуда. Да и устала она уже убегать от соседей, от бабушки, «на чью шею ее повесила беспутная мать», — ото всех. Только от себя не убежишь. Долго бегать придется, а все равно не убежишь. Уж если лес не хочет ее принять, то пусть здесь ее судьба и решится. Тихо поскуливая, она выбралась из норы и положила морду на лапы, приникла брюхом к земле и как можно сильнее прижала уши. «Шшшшто ты делаешшшшь? Нам не нужжжна твоя жжжжизнь... Ты путаешшшь нассс со своиммм народооомммм...» И тут она завыла. Столько тоски было в этом протяжном звуке, переходящем на скулеж... Еще никогда в жизни она не позволяла себе высказать все то, что ее мучило. Через этот звук из нее выходила вся боль и тоска. «Тишшше... Мы ззззнаеммм, шшшшто такиххх, как ты, не принимммаютттт двуногиееее. Но отттт тебяааа ещщще полностьююю не отказалиссссь. Ты сможешшшь жжжжить здесссь, когддда твойааа вторайааа половинаааа полностьюююю отпусссстит. А пока ты нашшшша лшшшшшь наполовинууууу» Неужели есть призрачный шанс... Она не ослышалась? Вдруг неверно истолковала звуки леса и шум ветра... Неужели ее смогут принять? Она была готова на все, лишь бы лес ее больше не выгонял. «Есссть триии правиллла. Перрррвое: не прррриводдди сссюддда людеэээй. Второйееее: не рассссказывай о томмм, шшшшто слышшшала. Третьеее: покаааа не отказалассссь от ччччеловека внутри ссссебя, не ищщщи сссебе подобныххххх. Не увидишшшшшь. Человвввек помешшшает...»***
Лиза появилась перед самым звонком. Тихо проскользнула в класс и затаилась на самой дальней парте. Выглядела она как обычная двенадцатилетняя девочка, только, может быть, вела себя чуть тише, чем сверстницы. Внешность была под стать тихому характеру – блеклой. Болезненно белая кожа и излишняя худоба красоты не добавляли. Единственное, что могло вызвать зависть — это густые рыжие волосы, которые Лиза без изысков стягивала в тугой хвост. Если другие девочки уже вовсю старались выглядеть старше и привлекательнее, то на фоне своих одноклассниц она выглядела младше, в постоянной одежде на вырост ее беззащитность была заметна всем. Друзей у Лизы не было. Большую часть времени, которую не занимали уроки в школе, она пряталась: от одноклассников, которые не скупились на гадости; от бабушки, которая любила читать проповеди, а в последний год особенно часто ходила в церковь, от чего дома то и дело происходили наставительные беседы о морали. Лиза привыкла так жить и даже не надеялась, что кому-то из ее мучителей наскучит постоянная травля. Но в последние несколько месяцев у нее появилась цель. В одном из своих убежищ, где ей пришлось скрываться от очередной погони, она нашла старую газету. Сидеть там предстояло долго, а учебники она с собой уже давно не носила, помня, что если ее найдут, то непременно их изорвут, а бабушка еще в прошлый раз сказала, что больше она из-за ее неосторожности тратиться не намерена, и лишних денег у нее нет. «Пенсия у меня маленькая. Уж не думаешь ли ты, что я деньги печатаю?» Наученная горьким опытом, Лиза оставляла учебники дома. Чтобы отвлечься, она стала читать все подряд. К сожалению, в газете почти не было статей, зато — в изобилии всяких объявлений: «Куплю», «Обменяю», «Продам»... Но именно в этой газете Лиза нашла то, что дало ей маленькую надежду: может быть, кошмар, в котором она сейчас живет, скоро закончится. И нашла она это решение в колонке «Ищу».***
В деревню она вернулась, когда было уже очень поздно. Если бы не обостренное восприятие, она бы точно себе что-то сломала, будучи человеком довольно неуклюжим. Бабушка спала. Хорошо, что хоть дверь не затворила на ключ, а то пришлось бы до утра пробыть в бане. Девочка быстро разделась, напоминая себе, что нужно будет незаметно от бабушки вещи постирать, долгое пребывание под листьями на сырой осенней земле не пошло им на пользу. — Да где же это тебя носило? Мало того, что здесь палец о палец не ударишь, так еще и чужой труд ни во что не ставишь. Вымахала, на мою голову! Скоро замуж отдавать, а ты не то, что о других — о себе позаботиться не в силах. Опять все испачкала, сама грязная, так еще и в постель чистую полезла... Правильно от тебя мать отказалась! Я бы тоже давно оставила, да не по-христиански это. Господи Иисусе, дай мне сил, – бабушка-таки нашла запрятанную одежду, и теперь долго еще будет ходить и припоминать все, в чем успела провиниться внучка. Память у бабушки была на зависть, хоть и странно избирательная. Хвалить внучку она не любила, а вот воспитывала с упоением. – Ну, что лежишь, лентяйка? Вставай, вчера весь день где-то гуляла — хоть бы помогла! Старая я уже, а помощников хороших так и не воспитала. Рыжая все вроде бы делала как прежде, да только будто стала еще тише. Выполнит всю работу по дому — и при каждой свободной минутке к лесу бежит. А там уж, если она ушла, не дозваться было. Так бы все и шло тихо-мирно, но всегда найдутся те, кому чужая жизнь интереснее кажется. За рыжей не раз парни приходили, но она успевала от них спрятаться; или, если еще перед лесом заметит, нарвет небольшой букетик или горсточку ягод соберет — и сразу домой. Многие и интерес уже потеряли, но был среди них особенно упрямый, он-то и нашел как-то в лесу одежду под камнем. С этих пор деревня при виде девушки гудела, как потревоженный улей. Кто-то шептался, а кто-то и вовсе на другую сторону улицы переходил, лишь бы с ней одной дорогой не идти. Шепотки набирали силу. Вот уже соседка явилась к бабушке и потребовала немедленной расправы над той, что порчу на ее корову навела. Вроде как вчера, когда та ее в загон заводила, мимо Рыжая прошла и недобро посмотрела. С тех пор корова молоко почти давать перестала. Бабушка как услышала все эти сплетни, внучку в церковь повела, но так и не довела. При виде батюшки у Рыжей ноги подкосились и такой ужас пробрал! А сам батюшка велел бабке «приводить девочку, когда себя чувствовать хорошо будет: она же, вон, на ногах едва держится». Теперь девочка часто на себе ловила долгие задумчивые взгляды бабушки. Но если они вдруг встречались глазами, бабушка сразу делала вид, что очень занята, или внучке работу находила.***
Лиза почти скопила нужную сумму. Экономила на всем: на обедах, тетрадки новые так и не купила, — бережно складывала деньги в карман под подкладом сумки, который сама и сделала. Одежду из гардероба еще на предпоследнем уроке в пакет спрятала, чтобы не пересекаться с одноклассниками, когда те ринутся за вещами. В последнее время она успевала ускользнуть из здания быстрее, и никто ее не преследовал. Может, она расслабилась, а может, ее хитрости стали предсказуемыми, но уже выходя со школьного двора, она заметила мальчишек. Те будто кого-то ждали. Но иллюзий, что ждут не ее, у Лизы не было. Она торопливо развернулась и пошла в другую сторону, просчитывая в уме, где можно переждать, пока опасность не минует. Но сегодня удача была на стороне охотников, ее заметили. — Лиза! Не уходи, мы тут решили тебя по-дружески домой проводить. Давно с тобой не гуляли. Ты же не будешь против? – Самый энергичный из всех. Именно он был автором самых обидных и ощутимых издевательств. Но при всем этом умел нравится учителям: улыбнется, первым вызовется помочь донести тяжелые книги до кабинета... Поэтому учителя Сашке благоволили, а он в их присутствии преображался — само очарование и доброта. Лиза всегда удивлялась, почему эти самые учителя не замечают лицемерных ужимок, ведь глаза у Сашки всегда оставались цепкими и оценивающими, как бы широко тот ни улыбался. Он медленно, скаля зубы в улыбке, надвигался на нее. Знал, что Лиза постарается вывернуться, поэтому и поджидал у единственного выхода из школы, здесь они разминуться не смогли бы. Тот кредит доверия, что он завоевал у учителей, позволял без подозрений крепко взять жертву под руку и увести по дальше от школы – туда, где взрослых не будет. Сладкое чувство полного контроля над ситуацией опьяняло. Ему нравилось, что эта серая пугливая девчонка прячется, а он ищет, выслеживает; нравилось разгадывать ее планы и опережать на шаг, ловя затравленный испуг на бледном лице. Охота — что может быть интереснее? Добыча была достаточно хитрой, чтобы играть с ней не было скучно. Они уже достаточно далеко ушли от школы, и Лиза понимала, что сбежать в этот раз не сможет. Пятеро друзей Сашки держали ее в плотном кольце; о том, чтобы оказать сопротивление, она и не думала — это только раззадорило бы их. Наверняка переломают ей все ручки и карандаши, порвут те жалкие листки, что были вместо тетрадей... А больше и взять с нее нечего. — О чем задумалась? Сбежать не выйдет, — из раздумий ее выдернул болезненный щипок в плечо. Она постаралась не поморщиться. – Интересно, что ты такое несешь в своей большой сумке? Как Лиза и предполагала, вся сумка тут же была выпотрошена, а все содержимое — втоптано в осеннюю грязь. — Вот смотрю я на твою большую сумку и понимаю, она ведь тебе ни к чему, а карандаши и пару тетрадок в руках удобнее таскать будет. А это убожество мы лучше выбросим. – Сашка засмеялся, будто сейчас сказал лучшую в мире шутку. Остальные подхватили. Сказано — сделано. Сумка Лизе была не важна, но если сейчас кто-то найдет деньги... Сердце стучало, от страха немели пальцы, всё тело покрылось холодным потом. Ее испуг не остался незамеченным, что придало еще большей уверенности и наигранности Сашкиным действиям. И вот уже от сумки с треском отлетел ремень, кто-то из мальчишек достал нож и начал полосовать карманы и внешнюю отделку. Когда все внесли достаточный вклад в уничтожение сумки, Сашка взял двумя пальцами лохмотья, которые от нее остались, и покачал головой, снова начиная играть на публику. — И что теперь мы будем делать? Этого страшного зверя мы победили, и он больше не причинит никому вреда, — все снова засмеялись. – Но чудище нужно утопить, чтобы уж наверняка... Лиза, закусив губу, проводила взглядом сумку, которая, поднимая волну брызг, упала в лужу возле ее ног. Они с этой сумкой были в чем-то похожи: обе — потрепанные, никому не нужные и пропитанные грязной водой.***
Она снова бежала по лесу. Ей нужно было спрятаться. Охотники ненадолго отстали. Главное — сбить со следа собак! Зверь вырывался вперед, возвращался по цепочке следов назад, делал длинные прыжки и снова бежал в сторону. Сейчас она полностью положилась на инстинкты. Главное было — выжить. К ее ужасу, тайна была раскрыта вовсе не теми парнями, что, на первый взгляд, только и ждали удобного случая за ней проследить... Нет, тайну раскрыла — и часу не прошло, как всю деревню собрала, — ее собственная бабушка. А как та кричала, когда увидела Рыжую на четырех лапах! Крестилась. Рыжая хотела к ней подойти, показать, что бояться не нужно... Бабка кинулась прочь. И вот уже за ней по лесу идут с собаками. «Ловят демонское отродье. Вот почему она до церкви не дошла! Еще тогда ей Господь на правду указывал... Пригрела у себя чудовище, тут теперь очиститься бы, да молиться за свою бессмертную душу, чтобы Бог не отвернулся…» Много нелестного до рыжей долетало, но теперь это было не важно. Жизнь бы сохранить. Нужно вглубь, туда, где деревья-исполины. Может, хоть они не отвернутся. Петляла долго, вот только она была одна, а врагов — куда больше. Ей нужно было хоть чуток перевести дух, бежать больше не осталось сил. Забравшись под ближайший куст, Рыжая затихла. Прошло несколько минут, прежде чем она различила, что лес снова с ней говорит: «Приведешшшшшь свое племяааа к нам, насссс погубишшшшшь — самааааа спасешшшшшся. Насссс спасешшшшь — самаааа сгинешшшшшь. Выбирай…» Последнее слово от леса было едва различимо, как на выдохе. Стало страшно. Ее и до этого ужас подгонял, но хоть надежда теплилась, что к сильному защитнику придет. А теперь... Теперь — все. Не будет защитника. И снова бабка вспомнилась: «Никому ты такая не нужна. Всем чужая...» Бежать дальше вглубь... Спасение. Но какой ценой? А что в жизни самой Рыжей такого уж ценного? Стоит ли она этих жертв — ни она, ни уставший зверь, который почуял приближение собак, в этом уверены не были.***
— Как она? Тесты прошли идеально. Всё должно получиться... Только мне не нравится, что пульс у нее участился. – Мужчина в халате обеспокоенно наблюдал за графиками на мониторе. И судя по нахмуренным бровям, эти графики сильно его нервировали. Странная девочка сама к ним пришла. Показала объявление, которое кто-то из сотрудников вывесил еще полгода назад. Протянула скомканные грязные купюры. Мелочь — видно было, сама копила, долго. Обычно они для работы таких не брали. Да и сотруднику, который это объявление дал, давно уже был вынесен выговор с увольнением (он хотел в обход системы нажиться на подобных добровольцах). Но выставить эту девочку из кабинета почему-то было особенно сложно... Жалко, что ли... Поэтому Геннадий, а для своих сотрудников — Геннадий Васильевич, решил хоть протестировать малютку, а уж потом под предлогом, что данные не подошли, дать отказ. Данные подошли. И еще как! С лихвой окупили и непрезентабельный внешний вид, и возраст. Его группа вот уже несколько месяцев терпела провал за провалом, и положительные результаты были жизненно необходимы, поскольку им уже прозрачно намекнули, что проект закроют, а группу распустят. Этого Геннадий допустить не мог. Он всю жизнь работал над этой идеей и чувствовал, что близок к завершению. А эта девочка... Подарок судьбы, не иначе. Никто еще не смог пройти тесты с такой поразительной расположенностью к программе. — Мы сейчас у самой важной точки. Либо она сможет преодолеть препятствие, либо все сведется к нулю, и придется начинать заново. – Он это знал и без лишних комментариев.***
Что ж... Так просто она собакам не дастся. Хватит убегать. От себя не убежишь. Хоть раз, но она даст отпор. Собаки... Их запах повсюду. Она оскалила зубы и припала к земле. По одной из шавок получилось попасть лапой и вцепиться в горло, но пока она была занята одним противником, подоспели другие. И вот уже она не чувствует передней лапы, а увернуться от зубов, нацеленных на горло, почти невозможно. Круг стремительно сужался... Кто-то напал со спины, и челюсти сомкнулись у самой шеи. Мир начал темнеть, терять очертания...***
— Твою ж... — монитор показывал беспощадную прямую, сопровождая график монотонным писком. – Она идеально подходила, что теперь сказать... Нас точно прикроют! Под этот монотонный писк рушились самые тайные и бережно взлелеянные мечты Геннадия. Программа, которая обходила бы все барьеры мозга, позволяла бы человеку выстраивать любой мир на предоставленной платформе и диктовать любые правила в этом мире. Если бы все получилось, он и его команда обогатились бы. Ни одна программа на сегодняшний день не смогла бы соперничать с ними. А какой простор для хакерства! Ему уже сейчас намекали, что при удачном исходе некоторые компании были бы не против воспользоваться достижениями за весьма нескромное вознаграждение. И вот... Этот чертов писк, эта некстати прямая полоса на экране ставят точку в его многолетней работе. А как хорошо все начиналось! Девчонке оставалось пройти последнее препятствие! С досады мужчина скинул со стола все, что было. Остальные молчали, опасаясь подходить ближе. «Ищу добровольцев на тестирование уникальной игры. Правила и мир ВЫ создадите сами. За дополнительной информацией обращайтесь...» Девочка, пришедшая по объявлению, так и осталась лежать неподвижно, только лицо стало расслабленным и умиротворенным.***
Она очнулась под корнями дерева. Не было слышно ни собак, ни людей... Но и одна она не была. Её окружали незнакомые запахи. «Выххходи... Теперь ты одна из насссс...» Рыжая осторожно выползла из своего убежища. Возле дерева ее уже ждали и с любопытством рассматривали десятки пар глаз. «Тепееееерь ты можешшшшшь видеээээть такихххх же, как и тыыыы. Люди большшшше не мешшшшают». 24.09.2015