* * *
И правда, странный портал, неизвестно почему возникший рядом с развилкой лесной тропы, не был ни тинским (иначе бы под ним лежала плита со спиралью), ни тем более фейским (иначе бы вокруг порхали бабочки). Вокруг валялись одни злумские лохмотья да разбитые винтовки — больше ничего. — Вот, — Разофф, остановясь шагах в пяти от портала, указал на него. — Шестой день мимо хожу, и шестой день на фей думаю. А оно вон как… Да, подумал Рэй, загадка так загадка. Не иначе злумы научились сами открывать «спиральные двери» — больше подозревать некого. Иначе почему бы им ошиваться рядом и не сбежать, а самим подставиться под Разоффово ружьё… — А они тогда что, защищали его или так просто — рядом толклись? — спросил Рэй у охотника. — Вот и видно, что ничего-то ты в военном деле не смыслишь. — Зелёный граф смерил приятеля насмешливым взглядом. — Стратегически важный объект должен быть где? — за оградой. И под охраной. Был бы это злумский портал, они бы сюда присылали часовых пачками и заняли бы пол-леса под лагерь. Была бы это ловушка — они бы кого-то да оставили следить, поймалась добыча или нет. Поэтому остаётся думать что? — Что те пятеро, которых я прихлопнул, толклись тут просто так! Рэйман слушать слушал, но не переставал чесать затылок. Что же такое опять без спросу лезет в Перекрёсток грёз? Злумы — сами собой отпадают. Робопиратов сто лет как всех повывели. Кнаарены? Да делать им больше нечего… — Ой, что у вас? Ой, у вас что? Два братца-тинса — видно, с берега следом увязались, — стояли неподалёку и с любопытством разглядывали необычный портал и обоих приятелей. Рэй только рот открыл, чтобы всё объяснить, как тинсы испуганно переглянулись и покачали головами: — Это не наш! Не наш это! — Сами видим, не без глаз! — прервал их Рэйман. — Фьюгель, Оке, вы бы и правда подальше лучше держались, а? — попросил Разофф. — Затянет — я ведь вытащить не успею, как тогда из колодца! — Ой! — Братцы разом пискнули и спрятались за графский сапог. И зря. Потому что зелёный охотник, у которого азарт взял-таки верх, шагнул поближе к порталу и наклонился над ним: — Чем суматоху подымать, лучше сами разберёмся! Знать бы, кудааааААААААААААААААААА … У Рэя сверкнуло перед глазами; мелькнули в вихре красная шляпа, красный кафтан, перепуганные Фьюгель и Оке, точно клещами вцепившиеся в Разоффов сапог, — и три тинса — большой и два маленьких — пропали из виду. — Стойте, я с вааааАААААААААААА…. Прыжок, снова вспышка — и вот уже Рэйман летит следом за ними…* * *
В себя все четверо пришли на какой-то поляне. По крайней мере, Рэю так показалось оттого, что вокруг росли деревья — на вид почти совсем как перекрёстковские. Да и трава с цветами не очень отличалась по виду от тамошней. Но стоило приятелям оглядеться — и стало ясно: никакой это не Перекрёсток грёз. Мимо «поляны» поодиночке и группами проходили странные, пёстро разряженные существа, не обращая никакого внимания на нежданных гостей. За деревьями что-то скрипело и грохотало, а ещё дальше, казалось, ревело целое стадо флабаров* (конечно, если они могли тут водиться…). А над живой изгородью, окружавшей «поляну», вились лумы не лумы, а так — не пойми кто: какие-то чёрно-жёлтые лохматые мухи. Ну конечно — где друзьям было знать, что странный портал выбросил их в обыкновенный земной лунапарк. Скрипели и грохотали аттракционы, ревели от восторга болельщики на волейбольном матче, летали шмели над шиповником, а люди — кто в масках, кто со связкой воздушных шариков, кто просто так — гуляли по аллеям парка. «Куда мы попали?» — хотел спросить Рэйман, но у него получилось: — Джюлáра тимóудис шип? «Полокус великий!» — ужаснулся он. — «Что со мной такое?! Я сам себя не понимаю!» — Аяй айайёйай айёйайай, а’а’а’ай, — развёл руками тинс Фьюгель. — Фибидавиби фьютики-кьютики! — отозвался Оке. «Отлично», — горько подумалось Рэйману. — «Я и их теперь не понимаю…» Он перевёл взгляд на Разоффа, надеясь, что уж граф-то должен сказать что-нибудь внятное. — Ха-хагагага!! — хрипло захохотал тот и залихватски прибавил: — Уууу-хх!! — Айуóнтс бэлỳу, — сердито произнёс Рэй: дескать, что смешного? — Уууу-хх!! — с явной досадой ухнул в ответ Разофф. Стало ясно: ничего другого сказать он просто не смог бы — чёртов портал отнял у него почти всю речь. «Без паники, без паники», — лихорадочно думал Рэй, оглядываясь по сторонам. — «Главное — без паники. Первое дело — снова понять друг друга.» Ну конечно! Как он не додумался раньше! Рэйман, заметив валяющийся поблизости прутик, хлопнул себя по лбу: — Аттстэйд-амалэйд! Ихъ ю тэл дюу? Тинсы в недоумении обернулись. Рэйман поднял прутик и написал им на земле: «Говорить не получается — будем писать! Ясно?» — Ха-хагагага! — обрадовался Разофф и кивнул.* * *
С полчаса друзья наблюдали за посетителями парка из-за изгороди. Наконец граф оторвался от слежки и написал: «Рэймана так нельзя оставлять, кто их знает, что они подумают!» И правда. Существ вроде Рэя, похожих на молекулки с чёлкой, у которых голова и перчатки с башмаками висели прямо в воздухе, здесь явно не знали. Если Разофф и Оке с Фьюгелем ещё худо-бедно могли сойти за ряженых, то Рэйман — ну никак. А не хватало ещё, чтобы толпа сбежалась и оттёрла их от портала насовсем — поди найди его потом. «Я тебе дам свой кафтан», — предложил охотник. «Он мне длинный!» — возмутился Рэй. «Ну и пускай», — стоял на своём Разофф. — «Выбирать-то всё равно не из чего. Заодно и кроссовки твои скроет.» «А сам-то как? Не замёрзнешь?» «Подумаешь, похожу в жилетке.» Делать нечего, пришлось Рэю волей-неволей примерить кафтан болотного тинса. И надо же — Разофф оказался прав: высокий воротник отлично скрывал отсутствие шеи; длинные рукава дошли аж до середины перчаток, и казалось, что под ними есть настоящие руки; а полы кафтана доставали чуть не до земли, ложась на кроссовки. — Кавэргрувз тюу! — воскликнул Рэйман, оглядев себя: мол, здорово смотрится. Тинсы, как один, показали большие пальцы. И все четверо один за другим вышли из-за кустов на аллею, опасливо оглядываясь по сторонам.* * *
Как хорошо, что Разофф всегда брал с собой горсть золотых монет! В этот раз они пригодились особенно кстати: предусмотрительный Фьюгель загодя превратил их в деньги того места, куда друзья попали, и по здешним меркам, им хватило бы каждому по семь раз прокатиться на всех каруселях. Парковская публика точно своих приняла четырёх приятелей — судя по тому, как им махали, улыбались, и правда перепутав с ряжеными. А у тех вскоре и страх прошёл. Первыми по аллее деловито семенили два сереньких тинса. За ними, стараясь не запутаться в кафтане, шёл Рэйман. А следом забавно вышагивал вразвалочку зелёный граф. Тут-то и случилась первая неожиданность. — Мама, сматли, гномик! — раздалось из толпы. И Оке ахнуть не успел, как оказался на руках у девочки лет четырёх. Всё бы ничего, вот только держала она его так неловко, что бедняга тинс почти дышать не мог и только беспомощно оглядывался на стоящих неподалёку ошарашенных приятелей. — Холосый гномик, холосый, — приговаривала девочка, пачкая серый нос Оке растаявшей шоколадкой. — Кỳсай, кỳсай позалуста! — Фибидауиби?.. — пискнул от удивления тинс. Немного шоколада всё-таки попало ему на язык… и растеклось невероятным блаженством. — Ооооо?!.. — протянул Оке, облизал перепачканный нос — и зажмурился, до того вкусно было. — Мам, сматли, ему нлавится! — Девочка так и просияла. — Мозно есё? — Ну что с тобой поделать, Ханна, — улыбнулась мама и достала из пакета ещё одну шоколадку. Эта досталась уже Фьюгелю, и теперь пришла его очередь облизываться и жмуриться. — Фьютики-кьютики!.. — благодарно проскрипел тинс и отвесил поклон. — Ладно, угостила и хватит, нам пора, — поторопила мама Ханну. — Идём, идём, пока на ужин не опоздали. — Пока, гномики! — Девочка помахала тинсам на прощание и пропала вместе с мамой в толпе. Но только друзья оправились от потрясения (хорошенькое дело — среди бела дня на руки поднимают!), как раздался ещё один удивлённый возглас. Это Разофф, как зачарованный, смотрел в сторону большой палатки, откуда раздавались выстрелы. Ну конечно, местный тир! — Оннóу зáрэтт, — покачал головой Рэй. — Айуóнтс бэлỳу! Это надо было понимать: «Нашёл время! Домой надо, а ему хоть бы что!» Да разве охотник послушает… И Рэйман, и братцы-тинсы чуть не бегом поспевали за ним — до того тянуло графа к палатке: руки горели снова подержать ружьё.* * *
Вокруг тира уже с утра столпились зеваки, смотря на стрелков и отпуская шуточки. Стрелки чертыхались, мазали по мишеням-вертушкам, опять палили и опять мазали. Призы так и висели нетронутые. Но вот около палатки появился Разофф. Поднял трёхпалую руку, обвёл публику взглядом. Зеваки тотчас притихли. Стрелки обернулись на странного гостя. И только хозяин не растерялся и спросил болотного тинса: — Э-ээ... Пострелять угодно?.. — Ха-хагагага! — отозвался Разофф, но так утвердительно, что хозяин и без слов его понял и протянул ружьё. Рэйман и Оке с Фьюгелем невольно загляделись — до того ладно смотрелся граф сейчас, когда целился. Изогнулся над стойкой, вскинул ружьё на плечо, прильнул мордой к прицелу — хоть портрет пиши. Ни дать ни взять как на родном Перекрёстке на ярмарке, когда в тире стрелял на потеху деревенским тинсятам. Бах! Застрекотала одна вертушка. Бах! Вторая. Ровно семь пуль уложил болотный тинс прямо в десятку, а когда выпрямился и оглянулся — у зевак и дух захватило. Какие уж тут шутки! Зато на стрелков жалко было смотреть. — Зелёная рожа, а туда же… лезет… — ругнулся один, с завистью глядя на Разоффа. Но тут же прикусил язык: охотник так сверкнул на него глазами, что почудилось — вот-вот горе-снайпера зашибёт прикладом. А Разофф и не думал никого зашибать — хлопнул на прилавок толстую пачку денег и коротко поклонился хозяину. Тот пересчитал банкноты и ахнул: да столько за месяц не выручишь. — Пожалуйста, всё ваше! — указал он на стенд с призами. — Ауригэттó оуланнэйд, ихь ю тэл дюу? — воскликнул Рэй, и это должно было означать: «Ну как, доволен, может, пойдём уже?». — Уу-ххх!! — вздохнул Разофф и, миновав два ряда застывших с открытыми ртами зрителей, пошагал за приятелями следом.* * *
«…Чтоб ему, этому… ик… Рэйману», — думал он час спустя, с трудом стараясь не икать на публике. — «Охх… как бы не лопнуть!..» А всё из-за того, что час назад Рэй обнаружил киоск с мороженым. Сам купил порцию на пробу и тинсам дал. Фьюгель и Оке одно эскимо на двоих съели — обоим хватило. А он, Разофф, даром что аристократ, — распробовал и так разошёлся, что проглотил сразу девять порций, да ещё «залакировал» баллончиком сливок. Другой бы кто на его месте заболел, а зелёного охотника только икота одолела, да ещё голос какой-то сливочный сделался: вместо залихватского «ха-хагагага!!» — жалкенькое «хе-хе-хе»… «По спине тебя не хлопнуть, чтоб прошло?» — мелком написал на асфальте Рэйман. «Ещё чего не хватало», — вывел Разофф. «Уж и предложить нельзя», — хотел было ответить Рэй, но вдруг просиял — впереди за деревьями виднелось огромное колесо обозрения! — и недолго думая написал: «Ну и громадина, даже у нас такой нет! Прокатиться хотите?» Тинсов и упрашивать не нужно было. …И вот они уже поднимаются над парком в кабинке колеса. Вот уже люди внизу — не люди, а цветные точки. Вот уже верхушки деревьев видно. Чей-то воздушный шарик пролетел мимо, хоть руками бери — до того близко. Разофф и хотел по привычке его поймать, да раздумал: пригрелся на сиденье — вставать неохота. — Аттстэйд-амалэйд! — восхитился Рэйман, глядя вниз. — Джюлáра тимóудис шип? Что значило: «Вот это да!.. А портал тот отсюда видно?» — Фьютики-кьютики! — закивал Оке. Мол, не беспокойся — видно. Но беспокоиться им всё-таки пришлось. Колесо как-то странно загудело и заскрежетало, кабинка поднялась на самый верх и… остановилась. Посетители внизу засуетились, зашумели. Из будки высунулся механик, взглянул вверх и крикнул: — Без паники! Мотор заело. Уже звоню куда нужно, сейчас всех снимут! Рэйман хоть и не понял ни слова, но по голосам догадался, что с колесом неладно. А заглянув за борт кабинки, нашёл и причину: между шестернями непонятно как попала толстая ветка. То ли её ветер обломал, то ли что ещё — без пожарной лестницы не разобраться… Или?.. Недолго думая, Рэй как был — в разоффском кафтане для маскировки, — так и прыгнул за борт. Наступила тишина. Тишина наступила. Тинсы в кабинке и люди, что столпились вокруг колеса, в ужасе уставились на маленький летящий силуэт. Казалось, Рэйман вот-вот разобьётся. Но он знал, что делал: чёлка-пропеллер его ни разу не подводила. Не подвела и сейчас: поравнявшись со злосчастной веткой, он стрельнул в неё кулаком — да так удачно, что сразу выбил. Колесо, словно с облегчением, вздрогнуло, опять заскрежетало и продолжило ход. Механик даже ущипнул себя — не сон ли это?.. Но ведь ясно слышно, как тарахтит чёлка странного человечка не человечка — чудика неизвестного; ясно видно, как он спускается дюйм за дюймом на асфальт, прямо в центр обалдевшей от удивления толпы.* * *
Дюйм за дюймом, осторожно приземлился Рэй у ограды вокруг колеса обозрения; перевёл дух — да так и ахнул: Разоффский кафтан-то, пока он летел,р, а с с т е г н у л с я .
И толпа то ли в ужасе, то ли в восторге смотрела на него, и каждый боялся хоть шаг ступить — не каждый день увидишь безрукого, безногого, да вдобавок ещё и летающего пришельца. — Рэ-ээйма-ан! — окликнули сзади. Ну конечно! Все три тинса — большой зелёный и маленькие серые — живы-невредимы выбирались из кабинки колеса. И — что уж совсем невероятно — звали! Его! По имени! — Фьюгель!.. — обрадовался Рэй. — Разофф, Оке!.. Кавэргрувз тюу!.. Удивительно — даже здесь, где их язык отчего-то превратился в тарабарщину, друг друга они могли позвать! Скорее отсюда, скорей искать портал домой! — Ай! — вскрикнул кто-то, в кого Рэйман чуть не врезался. — Оннóу зáрэтт!.. — вырвалось у него. Мол, вот я неловкий! — Да нет, это ты меня извини, — перед друзьями стоял какой-то мальчик лет семи. — Это ведь ты запустил колесо? Я видел… — Ихь ю тэл дюу! — тряхнул чёлкой Рэй. Мол, ерунда, не стоит благодарности. — Нет, ты и правда герой, — заверил его мальчик и хотел было что-то ещё прибавить, но вдруг из очереди к киоску с мороженым донеслось: — Мише-ель! Смотри, опять потеряешься — гонки пропустишь! — Мама зовёт, — вздохнул мальчик. — Ладно, бегу!.. Ещё увидимся!.. И пропал из виду. А у самого Рэймана было неспокойно на душе. Нет, конечно, приятно, что для кого-то он прослыл героем. Но дорога к порталу оказалась перекрыта. А это значило — домой друзья вряд ли вернутся. От порталов вроде того, что выбросил их сюда, можно ожидать чего угодно, и если с ним не справиться даже тинсам — кто знает, что ещё может стрястись. Да и у его приятелей вид был не такой уж бодрый. Фьюгель и Оке боязливо жались друг к дружке — как бы им, маленьким, не заблудиться под ногами у публики. Разофф беспокойно вертел головой по сторонам, пытаясь учуять портал — но увы, безуспешно. Ни искорки, ни блёстки. Ни одного знака, что где-то рядом путь домой, на Перекрёсток грёз. И тут послышался ещё один оклик. — Паренёк! — Сквозь толпу пробирался механик. — Стой, погоди, паренёк!.. Слышишь… как тебя звать-то?.. Рэйман?.. Правильно?.. Рэйман испуганно обернулся. Механик нагнулся к нему и от души пожал белую перчатку. — Вот спасибо, друг… Тут бы и с краном еле управились, а ты её, ветку эту, одним махом… Славный ты малый… откуда бы ни был. Понимаешь? Славный, говорю!.. Он говорил и ещё что-то, чего ни сам «славный малый», ни его приятели не поняли толком. Одно разобрали — человек Рэя благодарил. — Ил нэво… фрóунгси… — проговорил наконец Рэйман, и по тревоге в его словах люди поняли — это значит: «Нам надо домой…». — Фроунгси, фроунгси, — согласно кивнул механик. — Ну фроунгси так фроунгси. Задерживать не буду. — И крикнул в толпу: — Расступитесь! Не видите, домой человек торопится… Будто не видели никогда, честное слово… Это подействовало. Хоть никто и действительно никогда никого даже близко похожего на Рэймана не видел — не говоря уже о тинсах.* * *
Торопливо шагал Рэй по аллеям, почти не оборачиваясь: и так слышно — шуршат позади тинские башмачки и скрипят Разоффовы кованые сапожищи. Вот уже и окраина парка. Вот и то место, куда все четверо недавно высадились — точнее, высыпались — из таинственной пространственной дыры. Вроде всё на месте… … кроме этой самой дыры. Рэйман даже глаза протёр: исчезла. Обернулся к зелёному графу — точно Разофф мог знать, куда она подевалась. Но и у Разоффа сердце упало. Болотный тинс только мрачно сплюнул себе под ноги — не плакать же при всём честном народе — и вздохнул: — Я виноват, Рэй. Сам ведь полез… — Брось, выкрутимся, — ободрил охотника Рэйман… и собственным ушам не поверил: — РАЗ?! Ты опять говоришь?!.. — Говорю!!! — чуть не на весь парк заорал от радости граф. — Опять говорю!!.. — А раз мы снова друг друга понимаем… — начал Фьюгель. — …не иначе, наш мир поблизости! — договорил Оке. У всех четверых точно камень с души свалился. И не камень, а целый горный хребет свалился, когда из кустов до приятелей донёсся тоненький, знакомый писк. Разофф одним прыжком оказался у живой изгороди. А секунду спустя закричал, точно нашёл по меньшей мере сундук золота: — Сюда, скорее! Матуву! Наша, настоящая!!.. Вот уж никогда бы не подумали ни Рэйман, ни тинсы, что так обрадуются простой сине-оранжевой пятнистой ящерке, какие без счёту водились на Перекрёстке. Одна такая ящерка действительно сидела на ветке шиповника и тихо попискивала, словно желая что-то сказать. — Жаль, тебя мы не поймём, даже если захотим, — вздохнул Рэй. — Пи-ю! — пискнула Матуву уже громче и кивнула куда-то в сторону. Рэйман невольно взглянул туда. Да так и раскрыл рот. Возле куста из-под земли крошечным фейерверком били зелёные искры. Уж теперь-то у друзей не было сомнений, что перед ними самый что ни на есть тинский портал! — Держитесь крепче! — скомандовал Разофф и, как только Рэйман справа, а братцы-тинсы слева ухватились за графские длинные руки, — первым вступил в зелёные искры. И в ту же секунду ящерка, помахав им вслед, исчезла.* * *
На этот раз они очутились действительно на Перекрёстке. Вот только в которой его стороне?.. Ни Разофф, даром что бывалый следопыт, ни Оке и Фьюгель этого места не знали. И одному только Рэю чудилось: когда-то он здесь уже был. Но когда рассеялась мгла, а впереди показалась деревянная резная колонна-тумба с четырьмя масками по сторонам, — Рэйман всё вспомнил… — А я уже совсем испугался, что потеряю вас навеки, — зазвучал словно и ниоткуда и отовсюду низкий мягкий голос. И на колонне-тумбе из воздуха возник кто-то длиннорукий, кто-то жёлтый, кто-то в высоком цилиндре, кто-то низенький и толстый, — кто-то, при виде кого друзья поражённо ахнули: — Полокус Великий!.. — Он самый, милые, он самый, — развёл радушно длинными руками творец Перекрёстка. — И не просите прощения. Не надо. Виноват перед вами я. — Но к-к-как же?.. — еле выдавил Рэй. — Недоглядел за сном, — признался Полокус и печально склонил голову. — Я, милые, замыслил то, что ещё и на ум не пришло ни одному богу. Подружить две вселенные. Хотя бы две для начала, а там уж как получится… И ведь сам не заметил, как замечтался — и как один портал вышел из-под моей власти. — И поэтому-то мы… — брякнул было Разофф, но осёкся. — Именно, — снова кивнул Полокус. — Я так увлёкся, что и забыл про другой язык в других мирах… — Странное дело, — удивился Фьюгель. — А как же тогда все догадывались, что мы говорим? Чудом? — Вы и говорили с ними?! — Полокус так всколыхнул руками, что едва не слетел с собственного трона. — И они… они вас понимали?.. …И всё время, пока Рэйман рассказывал, бог в высокой шляпе только качал головой и восклицал: «Чудеса!..». Оно и понятно: ведь о том мире он и сам знал не больше четырёх приятелей. Дослушав рассказ, Полокус в раздумье прикрыл глаза, а потом произнёс: — Какое счастье… Да, милые мои, — счастье, что ни в вас, ни в них я не ошибался. И за смелость хвалю. Видно, всё-таки вы и обитатели той планеты когда-нибудь вправду подружитесь… С ваших слов, в том мире не так уж мало хорошего… — А моро-оженое!.. — Разофф некстати облизнулся, точно выпил кувшин сливок, на что творец Перекрёстка рассмеялся: — Да вот хотя бы поэтому. — Тебе бы всё только мороженое, — буркнул Рэй. – Что, теперь Перекрёсток за него продашь? — Ну уж, ну уж, — утихомирил обоих Полокус. — Забыли, с чего началась ваша дружба? — А чего я, он сам первый с кулаками полез… — А не ты первый с ружьём?.. Граф и Рэйман выпалили это одновременно — и разом, сами над собой рассмеявшись, остыли. — Пора, милые, — вымолвил наконец Полокус. — Не бойтесь, ступайте. Там о вас ещё очень не скоро узнают. — Но ведь узнают?.. — с надеждой спросил Рэйман. — В своё время, хорошие мои, — кивнул творец… …И вот уже только его голос еле отзывается эхом издалека: — В своё время…* * *
…Миновали Чистолистый лес. Над головами — видимо-невидимо высыпало звёзд, а у земли живыми звёздами носятся в воздухе лумы. А вон и свет впереди. Рыбаки-тинсы на берегу костёр жгут. И ещё кто-то с ними… Глобокс машет рукой, Тилли бежит навстречу. Мёрфи, едва приятелей завидев, так и просиял: — А-а, пропадущие! Как раз к каше поспели! Где вас носило?.. — Мё-орфи!.. — загорланил Рэйман на радостях. — Мы тут!.. Мы здесь!.. Мы к вам!..