Кто ищет, тот найдет. Миша.
Часть 1
27 сентября 2015 г. в 13:21
«Талантливую молодежь вожу…»
Степан отвлекся от своих мыслей и взглянул на Алису. Девушка дремала, свернувшись в клубок на небольшом диване, и периодически вздрагивала — видимо, сон, являвшийся ей в эти минуты, был сильно правдоподобным, и Загорская переживала его, словно наяву. Отставив чашку с недопитым чаем, Степан подошел к диванчику, и, сняв с его подлокотника мягкий плед, накинул его на хрупкую фигурку представительницы «талантливой молодежи». Тень мимолетного умиления тронула лицо бывшего милиционера, и он вновь отошел к столу и взял в руки ярко-красную чашку. За какие-то три месяца Алиса Загорская стала дорога ему, как дочь. Как Лиза. Как его Лизочка, которую он искал уже так долго…
Она была обычной девочкой — умницей, красавицей. Любила гулять и котят. Для любого ребенка смерть матери — огромный удар. Вот и его принцессу не миновал этот ужас. Не миновал и сломал, изменив до неузнаваемости. Стала путаться с плохими компаниями, пропадать ночами неизвестно, где и с кем. Степан понимал, что дочери плохо, и простодушно надеялся, что время вылечит, и все образуется само собой. Это и оказалось в итоге роковой ошибкой. Ошибкой всей его жизни. Он не удержал дочь и не схватил ее за руку, когда именно в этом она и нуждалась, а когда опомнился, было уже непростительно поздно. Не наркотики отняли у него его кровинушку, а его собственное легкомыслие, и виноват во всем лишь только он один. Непростительно больно теперь, когда он каждый день ездит в аэропорт и привычным цепким взглядом выискивает среди толп людей знакомую фигурку. Прошло уже много лет с тех пор, как она сбежала от него в этот Лондон — такой чужой, такой холодный и мрачный… Для него. Для нее, для его Лизоньки этот город, должно быть, стал уютным прибежищем, спасением от гнета проблем и его, Степановского, контроля. Сколько раз она кричала на него, рыдая и размазывая слезы по щекам, сколько раз ее слова, словно хлыст, били его и ранили, врезаясь в память и оставляя раны в сердце и душе…
Сидя в своей «Ласточке» — старой праворульной пятерке синего цвета — он вновь и вновь выискивал в чужих лицах родные черты. И вновь не находил их. Вновь и вновь понимал он, что сам виноват во всем, что случилось и с ним, и с ней. Ему бы оставить попытки найти ее, позволить жить так, как она сама хочет, но… Но ведь он ее отец, он любит ее больше жизни своей. Он совсем один здесь, в этом проклятом Лондоне, а она, должно быть, где-то совсем рядом. Совсем рядом и непростительно далеко. Она не знает, что он здесь, да и нет ей до этого никакого дела, наверное… Когда он успел стать ей чужим? Когда вся эта ситуация прошла свою точку невозврата?
Степан не знал, что будет, если он встретит ее. Как подойдет, что скажет. И подойдет ли вообще… Хватит ли у него сил вновь появиться в жизни самого дорогого человека на свете, который сам, добровольно отрекся от него и сбежал за тысячи километров. Единственный родной человек на всем белом свете сбежал, не сказав ни слова. Не оставив даже записки… Совершенно случайно он узнал, где она, от одной из ее подружек. Казалось, в тот момент вся жизнь остановилась. Он не помнил от горя самого себя и не знал, как ему быть теперь и что делать. Решение пришло лишь после того, как развеялся вязкий туман в его голове…
…Теперь эти туманы стали постоянными — Лондон славился своим климатом. Он ненавидел этот город всеми фибрами своей души, он был чужд ему и постоянно опутывал холодом. Как ему хотелось порой вернуться в родную Рязань, но желание увидеть дочку пересиливало тоску по родным краям. И он терпел, учился жить заново, по-другому. Он засыпал и просыпался с одной-единственной мыслью — вот сегодня он обязательно, непременно встретит ее! .. Но чуда так и не происходило.
Алиса сонно пробормотала что-то бессвязное, и Степан невольно обратил на нее свое рассеянное внимание. Он был искренне рад тому, что в его жизни, полной бесплодных поисков и чужих людей, вдруг появились они. Миша и Алиса. Такие молодые, шустрые, ловкие и не обделенные умом… А главное, родные. Русские. Эти двое не были Степану закадычными друзьями, но были куда более близкими. Он привязался к ним, и благодарил судьбу за встречу с этими ловкими и милыми пронырами. Он работал в их фирме с причудливым названием «Лондонград», но не считал себя подчиненным и не чувствовал потребительского к себе отношения. Они были словно наравне, к нему относились с уважением, называли на «Вы» и никогда не делали акцента на его регулярных отлучках. Он занимался привычным делом — колесил по Лондону, получал за это деньги, но был ли он счастлив? Определенно, нет. Ведь его цель не достигнута, а значит, и счастья он не заслужил. Все справедливо.
Чай давным-давно остыл, и его остатки без сожаления вылились в раковину. Тяжко вздохнув, Степан ополоснул чашку и взглянул на часы. Сегодня он вновь поедет в аэропорт, ведь именно сегодня он непременно должен встретить ее! Ведь кто ищет, тот всегда найдет, а он так давно сбивал ноги в кровь, силясь отыскать свою кровинушку. Ведь не может быть судьба столь жестока к нему…
— Степан, привет!
Вздрогнув, он машинально приложил палец к губам. Это Миша ворвался в офис: воодушевленный и довольный, словно кот, получивший целую крынку сметаны. Куликов бросил взгляд влево и открыл рот, издавая безмолвный звук «а». Явно не сразу заметивший спящую Алису, сейчас он отошел к Степану и молча воззрился на свою коллегу. Степан взглянул на своего «начальника» и тихо усмехнулся: уж от его-то цепкого взгляда никак не скроется тот легкий налет нежности, которым преисполнился взор Михаила, направленный на хрупкую фигурку под теплым пледом.
Конечно, он сразу заметил, что отношения между этими двумя не просто деловые. Опыт не пропьешь, как говорится. Да и слишком уж явными были попытки Алисы так или иначе проявить заботу о своем коллеге, «старшем партнере», как Куликов сам себя называл время от времени. Забота обычно проявлялась в мелочах, и неудивительно, что молодой, амбициозный и порой не в меру ушлый Куликов пропускал их мимо взора. На первом месте для него стояли деньги, ему нужна была просто огромная сумма, и потому сложно было судить его за отсутствие ответной реакции на знаки внимания молодой девушки. Степан смотрел на них, тихо улыбался про себя и ни минуты не сомневался, что всему свое время, и рано или поздно эти двое все же сойдутся. Поймут, что вместе им лучше, чем порознь. Просто сейчас у обоих на первом месте несколько иные вещи, и это нормально. Уж его, Степановский, опыт точно подсказывал, что надо просто подождать.
— Слушай, Миш, — он заговорил шепотом, косясь в сторону Алисы. — Мне сегодня уехать надо будет на пару часов, ничего?
Куликов оторвал взгляд от спящей Загорской и уставился на Степана. О чем думал владелец «Лондонграда»? Степан не знал, да и неинтересно ему это было, если честно. Главным было получить разрешение уехать.
— Хорошо, поезжай. Все нормально, я надеюсь?
— Да, все хорошо. Спасибо.
Куликов пожал плечами — пожалуйста, мол. Хороший он был парень, этот питерский несостоявшийся математик. Пусть хитрый и излишне меркантильный, но все равно хороший. Добрый, умный, не лишенный главных человеческих качеств, так сказать. А это ли не главное?
Степан вздохнул и взял лежащую на столе связку ключей с брелоком. Его верная «Ласточка» ждет его у офисной высотки, и через пару минут он заведет ее, чтобы вновь поехать по давно уже изученному маршруту в давно уже ставший родным аэропорт. Ведь все эти поиски должны рано или поздно закончиться, ведь рано или поздно должно проясниться хоть что-то?!
Не раз по вечерам он ловил себя на мысли о том, что, должно быть, он уже никогда не найдет Лизу. Что, должно быть, она и вовсе умерла… Но всегда гнал такие мысли, не позволяя им плотно осесть в своем сознании. Его дочка не могла покинуть этот мир так рано, не могла оставить его совсем одного на белом свете. Он чувствовал, что она жива, что она где-то совсем рядом. И потому он вновь и вновь крутил баранку старенькой «пятерки», вновь и вновь стоял у здания аэропорта, вновь и вновь вглядывался в толпы людей, надеясь… На что? Постепенно он и сам переставал понимать, чего хочет от этой встречи. Должно быть, простое желание увидеть дочь толкало его вперед, не позволяло прекратить поиски и заставляло верить. Если бы не вера в лучшее, он давно бы уже опустил руки.
Сидя в машине и рассматривая людей с чемоданами, он вновь и вновь погружался в воспоминания, которые давно уже не приносили радости. Она была такой хрупкой, такой красивой и ранимой… Такой родной. Что с ней стало теперь, как она живет? Маленькой, она любила повиснуть у него на шее и тихо-тихо шептать, что «любит папу». Прошло каких-то десять лет, и она уже выплевывала ему в лицо ядовитое «ненавижу». Это «ненавижу», ее перекошенное от злобы лицо — все это до сих пор стояло перед глазами и никак не желало исчезать. И приходило даже во сне…
— Степан? — голос Михаила вновь выдернул его из глубин размышлений и заставил поежиться. Степан взглянул на молодого человека и увидел легкую полуулыбку на его лице.
— Ты обращайся, если вдруг что, ладно? Поможем.
Чем же они смогут ему помочь? Разве можно вообще помочь хоть чем-то в такой ситуации? Но Степан улыбнулся, сжал ключи от «Ласточки» и кивнул. Ему важно было услышать такие простые, на первый взгляд, слова, и он их услышал. И теперь на душе стало чуточку спокойнее и радостнее.
Солнце с трудом пробилось сквозь плотный слой серых облаков, и его яркие лучи проникли в здание офиса, пуская по светлым стенам весело пляшущих солнечных зайчиков. Один из них прыгнул на нежную щеку Алисы, и та, поморщившись и не желая расставаться с миром сновидений, лишь плотнее закуталась в плед. Степан видел, как улыбка тронула губы Куликова вновь, но не подал вида. Кивнув Мише, он взял со стола свою любимую черную кепку, нахлобучил ее на макушку и шагнул к двери. Уже стоя на пороге, он беззвучно обернулся и увидел, как Миша тихо шагнул в сторону спящей Алисы и подоткнул свесившийся на пол край пледа. В этом простом и незамысловатом движении было скрыто так много, что, пожалуй, Михаил и сам не смог бы понять всего. Степан улыбнулся и открыл дверь. Почему-то именно сегодня предчувствие скорой встречи было во стократ сильнее. Он был уверен, что именно сегодня его страдания и поиски будут вознаграждены.
Ведь он так верил в чудо…
Примечания:
Ваши отзывы и мнения не могут не приветствоваться.