Doom

Они встретились еще в школе. Любовь со школьной скамьи. Кто-то засмеется и скажет, что это абсурд, но только не они. Высокий, сильный, устрашающий, когда нужно, с длинными ногами и мило торчащими ушами альфа ну никак не мог быть вместе с этой хрупкой омежкой. Слишком высокий для него. Слишком хорош для тихони. Слишком нежно и трепетно любил, не смотря на свою природу сильного и волевого человека. Пак Чанёль всегда был человеком взбалмошным и неуправляемым. Пил, курил, раздавал всем вокруг затрещины и мог до посинения ругаться с преподавателями. Учеба была далека от него, как пол от потолка. Поэтому когда у него появилась омега, да еще и чуть ли не ботаник, все удивились резкой перемене в парне. Он стал чаще появляться в школе, немного угомонился и почти что взялся за ум. Но он все так же, как и раньше гонял на байке, курил и дрался, когда кто-то скажет что-то, что ему не понравится. Бён Бэкхён всегда был тихим и правильным. Зарывался в учебники и носил смешные очки, потому что иначе зрение садилось с такой скоростью, что даже милый прищур не помогал увидеть, что написано на доске. Его альфа даже пугал, когда они начинали общаться. Точнее Бэк бегал от этой шпалы с милым и приятным басом. Очень уж настораживало то, что этот разгильдяй и раздолбай вдруг обратил на тихого омегу внимание. Нежности, которые ему совсем не свойственны, осторожность и тепло направленное на маленького и будто фарфорового рядом с ним Бёна. Всем казалось странным такое сочетание. Быть вместе до выпускного класса, поступить в один универ и прожить потом очень долгую жизнь в своем маленьком уютном доме, имея пару шумных детишек и несносного альфу под боком – вот чего желал Бэкхён Целовать эти тонкие пальчики, аккуратные губы и хрупкие ключицы, упиваясь запахом своей истинной пары и буквально задыхаться от счастья находясь рядом с ним – самая заветная мечта Чанёля. Может быть, они и были бы счастливы, если бы Чанёль прекратил кутить и драться со всеми подряд. Может быть… *** Связанные за спиной руки уже свело и натерло веревками. Заплаканное лицо омеги было как красная тряпка для быка. Ведь плакала его омега. Тот, за кого он был готов порвать всех и все. − Господин Пак, почему вы убили тех пятерых? Скрежет зубов, сбитое дыхание и рваное: «Они тронули мою омегу» не удовлетворило судью, и Чанёль получил десять лет строгого режима. *** Рука прижатая к стеклу и снова слезы. Краткие, но частые свидания с телефонной трубкой, прижатой к уху. Им было мало этого. Естественно этого будет мало для истинных. Но они ничего не могли сделать. Бэк был вынужден сидеть и ждать, когда отпустят его башню. Когда он сможет по-настоящему коснуться его и заставит забыть то, что случилось. − Я люблю тебя, − широкая, но вымученная улыбка без возможности коснуться. – И его я тоже люблю. Мне плевать, что он не мой. Он твой, и этого достаточно. Скатившаяся по щеке слеза заставила отвернуться и попытаться всхлипнуть как можно тише, но все же слышимо даже для того, кто за стеклом. − О, да у твоей принцесски течка! – зловонное дыхание опаляло лицо омеги и заставляло чуть ли не блевать прямо на парня перед ним. – Так мы ему сейчас поможем! Так же, ребят? Дергаясь и пытаясь вырваться, Бён тратил свои последние силы, но он не мог вот так просто сдаться этим ублюдкам. *** − Пак Чанёль, ты освобождаешься за примерное поведение! Выходи! – скрипнувшая дверь вывела из полудремы, и парень дернулся, пока охранник не передумал его выпускать. Забирая свои вещи, он думал только о том, что нужно поскорее добраться до их дома, принять душ и стиснуть свою омегу в крепких объятиях. Бён приходил к нему каждый день шесть лет. Но недавно стал появляться все реже и реже, пока не исчез. Пак не видел его целый месяц. Начал волноваться, вдруг у его возлюбленного появился кто-то еще. И когда открылась дверь их квартиры, которую они еще тогда хотели променять на дом, и на пороге он увидел смуглого парня, был готов наброситься на него и порвать на клочья, если бы не тихое: − Кто там? − И выглядывающий друг Бэка – Кенсу. Разбитая от неожиданности тарелка, немного испуганный, но все же радостный взгляд и выбегающий мальчик со светлыми волосами и большими сияющими глазками. Омега. По нему видно сразу, что он из слабых, и его нужно защищать. Прижимаясь к ноге Кенсу, он пролепетал тихое: «Папа плачет», после чего спрятался за До полностью и заскулил сам, то ли от испуга, то ли настолько чувствовал родившего его Бэка. Но Паку не нужно было ничего говорить, чтобы понять, что нужно сейчас сделать. Отодвинув стоявшего в проходе альфу, он пошел в «их» комнату. К «его» омеге. К его «фарфоровому мальчику». Всхлипывая, Бэк смотрел в окно и сжимал в руке какую-то бумажку. Когда на его плечи легли большие руки Пака, он вздрогнул и смял ее, чтобы не было видно, что на ней написано. Развернувшись и увидев альфу, он, кажется, расплакался еще сильнее и забросил клочок бумаги куда-то под кровать, чтобы в следующую секунду прильнуть к теплому и такому нужному уже долгое время телу. Теплые и влажные поцелуи заставляли забыться и становиться счастливым после долгого ожидания. Так же они отвлекали от бумажки с одной ужасной фразой и месяц назад сказанных омеге слов: − Господин Бён, мне очень жаль, но из-за полученных тогда травм вы больше не сможете иметь детей. Мы ничего не сможем сделать для вас. Вы бесплодны.