Чёрная вуаль

— Ты очень красива, милая. Лучше меня, — прошептала бледная Друэлла Блэк, нервно теребя серебристо-белый платок в руке. По её бледному лицу катились слёзы счастья, как она говорила, а Беллатрикс хотелось сдохнуть и запихать себе в рот этот дранный платок, только чтобы не видеть мерзкую рожу Рудольфуса. Час свадьбы приближался, и Блэк с каждой чертовой секундой становилось всё страшней. Нет, так говорить нельзя. Всё нервознее. Темный лорд не простит ей, если она признается, что боится. «Настоящие маги не боятся» — говорил он, улыбаясь уголками губ. Его тёмные глаза смотрели прямо в глаза Беллатрикс, а та опускалась на колени и клялась в вечной преданности своего лорду. Но вот только её мужем должен стать мерзкий Лейстрандж, который только на хиленький Круцио и способен. Отвратительно, да и только. Отражение в огромной серебристом зеркале, которому наверняка лет под сто и которое притащил ещё её многоуважаемый предок, показывало её отражение. Гордое, как казалось матери, и прекрасное. Обречённое и уставшее, мертвая невеста, как видела Беллатрикс. Бледная, темноглазая уставшая девочка, которая хочет отвергнуть собственную свадьбу, но не может. Беллатрикс никогда ничего не могла, она же Блэк. Наследница Сигнуса Блэка, который всю жизнь мечтал, что у него родиться мальчик и сквозь зубы разговаривал с неудачной девчонкой, что заменила ему уважение и почет. Срам да и только. Блэк сама знала, что родись она парнем, как Сириус, всё бы было прекрасно. По-крайне мере, она бы сама смогла выбрать себе пару или даже не сквовывать свою жизнь черными цепями брака ради потомства и сомнительных связей. Беллатрикс презирала такие связи. Её Круцио могло выбить информации и подчинения гораздо больше, чем кольцо на пальце и белая фата. Просто смешно. До омерзения смешно. И хреново, как сказал бы Сириус. Чертов щенок прав, Мерлин бы его побрал. Вроде бы такой позор на репутации судьбы, а умен, зараза. Так бы и придушила за его холёную улыбку на лице. Беллатркс фыркнула, когда маман начала поправлять ей полы праздничной мантии. Красивой, украшенной серебром и черной вязью с блэковским оформлением, который скоро смениться на уродский лестранджевый. Мерлин, уппси меня! — хотелось шепнуть девушке, но она стоически держалась, прикусывала язык, чувствуя металлический привкус крови и сжимала кулаки. Господин бы её похвалил за силу. Господин был сильным, умным и до ужаса привлекательным. У Беллы (именно Беллы, потому что ему так больше нравилось) каждый раз ноги подкашивались, когда она видела его карие*, непроницаемые глаза и усмешку на тонких губах. А как он был похож на неё! Нет, так нельзя говорить. Нельзя сравнивать её и Господина. — Девочка моя, улыбнись, — маман опять плакала, потряхивая белокурыми волосами. Сколько себя помнила, она всегда была с таким могильным выражением на лице. А нет, Циссе она улыбалась. Все улыбались младшей сестре. Прекрасной, грациозной, светлой Нарциссе, чьи манеры сравнивались с самой Эдвин Малфой — матерью Люциоса и законодательницей правил этикета. А Беллатрикс…она просто была. Яркая, неудержимая и буйная. На Беллс кричали и просили не кататься по перилам и не поджигать вместе с Сириусом* партьеры, аргументируя всё тем, что она, Мерлин тебя подери, девочка. Девочка! Беллатрикс даже не пыталась растянуть губы в улыбке, не заслуживают они это. Предатели, везде одни предатели. Маман, что никогда её не любила, отец, что разочаровался в ней, сестра, которая бросила её и сбежала с мерзким предателем крови. На Цисси, что была лучше неё. Да даже на Сириуса, что так просто сбежал, бросил семью и все её семейные устои и ценности. Так просто. Без сожаления свалил к своему Поттеру. Беллатркс так не могла. С каждой секудной, как витая стрелка приближалась к шести, цепкие веревки брака сцепливали её всё сильнее и тянули вниз, на дно. В объятия Ластранджа. Чертова ублюдка Ластранджа. Блэк глянула на часы. Уже скоро, совсем немного осталась, и Рудольфус сделает с ней всё, что ему заблагоросудится. Беллатрикс будучи ярой защитницей семьи и своего достоинства ругалась и злилась, она не хотела надевать Ластранджево клемо. -Пора, хозяйка, — прогнусавил домовик, кланясь в подобострастном поклоне. Друэлла шмыгнула носом и оглядела Беллатрикс влажным взглядом, а потом поправила выбившуюся кучарявую прядь, — тебе очень мдет это платье, звёздочка. Беллатрикс похолодела. Руки покрылись мурашками. Лорд бы её уже убил за такое слабое и бесхарактерное поведение. — Спасибо, мама, — скупо ответила девушка. Часы пробили шесть.

***

Рудольфус Ластрандж — её уже официальный муж — набросил ей на плечи белую вуаль и впился губами в её губы. Беллатрикс будто кольнула тысячи стеклянных осколков. Девушка, будто впавшая в ступор, на него не ответила, только сильней зажмурила глаза и представила, что перед ней черные глаза её Лорда и его холодные черты лица. Так было легче и проще. Лучше, чем видеть мерзкое лицо Лестранджа. Мерлин, как же она его ненавидит. Рудольфус скучный, его интересует только квиддич и юбки семикурсниц, Белла помнила, каким плотоядным взглядом он провожал её в Хогвартсе, а когда она ударила его Жалящим переключился на хаффлпафок. Жалкий, мерзкий ублюдок! Иногда Беллатрикс казалось, что лучше бы её сосватали с его младшим братом. Тот хотя бы молчал. И то ладно. А это… Темный Лорд показался на празднике подчи под самый конец. Его черная элегантная мантия так шла ему, что Белла судорожно сжала пальцы, а когда он бросил на неё свои черный улыбчивый взгляд, то почувствовала, что покраснела. Лишь завидев его, все проблемы ушли куда-то далеко. Это походило на фанатизм, но если он помогал ей справиться с тоской и горечью, то бывшая Блэк вцепилась бы зубами за эту возможность. Лестрейндж рядом склонился перед Лордом, но Блэк —то заметила, какой взгляд он бросил на Беллу, что глупо улыбалась и краснела. Ревнует, что ли? И поделом ему. -Какой многообещающий союз нас ждет, — промолвил Лорд, пригубляя красное вино из хрустального бокала. Белла улыбнулась и склонила голову, будто бы приняла столько вашную похвалу. Рудольфус что-то неразборчиво пробурчал. Белла даже не обратила на него внимания. Хватило белой вуали и всего этого цирка — всё это уже порядком достало её. -Всё ради правого дела, — тихо шепнула она, улыбаясь. Вино казалось перчёным, огненным жарким. От него теплело, становилось невыносимо жарко и колко где-то в груди, будто бы пожар безумия разрастался у неё в груди. -Несомненно, — рука Лорда с палочой коснулась её бледной вуали. Миг — и та стала черной, словно сделанной из темноты. Лейстрейндж расширил глаза, а Темный Лорд хмыкнул и ответил, что настоящим темным волшебником не подобает носить белое. Белла на это только кивнула, прикасаясь к черной кружевной ткани. Почему-то она вспомнила себя утром, ту что боялась свадьбы, и поняла, что будет служить Лорду до самой смерти. Каким-то образом, но он прочёл её мысли и полностью поддрежал своим заклинанием. Белла Лестрейндж была счастлива. А вот Беллатрикс Блэк, умная и гордая ведьма, была потеряна на веки. Теперь она Лестрейндж. Теперь она безумие в человеческом обличии. *По идее, красными глаза Волдеморта стали только после проишествия 31 октября. В молодости же у него были карие глаза. *Фанон, в котором Беллс и Сириус росли вместе и были в каком-то роде сорванцами, но всё испортило общество и возраст.