Антитеза

Проскальзывая через единственное незанавешенное окно, тьма, накладывая синие тени, проникла в дом. Старик сощурил глаза, стараясь приглядеться к настольным часам. – Полдень, – прохрипел он и отполированным ботинком оттолкнулся от древесного пола, продолжая раскачиваться в кресле-качалке. Часы тикали, заставляя морщинистое лицо хмуриться. Ожидание – хуже всего. Трясущаяся рука потянулась к комоду и выудила оттуда пачку сигарет. Старец прикурил одну и сделал глубокую затяжку. Он медленно выпустил дым, в котором ему сразу начали мерещиться тучи. Они словно бы надвигались к нему, приближая грозу, плохие вести. Зажмурив веки, стараясь отогнать наваждение, он сдул остатки дыма. В глаза ему бросился букет полевых цветов, стоявших в вазе на комоде. Некогда пёстрые цвета потеряли свой живой оттенок. От желтых, голубых и фиолетовых красок остались только блеклость и сухость. Старик, докурив сигарету, пренебрежительно бросил окурок прямо в вазу. Цветы всё равно мертвы. В ледяных глазах не проскользнул ни отголосок чувств. Опустив голову на сцепленные руки, старец начал прислушиваться к звукам. С улицы доносились детские голоса и рокот машин. В доме же единственное, что он мог слышать, были часы. Казалось, их отбивание становилось все громче, а ритм замедлялся, тянулся. Словно время желало остановиться. Вдруг слух уловил знакомое кряхтение. Он поднял вмиг загоревшиеся глаза к окну и увидел черную машину, остановившуюся перед домом. Стрик резко дёрнулся, намереваясь подняться, но его лицо тут же исказилось от неприятных ощущений. Тело уже не то, что прежде. Аккуратно встав с кресла, он, хромая, прошел к выходу. Там, у дверей, окинул свое отражение в зеркале оценивающим взглядом, поправил съехавший вбок галстук и вышел наружу. Легкий ветер ударил в лицо, заставляя прищурить глаза. Он неспешно направился к автомобилю, следя за тем, как из него выходит напряженная девушка. Она бросила на старца уставший взгляд, но приветливо улыбнулась. Он не улыбнулся в ответ. Правильно растолковав ожидание в его глазах, она вытащила из багажника складную инвалидную коляску и прикатила ее к старику, который уже практически вплотную стоял к машине. Вдруг задняя дверь отворилась. И в этот момент улицу озарило солнце, отпугивая мрачные тени и вдыхая жизнь в каждую травинку, в каждого прохожего. Золотистые лучи огладили седые волосы и осунувшееся лицо только что показавшейся старухи. Завидев мужа, ее тонкие губы расплылись в улыбке, вокруг глаз образовались гусиные лапки. Несколько секунд он продолжал стоять и вглядываться во влажные родные глаза, цвета стали, затем облегченно вздохнул. На душе отлегло. Старик аккуратно взял свою старушку за худую ладонь, но не спешил помогать выйти из салона, он пригладил большим пальцем тонкую кожу, под которой просвечивали вены, и, любовно поднеся руку к губам, прошептал: – С возвращением, свет мой. *** Проскальзывая через единственное незанавешенное окно, лучи солнца, распугивая синие тени, проникли в дом, радостно озаряя цветастый букет полевых цветов.