Обними меня

Это страшно, работая в ночь, прикорнуть в родной больнице в кабинете на диванчике, а проснуться в мире, где все мертвы. Когда Лиза засыпала, ничего не предвещало беды, а вот когда проснулась, всё было именно так. Хотя нет, «страшно» - неподходящее слово, оно не способно точно отразить её чувства. Чтобы немного объяснить ситуацию, стоит привести пример. Каждому из нас когда-либо снились кошмары. Вам наверняка знакомо ощущение, когда подскакиваешь на кровати с бешенно колотящимся сердцем, не соображая, жив ты или уже нет, и тут понимаешь, что всего лишь сон. Помните ведь? Тогда вам легче будет представить: просыпаетесь в холодном поту, оглядываетесь в надежде увидеть свою комнату, мягкую постель и, быть может, любимого человека рядом, ведь тогда можно будет успокоиться, расслабиться… и вот вы оглядываетесь, а их нет. Вообще ничего привычного нет, кошмар не торопится выпускать вас из своих лап. Ужас сжимает ваше горло холодными костлявыми лапами, вы силитесь в этот раз по-настоящему проснуться, но этот сон и есть ваша сегодняшняя реальность. Ваша комната, в которой провели столько прекрасных дней, обжитое, уютное местечко, ныне напоминает подвал палача, с засохшей кровью на полу, стенах и даже потолке. Любимое белье и покрывала исчезли, оставив на кровати вместо себя сырые грязные простыни, которые непонятно кто и когда последний раз стирал, если их вообще когда-нибудь стирали. Вместо ковра и теплого пола теперь решетка и металлические листы, липкие от грязи, всё той же крови и ещё чего-то мерзкого, о чем даже думать не хочется. И под этим всем, где-то вдалеке, внизу, полыхает огонь. Не самое приятное место для пробуждения, не так ли? Наконец, собравшись с силами, вы решаетесь выйти из комнаты, хотя это безумно пугает, но и оставаться здесь страшно, ведь в любой момент Некто может прийти сюда. Тот, кто сотворил всё это с вами. Некто, в чьих добрых намерениях у вас большие сомнения. И когда это случится, что вы будете делать тогда? Страх гонит вас наружу, заставляет справиться с омерзением, охватившим, едва ладонь коснулась влажной ручки, и вам совсем не хочется думать о том, в чем именно она испачкана. Преодолев желание отдернуть ладонь, вы нажимаете ручку, открывая дверь, и делаете несмелый шаг вперед. Проходите коротким коридором, и там, за дверью, вас поджидают живые мертвецы. И вам бы хотелось думать, что вы ошиблись и это вовсе не трупы, что это розыгрыш, но поза, кровь на их груди и лице, остановившийся взгляд, разве может быть таким живой человек? Хотя сперва вам хочется думать так, и вы кладете ладонь человеку на плечо, чтобы тряхнуть, заставить прекратить затянувшуюся глупую шутку. И тогда вы все весело рассмеетесь, и кошмар закончится. Но ладонь ощущает холод, а мужчина поднимает лицо, и вы видите подернутые поволокой глаза, и, поскольку вы уже не раз видели мертвецов, сомнений у вас не остается – давно прошло то время, когда этот человек был жив. А рядом с ним стоит такая же женщина, очень хорошо знакомая вам. И позади них ещё и ещё. А потом, когда один из них поворачивается к вам спиной, вы видите омерзительный розовый нарост, охватывающий плечо, шею и руку слева, пульсирующий подобно биению сердца. Сомнений не остается, человек точно мертв. И вы сломя голову бросаетесь назад, в комнату, где проснулись, там тоже страшно, но там хотя бы нет их! Ну как, представили? Думаю теперь вам немного понятнее, что ощутила Лиза, проснувшись и увидев всё это наяву. Правда ей было всё же труднее, ведь проснулась она в больнице, где работало множество человек, и всех их девушка знала. Вот только несколько часов назад она смеялась и шутила вместе с ними, а сейчас она смотрела на покрытые кровью тела, передергивалась от гримас боли, перекашивающих их лица, и понимала со всей определенностью – они все мертвы, что бы их ни убило, лишь она одна выжила. Мертвецы не нападали и не пытались войти к ней, но самого факта наличия их рядом было более чем достаточно, чтобы напугать до полусмерти. Девушка сидела в комнате и пыталась понять, что же ей делать. Лиза бросилась бы домой, но зачем? За окном кромешная тьма, непонятные тени шуршат под окнами, а дома всё равно никто не ждет и вряд ли кто-либо поможет. А вдруг и там так же? Бежать из одной западни в другую? Зачем? Тем более, здесь Лиза чувствовала себя почти спокойно, если владевший ею страх можно так назвать. Хотя нет, более точным словом будет «уместно». Что бы оно ни значило. По крайней мере, ужас, который она испытывала лишь от одной мысли о том, что надо выйти из госпиталя в эту жуткую темноту, был несравним с ужасом от возможности дождаться здесь Кого-то. Так прошло некоторое время, достаточно для того, чтобы прикинуть, что же делать дальше. И вот, когда ей почти удалось примириться с реальностью и быть может, даже начать думать о том, как отсюда можно выбраться, ведь когда-то это обязательно надо будет сделать, за дверью раздались шаги. Не тихая шаркающая походка, какой ныне ходили по госпиталю медсестры и доктора, а твердые шаги живого человека. И неожиданно шаги напугали Лизу больше, чем всё произошедшее в больнице. Ведь это может быть человек ответственный за всё? Быть может он идет именно для того, чтобы проделать подобное и с ней? Посадить на спину того паразита, и просто дождаться, когда же она умрет, и посмеяться когда она будет бесцельно шляться по коридорам подобно остальным. Вот только зачем ему так делать? Но с другими-то он это сделал! А может это некто такой же выживший, как она, и сможет помочь, спасти её? Если немного подождать он придет сюда, и всё прояснится. Так ждать или нет? За неё всё решил страх. Девушка бросилась к двери и повернула защелку, закрывая замок. Гипотетической смерти она боялась больше, чем верила в неожиданное спасение. А потом девушка бросилась к столу и забралась под него, словно он мог помочь против человека способного проделать всё это с целой больницей! Лиза вполне осознавала нелепость собственных действий, но поделать ничего не могла. Ей просто было страшно. Ручка двери повернулась раз-другой, человек с другой стороны двери рванул её на себя, но дверь выдержала. Лиза под столом замерла, забыв, как дышать. Но на её счастье, человек не стал ломиться дальше и, немного потоптавшись в коридоре, ушел. Лизе хотелось плакать и смеяться одновременно. Это явно был не тот, кто проделал всё это с больницей, такого вряд ли задержала бы какая-то дверь. И это был живой человек, точно. Вот только друг или враг? Ведь живые тоже могут желать зла? Так бежать или прятаться? Лиза не знала. Неизвестно, кто и почему мог ещё остаться в живых. Кто знает, зачем этот человек сюда пришел. И ещё, Лиза явно слышала выстрелы, неужели это он стрелял? Он отстреливал бродящих по госпиталю людей? Но они не нападают, зачем их убивать? Не захочет ли он убить заодно и её? Лиза бросилась к двери, проверила ещё раз, хорошо ли та заперта, потом проверила другие двери, они тоже были закрыты. Это немного успокоило. Потом девушка начала обследовать комнату, надеясь обнаружить здесь хоть что-нибудь, что можно использовать как оружие. Но ничего такого не оказалась. Нет, она могла бы кинуть в пришельца шкаф или там кровать, при мысли об этом Лиза хихикнула, обеспокоено отметив, что у неё начинается истерика, да сил на это у неё явно было недостаточно. Оставалось сидеть и надеяться, что пришелец найдет то, зачем сюда пришел, и спокойно уйдет, оставив её в покое. Был и другой вариант - решиться выбраться наружу, молясь не наткнуться ни на кого из других выживших. На второй вариант она так и не решилась, а первый вполне мог бы сработать. Но это было бы слишком просто, если бы так и случилось. Спустя какое-то время за дверью вновь послышались шаги. Всё тот же человек или кто-то другой? Снова прятаться или открыть дверь? Могла ли она решить иначе? Лиза вновь забилась под стол в надежде, что человек, наткнувшись на закрытую дверь, уйдет, а если даже войдет, проломив дверь, то не заметит её и просто пойдет по своим делам дальше. Она почти уверилась, что всё именно так и будет. Да и потом, ей не о чем беспокоиться – дверь заперта и она крепкая! Значит, ей ничего не угрожает. Но не успела девушка расслабиться, как в замочной скважине скрипнул ключ, ручка медленно повернулась вниз, и дверь начала отворяться. Сначала Лиза едва не ослепла от света фонарика, прикрепленного к куртке мужчины, но вошедшей и не думал нападать, давая глазам привыкнуть к свету. И вот уже удалось разглядеть его. Молодой человек не делал никаких попыток убить, и Лиза, облегченно всхлипнув, бросилась ему на шею. Неужели друг? Гарри успокаивающе гладил по голове, рассказал про дочку, которую искал здесь, упомянул подвал… а потом вдруг исчез. Вот просто взял и исчез. Предварительно упав на пол и схватившись за голову. Но люди ведь так просто не исчезают! Лизе хотелось плакать и кричать, хотелось броситься искать Гарри, но, боясь привлечь внимание неведомого Того, кто сотворил это всё и оказался способен заставить человека исчезнуть, она только и смогла, что броситься к двери, вытащить с другой стороны ключ и вновь запереться. А ещё она подумала, что если Гарри решит вновь найти её, то, скорее всего, пойдет именно сюда. И Лиза осталась дожидаться, когда Гарри вновь появится рядом. Она, почему-то была уверена, что всё так и будет. Да и куда она могла отсюда уйти? Быть может, кто-то из вас был бы достаточно смел, чтобы пойти обследовать местность самостоятельно. А Лизе на это не хватало храбрости. Эх, ей бы сейчас чего-то, что делает мир резким и реальным, а проблемы мнимыми! Вдруг так резко захотелось увидеть Кауфмана! Девушка удивилась всплывшему имени, минуту назад не помнила ничего о нем, а тут вдруг хочет увидеть? Но это ведь не нормально, правда? Не помнить, что их двоих связывало. Вот сестер и докторов в коридорах она помнила хорошо, помнила всё, что их связывало, а этот человек был словно черная дыра. Дыра манила и затягивала, но Лиза почему-то думала, что стоит ей вспомнить, что же именно их связывало, как случится беда. Большая. Просто катастрофа. Вот только этого и не хватало в этом безумном мире. Большой тайны и связанной с ней беды. Как жаль, что нельзя заставить себя не вспоминать! Хотя, говорят, если ты забудешь боль, ты обречена вновь её испытать. К чему это пришло в голову? Лизе не удалось додумать мысль. Неожиданно, так же как и пропал, Гарри вновь возник рядом и снова ниоткуда, как и исчез. Вот только его не было, и тут же они сидят рядом и беседуют, словно ничего и не произошло, а за окошком вместо непроглядной темноты, как мгновение назад, вполне светло. Это плохо, конечно же плохо, скачки времени и событий, люди способные исчезать в никуда и так же появляться обратно, наверняка что-то с ней не так, раз она видит то, чего не бывает. Но Лиза была рада. Хотя бы тому, что можно не думать о Кауфмане. И ещё, рядом с Гарри было так безмятежно. В этот раз им удалось поговорить почти спокойно. Лиза рассказывала о прошлом города, о культе, о погибшей девочке (что-то вновь неприятно резануло сердце). Она всё говорила и говорила, словно бы это могло удержать Гарри рядом. И словно в отражении страхов, стоило замолчать, чтобы набрать в грудь воздуха, как Гарри вновь растворился в воздухе. Она вновь оказалась в этом страшном месте одна. Лиза заплакала. Теперь, когда никого рядом не было, она вспомнила, что связывало её с Кауфманом, вот когда рассказывала Гарри о наркотиках, тогда что-то и кольнуло, а теперь она вспомнила. Всё. Даже в последний раз, перед тем, как очнуться в этом мире, Лиза, перед тем, как лечь, приняла таблетку. Наркотик, если быть точнее. Точнее не так, она её выпила, и как обычно ей на некоторое время стало легче, а потом Лиза уснула, чтобы проснуться здесь. Так это всё галлюцинации, вызванные наркотиками? А кто же тогда Гарри? Быть может, она приняла слишком большую дозу и Гарри - врач, который её откачивает? Но в их больнице нет врача по имени Гарри Мейсон. Её бы тогда откачивал кто-то из своих. Тогда кто же он? Ангел смерти, пришедший за ней? Готовый спасти из этого безумного мира? Как давно мечтала Лиза, чтобы кто-то пришел и спас её! Неужели её мольбы услышаны? Девушка вытерла слезы. Если это так и к ней пришел добрый и нежный ангел, готовый спасти из безумного мира, то она должна выглядеть лучше всех! И когда Гарри в следующий раз придет к ней и предложит закончить нелепое ужасное существование здесь, она не будет сопротивляться и позволит увести себя с собой в свет. Да-да, точно, именно в свет, ведь вся её жизнь здесь полна боли страха и предательства, она заслужила хороший конец. Лиза улыбнулась, решив так, она привела себя в порядок и приготовилась ждать. Жизнь, большую часть которой она провела в наркотическом дурмане, по вине Кауфмана, не то, за что стоило цепляться. Но Гарри всё не шел и не шел, и Лиза засомневалась. Она даже решила выйти к нему навстречу. Ей даже удалось почти дойти до выхода из больницы, но за дверью послышалось рычание, а перед глазами всё поплыло, и девушка решила вернуться назад. Как бы то ни было, но здесь на неё никто не нападает, в отличие от тех, кто поджидает на улице. А ещё этот подвал… Лиза вновь вспомнила, как Гарри говорил, будто там кого-то держали. И вновь, как с Кауфманом, инстинкт самосохранения требовал: «Не вспоминай!» Лиза постаралась выбросить мысли из головы. Ничего, немного осталось, вот придет Гарри, и всё закончится. И он действительно пришел, только вместо быстрой и безболезненной смерти он предложил пойти с ним наружу. Туда, где рычали звери, и туда, где ноги держали так, что могли подкоситься. Туда, где продолжались опасность и страх. И наверняка новая боль. Какой же он после этого ангел? Он просто человек. Хотя милый и готовый помочь. Может быть, стоит решиться и вырваться из этого кошмара? Даже если за дверьми больницы ждет смерть, это будет окончанием боли, скрутившей тело. О да, организм опять требовал наркотик, очередную дозу, было нелепо ожидать, что этого не случится. Лиза не пошла. Она позволила Гарри уйти, а он пообещал, что, как только найдет дочь, тут же вернется за ней. Лиза поверила и некоторое время даже ждала. Но чем дальше, тем труднее становилось сидеть на месте, всё мысли занял подвал, вся её сущность стремилась к нему, скорее, она должна скорее прийти туда, чтобы узнать… что? Сейчас Лиза ничего не могла с собой поделать. Странным образом подвал ассоциировался с избавлением от боли. И хотя она понимала, что это опасно, знала, что воспоминание о Кауфмане не принесло ей ничего, кроме боли, но всё равно устремилась туда. Подвал звал и манил. А после прогулки Гарри по коридорам не осталось почти никого, способного напугать. Так что дорога была совсем не страшна. Её не сложившийся ангел действительно убивал всех встреченных людей. Быть может, он их освобождал? От этого места, где они не могли сами умереть? Быть может, его стоит попросить, чтобы он убил и её? Она не может жить здесь так. Нет, даже не стоит думать о подобном! Тем временем Лиза шла в подвал, ноги подгибались, но она продолжала двигаться к цели, желая и боясь узнать правду. Она просто знала, что подвал и есть цель пути и смысл нынешнего существования, и больше не сопротивлялась зову. И хотя по дороге никто не встретился, Лиза слышала шуршание по углам, они все освободили путь! Похоже, здесь всё еще был кто-то, способный если не жить, то хотя бы двигаться. К её удивлению она сразу же нашла место, о котором говорил Гарри, хотя вроде и не помнила его. Спустившись вниз и пройдя по коридору, она открыла дверь и тут же поняла, что это место ей знакомо. Воспоминания хлынули в голову потоком, оказавшись одно болезненней другого. Как же хотелось это прекратить! Испугавшись возвращающейся памяти, девушка бросилась назад, в смотровую комнату, место, казавшееся безопасным, несмотря на полную нелепость этой мысли. Словно там она бы смогла забыть. Но как Лиза ни бежала, от себя и своих воспоминаний убежать ей не удалось. Она вспомнила всё: и девочку, за которой ухаживала – Алессу, и наркотический дурман, в котором держал её Кауфман, лишь бы она не ушла с работы или не разболтала кому-нибудь страшную тайну о странной пациентке, и то, как хотела освободиться и уйти. День за днем в её памяти восстановилось всё. Кровь, страх, гной, и это продолжалось день за днем, и смерть не приходила, чтобы избавить девочку от боли. Лиза стонала, пытаясь избавиться от воспоминаний, в ужасе комкая грязные простыни на топчане, но не могла остановить поток. Вновь хотелось то ли плакать, то ли истерически смеяться, и не понятно чего больше. И вот сейчас, когда, казалось бы, вот-вот должен был восстановиться в памяти момент, с чего всё началось, точнее, когда именно начался этот кошмар, и то, как она оказалась здесь в этом страшном месте… Поток воспоминаний опять прервался и снова из-за Гарри, появившегося, как повелось, словно из воздуха, правда, на этот раз без сознания. Она попыталась привести его в чувство. Ведь если не он, то кто спасет её? И тут это случилось в первый раз. У Лизы начал дергаться левый глаз, когда она поняла, что хочет от него. Жажда! Но тогда ей удалось с собой справиться, а потом странное ощущение и вовсе забылось. По крайней мере, на короткое время. Гарри даже не заметил её маленькой заминки, да он вообще мог думать лишь об одном, он всё так же искал дочь и поэтому опять ушел, прежде чем она смогла хоть что-то сказать. Опять захотелось плакать. И едва она осталась одна, воспоминания вновь потоком рванулись в голову, словно его появление и не прерывало их. Не в силах выносить этого, Лиза бросилась за Гарри вслед. Если он способен остановить это одним только своим присутствием, то пусть остановит! В этот раз она готова была идти с ним, в какое бы страшное место он не пошел. Вот только за знакомой дверью не оказалось знакомого коридора. Но даже это не остановило девушку, она больше не хотела ничего помнить, бояться и оставаться одна. Лизе не сразу удалось найти Гарри в странном переплетении городских зон, кое на данный момент представляло это место. А когда всё же увидела его, он шел в морг, она последовала за ним. Лиза уже хотела войти в последнюю дверь и встретиться с ним, обнять, но какая-то книжка привлекла внимание. «Стой, не бери, не открывай!» - просила она себя, но рука уже потянулась и взяла дневник. Как оказалось, её собственный дневник. Она перелистнула страницу, прочитала несколько слов. И вот тогда всё встало на свои места. Слезы подошли к горлу, она прислонилась к холодной стене. Ну что же, теперь, когда она всё вспомнила и поняла, выход может быть только один… - Лиза? – Гарри удивленно смотрел на девушку отважившуюся покинуть комнату. - Я всё поняла, Гарри. Я такая же, как они… - голос Лизы дрожал, она пыталась не позволить слезам выдать её боль. Она протянула руки к единственному человеку, рядом с которым всё всегда становилось хорошо. - Пожалуйста, обними меня. Ей казалось, что стоит Гарри обнять её, и реальность отступит, покажется глупым сном, и всё снова будет хорошо. А потом, возможно, они вместе уедут отсюда. Ей так хотелось, чтобы кто-то сейчас приласкал. Неужели она не заслужила этого после всей пережитой боли? Но Гарри оттолкнул, единственная помощь, которую она видела для себя, то, что казалось бы способно утолить её боль, – живая плоть, была недоступна! Нет, о чем она думает! Гарри может спасти её! Лиза вновь пошла к Гарри, каждый шаг давался с трудом, от жажды всё плыло перед глазами, но она всё ещё видела его, такого желанного, такого живого. Всё, что ей было надо, - это лишь, чтобы Гарри её обнял, тогда они смогут быть вместе, навсегда! Но перед глазами что-то мелькнуло, и хлопнула, закрываясь, дверь. - Гарри, - из последних сил прохрипела девушка, колотясь в дверь, но легкие подвели её, не желая расправляться и гнать воздух наружу. Реальность взяла своё, она уже давно была мертва, а мертвым не нужно дышать. Она ударила в дверь раз-другой и остановилась. «Кауфман», - промелькнуло в мозгу, это его вина, что она стала такой. И раз за Гарри она не могла пойти, то она может отправиться искать доктора. Девушка знала, что он всё ещё жив. Он жив… и он за всё ответит. Всё те же коридоры, решетки под которыми что-то горело, но теперь это не тревожило девушку. Ведь она точно знала, что ей здесь самое место. Она даже чувствовала себя уютно здесь. И боль не казалась слишком сильной, всё было почти нормально, вот только Кауфман будоражил сознание. Это последняя, единственная мысль, которая ей оставалась от прежней жизни. И тут она почувствовала его. Она выбиралась через сломанную решетку, пока Кауфман наблюдал за делом рук своих. Гарри и здесь очень помог, он отвлекал доктора, сражаясь с монстром, хотя вряд ли знал, что это помогает и девушке. Что-то шевельнулось в душе Лизы, если бы она была жива, то переживала бы сейчас за него и его дочку, за будущее, которое у них могло бы быть, но которого не будет. Но разве мог монстр вроде неё переживать? Это просто память тела, всё ещё не желающего признать смерть. И всё же битва увлекла её. Гарри победил, и снова какая-то часть сознания Лизы умудрилась порадоваться за него, но тут на глаза вновь попался Кауфман! Добрый доктор, дававший медсестричке наркотики, чтобы была послушной. Ненависть и жажда придали сил, и, пока Гарри, получив ребенка, убегал, она выбралась-таки из лаза, откуда, как, оказалось, следила за сражением, забыв первоначальную цель. И пока Кауфман не сбежал, получила приз – живое теплое тело доктора. Никого уже не было рядом, когда зубы перегрызли жилу на шее, и в горло хлынула кровь, а с ней и жизнь этого человека. Кровь Кауфмана смешалась на её груди с её собственной кровью, жизнь медленными толчками вытекала из него, он становился таким же, как она. Лиза была счастлива.