С чего-то начать

Айкава понимает, что происходит на этом сраном ужине: этот Идзюин Кё заинтересовался Такахаши Мисаки и напоролся на Усами. Айкава сидит все интервью как на иголках и ждет, что вот сейчас-то кто-нибудь из них ляпнет про Мисаки, на что Исака будет радостно хлопать в ладоши, а потом бедному парню достанется по полной, помимо того, что его начнут преследовать журналисты и он вылетит из издательства ос скоростью пули. Уж она-то помнит, что было, когда Исака стал начальником редакторского отдела и полетели и головы, и авторы, и вдруг они все начали вовремя издаваться, да еще и качество издаваемого текста повысилось в разы. Лучше бы не вспоминала. У нее волосы на голове начинают вставать дыбом и самопроизвольно скручиваться в ужасе, когда девочка-интервьюер начинает расспрашивать про личную жизнь. Она честно и говорит Киришиме в ужасе, что кому интересна личная жизнь авторов – они не люди, что ли? Она думает, что говорит достаточно громко. Но Исака заглушает ее смехом, а девочка продолжает свое интервью, развивая интересующую ее тему. Интересующую издателя, издательство и фанатов тему. Киришима отвечает ей, но у нее закладывает уши, так что она сжимает сильнее пальцы на коленях и медленно выдыхает. Ей слышится что-то про ее одиночество. Но она решает все проанализировать потом, после, когда будет дома, погладит свою кошку и выпьет бутылочку пива. Или даже три. Ей хочется скукожиться и забиться под стул, когда Усами и этот Идзюин Кё начинают вроде бы дружелюбно обмениваться репликами, даже делать комплименты в адрес творчества друг друга и просто улыбаются. Она думает, что размажет себя по столу, когда доберется до офиса, и откажется от Усами, как это бывает каждый раз, когда у них горят сроки, а он не отвечает, а бедный, ни о чем не подозревающий Мисаки, понимающий по ее истеричным воплям в один момент все, начинает судорожно извиняться в трубку и угрожать попеременно Усами. Она соглашается с Киришимой, когда тот говорит, что хочет домой. Она теперь прекрасно понимает, почему Усами терпеть не может Исаку (как и каждый подобный раз до этого), но это не мешает ей восхищаться его манипуляторскими способностями и устраиваемом для фанов шоу буквально на всем. Когда интервью проходит, когда проходит ужин, когда она усаживает Усами в такси и пишет Мисаки о том, что сенсей скоро будет дома, когда она добредает до своего заваленного рабочего стола и опускает голову на какой-то черновик, — только тогда она позволяет себе схватиться за волосы и начать выть в голос. Мать твою за ногу, говорит она сама себе, чокнутая истеричка! Прекрати сейчас же! Полоумной ты побудешь дома! А сейчас соберись, тряпка, и топай домой, нам еще кормить кошку! Она заставляет себя подняться, сгрести в сумку черновики, мобильник, зарядку, запасную батарейку и несколько автоматических карандашей, заставляет себя привести прическу в порядок и подправить макияж. На том же автомате она вызывает себе такси и выдыхает, отмечает себе в уме, что нужно будет купить пирожные Мисаки за вредность и то, что произошло у лифта (они не будут это обсуждать, как и все до этого). Она встает, выключает компьютер, настольную лампу (единственную горящую, все уже расползлись по домам и барам), выключает свет в их крыле и вызывает лифт. Ей хочется курить, но вместо этого она поправляет юбку и глубоко вдыхает и выдыхает еще раз. В лифте она встречает Киришиму, который приветливо машет ей. Потому что он такой же любитель сидеть на рабочем месте до последнего, как и она. Сначала они едут вверх, потом — вниз. Либо это был Исака, либо Асахина решил пойти пешком вниз. Однако они оба видят, как гаснет свет в кабинете Исаки и делают вид, что ничего не происходит. Что Исака один, а не с кем-то, кто Асахина. — Странное сегодня было интервью, — говорит Киришима, пока лифт ползет вниз. — Я думал, Идзюин-сенсей Усами-сенсею глаза выдавит. — Я думала, что Усами убьет Идзюин-сенсея прямо при нас и скажет, что так и было — вполне в его духе, — признается она. — Мне кажется, что они что-то не поделили. — Или кого-то...— подмечает Киришима. — Или кого-то, — соглашается Айкава. — Так что ты говорил про то, что я все еще одна? — Потому что тебе неинтересна личная жизнь известных авторов. Всем интересна, а тебе — нет, — он косит на нее одним глазом. — Потому что я работаю с Усами-сенсеем, — пожимает плечом Айкава. — Приходится часто бывать у него дома и добиваться того, чтобы он закончил рукопись в срок. Иногда — просто вытрясать. Ну, а Идзюин-сенсей... — не знаю, — она пожимает плечом. — Кажется, я примерно представляю, что у него происходит. Да и уважаю чужие тайны. Поэтому мне и неинтересно, наверное. — Вот ты какая, оказывается, — тихо, но очень будоражуще смеется Киришима. Айкаву прямо пробирает до костей, ей нравится, как он смеется. — Знаешь, говорят, что редакторы похожи на авторов: такие же неисправимые и одинокие, потому что работа. — Ничего подобного не слышала, — она пожимает плечом и первая выходит из лифта, когда разъезжаются двери. — Но я все же надеюсь, что на мой стол будут ставить цветы не только для сенсея, но и для меня. Киришима выходит за ней, отставая на шаг, и улыбается чему-то своему. Они прощаются и расходятся в разные стороны: он в сторону монорельса, а она — к ожидающей машине. В одно из спокойных для редакторов манги утр (они вчера выпустили ежемесячник), но не для нее — номинация на премию, интервью, переиздание, еще одна поджимающая по срокам рукопись от Усами — она получает букет гортензий с запиской. Внутри неаккуратным почерком написано: "Позавтракаем? У меня есть энергетические батончики", — на что она смеется и идет заваривать кофе. Киришима ждет ее на общей кухне такой же усталый, вокруг него разнокалиберные батончики с добавками и разными вкусами, напитки и две коробочки с лапшой на вынос. — Я не знал, что лучше, так что взял и курицу, и креветки, — он машет ей рукой и улыбается. У него под глазами жуткие синяки, он в явно несвежем пуловере и спит на работе, но все же выглядит сносно. Айкава отмечает его несвежую привлекательность и улыбается в ответ. — Я все равно буду кофе, батончики и что-нибудь еще, Киришима, — она садится напротив, поставив кружки на стол. — Спасибо за цветы. — Надо же с чего-нибудь начинать, — он протягивает ей батончик и улыбается. — Тем более с тобой, Демон Айкава. Она смеется и позволяет себе на какое-то время расслабиться и немного влюбиться. Киришима прав: надо с чего-то начинать.