Счастливая история

Смеркалось. По одному исчезали голоса птиц. Устанавливалась тишина. Вдруг её прервал громкий крик, доносившийся с маленькой проплешины в лесу. -Плоская задница! Лютик демонстративно отвернулся. Геральт вознёс очи горе и украдкой вздохнул. -Извини, Лютик. Я не хотел. Он сам ушёл. Второй день поэт не мог простить ведьмаку потерю его любимого Пегаса. -И ещё, разве я должен следить за всеми лошадьми? Я что, пастух какой-нибудь? -Однако, твоя Плотва не ушла! Вернулась Мильва. Она ездила на разведку. По её спокойному поведению было понятно, что никакая опасность им не угрожает. Геральт облегчённо вздохнул, трубадур совсем насупился. -Эй, Геральт, твой дружок всё никак не простит тебя?-насмешливо поздоровалась лучница. Ведьмак не счёл нужным отвечать. Лютика можно понять. Они стоят на одном месте уже второй день, а всё из-за поэта. Но его гордость мешает ему это принять, поэтому бард отыгрывается на ведьмаке. -Мильва, нам нельзя ещё стоять. Эту ночь проведём здесь, с рассветом двинемся в путь,-сообщил Геральт. -На чём ты повезёшь Лютика? На горбу? -Поедет со мной на Плотве. Она выдержит. -Ладно,-легко согласилась лучница и пошла расседлать своего гнедого жеребца. Ведьмак, подумав с минуту, снова отправился на переговоры с другом. Подойдя довольно близко, Геральт сел на ствол поваленного дерева позади поэта. -Лютик, извини дурака. -Я знаю, что ты дурак. Но не прощу. -Перестань выделываться перед Мильвой,-ведьмак не был уверен в правдивости своих слов,-Можно уже нормально поговорить? -Я?!-взвыл Лютик,-Выделываться?! Перед Мильвой?! Упаси бог, ведьмак! Певец проигнорировал второй вопрос друга. Геральт знал, что когда Лютик называет его ведьмаком, то он зол. А когда не отвечает на вопросы - тем более зол. Ещё что-то не так было в голосе поэта. -Лютик,-ведьмак встал позади него на расстоянии в один шаг,- Лютик, перестань дуться. Бард развернулся лицом к Геральту. Ведьмак даже ахнул. -Ты думаешь, я злюсь на тебя из-за Пегаса?-срывающимся голосом начал певец,-Я найду другую лошадь, получше него. Я злюсь на тебя из-за того, что ты делаешь с этой шлюхой Мильвой! Я знаю, что она к тебе неровно дышит, а ты не прочь будешь её трахнуть! В глазах трубадура стояли слёзы. Он всхлипнул, презрительно глянул на ведьмака и ушёл в лес. Геральт не верил своим глазам. Лютик впервые за долгое время их дружбы плакал. И ругал его за то, о чём он и не думал. Ведьмак сел. Подумал. Встал. Подошёл к Плотве. Расстегнул сумку у седла, нашёл там маленькую бутылочку с прозрачной жидкостью. Бутылка уже была начата. Геральт опрокинул в себя всё содержимое склянки. Залпом. Чихнул, протёр глаза, фыркнул и лёг на попону. Уснул сразу же. Лютик много и обильно матерился. Вытирал слёзы, всхлипывал. Один раз споткнулся и упал, содрав кожу на ладонях. Почти не обратил на это внимание. Ушёл недалеко, чтобы видеть огонь костра и не заблудиться. -Чёртов ведьмак,-трубадур всхлипнул,- ненавижу его. Все беды на земле из-за него. И вообще, почему я всё это ему сказал? Зачем? Чёрт... Поэт пнул ветку, ещё немного покружил и вернулся к импровизированному лагерю. Мильва пошла на охоту, на её месте не было лука и стрел. Певец посмотрел на ведьмака, фыркнул и сел на землю. Начало холодать. Бард пододвинулся ближе к костру, но это не особо помогало. Геральт услышал приближение шагов. Приоткрыл один глаз. Увидел друга. Понял, что ему холодно. "А что мне ещё остаётся делать?" -Лютик. -Что?-поэт не повернулся. -Иди сюда,-ведьмак поднял руку, держа край плаща, которым покрывался,-Я знаю, что все твои вещи, кроме лютни, были погружены на Пегаса. Бард подумал несколько секунд, но всё же лёг рядом с ведьмаком. Спиной к нему. Тот накрыл его частью своего плаща и подвинулся на попоне. Лютик повернул голову к ведьмаку. -Могу я считать это извинением?-с напущенной обиженностью спросил поэт. -Нет, Лютик. А вот это - можешь. Геральт запечатал на полных губах барда поцелуй, отвернулся и немного сжался. В его голове крутились все ругательства, которые он знал и один вопрос: зачем? Поэт искренне, очень искренне удивился. Замер на несколько секунд, затем снова повернулся к себе и не смог сомкнуть глаз до рассвета. Как только первые лучи солнца появились на горизонте, Мильва разбудила своих спутников пинками и криками. Геральту необходимо было умыться ледяной водой. -Мильва, где здесь есть река или хотя бы ручей или ключ?-спросил он. -Тама вон, за энтими соснами, тропинка, коя тебя к воде и выведет,-откликнулась лучница, собираясь в путь. -Я пойду с тобой, Геральт,-Лютик даже не взглянул на друга. Ведьмак пожал плечами и отправился в путь. Шли молча. Вдруг за кустами блеснула гладь воды. Геральт вышел к реке и оглядел окрестности. Противоположный берег был пологим, и на много вёрст там расстилались луга. На самом горизонте - лес. Небо окрасилось во все оттенки розового и жёлтого. Облака, плывущие по небу, были бледно-розового цвета, с золотой оборкой по краям. Ведьмак скинул сапоги, штаны и рубаху на песок. Вбежал в воду и нырнул. Приятная прохлада покрыла тело. Он вынырнул, белые волосы облепили лицо, грудь и спину. Вышел на берег, сел на песок и уставился на пейзаж. Лютик молча наблюдал за ведьмаком. Вдруг подошёл к нему, сел ему на ноги, как на лошадь. Схватил его волосы. Посмотрел в его глаза. Чертыхнулся и впился в губы Геральта. Этот поцелуй был долгим и страстным. Бард положил руку на прохладную грудь ведьмака. Другой рукой держал его за щёку. Геральт обеими руками ухватился за талию поэта. Трубадур нажал на грудь ведьмака, тем самым положив его на песок и не разрывая поцелуй. Они оба почувствовали, что поцелуем дело не ограничится, пусть и таким глубоким. Ведьмак запустил руку под рубаху Лютика, нащупал сосок. Бард легонько застонал. Геральт расстегнул все пуговицы на рубашке трубадура, аккуратно снял её. Поэт сам расстегнул ремень на штанах и спустил их. Длинные жёлтые волосы барда смешались с белыми волосами ведьмака. Лютик прильнул всем телом к Геральту. Ведьмак не смог сдержаться, и поэт это понял. Бард привстал, ведьмак воспользовался этим и повалил его на песок, оказавшись сверху. Поцелуй продолжался. Поэт скрестил ноги на пояснице Геральта. -Лютик, я не могу больше. Я вхожу,-выдохнул ведьмак. От барда не последовало ответа, но ведьмак понял, что пора. Геральт вошёл плавно и медленно. Лютик постанывал, держался за песок, который всё время ускользал между его пальцев. -Я двигаюсь,-прошептал ведьмак на самое ухо поэта. Трубадур еле заметно кивнул. Геральт вошёл глубже, но сразу же отпрянул. Медленно. Лютик застонал. Ведьмак намеренно тянул время, двигался как можно спокойнее. -Геральт...ах...оттрахай меня уже, как шлюху!-взмолился бард. Геральт решил не игнорировать просьбу и последовал ей сразу же. Ведьмак начал двигаться более быстро и резко, трубадур стонал во весь голос и даже громче. -Геральт...ах... -Что, Юлиан? -Геерааальт...быстрее... Ведьмак уже вбивал поэта в песок, Лютик не сдерживался и кричал. Они оба чувствовали, что им долго не продержаться. Бард вцепился в плечи ведьмака, тот совершал последние рывки. Шепча имена друг друга, они одновременно кончили. Поэт чувствовал свою сперму у себя на животе, а сперму ведьмака - внутри себя. Геральт вышел и повалился рядом с трубадуром. -Лютик,-начал он серьёзно,-об этом никому. Всё, что сейчас было, останется только между нами, если и останется вообще. Лютик не поверил своим ушам. После столь страстного совокупления ведьмак его отшивает! Трубадур отвесил ему солидную пощёчину, отвернулся и попытался отползти, но после столь бурного акта нижняя часть тела почти не слушалась его. -Иди к чёрту, ведьмак,-выплюнул он сквозь слёзы. Геральт лишь усмехнулся, встал, оделся и ушёл. -Всегда ты так,-шмыгнул носом Лютик, вытер слёзы, немного полежал, затем оделся и ушёл за ведьмаком. -Всё собрали?-устало спросил Геральт. -Всё,-буркнула Мильва. Трубадур подумал, что его ответа не требуется. -Тогда по коням. Мильва взобралась в своего жеребца, Геральт запрыгнул на Плотву. Лютик чувствовал себя изгоем. Ведьмак подвёл кобылу к барду, протянул тому руку. Поэт отвернулся, но всё же запрыгнул на Плотву перед Геральтом. Ведьмак взял поводья, но не так, как положено, а ближе к началу, чтобы касаться талии трубадура. Лютик проигнорировал. Геральт долго вёл лошадь шагом, говоря Мильве, что нужно сначала оглядеться, а на самом деле, чтобы чаще касаться промежностью задницы поэта. Тот также не обращал внимание. Ведьмак пропустил вперёд лучницу. Она лучше знала дорогу. А он занялся трубадуром. Всё чаще рука ведьмака скользила по ляжкам поэта, всё чаще губы двигались ближе к его уху, всё чаще промежность касалась его задницы. Певец не выдержал. -Ты же намекнул, что тот секс ничего не значил. -Я намекнул,-прошептал ведьмак в его ухо,-чтобы ты не говорил о нём никому. И всё. -Тогда подожди до вечера, похотливая сучка,-усмехнулся бард. Но возбуждающие прикосновения продолжались, Лютик часто дышал и иногда постанывал, тёрся всей спиной о Геральта. Однако, ведьмаку нельзя было так сильно отвлекаться, поэтому он сдерживался. Солнце медленно закатывалось за горизонт. -Впереди три избушки, кметы-лесорубы, краснолюды,-вернулась Мильва с разведки. -Ну, тогда попросимся на ночлег, может, нас даже покормят!-обрадовался Лютик. Лучница хотела что-то возразить, но Геральт опередил её. -Лютик правильно размышляет. Я пойду разведаю, что там и как, и примут ли они нас,-ведьмак слез с Плотвы. Он постучался в дверь первой избушки. Открыл краснолюд, как говорила Мильва. -Здравствуйте,-Геральт вежливо склонил голову,-мы - трое беженцев, не пустите нас на ночлег на одну ночь? Краснолюд оказался добрым. -Конечно, что вы! Заходите, заходите. Ведьмак свистнул. Лютик и Мильва выехали из-за деревьев. Краснолюд услужливо взял их коней и передал одному из других краснолюдов, сбежавшихся на чужие голоса. Сидели за столом и поедали манную кашу. На молоке. -Ну что ж, беженцы, скажите хоть, как вас величать-то,-с набитым ртом попросил хозяин. -Мильва, Лютик, а я - Геральт. -Хорошо, а я Арген. Приятно познакомиться. -Нам тоже. Поели быстро. Арген выделил гостям весь чердак, который был прибран, но там никто не жил. Мильва решила, что она лучше поспит снизу и подежурит. Геральт и Лютик не сопротивлялись. Как только все улеглись, ведьмак перекатился на певца. -Ты сказал ждать вечера. Вечер пришёл,-возбуждённо прошептал он. -Да, да, я тоже его ждал,-улыбнулся поэт. Геральт сорвал с себя рубашку, остался в одних штанах. Лютик начал возиться с пуговицами на своей одежде, но они не поддавались влажным рукам. Ведьмак помог. Вскоре вся их одежда валялась на полу. Матрац попался не скрипучий, так что можно было делать всё, на что хватит фантазии. Ведьмак и бард слились в поцелуе. Трубадур запустил руку в волосы Геральта. Тот нашёл соски поэта, разорвал поцелуй и прильнул к ним. Лютик начал блаженно стонать. -Возьми меня сзади... Геральт... Ведьмак промолчал, но это молчание означало согласие. Он отпустил соски певца, ставшие уже каменными. Поэт перевернулся на живот, встал на четвереньки. Геральт прильнул губами к его дырочке. Трубадур ахнул и постанывал всё громче. -Лютик, твою ж мать,-проворчал ведьмак,-не ори ты так, весь дом разбудишь, и нас застукают. Ты же этого не хочешь, верно? Лютик закусил кулак, но всё равно стонал. Геральт отпрянул. Начал входить. Бард протяжно застонал. Ведьмак сразу двигался, не дав поэту привыкнуть. С каждым толчком трубадур издавал стоны, ахи и охи. -Лютик,-задыхаясь, проговорил ведьмак,-Я когда-нибудь говорил тебе...что у тебя очень красивый голос? -Нашёл, о чём говорить...ах..,-прошипел певец,-но...ах...никогда не говорил...ах, сильнее, давай уже! Геральт проникал всё глубже и резче. -Так вот...говорю...в первый раз. -Спасибо...ах...очень...вовремя...ах..Гераальт, у меня...ах...ноги сводит...ах... -Давай по-другому. Ведьмак обнял барда за талию, сел, не выходя из него, тем самым посадив на себя поэта. Тот издал вопль, приглушаемый кулаком. -Ну как, так лучше? -Твою...мааааать...ты...аааах...больше стал... Геральт дал Лютику минуту, чтобы он привык. Затем заставил его двигаться, держа его бёдра и то опуская их, то поднимая. Член ведьмака доставал до простаты трубадура, заставляя того пускать огромное количество слюней на свой кулак и издавать странные звуки. Певец прильнул к телу Геральта, начал царапать ему спину, отчего тот начал гортанно постанывать. Чтобы заглушить и свои, и ведьмаковские стоны, бард соединил их губы в страстном поцелуе. Слюни Лютика нашли, куда им деться. Ведьмак чувствовал, что больше не может. Он сжался, погладил давно стоящий и дёргающийся член партнёра. Они кончили вместе. Одновременно. Лютик повалил Геральта на спину. Тот не собирался выходить из него. -Ты меня вымотал,-поэт зевнул,-Я выжат, как лимон. Я спать. Ведьмак запечатал на шее партнёра засос. Но не вышел. Так они и заснули: Лютик на Геральте, все в сперме поэта, мокрые, и член Геральта так и остался в Лютике. Ведьмак проснулся от возбуждения. Он долго не мог понять, что происходит. Вдруг до него дошло: кто-то делает ему минет. Геральт поднял попону и встретился глазами с сосущим его член Лютиком. Промолчал. Опустил руки на голову певца, решил сам задавать ритм. Двигался быстро. Кончил очень бурно. Трубадур проглотил всё. -С добрым утром, Геральт,- улыбнулся поэт. -И тебя,-прохрипел ведьмак. Лютик был нагой. Встал, потянулся, начал одеваться. Геральт подошёл к нему, обхватил руками, начал касаться его, целовать в шею. Поэт прикрыл глаза, ухватил руки партнёра и отпрянул. -Не время,-отрезал он. Ведьмак вздохнул и пошёл одеваться. Перед тем, как слезть с чердака, Геральт взял за руку и страстно поцеловал трубадура, будто в последний раз. Спустились, встретились с Мильвой, поели. Отправились в путь. Солнце клонилось к горизонту. Пора было искать место для ночлега. Они прошли довольно много, можно было поужинать раньше. Геральт заметил большую поляну. Там и решили остановиться. Мильва, как обычно, пошла за ужином. Ведьмак подошёл к певцу, взял его за руки. -Лютик, я, наверное, люблю тебя. -Почему "наверное"?-удивился поэт. -Хорошо, без "наверное". Лютик, я люблю тебя. -Я тоже люблю тебя, Геральт. Вдруг ведьмак пошатнулся. Посмотрел вниз, увидел стрелу, застрявшую у него в месте, где находится сердце. Снова поднял голову, посмотрел в глаза трубадура. В этих глазах Лютик увидел столько любви, сколько не видела самая любимая дама. В следующее мгновение эти глаза стали стеклянными, но любовь в них застыла навсегда.