Всего лишь пьян

      Ещё с утра он притащил целый блок сигарет, и сейчас снова за ними пошёл. Он курит не переставая и столько же пьёт. Пьёт свое дешёвое винцо из пакета, даже не удосужившись купить что-нибудь получше. И везёт же этому мудаку: не пьянеет. Может только первые часа два после принятия, а потом трезв, как стёклышко, хотя это только потому, что он снова пополняет себя новой партией алкоголя. И хуже всего то, что я даже не знаю, что лучше: когда он трезв или пьян.       Улыбается своей кошачьей улыбкой он всегда, но в трезвом состоянии даже не подпустит к себе. Скинет мои руки при попытке его обнять, ещё и окинет таким взглядом, словно я сделал что-то настолько непозволительное, за что меня следует четвертовать, может ещё и крепким словцом одарить. В пьяном же состоянии, сам придёт, сядет около меня, оперевшись спиной о мой бок и, о чудо, позволит запустить пальцы в его шелковистые волосы. Но и эта идиллия бывает не вечной, в любую минуту что-то может разозлить его, и начнутся крики и ругань, доходящие до истерики. Потом Максим трезвеет и идёт за сигаретами, как сейчас. Молча приходит и, не поднимая на меня глаз, абсолютно меня не замечая, садится за компьютер и начинает курить.       Вот и сейчас, слышу звук закрывающейся двери — вернулся. Заходит в комнату, бросает блок сигарет на стол. Привычный запах табака разносится по помещению. Господи, он же зависимый, и я вместе с ним. Только не от сигарет — от него, от этого мудака-недотроги. Ведь знаю же, что сильнее его, и в любой момент могу завалить его на кровать, заломать руки и целовать, целовать где угодно, когда угодно и сколько угодно. Но не могу не хочу.       Снова делаю попытку прижать его к себе, осторожно кладу руки ему на плечи, и снова они оказываются скинутыми.       — Мудак, — выдыхаю я, возвращаясь на место.       В ответ тишина, лишь дёргает плечами, словно пытается сбросить даже лёгкое напоминание о том, что мои руки лежали там. Ненавижу его. Молча продолжаю листать новостную ленту вконтакте, слышу звук отодвигаемого компьютерного стула, уже автоматически поднимаю глаза на Артёмова. Ложится на диван, кладёт голову мне на колени и блядская победоносная улыбка на его лице. Знает же, что я настолько в шоке, что он может вытворять, что хочет. Однако он закрывает глаза и устраивается поудобнее на моих коленях. Пользуясь счастливым случаем, наклоняю голову, чтобы поцеловать его в лоб. Не успеваю даже коснуться его тонкой кожи, как он открывает глаза и, прищурив один из них, произносит:       — Сам мудак.       Затем быстро целует меня и прячет лицо в моей растянутой футболке. На губах чувствуется привкус его дешевого пойла, неужели снова пьян?       Всего лишь пьян.