Микки

POV Микки Лучше бы я никогда не встречал Роуз Тайлер. Вы даже представить себе не можете, сколько раз в моей голове крутилась эта мысль. И в каких только интонациях она не звучала. Было там и утверждение, и сомнение, и восклицание, и злость напополам с вопросом, и просто боль. Нет, конечно, вслух я никогда бы этого не произнес, в прошлом восторженно глядя вслед моей/не моей девушке. Но, знаете, когда эта ненавистная мне будка исчезала из поля зрения, а глухой отзвук сирены растворялся в обыденности улицы, мысли, порой настолько чёрные и ядовитые, вклинивались без моего разрешения сильно, глубоко, отчаянно. Самое интересное, я бы даже сказал - смешное, для неё я никогда не был первым. Никогда. С детства мы играли, взрослели, учились вместе, но в жизни Роуз Тайлер пальма первенства всегда доставалась кому-то другому. Самые сокровенные мысли знали Шерин и Джеки, первый поцелуй - Майкл Спиннерс, первый секс - Джейми Стоун. Или как там его звали, я и тогда, и сейчас особо не горю желанием узнать точное имя. (Когда я вообще узнал об этом, то две недели не разговаривал с Роуз, не понимавшей причин моего поведения.) И, несмотря на огромное количество друзей, родственников, моё место стабильно покоилось за цифрой "два". Хорошо это, плохо ли, тогда я не осознавал... Однако мне иногда казалось, что я могу этой неоновой надписью в сумерках освещать себе дорогу. Конечно, будучи подростком, её первый номер постоянно менялся, переходный возраст и прочие "прелести" взросления, но ближе к восемнадцати оно было прочно закреплено за её матерью. Не то чтобы я не понимал подобного расклада, но крохотный червячок зависти изредка нет-нет, да прогрызал себе туннель в моей голове. Вот только не подумайте, что я был каким-то сталкером. Это не так, и я знаю, как было наивно стремиться стать лидером в её окружении, но я любил. Любил первой, бездумной любовью и желал, чтобы, как и она для меня, я был главной частью её жизни. Отчего, кстати, долгое время всерьез считал, как же это просто: сказать одно слово - и оно способно объяснить множество глупостей, которые вырабатывает влюблённый мозг. Поэтому я старался так часто говорить Роуз "люблю". Впрочем, это было до того, как моя - моя на тот момент! - девушка скрылась за синими дверями. И с одной стороны, её можно понять. В экстренной ситуации я облажался. Только и мог, что дрожать от страха, да потом ещё и так позорно вцепиться в Роуз. Хороша была моя бессмертная любовь. А с другой стороны голубоглазый инопланетянин предлагал руку и Вселенную. (Случай со сливинами несколько увеличил мою репутацию в собственных глазах, но тогда я беспокоился в равной степени и за себя, и за Джеки.) Нет, поймите меня правильно. Не оправдываюсь, но я никогда не считал себя героем. Наверняка многие мечтают о том, что когда-нибудь вдруг случится момент, из-за чего внезапно раскроются их возможности и уж тогда они покажут этому миру спасителей. А вот мои желания были обыденней некуда: супруга Роуз, стабильная работа, небольшой уютный домик и пара детишек. У меня был план. Может и так себе, но определённый, чёткий, и я стремился к этой цели, стараясь не замечать порой отсутствующий вид и мечтательность, скользившую в глазах собственной девушки. Тот мир, который предлагал ей я, для неё был скучен и пресен. Так что стоит признать: уже тогда, переводя взгляд с лопоухого, скрученного автонами Доктора на застывшую, словно готовая к прыжку кошка, Роуз, я уловил искру, моментально вспыхнувшую между ними. Это был азарт, такой, который я, приземлённый человек, так и не сумел понять. Это был первый звонок к развалу и без того разрушенных отношений. Вот так в нашей размеренной жизни появился человек (три раза саркастичное "ха"), читай, пришелец, в один щелчок пальцев крепко обосновавшийся на первой позиции, сместив меня на третье. И, по мере путешествий в пространстве и времени, я опускался всё "ниже и ниже", а стабильность нормального мира ломалась к чертям. Но я простил, хотя этого явно никогда не показывал. Простил за то, что меня долгое время считали убийцей собственной девушки. Простил за ненависть в глазах Джеки. Простил за Доктора, отнявшего Роуз у меня. Простил за её вновь и вновь уходящую спину. Простил и прощал всякий раз, когда она возникала на пороге собственного дома, живая и здоровая, но не стоит и говорить, что осадок, склизкий и колючий, всё равно оставался. Хотя, опять-таки, в этом была и моя вина. Тогда, в глубине души, я осознавал, что она решила встречаться со мной, да и в целом была со мной, лишь потому, что я являлся проверенным вариантом. Этаким запасным аэродромом, и только огромные розовые очки мешали мне в полной мере понять эту разницу. Стоило ей свистнуть, как я с преданностью пса бежал на её зов. Что ж, похоже, порой я и правда был для них, как К-9. И вот казалось бы, глупец уже должен был смириться со своим положением "не у дел", но я не мог. В конце концов, я дольше и лучше знал Тайлер, поиграет в космического временного Индиану Джонса и успокоится! Но они возвращались; Роуз, захлёбываясь словами, жестикулируя руками, рассказывала о невообразимых местах и удивительных временах, а я... Я мог всего лишь делать вид, что меня всё это так же потрясает, как и её. Я хотел сказать, возможно, даже крикнуть "Замолчи! Почему тебе так мало Земли и здешних обитателей? Почему тебе мало меня?", но ответы на эти вопросы выплескивались из Роуз фонтаном изобилия. Но самая главная причина сидела или стояла где-то рядом, улыбаясь и хлопая ушами, а затем - карими глазёнками. Если у вас сложилось впечатление, что я недолюбливал Доктора, то... да. Это чистая правда. Причины? Вы не читали мой опус выше? Если нет, то напоминаю - этот межпространственный прохвост увёл у меня девушку. А та и была рада. Однако это не единственный мотив. Казалось бы, только из-за этого его стоит не переносить, но спустя столько времени я могу точно сказать, где ещё таились корни неприязни. Доктор всегда был воплощением всего того, чем я никогда (опять это слово!) не являлся. Сами посудите: он безумно умён, причем ударение на слово "безумно", в то время как я с небольшим трудом окончил школу, разбираясь лишь в машинах и компьютерах. Проницателен, хотя я порой и бревна в собственном глазу разглядеть не мог. Загадочен - и тут я в пролёте. Способен показать галактику за секунду - даже нечем крыть. Это я ещё не рассказал про сотне других "потрясающих" достоинствах Доктора. А Роуз всегда стремилась к чему-то необъятному, и эту жажду мог с лихвой восполнить именно, как в последствии я узнал, таймлорд. Когда же этот пришелец отправил её обратно вместе с ТАРДИС, моей радости не было предела. Теперь она точно не могла вернуться к смертельной опасности, что ждет её там, в звездах. Казалось бы, всё прекрасно, но что бы я не говорил, что бы не делал, тревога и тоска по Доктору слишком явно читались на лице. Ни я, ни Джеки не смогли сопротивляться ее желанию вернуться в самое пекло. Так что тот потрёпанный жёлтый грузовик запомнился мне на всю жизнь, олицетворяя моё полное поражение в заранее проигранной борьбе за любовь Роуз. Кстати, в какой-то момент эти адреналиновые маньяки заразили меня всей этой галактической кутерьмой. Не хотелось мне быть собакой по свистку, и я, помнится, попросился к ним, практически сразу вляпываясь в... самую гущу событий. Параллельная вселенная, где нет Роуз Тайлер, но где жив её отец и ещё не запнулась о злополучный ковер бабушка, воспитывавшая меня с самого детства. И, хотите - верьте, хотите - нет, в прошлом именно она пыталась заставить меня отступиться от штурма крепости по имени Роуз. Она говорила, что мы - птицы разного полета, и однажды у неё будет возможность взлететь выше, почти к самому солнцу, где она и обожжет крылья. Тогда я отфыркивался от высокопарного слога бабули и в ответ заявлял, что лучше этой девушки никого нет. А она улыбалась как-то странно, опять возвращаясь к просмотру сериалов. И в этом похожем и так различном с нашим миром пространстве был... Я. Этот "я" сражался с системой (пусть только и из-за штрафов), а позже и с киберменами - людьми, превращёнными в бездушных машин. Этот "я" боролся за живых людей и умер за них же. Это натолкнуло меня на мысль, что и я, абсолютно не герой, могу биться за свои идеалы. Двигаться вперёд, оставляя позади мою выцветшую уже не любовь, а зависимость от Роуз. Отчасти так у меня возникла идея остаться в этой реальности, где есть бабушка, умная, прекрасная женщина, и нет её. И, признаюсь, было трудно. Джейк сначала настороженно относился к копии своего друга, а я пытался как мог построить доверие между нами. Но, когда вы несколько раз спасаете шкуру другому человеку, тот в любом случае начинает относится к тебе с благодарностью. Поэтому вскоре мы колесили по странам, взрывали адские фабрики, и, пожалуй, это было одним из лучших периодов в моей жизни. Я говорил, что не мечтаю о славе спасителя? Каюсь, было дело. Но, понимаете, в этом и есть своя прелесть - лучший друг рядом, взрывчатка в багажнике и опасность со всех сторон. А цели лишь в том, чтобы прикрывать друг другу спины и освобождать людей из безэмоционального плена. Никаких мыслей, никаких сомнений. И было приятно видеть, как подрыв одной из главных фабрик побудил других сопротивляться новой угрозе. Есть в этом некая гордость для любого повстанца, когда слышишь по радио, что где-то в Азии или Америке снесли очередную базу киберменов. Я знал, что в силах защитить свою бабулю, и это было моим своеобразным двигателем. Я присоединился к ТОРЧВУДу, познакомился с сотней разных людей и продолжал своё дело, в котором становился всё лучше и лучше. Однако я не был создан для всего этого. Постоянные гонки со смертью и пистолет за поясом вскоре стали вызывать тошноту; хотелось лишь спокойствия, того самого, о котором я мечтал. Но в какой-то степени я стал ответственен за этот мир, да и здесь меня держала бабушка, которая, впрочем, через несколько лет умерла тихой естественной смертью. Я был тому свидетелем, и впервые искренне благодарил Доктора за то, что дал возможность проститься с ней. Тогда, словив себя на мысли, что во мне больше Рикки, чем Микки, я горько усмехнулся и вновь погнался за остатками металлической армии. Но когда же появился шанс остаться в своей родной Вселенной, я отказался. В тот момент события мчались со скоростью пули: вроде совсем недавно я со своей группой преследовал сбежавших киберменов, а позже уже наблюдал, как полчища роботов и далеков, этих неубиваемых жестяных банок, высыпаются на улицы Лондона, неся хаос и смерть. У меня имелась секунда на выбор, и я вернулся обратно. Там меня ждала бабушка (на тот момент она была жива). Там был Пит, с котором я сблизился на почве длительного знакомства с его почти дочерью. Там была Джеки, пусть и не радовавшаяся данному факту. А Роуз... Что ж, возникшая в параллельном ТОРЧВУДе, она очень меня удивила. Но прямо-таки искрившая из неё решимость убедила в том, что оставаться здесь, вдали от Доктора, та не намерена. Что и случилось: через пару секунд Тайлер испарилась, в очередной раз занимая сторону таймлорда. Однако ненадолго. И на этот раз её возвращение не несло ни капли радости. Знаете, мир, в котором была Роуз и не было Доктора, казался каким-то неправильным. Словно слетел некий винт в механизме, и он вроде работает, но со скрипами, вздохами, перебоями. А видеть, во что превращалась она без него, было больно и нелогично. Эта энергичная, задорная девушка чахла в четырех стенах. Вскакивала посреди ночи и неслась к выходу, где, по её мнению, слышался вой сирены. Откуда я это знал? Тогда я взял отпуск и жил в особняке, присматривая за тенью Тайлер. Брал её за плечи, когда она слишком пристально смотрела в окно, и уводил из комнаты. Отвозил на работу и с работы, видя одно и то же тоскливое лицо. Рассказывал ей про Джейка, про Пита, про мать и надеялся, что хоть что-то выведет её из транса. Признаюсь честно, некая доля того прошлого, двадцатитрёхлетнего Микки тоже надеялась. На то, что у него есть ещё хоть крохотная возможность быть вместе с застарелой мечтой. Но я не давал ему хода, привычно заталкивая в глубины разума. Один взгляд на Роуз обрубал любые пустые поползновения, и это было правильно. Лишь беременность Джеки немного вывела её из состояния куклы, однако я понимал, что этого недостаточно. Ей нужна была встряска, а единственное, что могло это дать - надежда на встречу с Доктором. И, к моему великому сожалению, с этим я ничего не мог поделать. Тогда Доктор сам сумел выйти с нами на связь. И, когда Роуз опять вскочила с кровати, чуть не крича о том, что слышала его голос, я поверил. Потому что в этот раз она и сама абсолютно верила в это. И вот, казалось бы, после тяжелого прощания Тайлер стало немного легче... Нет, я вру. Безбожно вру. Легче не стало, но теперь она скрывала это, натягивая искусственную улыбку. Она делала всё как обычно, но я и Джеки слишком хорошо знали Роуз, чтобы поверить в театр одного актера. И в какой-то степени это было даже хуже, чем прежде. Все чувства, топкие и зловонные, она прятала в себе, забывая о нас. Доктор почти сказал ей "я люблю тебя", а она делала вид, будто всё в порядке! В один из таких же однообразных дней я просто не выдержал и высказал ей всё, что думаю по этому поводу. Про мою и её неразделенную любовь, и о том, что жизнь не стоит на месте и нужно продолжать жить. Ха, речь получилась жутко пафосной, чересчур эмоциональной, а в итоге я не достиг того, чего хотел. Потому что в её глазах появилась жалость. Такая раздражающая, невыносимая жалость, что я буквально вылетел из особняка и поехал на работу, желая забить голову чем угодно, лишь бы не вспоминать этого взгляда. В ТОРЧВУДе безвылазно проторчал дня три и был уверен, что расписание зомби и набор фальшивых улыбок ничуть не поменялись. Представьте моё удивление, когда спустя месяц меня поставили перед фактом, что я должен обучить новобранца Роуз Тайлер. Ну, как поставили - Пит попросил, ссылаясь на то, что я сам всё пойму. О чем он говорил, я действительно понял только при встрече с ней самой. Услышав её кроткое "прости" и до боли знакомую, родную улыбку, ко мне пришло осознание - передо мной стояла прежняя Роуз. Только с затаённой грустью в глазах. Так пошла подготовка к должности сотрудника ТОРЧВУДа, и, пожалуй, за время обучения это ещё кто кого обучал. Сказывался её обширный опыт с инопланетянами, и навыки выхода из патовой ситуации порой просто потрясали. Каждое столкновение с ними я боялся, что вот сейчас она сорвётся и опять погрузится в депрессию, но этого не происходило. Роуз постепенно оживала, начиная привыкать жить без Доктора, и поэтому я мучительно долгое время не мог ей сказать о том, что в связи с исчезновением звёзд все ученые нашего института разрабатывают чертежи Пушки времени. Именно с большой буквы. Знание об этом проекте могло разрушить всё, чего она добилась таким трудом. И я не говорю о наработанных умениях или чем-то подобном. Роуз провела над собой колоссальную работу, чтобы вернуть себя в строй (это я мог понимать по собственному опыту), и надежда, та самая надежда, если бы она не оправдалась, была способна её убить. Причем в прямом смысле слова. Во мне боролись здравый смысл и чувства, пока я, наконец, не осознал - если о Пушке Роуз узнает от кого-то другого, то меня просто не простит. Никогда. Думаю, вот тут мой выбор стал очевиден. А много-много позже, вдохнув словно уже забытый воздух родной планеты, до меня вдруг дошло, как же сильно я скучал по своему настоящему дому. Шагая рядом с Сарой Джейн, слушая её разговор с сыном и К-9, я думал о том, как сложилась судьба Роуз. Отчего-то я был точно уверен, что тем или иным образом она окажется в мире, где живет Джеки, Пит и Энтони Тайлеры. Не позволит Доктор разлучить эту семью ещё раз, даже ценой собственного одиночества. А, отчасти зная натуру таймлорда, Хэнди и самому оригиналу наверняка будет слишком тесно в одной ТАРДИС, поэтому я считал (как показало время, правильно), что останется Роуз с этой половинкой целого. Когда ко мне пришло это осознание, я мысленно обложил Доктора нецензурной бранью. Вот цвела во мне уверенность, что тот совершенно искренне полагает это решение верным, разом отрезая все концы к отступлению. А что? Есть у нас резервный как бы Доктор, так почему бы его и не пристроить в ловкие ручки Тайлер. Она ведь любит Доктора любым, вот пусть и любит этого другого как бы его... В общем, ломая голову над этой ситуацией, моя неприязнь к нему возвращалась с прежней силой. Такая длинная и запутанная история любви закончилась абсолютно бесславно. Возможно, это было поверхностным суждением, но в тот момент я думал только о чувствах Роуз. Однако я был убежден, что, какой бы выбор там, в другом мире, она ни сделала, он будет правильным. У неё всегда был нюх на такие вещи. А счастье... Это другая история. Хотя я до сих пор надеюсь, что за годы своей жизни Тайлер смогла его найти. Но, несмотря на мою неприязнь к Доктору, постепенно сошедшую на "нет", я восхищался и восхищаюсь им (это только между нами). Роуз никогда не говорила толком о прошлом Доктора, только намекнула, что он пережил много потерь. Да и встреча с Сарой Джейн не то чтобы неприятно удивила пришельца, но озадачила точно. А тоска во взгляде женщины говорила о многом. Я, конечно, посмеялся тогда, мол, встреча бывших с нынешними никогда не бывает к добру, однако задумался над этим. И меня всегда мучил один вопрос: "Как он живет с таким грузом все свои жизни?". И ведь однажды мне всё-таки довелось спросить у него это. Сидел я на диване в своем доме, с супругой Мартой, а напротив нас чинно пил чай Доктор. Вот только уже не Десятый, а Двенадцатый. Его облик был стар, потрёпан, и я подумал, что именно сейчас его жизненный опыт и возраст совпадают с внешностью. У него была спутница, некая Клара, которой, правда, поблизости не наблюдалось. Выглядело всё так, будто он не то хочет отдохнуть от неё, не то разделить некое время с нами, живыми напарниками. Теми, кто знал её. В этом и крылась причина его присутствия. Моя милая Роуз, запертая с клоном Доктора, была мертва. Как и Хэнди. Убиты. Я не поверил тогда, вскочив с дивана. Вернее, хотел заорать "Какого черта?" и увидеть, как таймлорд улыбнется и скажет "Я пошутил". И пускай на такую тему у Доктора всегда было табу, в голове билась только одна мысль - это лишь глупый подкол, не может этого быть. Роуз всегда выходила сухой из воды! Но, заглянув в усталые глаза напротив, я просто опустился на место, чувствуя, как тугой обруч стягивает грудь, обжигая легкие. Марта сочувственно сжала мое плечо, мрачнея, а мне на миг стало неудобно за то, что у меня есть та, кто может облегчить мою боль. И знаете, что я увидел внутри Доктора? Пустоту, выжженную очередной потерей. Вот только на этот раз он потерял гораздо, гораздо больше. Мы ведь почти не разговаривали тогда. Весь вечер сидели, слушали тикающие часы, пили чай и обмолвились парой слов. И проблема была не в том, что не о чем, а в том, как мы все изменились. Спрашивать этого старика было бы, на мой взгляд, немного странно. По существу, мы его не знали - человек (да, теперь я считал его человеком не по физиологии, а по морали) напротив был уже не тем, что раньше. Эта вроде и едва уловимая, и весьма ощутимая перемена мешала завести беседу, и во мне горела уверенность, что у Марты такая же проблема. А что мог спросить Доктор? Мне всегда казалось, что он и так всё знает. Да и что бы я ответил? Как личная жизнь? Спасибо, замечательно. Видишь, вот моя жена рядом, а в соседней комнате спит наша двухлетняя дочь. Как работа? Прекрасно. Работаю сам на себя, помогаю правительству избавляться от опасных инопланетян. Сотрудничаю с ЮНИТ и Сарой Джейн иногда. Тем же занимается Марта. Вот, в принципе, и всё, что я мог бы рассказать. Конечно, жизнь фрилансера слегка не то, о чем я мечтал. Спокойствие, тишина, помните? Но, по сути, это единственное, что мы умеем делать в совершенстве, так что сейчас я не так уж и против. В конце концов, мы с Мартой сражаемся с пришельцами не ради адреналина или жажды приключений (если только самую малость). Мы боремся с ними, чтобы быть уверенными в том, что однажды сможем вернуться в наш дом, не боясь царящих там разрушений и убийств. Да уж, я больше не был "мальчиком на побегушках", я вырос. Не только морально, но и эмоционально, сумев полюбить вновь. И на этот раз в любви я счастлив. О, как же Доктор был удивлен, когда я немного скованно поблагодарил его за встречу с Мартой. А ещё я понял, что это наша последняя встреча. Доктор этого не говорил, но, судя о взглядам, бросаемым на нас, в тот вечер он собирался окончательно вычеркнуть из своей жизни воспоминания о Роуз Тайлер, иначе бы этот древний гений сломался. Хотел напоследок перечитать главу, пережить всё заново, затем закрыть и, по возможности, никогда не вспоминать. Если бы он объяснил мне это тогда, то на этот счет мне даже нечего было бы произнести. Я любил Роуз, такое не забывается, и до сих пор, каждый день, горюю о её смерти. Она была прекрасной личностью, немного эгоистичной, но разве все мы не эгоисты? Однако есть одна деталь - мы были людьми. Наш век скоротечен, а вот для таймлорда жизнь очень продолжительна. И помнить всё, абсолютно всё... Пожалуй, я не пожелал бы такого никому. Это и был ответ на мой не заданный вопрос. Поэтому, прощаясь, я не сказал ему очень многого. Я не сказал, что мы подружились с семьёй Темпл. Иногда выбираемся за город, болтая о разном, жаря барбекю и наблюдая за природой. Взгляд Донны столько раз устремлялся на ночное небо, что я и Марта были уверены - некие воспоминания в её разуме иногда дают о себе знать. Я не сказал, что в соседней комнате спит наша двухлетняя дочь. Роуз Смит. Я не сказал, и временами сожалею об этом... И, подводя итог, помните мои первые слова? Лучше бы я никогда не встречал Роуз Тайлер. Я думал так, множество раз, но никогда по-настоящему не жалел о том, что любил её или знаком с Доктором. Такие переломные вещи оставляют слишком значительный след, заставляют принимать слишком важные решения. Благодаря встрече с ними обоими мне удалось понять самого себя, стать сильнее и обрести покой. Лишь, к моему искреннему сожалению, порой я думаю, что лучше бы Доктор и Роуз Тайлер никогда не встречались. Но почему-то уверен - они сами не жалели об этом. Никогда.