Только их год

Это был только их год. Безымянный он, любящий науку, книги, убийства… И вечно веселая она, любящая странные майки, тесты по математике, своих студентов. У них было чертовски мало времени. Оно текло сквозь пальцы, забывая остановиться хотя бы на секунду, чтобы эти запертые в ловушку дети могли почувствовать себя свободными. Им должно было хватить целого года, до рождения Новой Луны. Пустого полумесяца. Она — невеста чокнутого ученого, что стоял на пороге великого открытия. «Антиматерия». Это словно внушает страх, предвкушение чего-то необычного. И этот ученый считает, что его невеста обязана бояться, чтобы не натворить лишних глупостей. Хотя, даже если она их и натворит, то она не будет отвечать. Ведь она не ценна даже как и заложница. Он — «Бог Смерти», чьё имя когда-то украл его собственный ученик, жестоко обманув и предав «Бога», забрав его жизнь, навыки, имя. С тех пор бывший «Бог Смерти» торчит в этих стеклянных стенах и пытается совладать с новой силой, чтобы поскорее сбежать от этого кошмара. Но в тот момент, когда его собственная смерть была близка, Бог Смерти пришел к ошибочному выводу. Действительно, как он мог забыть? Люди рождены, чтобы умереть. К тому же он тот, кто убил несметное число людей. Принять проклятую смерть вполне… естественно. Вдалеке слыша ее полный мольбы голос, он убивал очередных солдат, что прибежали остановить его. Зеленые щупальца подчинялись малейшему приказу. Убить… использовать эту новую силу до того, как его взорвет… и Землю вместе с ним за одно. Агури могла видеть в нем человека, и всё же он не смог увидеть её. Поэтому, когда она прикрыла его собой и осталась лежать на полу, больше не вставая, «Бог Смерти» неожиданно вернулся к ней, в реальность. Она до последнего вздоха пеклась о нём, об учениках, о галстуке, что так и не отдала ему на День Рождения, чью дату они вместе придумали, за шесть часов до рождения Новой Луны. А ведь то мгновение было самым прекрасным: сквозь толщу непробиваемого стекла он смог докоснуться её. Прежде чем она замолкла навсегда, он успел подарить ей прощальный поцелуй, признаться в своих случайно возникших чувствах. Напоследок оставить немного крови на своем новом, зеленом гибком теле, взятой из её смертельной раны и со скоростью в двадцать махов исчезнуть в небесах. «Щупальца спросили меня… — в его снах он часто видел её по середине цветущего поля, а с неба падали лепестки сакуры. — Кем я хочу быть? Я ответил…

Я хочу быть слабым…