Фетиш

Пенни пьяна настолько, что едва держится на ногах. Трясётся, спотыкается на ровном месте, пытается опереться на стену. Получается откровенно хреново из-за потерянной сноровки: доводить себя до состояния не состояния потеряло всю прелесть с возрастом. Но обстоятельства сложилась так, что две бутылки текилы оказались внутри Пенни, а та, собственно, и не возражала. Давно ведь не было такого, чтобы мир перед глазами плыл, а язык заплетался. Но мы имеем то, что имеем. Пенни — в дрова, а Прия выходит замуж. Жизнь — такое дерьмо! Кто-то в ней адвокат в крупном автомобильной компании и носит обручальное кольцо на безыменном пальце; кто-то — простая официантка, задумывающаяся о том, чтобы пойти по стопам двоюродного брата. Потому что с карьерой актрисы не ладится совершенно, а наркота всегда в фаворитах у простых людей. Идиотские мысли. Блондинка сталкивается лбом с прохладной поверхностью двери и мысленно говорит себе, что нельзя блевать на пороге дома. Нужно найти ключи, а потом… дышать станет чуточку легче. — Ох, Пенни. Ох, твою мать, Шелдон! Слова почти вырываются изо рта, если бы чёртов язык не заплетался. — Стоит ли тебе помочь, — звучит не как вопрос, а как утверждение, присыпанное разочарованием и горечью. — Алкоголь пагубно влияет на состояние здоровья человека, — говорит доктор Купер и подхватывает Пенни, закидывая её руку к себе на плечо, — но ни собственный горький опыт похмелья, ни страшная статистика смертности и запретительные меры, ни истории и фото спившихся знаменитостей — ничто не может отговорить тебя от употребления этой дряни. Хочется сказать дотошнотому заучке, чтобы тот шёл к чёртовой матери, но вместо этого блондинка лишь тянет голову кверху, ехидно усмехаясь. Кто-то не любит прикосновения, да? — Прекрати меня трогать, Пенни, — Шелдон не просит, он приказывает. И мысленно говорит себе, что нужно либо достать ключи из сумочки, либо пойти и принести запасные. Потому что терпеть горячее, полное винных паров дыхание на шее не очень хочется, как и… — Это мой нос, а не мячик для снятия стресса! — Но у тебя очень славный нос, милый. В сумочке Пенни такой же «порядок», как и в её квартире. Помада (три штуки), куча разных тюбиков, гели и что-то там ещё, приятно пахнущее, но странное. Смятые пятидолларовые купюры и… пачка презервативов. Купер не очень-то любит копаться в чужих вещах, что бы там кто не говорил, и помогать людям (а вот это правда, альтруизмом трудно заразиться, если не хочешь этого). Но на этот раз пройти мимо не получилось: мамочка воспитала сына джентльменом, а те априори должны спасать дам. Леди в беде была Пенни (причём постоянно). Ключи нашлись после череды нелепых выдохов, «милашек» и «дай-ка лизну твой подбородок, сладкий». Она его, в конце концов, лизнула, а потом едва ли не свалилась на пороге собственной квартиры. — Я просто вышел за молоком… — И нашел меня, — заканчивает за него Пенни, кривя губы. Ноги не слушаются, поэтому Шелдону, тому самому Шелдону, который потянул спину из-за таскания книги, приходится тащить её на себе. — Ох. — Ты тоже считаешь меня неудачницей и обузой? — Я считаю тебя очень тяжёлой, — говорит он, хмурясь. — И, конечно, безбожно пьяной. — Я ненавижу Леонарда и Прию… но всё равно улыбнусь, когда они поженятся, — блондинка валится на кровать, утаскивая за собой запыхавшегося Купера, и закидывает на него ногу. Одна туфля слетает со ступни, а вторая так и остаётся висеть на тонкой ножке. — Ты не хочешь меня отпустить? — Побудь сегодня моим мишкой для обнимашек, Шелдон. Купер не хочет этого делать. Он всю жизнь избегает тактильного контакта, но сейчас… мужчина остаётся. Потому что… ну, он же джентльмен.