Закон

Даруи взглянул на стоящую перед ним женщину, едва сдерживая проклятия. Это всё объясняло: почему она не появлялась у них в качестве посла, почему она не ходила на миссии и почему не отвечала на его письма, но, в конце-то концов, почему он выясняет это таким образом? Она не обращала внимание на его вздохи, и пока Эй без умолку болтал, он прекрасно понимал, что произойдёт. Он едва различил как Райкаге прорычал имя Цунаде, и Сакура откашлялась. - Понимаю, что сейчас не подходящее время, Хокаге-сама, но мне нужна ваша подпись, чтобы меня допустили к операции. Даруи не смог держать язык за зубами. - Ага, как же! По моим расчетам ты на восьмом месяце беременности, поэтому тебе нужно отдыхать, - стоило ему открыть рот, как он почувствовал холод в воздухе. Он наблюдал, как её тонкие брови поднимаются, а во взгляде так и читалось желание прибить его. Эй сжал губы и Даруи смирился со своей судьбой. - Да кто ты такой? Это даже не твой ребенок, ты не особенный. Кроме того, как ты смеешь приходить в чужую деревню и перебивать одного из его правителей. Ты здесь гость, Даруи, и только потому, что ты отец этого ребенка, ты не имеешь право предъявлять мне свои претензии. Этот ребенок является гражданином Конохи, не Кумо. Так что не твоего ума дело. Цунаде усмехнулась, наблюдая как её ученица собирает все документы и вылетает из кабинета. Сакуре не требовалось разрешение - она была практически руководителем больницы. Ей просто хотелось увидеть темнокожего мужчину, отца своего ребенка, и, хотя она никогда не признает это вслух, мужчину, которого она любит. Не дожидаясь ни секунды, Даруи вышел за дверь в попытке догнать её. - Цунаде, - она подняла указательный палец, заставляя мужчину замолкнуть, повернулась на стуле, взяв документы, и открыла окно. Она бросила папку Райкаге, который с каждый прочтенным словом становился краснее. - Какого черта? Хокаге сдержанно улыбнулась, напоминая насытившуюся кошку. - Это международный договор, составленный после Второй Мировой Войны Шиноби, в котором говорится, что при рождении ребенка от двух жителей разных деревень, он становится жителем деревни матери, - её улыбка стала шире, в то время как глаз Эя задергался. - Кумо воспользовался этим же правилом после Третьей Мировой Войны, когда одна из ваших женщин-шиноби соблазнила одного из последних мужчин Узумаки - вы утверждали, что ребенок останется в деревне, хотя технически он должен был быть в Конохе, как звали этого ребенка? - Югито, - прорычал Райкаге. - И она мертва, - лицо Цунаде посерьезнело. - А теперь послушай меня, эта девушка мне как дочь, а её малыш для меня уже внук, и я ни за что на свете не позволю, чтобы с ним что-то случилось. А теперь, пока ты не начал возмущаться - закон все равно на нашей стороне, - я позволю Даруи выполнять долгосрочные миссии и появляться в Конохе, когда ему захочется. Кто знает, может у меня даже будет настроение, чтобы нанять его на, скажем, десять месяцев. - Это её идея? - Цунаде кивнула и Эй закрыл глаза - это превращается в большую головную боль. Он прибьет Даруи за то, что не смог сдержать себя в штанах. - Это еще не конец. Цунаде улыбнулась, и в следующее мгновение они услышали крик с улицы. - Ты вообще подумал, насколько это тяжело? Мои друзья надерут тебе задницу, не успеешь ты даже с места двинуться. Эй вздохнул. - Лучше пойду остановлю его. Цунаде согласно кивнула. - Отличная идея, - она проследила за покидающим кабинет Райкаге и в ожидании откинулась на спинку стула. Она будет стоять горой за будущее ребенка Сакуры и за их отношения с его отцом, но никто не мог предсказать, что будет дальше. Когда с улицы послышался крик Райкаге, она закрыла окно и улыбнулась: впереди будет очень весело.