* * *
Ревущая в колонках музыка мгновенно оглушает. Толпа подростков танцует, кричит, беснуется, буквально снося все на своем пути. Похоже, что Джордана никто даже не замечает. Все внимание приковано к рыжеволосой девице на сцене в брюках и топе, которые обтягивают ее, как вторая кожа. Не скрывают ничего, наоборот, подчеркивают каждый изгиб тела. Она взмахивает волосами, хватает микрофон и смотрит прямо на Джордана. «Эй, мистер полицейский, Я не хочу проблем, Я просто хочу танцевать на полу джиггл. Эй, мистер полицейский. Почему ты смотришь на меня? Я просто хочу танцевать на полу джиггл». Нет, она не просто смотрит на него — заглядывает в глаза. Замечает прерывистое дыхание, участившийся пульс и усмехается. Нахально, самонадеянно и чертовски сексуально. «Ведьма!» — кричит в нем мужчина. «Преступница!» — пытается перекричать коп. «Не арестовывай меня», — издевается она. Насмехается и выгибается так, что в горле пересыхает. Джордан уверен, что это и есть та самая Мартин, о которой предупреждал Стилински. Подходит под описание по всем приметам. Он заставляется себя думать категориями устава, но получается откровенно плохо. Настолько плохо, что он не замечает, как она постепенно отходит к краю сцены. «Не арестовывай меня», — почти шепчет на прощание в микрофон, и во всем клубе гаснет свет. Черт, что он скажет Стилински? Засмотрелся на подозреваемую? А ведь его предупреждали! «Предупреждали, — соглашается он с собой, — но к такому не готовили». Ему кажется, что он видит мелькнувшую за поворотом гриву рыжих волос, когда выходит из клуба, но даже не пытается преследовать. Зачем? Все равно ничего вразумительного сейчас не выйдет. Лучше придумать оправдание для Стилински, поехать домой и не думать ни о какой Мартин. «Забудь про «мисс бедствие», — приказывает себе Джордан. И у него это почти получается, пока он не закрывает глаза. Под веками Мартин встряхивает волосами и призывно улыбается, обещает… А что, собственно? Он даже имени ее не знает. Черт, он даже возраста ее не знает. «Стоит навести справки, — решает он, — в конце концов, помощнику шерифа неприлично думать о школьнице». И он отчаянно надеется, что она хотя бы студентка колледжа. Хотя бы. Хотя бы не школьница. Эта надежда слегка успокаивает и помогает уснуть.* * *
Первое, что делает Джордан утром, это находит досье Мартин, которое оказывается более внушительным, чем он ожидал. Но его не интересуют ее правонарушения, он и так имеет о них представление после вчерашней ночи. Сейчас его занимают только сухие факты на первой странице. «Лидия Мартин». Необычное имя для Штатов, но красивое. Ли-ди-я. Четкое, лаконичное и немного дерзкое. Похоже на нее. Находит дату рождения и быстро высчитывает: ей девятнадцать. Не школьница. Джордан выдыхает с облегчением. Это его определенно радует. Пожалуй, больше, чем что-либо еще в этом городе. «Специализация — арт-дизайн». Значит, рисует. Он не удивлен. Интересуется чем-то еще, кроме хулиганства. Яркая натура, творческая. «Не боишься увлечься?» — ехидничает подсознание. «Глупости», — отмахивается от него Джордан. — Пэрриш? — шериф удивленно переводит взгляд с досье Мартин на него. — Изучаю объект, — отвечает он первое, что приходит в голову. — Она умеет произвести впечатление, — добродушно улыбается Стилински, — но не увлекайся. Мартин тебе не по зубам, — и хлопает его по плечу. — Почему? — вырывается у Джордана раньше, чем он успевает себя остановить. — Многие пытались, не получилось ни у кого, — пожимает плечами тот. — Она училась в одном классе с моим сыном, так что я наслышан о ее подвигах во всех подробностях. Иди-ка ты лучше работать, — на этих словах Стилински забирает у него папку и ненавязчиво подталкивает к выходу из архива. «И правда, чего это я», — думает коп. «Но хотя бы не школьница», — мужчина в нем удовлетворенно ухмыляется.* * *
Джордан не любит обедать в участке. Это наводит тоску. К тому же от любой работы нужно отдыхать, тем более такой специфичной. Лучший отдых — смена деятельности, поэтому каждый день в обеденный перерыв он берет пару сэндвичей и идет в парк. Проветриться, понаблюдать за обычными людьми, улыбнуться солнцу или покормить уток. Что-то вроде ритуала, чтобы не зацикливаться на работе и долге перед обществом. Обычно он забывает обо всем, просто расслабляется. Обычно, но не сегодня, потому что, выйдя из участка, натыкается на Мартин. Случайно и совершенно неожиданно. Видит ее и застывает на месте, ведь перед ним не оторва из клуба, а милая девушка на велосипеде. Она приветливо улыбается, того и гляди рукой помашет. «Может, это не она? Просто похожа?» — мелькает мысль, и Джордан почти убеждает себя в этом. Берет себя в руки и идет к скамейке, на которой обычно обедает. — Понравилось вчерашнее выступление? — она бесцеремонно плюхается рядом и с любопытством вглядывается в его лицо. Пытается прочитать эмоции? Нагло. — Мы разве знакомы? — Джордан понятия не имеет, какая муха его укусила, но уступать этой дерзкой девчонке он совершенно точно не хочет. Она уже дважды застала его врасплох, хватит. Она приподнимает брови и ухмыляется. В глазах блестит неприкрытый вызов, и Джордан почти жалеет, что ввязывается в это. — Лидия, — она протягивает руку и нахально вздергивает одну бровь. — Мартин, — добавляет после паузы. — А вы новый помощник шерифа, видимо? — Джордан, — он сжимает ее ладонь и намеренно задерживает в своей руке, — Пэрриш, — усмехается краем губ. — Мог и не уточнять, я умею читать, — она указывает взглядом на нашивку на форменной рубашке с его фамилией. Джордан чертыхается про себя. Ни слова без скрытой издевки, значит? — А ты разве не должна быть в школе? Она притворно надувает губы и выдергивает свою руку из его. «Только сейчас, — подмечает Джордан, — спустя минуту». — Разве я похожа на школьницу? Похоже, она любит отвечать вопросом на вопрос. И чертовски любит провоцировать. Разворачивается к нему всем телом, опирается руками о скамейку и наклоняется ближе. — Школьницы так делают? — невинно интересуется и облизывает губы. — Смотря какие, — Джордан возвращает ей усмешку и расстегивает верхнюю пуговицу рубашки. «Какого черта ты творишь?» — вопит здравый смысл, но остановиться значит проиграть. К тому же она совершеннолетняя, а в парке почти никого нет. И это всего-то невинный флирт. «Флирт? Возможно. Невинный? Вряд ли, — тут же возражает сам себе. — Ну и пусть». — Мы будем часто встречаться, — играючи меняет тему Мартин. — К моему удовольствию, — добавляет, закусывая губу. — Это означает, что сегодня будет второй акт вчерашней пьесы? — Джордан отвлекает себя, как может. Она привлекательна и умеет управлять своей сексуальностью. Слишком хорошо умеет. — Увлекаешься литературой? — На секунду ему кажется, что во взгляде мелькает неподдельный интерес. — Разговор поддерживаю, — пожимает он плечами и почти гордится собой. Теперь-то она наверняка растеряется, а может и разозлится. Равнодушие всегда… — Сегодня будет ночь исполнения желаний, — шепчет ему на ухо. — Не опаздывай. Спокойно встает со скамейки, садится на велосипед и уезжает. Даже не оборачиваясь. Джордан смотрит ей вслед и пытается понять: Мартин вправду коснулась губами мочки его уха или все же показалось? «Ночь исполнения желаний», — звучит в голове снова и снова. «Прекрати! Обычная девчачья провокация, ничего больше!» — одергивает он себя. «А она обычная?» — тут же переспрашивает здравый смысл. «Я должен знать о ней все, чтобы быть готовым к следующей провокации», — решает Джордан, доедая свой сэндвич.* * *
«Отличница с проблемами поведения», — читает Джордан в досье Мартин и совсем не удивляется. Не то чтобы она была похожа на примерную ученицу, но она умна и незаурядна, этого не отнять. Такие обычно добиваются успеха во всех начинаниях. Разносторонне развита, и ее вокал это также подтверждает. «Посещала курсы управления гневом». И вполне в этом преуспела. Дерзость и жесткость — отличная сублимация врожденной вспыльчивости. Джордан верит и в это. «Родители в разводе. Мать — психолог». Проблемы в семье. Вряд ли знает отца, о котором сведений в досье нет. Вероятно, развелись, когда она была крохой. Скорее всего, была гиперактивным, творческим ребенком. С такими сложно работать, отсюда проблемы социализации. Джордан изучал психологию в колледже и с тех пор неплохо в ней разбирается. «Склонна к нарушению общественного порядка». Она сама ходячее правонарушение, черт бы ее побрал! Дразнит, провоцирует, соблазняет — издевается играючи. Знает, что может, и наслаждается этим. «Не признает авторитетов». Это логично, если росла без отца. Не хватало твердой руки и веского слова, поэтому подсознательно ищет это в других. Нарывается на неприятности и ждет, что ее смогут поставить на место, подчинить. Джордан вздыхает. Смелая, своенравная, опасная. Дернуло же его с ней связаться. Он даже не сомневается, что сегодня Мартин выкинет что-то эдакое. Она производит впечатление девушки, не бросающей слов на ветер. Вчера была репетиция, сегодня будет феерия, и он сам неосознанно приложил к этому руку. «Неосознанно ли?» — ехидно спрашивает подсознание. — Опять Мартин, — устало сообщает Стилински, выходя из кабинета. — Даже для нее слишком часто, — потирает лоб и подходит к Джордану. — Раз уж вчера не срослось с ней, съездишь? Эта девчонка меня доконает. Джордан с готовностью кивает и встает. — Конечно, шериф. — И почему мне кажется, что ты рад? — с подозрением косится Стилински. — Это моя работа, — пожимает плечами Джордан, но он и вправду ждет с нетерпением встречи с Мартин. Она умеет заинтересовать мужчину, чего уж там. «Мужчину?» — удивленно переспрашивает коп в голове. «Мужчину!» — почти ликует подсознание.* * *
Джордан забывает дышать, когда видит Мартин в свете софитов. И впрямь ночь исполнения желаний. Почти весь самоконтроль уходит на то, чтобы не стоять с открытым ртом в проходе. Он не может знать наверняка, но уверен: такого в этом клубе еще не было. Удивительно, но его не волнует восторженная толпа подростков, сейчас роняющих слюни на Мартин. Он знает: сегодня она танцует для него. Бросает вызов, берет на «слабо». Как ни назови, возбуждение от этого меньше не станет. Кожаное боди. Она серьезно? Это же эротическая фантазия каждого второго мужчины. Сильная, властная, знающая себе цену женщина-доминантка. Наступает, подчиняет и причиняет удовольствие. Именно так, никак иначе. Сетчатые колготки. Это просто издевательство. Их же можно порвать одним движением, чтобы ощутить гладкость кожи. Провести рукой, не натыкаясь на неуместную сетку, сбивающую с толку. Или тянуть за эти тонкие полоски так, чтобы они впивались в кожу. Ощущать ее тело рядом, но отдавать не только удовольствие, но и легкую боль. За наслаждение всегда приходится платить, он это знает. И она знает, не просто так похотливо ухмыляется. А может, ему только чудится. Каблуки. Ни одна фантазия не обходится без каблуков. Высокие, острые, черные. Шпилька, которой можно легко не только проткнуть, но и направить в нужном направлении. Задать ритм, показать нужный угол, намекнуть на эрогенную зону. Сексуальное напряжение достигает пика. Стояк грозит порвать брюки, как бы похабно это ни выглядело. Да, он не должен ее хотеть, но как устоять, если она сама так настойчиво провоцирует. Даже обет безбрачия не спасет. «Не арестовывай меня за это дело...» «Милая, тебя можно арестовать уже за полицейскую фуражку на голове, которой ты так умело играешь!» — надрывается в Джордане коп. «...на полу». От ее хриплого голоса по спине бегут мурашки. Он бы сейчас много чего хотел сделать на полу. В разных позах. Совершенно бесстыдных, развратных, невообразимых. Ему нечего противопоставить ее сексуальности. Мартин чертовски хорошо владеет телом, чтобы он мог скрыть стояк. Даже пытаться бессмысленно, все очевидно. По поверхностному дыханию, частящему пульсу, натянувшимся в паху брюкам. Мужчина в Джордане хочет оттрахать Мартин прямо на сцене и желательно прямо сейчас, а коп закатывает глаза, явно желая использовать дубинку по назначению. «Тебе нужно остыть, чувак! — здравый смысл еще подает признаки жизни. — Причем срочно!» — захлебывается отчаянным криком и замолкает, потому что Мартин выгибается так, что перед глазами плывут круги. Бросает в зал фуражку и стремительно уходит со сцены, повергая зал в хаос. В толпе начинается борьба за право обладания вещью, к которой она прикасалась, но Джордану все равно. Он получает то, за чем пришел, сполна. Мартин творит, что душе вздумается, а он зарабатывает навязчивую эротическую мечту на ближайшие пару месяцев. «Месяцев?» — возмущается мужчина. «Месяцев!» — твердо обрывает коп. Джордан садится в машину и переводит дыхание. Уже вставляет ключ в замок зажигания, когда замечает маленький лист бумаги на соседнем кресле. «Понравилось шоу?» Он буквально видит ехидную усмешку, с которой Мартин писала эту записку. Чувствует сарказм, сочащийся из каждой буквы. Ощущает ее ликование. — Еще не вечер, детка, — усмехается Джордан и заводит машину. — Поиграем. Не в его правилах отказываться от игры. Раз уж дама настаивает…* * *
Джордану всерьез начинает казаться, что он кому-то насолил в прошлой жизни. Последние несколько дней сливаются в сплошную вереницу ложных вызовов, извиняющихся старушек и застрявших на деревьях котов и прочей живности. И по какой-то неведомой Джордану причине на эти «происшествия» приходится ездить ему. Лучше бы он штаны просиживал в офисе, честное слово. — Что бы я без вас делала, — благодарит очередная старуха, потерявшая кошелек в собственном доме. От сахарных улыбок уже сводит скулы, но и обижать не хочется. Она же не виновата, что больше обратиться не к кому. По крайней мере, он предпочитает так думать, — иначе накрывает злость. — Рад, что смог помочь. Не теряйте больше ничего, — еще одна лживая улыбка и можно ехать. Не ради этого он пошел работать полицейским, точно не ради этого. Он устал и хочет домой, до конца рабочего дня остаются считанные часы. Скорей бы. Завалиться домой, взять пару бутылок пива и надеяться, что завтра будет что-то существеннее кражи игрушечного хомяка соседским ребенком. Джордан безразлично смотрит перед собой, когда слышит скрежет металла совсем рядом. Поворачивает голову и видит, как кто-то отбрасывает в сторону цепь и с лязгом открывает гаражную дверь. «Неужели хоть что-то…» — думает Джордан, но не сдерживает стона, когда злоумышленник высовывается, прежде чем закрыть дверь. Буквально доля секунды, но Джордану хватает ее, чтобы заметить кудрявые рыжие волосы. Мартин. День и так был утомительным, стоит ли с ней связываться? — Стоит! — не раздумывая, отвечает себе же вслух. Она будто держит его в тонусе: заставляет быть лучше, выше, сильнее, ведь Джордан не имеет права упасть в грязь лицом. Да и чего ходить вокруг да около — он хочет ее, и так, что искры перед глазами, когда представляет, что бы он с ней сделал. Как бы заставил заплатить за каждую дерзость, за каждую провокацию. Как бы она кричала… Он уже не пытается уговаривать себя, что идет вслед за Мартин из чувства долга. Нет. За желанием, за страстью, за вожделением. За тем, что она дает в избытке. И едва ли не впервые он задумывается: а какой итог своих провокаций видит она? В его воображении скоропалительный и жаркий… Джордан глубоко вдыхает и заходит в гараж за Мартин. Следующий раунд начинается. — О, помощник шерифа Пэрриш, преследуете меня? — она довольно ухмыляется. — Чем обязана? — поднимает руки ладонями вверх и делает шаг вперед. — Наслаждаешься? Она склоняет голову набок и продолжает все так же нахально усмехаться. Мартин определенно довольна происходящим. А если немного скорректировать правила игры? — Я ведь могу арестовать тебя, — он кладет руку на наручники, пристегнутые к поясу брюк. — Так арестуй, — она облизывает губы и делает еще шаг навстречу. — Слабо? — стоит на месте, но наклоняется так, чтобы Джордан смог оценить декольте. — Провоцируешь или, может, случайно? — он кивает на грудь, виднеющуюся в вырезе, и выгибает бровь. — Как можно? Я добропорядочная студентка. Мартин смеется, запрокидывая голову. И все, о чем он может думать, — шея, на которой совершенно точно не хватает пары-тройки засосов. Она рассчитывает на такую реакцию и чуть прогибается в спине. — И поэтому по вечерам поешь в клубе? — теперь он делает к ней шаг. — Полуголая, — заправляет за ухо выбивший локон. — Ты не знаешь меня, — в голосе слышится плохо скрываемая злость. Неужели задевает за живое? — Так расскажи, — выдыхает он почти в самые губы Мартин. — Коснешься — и я закричу. Он видит, как между пухлых губ мелькают зубы, и едва удерживается от того, чтобы повторить этот жест за ней. — Крик бывает разным. Он наблюдает, как меняется выражение ее лица. Вспыхнувшая агрессия снова уступает место игривой кокетливости, чуть обозначившиеся морщины вокруг глаз разглаживаются. Она закусывает губу и откидывает волосы назад. — Держите свои пошлые мысли при себе, — усмехается краем губ, — помощник шерифа, — высовывает кончик языка, — Джордан Пэрриш, — смотрит прямо в глаза, не отрываясь и не таясь. — В твоем присутствии маловероятно. — Он не дает ей — да и себе — времени опомниться: резко дергает на себя и прижимает так, что между ними не остается ни дюйма. — Поиграем? — А вам за это не влетит? — прищуривается она, накрывает его ладони и опускает руки на свои ягодицы. — Не хотелось бы потерять единственного симпатичного полицейского в городе. — Хочешь поговорить об этом? — Джордан приподнимает брови и ловит отголоски желания в ее глазах. Она тоже чертовски этого хочет, но игра в кошки-мышки заводит ничуть не меньше самого действия. — Какая игра интереснее? — спрашивает Пэрриш, притягивая ее ближе к себе. — Что? — С публикой? Или с законом? — Закон, к сожалению, реагирует не так жарко, как публика, — притворно вздыхает она. — Вот если бы с законом можно было сделать это, — Мартин одной рукой обнимает его за шею, — или это, — касается языком мочки уха, — то публику пришлось бы послать к черту. — Эгоистично. — Его терпение на пределе, нервы — тоже. — Зато честно, — шепчет она. — Вы далеко не первый помощник шерифа, которого Стилински отправляет по моим вызовам, — щекочет дыханием шею. — Но у вас определенно самые сильные руки, — она касается кончиками пальцев плеча, спускается к бицепсу и накрывает его ладонью. Невесомо поглаживает большим пальцем, улыбается. — Вы так напряжены. Почему? — Серьезно? — он не может сдержать улыбки. — Даже и не знаю, с чего начать. Может, с этого? — стискивает ее ягодицы так, что она шумно выдыхает. — Или с этого? — прихватывает зубами кожу на шее. — Тебе со мной не справиться, — пытается спорить Мартин, но не отталкивает и даже не двигается, только хватает ртом воздух. — И кого ты пытаешься в этом убедить? — ведет одной рукой по спине, прихватывая за собой майку. — Себя? — в тишине щелкает застежка лифчика. — Тебя, — одними губами шепчет она и резко целует его. Жарко, безрассудно, голодно. «Наконец-то!» — последняя связная мысль в голове Джордана. Дальше остаются только потребности. Только страсть. Похоть. Сумасшествие. Помешательство. — Это ничего не значит, — шипит она, пытаясь расстегнуть ремень на его брюках. — Ничего, — Джордан прижимает ее к стене и заставляет обхватить его ногами. Он перехватывает ее запястья, сжимает и вытягивает руки над головой. — Даже не мечтай, — стонет, когда он выцеловывает узоры на ее ключицах. — Не буду, — соглашается Джордан, и металлические браслеты защелкиваются на ее запястьях. — Зачем мечтать, если можно сделать, — подхватывает под бедра и прижимает к себе так, чтобы Мартин ощутила его возбуждение. — А то я до этого не чувствовала твой стояк, — она закатывает глаза и тянется к нему, но Джордан отстраняется, и она недовольно ерзает на нем. Из его горла вырывается то ли стон, то ли рык, и он впивается в ее губы так, словно без них задохнется. Это больше похоже на поединок. Каждый пытается не то перехватить инициативу, не то доказать превосходство. Ее каблуки впиваются ему в поясницу — его зубы оставляют отметины на бледной коже. Она выгибается под ним — и он захлебывается воздухом. Она кричит — он затыкает ей рот поцелуем. Ощущение реальности смазывается, превращается в набор ярких пятен и звезд перед глазами. А вот когда Мартин сдается и подчиняется… Она плавится от прикосновений, подставляется под мимолетное движение губ, откликается на просьбы. Мартин отдается, и в этот момент становится Лидией. Отклоняется назад и умоляет о ласках. Сладко стонет, когда он сжимает ее грудь и касается языком сосков. Облизывает губы, когда Джордан почти сдирает с нее немыслимо узкие брюки. Кричит, когда он входит в нее. И подается навстречу каждому движению. Джордан стискивает ее бедра так, что назавтра наверняка будут синяки, но она будто и не замечает вовсе. Из груди вырывается хриплый стон, когда он цепляет зубами сосок. Сильнее насаживается на его член, когда он тянет ее за волосы. Она прогибается в спине так, что даже в предоргазменной дымке Джордан удивляется. Он хочет ощутить на плечах ее руки, отчаянно хочет, но власть пьянит больше, чем он мог подумать. Практически вбивает Лидию в стену последними толчками, прячет лицо в ее волосах и переводит дыхание. — Ты… — не узнает собственный голос, настолько хрипло он звучит. — Да… — с присвистом отвечает она. И на какое-то время — секунды или часы? — в гараже повисает тишина. Джордан пытается восстановить дыхание, а Лидия… она просто загнанно дышит ему в шею и молчит. Он бы и подумал, если бы мог. Все силы уходят на то, чтобы осознать: он только что переспал с Мартин. Там, куда в любой момент могли зайти. Помощник шерифа, твою мать, и студентка колледжа. Какого?.. — Может, ты все-таки из меня выйдешь? — ее хриплый шепот отдается дрожью во всем теле. — Хотя я бы и от второго раунда не отказалась, вот только руки затекли. Джордан чертыхается и быстро расстегивает наручники. Он даже про это забыл. И откуда только взялась на его голову Лидия самая-сексуальная-девушка-из-всех-что-он-встречал Мартин? Откуда?.. Он ожидает чего угодно, но не ее рук на его плечах и губ на шее. — Расслабься, — шепчет она, и внутри разливается странное тепло. — В отличие от некоторых, я не кусаюсь. Он усмехается и позволяет ей делать, что она хочет. — И что дальше? — спрашивает он больше для вида. Пока осознание произошедшего окончательно не оформляется в мозгу, его все устраивает. Подсознание и вовсе довольно мурлычет. — Ты все еще во мне, — Лидия прикусывает мочку уха, — и это все-таки странно. — Как-то рвано целует в шею и осторожно отстраняется. — Мне пора. Мартин методично одевается и, не оглядываясь, уходит. Джордан так и стоит со спущенными штанами, когда за ней закрывается дверь. Сейчас ему кажется, что это его трахнули. Нагло, цинично и расчетливо. Вот только он отказывается в это верить. От него ушла Мартин, но отдавалась на этом самом месте Лидия. Похоже, они только что все здорово усложнили.* * *
Джордан возненавидел тот день, когда он вообще узнал о Мартин. В его жизни все шло по четко продуманному плану, который устраивал его во всех отношениях. А теперь это хаос, и он отчаялся в нем разобраться. Он не может думать ни о чем и ни о ком, кроме Мартин. Она стала навязчивой идеей, одержимостью: он не мог ее приструнить, утихомирить бунтарку — именно в этом причина, и Джордан верит в это, пока Мартин не пропадает. Ни звонков на пульт дежурного, ни случайных встреч на улице, ни сообщений — ничего. И тогда он понимает, что вляпался по уши. Когда это произошло? Как он упустил тот момент? Когда Мартин перестала быть только работой? Струи холодной воды хлещут во все стороны, но Джордану по-прежнему кажется, что он горит. Чудится покалывание от впившихся в кожу ногтей. Он оборачивается в какой-то болезненной, неоправданной надежде увидеть не занавески в зеленый цветок. Зеленый, черт возьми, как цвет ее глаз! Рывком сдергивает ткань и прикрывает глаза. За ней могла стоять Мартин, но откуда ей взяться. Ее вообще не должно быть в его мыслях. Его не должна волновать какая-то студентка, которая систематически нарушает общественный порядок. Нарушала, но уже седьмой день как не высовывается. Где она? Что с ней? Почему? «Дело не в сексе, дело не в сексе, — как заведенный повторяет он. — Конечно, не в сексе, иначе это будет означать…» — Да ничего это не означает, — рычит он и бьет кулаком по кафелю. Боль отрезвляет. Джордан резко закручивает кран и слышит звонок мобильного. И сколько он уже трезвонит? Выходит из душа, не позаботившись о полотенце, — какая разница, все равно один — и отвечает, не глядя на дисплей, — какая разница, все равно не Мартин. Слушает сбивчивую речь дежурного о его необходимости и срочном вызове, кладет трубку и идет одеваться. В его жизни все было разложено по полочкам, пока он не приехал в Бэйкон Хиллз, пока не встретил дерзкую девчонку, пока не принял задание слишком близко к сердцу, пока… Мартин не стала Лидией. Назад дороги нет. А вперед?* * *
Джордан стоит посреди пустой улицы и ничего не понимает. — Диспетчер? Диспетчер, подтвердите поджог, — требует он у рации, но та только скрипит и отключается. — Он не виноват. Это я позвонила. Из тени выходит она. Обычная Мартин. Такая, какой он ее почти не знает. Обтягивающие джинсы, мешковатый свитер, собранные в хвост волосы — непривычно, но так уютно и по-домашнему. Джордан кашляет, чтобы увести направление мыслей в более безопасное русло. «А такое вообще есть?» — тут же противоречит сам себе. — Зачем? — А ты бы по-другому поговорил? Скажем, приди я в участок, м? — она складывает руки на груди и с вызовом вскидывает подбородок. — Поговорил бы. Стилински бы удивился, конечно, но это бы я смог уладить, — он пожимает плечами и с удовольствием наблюдает, как меняется выражение ее лица. — Серьезно? — удивление буквально выплескивается через край. — Ты еще более странный, чем я думала. — И что же ты думала? Джордан расслабляется. Его еще не скоро хватятся, если вообще в участке кто-то знает о вызове, кроме диспетчера, Мартин сама идет на разговор — торопиться некуда. С ее стороны это как минимум смело, хотя это же Мартин. Как там ее называет Стилински? Мисс бедствие, кажется. Не отражает сути, вот «мисс переполох» ближе к истине. — Наверняка считаешь, что должен чего-то там обществу, поэтому и пошел работать в полицию. Честный, упрямый, волевой. Потакание своим желаниям считаешь слабостью, и я почти уверена, что упрекаешь себя в том, что случилось в гараже. Он вскидывается и так и замирает с открытым ртом. Она читает его, как открытую книгу, а ведь они толком даже не говорили. — Откуда я это знаю? — она подходит все ближе, говорит все быстрее. Перехватывает инициативу — а была ли она у него вообще? — и идет в наступление. — Да у тебя же на лице все написано, Пэрриш. Даже лупа не нужна, читай, кто хочешь. — Пэрриш? Мы настолько близки, что вот так просто Пэрриш? — он приподнимает брови и всем своим видом пытается показать возмущение — лишь бы не удовольствие и возбуждение. Он и не думал, что его фамилия может звучать так… сексуально. — Не пытайся сделать вид, что тебе это не нравится, — она совсем близко, на расстоянии взгляда. — Тебя это заводит, — проводит рукой по щеке и мягко очерчивает кончиком пальца контур его губ. — Ты хотела поговорить. Джордан чуть прикусывает подушечку, и она улыбается. — Я и секса хотела, если уж быть до конца честной, — прищуривается она. — Желательно с тобой, — кокетливо выгибает бровь и тянется к его куртке. — Ты пропала на неделю, — аргумент так себе, но другого у Джордана сейчас нет. — А ты не искал, — она передергивает плечами и притягивает его к себе. — Ты доминируешь в сексе, я в отношениях. Что тебя не устраивает? Как по мне, идеальная пара, — наклоняет голову к плечу, бросает взгляд исподлобья и улыбается так, что устоять выше его сил. — Поговорим об этом позже, — резко дергает на себя, распускает ее волосы и зарывается в них руками. — Так-то лучше, — удовлетворенно хмыкает и накрывает ее губы своими. — А как же «к тебе или ко мне»? — выдыхает Мартин ему в губы. — Мартин, не задавай глупых вопросов. Уже привычным — и таким правильным! — движением он подхватывает ее под бедра и несет к машине. — А на переднем сиденье у меня еще не было. — Она облизывает губы и смотрит так призывно, что он почти стонет в голос. — У тебя еще многого не было, — рявкает он и заводит мотор. «Только бы доехать до дома. Только бы доехать, — бьется в голове, — еще совсем немного. — Пытается игнорировать руку, сжимающую член сквозь ткань. — Досчитай до ста, будь мужиком!» Джордан резко дает по тормозам, только чудом не врезаясь в бордюр. — Так на чем мы останов… Лидия не дает ему договорить. Своими прикосновениями будит в нем доминанта. И наслаждается этим, чертова ведьма! — Ну так… Джордан одним движением срывает с нее свитер, под которым — о, чудо! — нет лифчика. До квартиры он сейчас точно не дойдет. — Устроим дебют, — шепчет, крепко сжимая ее ягодицы. — Фееричный, — соглашается она, обхватывая рукой его член. Становится совсем не до разговоров.* * *
Джордан просыпается сразу: чувствует тяжесть на плече и груди и резко открывает глаза. Чуть поворачивает голову, видит Лидию, и в голове вспыхивает фейерверк воспоминаний. Буквально. В красках и эмоциях, почти по секундам. Глядя на Лидию, он больше не думает, как же все сложно: он понимает, что уже не сможет остановиться. Лидия чуть морщит нос и ерзает на плече. «Устраивается поудобнее», — мелькает мысль. Они проспали вместе всю ночь. «Ночь? Разве?» — ехидничает внутренний голос, и Джордан подскакивает как ошпаренный. Ему же нужно на работу! Судорожно шарит рукой по тумбочке, но ни часов, ни телефона не находит. — Сегодня суббота, — недовольно бурчит Лидия. — Так что забудь про работу и возвращайся в постель. — А где… — Тебя серьезно волнует телефон, когда голая девушка зовет тебя трахаться? Он захлебывается воздухом, наблюдая, как одеяло летит на пол, а Лидия потягивается всем телом и хлопает по кровати рядом с собой. — Да, — все-таки отвечает он, проглатывая ком в горле. — Тогда извини, — она пожимает плечами, тянется за одеждой, но вместо этого оказывается прижатой спиной к груди Джордана. — О, любишь сзади? — томно растягивает слова. — Если предлагаешь, — выдыхает он и разворачивает Лидию к себе. — Только провоцирую, — обнимает его за шею, притягивает ближе. Они смотрят друг другу в глаза, растягивают удовольствие. Напряжение почти невыносимо, когда оглушительная трель телефона раскалывает его пополам. Джордан закрывает глаза и чертыхается сквозь зубы. — Возьми, — она легко дотрагивается до его щеки, — долг превыше всего, — и улыбается, судя по голосу. — Не буду, — он упрямо качает головой и открывает глаза. Еле сдерживается, чтобы не зажмуриться — так солнечно она улыбается. — И весь день думать, чего от тебя хотели? Ответь, — она перегибается через него и достает телефон. Ни секунды сомнения… — Так ты знала, где он? — Само собой, — она пожимает плечами и опирается на ладони, чтобы встать. — Не-а, — Джордан обхватывает ее за талию и переворачивается, подминая под себя. — Пэрриш, слушаю. Он даже не сразу понимает, кто звонит, что уж говорить о сути разговора. Лидия целует его ключицу, едва касаясь, гладит спину кончиками пальцев. Нечеловечески сложно сосредоточиться, когда под тобой обнаженная девушка, которую хочешь до зубовного скрежета, и она даже не спит. Черт возьми, и это она упросила его взять трубку. Изверг! — Так что от меня-то требуется? — наконец переспрашивает он. Пусть думают, что глухой. Терпеть изощренную пытку Мартин больше нет сил. — Через полчаса... — смотрит на нее, — через час подъеду. — Бэйкон Хиллз не может обойтись без бравого помощника шерифа Джордана Пэрриша, — она лукаво выгибает брови. — И почему мне кажется, что ты рада? — Ну, не придется готовить тебе завтрак и отвечать на нелепые вопросы вроде «Когда мы снова встретимся», — она смотрит из-под ресниц, закусив губу. — Это мой смущенный взгляд, между прочим. — И что мне на это сказать? — делано хмурится. — Поклясться не предлагать встречаться? — он медленно наклоняется, не отпуская ее взгляд, захватывает сосок и перекатывает его во рту. Лидия жмурится. — Пообещать не признаваться в любви до гроба? — прикусывает его, получая одобрительный стон. — Могу даже забыть твой номер, — втягивает в себя сосок, обводит по контуру языком, одновременно сжимая вторую грудь. Она вскидывает бедра навстречу, трется об его стояк и удовлетворенно выдыхает, когда Джордан рывком входит и задает рваный темп. Трахает жестко, сильно. Тела сталкиваются, почти бьются друг об друга. В этом совершенно нет романтики. Страсть. Лидия впивается в его спину ногтями. Вожделение. Кричит в полный голос. Похоть. Сжимает ноги на его пояснице так, что искры из глаз, и сыплет еле различимыми непристойностями. — Твою мать, — выдыхает Джордан, когда она таки оказывается верхом. — Издеваешься? — У нас еще минут двадцать, — ухмыляется Лидия, и все, что его интересует, — удовольствие на ее лице и идеально помещающаяся в ладони грудь.* * *
Он еще чувствует ее вкус, когда заходит в участок, а в ушах звучит ее смех. «Так и быть, можешь скинуть смс, если вдруг соскучишься», — Джордан всерьез подозревает, что только Лидия Мартин может так договариваться о следующей встрече. — Где тебя черти носят? — с порога приветствует Стилински. — И я рад вас видеть, — бурчит Джордан в ответ. — Не выспался? — он слишком уж понимающе ухмыляется. Джордану это совершенно точно не нравится. Что если?.. — А это имеет значение? — он пытается уклониться, а резко переводить тему слишком подозрительно. Подтвердит все предположения, какими бы они ни были. Стилински пожимает плечами. — Свидетели в допросной. Хейг уже там. Джордан кивает и торопится убраться, пока шериф не начал снова выводить его на чистую воду. Непонятно зачем, но думать об этом он не хочет. Мало ли у кого какие тараканы. — Пэрриш? — окликает его Стилински у самого выхода. — Что ты сделал с Мартин? — А что я сделал? «Он не может знать, просто не может», — твердит себе он. «Ты был на служебной машине», — перебивает внутренний голос. — Вторая неделя без происшествий, — шериф приподнимает брови. — Это рекорд. Ни одному моему помощнику не удавалось ее обуздать. — Ничего такого, — отвечает, а сам думает, как бы себя не выдать. «Не вспоминать, не вспоминать, не вспоминать». — А ты чертовски убедителен. Джордан уверен, что у этой фразы двойное дно. Слышит в интонации, видит в блеске глаз, но делает вид, что не понимает. Как будто Мартин — это работа, ничего более. Он и не думал... Давно о Мартин уже не думал — только о Лидии. — Я просто делаю свою работу. И уходит, пока не сболтнул лишнего, но в глубине души уверен, что Стилински все понял. Он хороший коп, а Джордан не особенно хорошо умеет лгать.* * *
«Сколько в ней уживается личностей?» — гадает Джордан, когда видит Лидию на лавочке в парке. Светлая, нежная, даже беззащитная в лучах солнца, пробивающихся сквозь листву деревьев. Дерзкая, бесстрашная, раскрепощенная на сцене. Страстная, податливая, откликающаяся на каждое движение в постели. Она делает что хочет. Свободна от предрассудков. Не только внешне, но и внутренне. Лидия Мартин может похвастаться редким качеством — позволяет себе быть такой, какая есть, без оглядки на кого-либо. И Джордан ценит в ней это намного больше, чем что-либо другое, потому что он не такой. У него долг и обязательства, он не может на них наплевать. Но помощник шерифа не может спать со вчерашней школьницей. Не может. Не должен. Но спит и не хочет это менять. И не будет, потому что ему нравится. Свобода заразительна. Она ослепляет и подчиняет. Джордан не собирается противиться, и поэтому: — Привет, — перегибается через спинку лавки и заглядывает в зеленые глаза. — А я уж думала, ты не придешь, — она улыбается и выжидающе смотрит на него. — Но ты же ждала, — он наклоняется ближе и приподнимает ее подбородок. — Ждала, — игриво выгибает бровь. И он целует Лидию. Без оглядки на ее возраст и свою работу, потому что так хочет, потому что… так правильно. Он. Так. Чувствует. «Эй, мистер полицейский. Почему ты смотришь на меня?» Строчки из песни крутятся в голове. Той самой, что он услышал, когда увидел ее в первый раз. Той, с которой все началось. «Потому что ты мне нравишься, — думает он. — Потому что…» Внутренняя свобода окрыляет. Когда находишь человека, способного тебе это показать.