— 1–
— Посол, я… — Ты — что? — медленно спросил тот. Вир в жизни не чувствовал себя настолько униженным, а это говорило о многом. Его дядя называл вновь назначенного посла на «Вавилоне 5» «поверхностный тип» или «этот пьяный неудачник Моллари». Или даже «наконец-то есть тот, кто заслуживает такого бездарного дурака, как ты». Однако эти эпитеты совершенно не подходили тому, кто сейчас стоял перед ним, с каждой минутой впадая во все большую ярость. Посол был не намного выше Вира, но его звучный и громкий голос, казалось, заполонял всю комнату, и он не вжимал голову в плечи, не сутулился, как Вир, а стоял прямо. — Ваш помощник, — прошептал Вир, мечтая стать невидимым. Дома это никогда не было проблемой — там его замечали, только когда он налетал на кого-то или оказывался на пути. — Ясно, — сказал посол, и Вир открыл было рот, чтобы добавить, что он на самом деле квалифицированный специалист, обученный работе с файлами и расписаниями, умеющий говорить на минбарском и нарнском языках, помимо земного, который все чаще использовался в межгалактической торговле, но его перебили еще до того, как он назвал хотя бы одно свое умение. — И что мне с тобой делать, хм? Стать нянькой? Полагаю, кое-кто на родине думает, что это очень забавно. Что ж, почему бы нет? Посылайте мне всех ваших недорослей, дураков и безнадежных, и пусть все вместе взорвутся! Эта серия оскорблений была более знакомой, и Вир отреагировал, как всегда. Он поднял руки, словно отгоняя неминуемое продолжение, и промямлил: — Прошу прощения. Посол, однако, отреагировал не так, как его родственники. Он недоверчиво уставился на Вира. В его темных глазах горел гнев, но там было также нечто такое, чего Вир не мог понять или определить. — Разве я просил тебя извиняться? Чувствуя, что его страх растет с каждой минутой, Вир смущенно покачал головой. — Тогда зачем ты?.. Неважно. Вот, — бесцеремонно сказал посол и указал в тот угол своих апартаментов, который очевидно использовался для хранения выпивки и приготовления еды, хотя Вир заметил, что там, в основном, одни бутылки. — Ты ведь знаешь, как готовить горячую джалу? — Да, — подтвердил Вир, обрадовавшись, что наконец-то смог ответить положительно на заданный вопрос. — Тогда приступай к делу, — проворчал посол.— 2 –
Не прошло и дня, как Вир обнаружил посла пьяным на кушетке и подошел к нему. Это был серьезный промах. Посол так кричал и неистовствовал, что Вир на мгновение забыл свой страх и, наконец, в полном отчаянии воскликнул: — Лондо, Лондо, зачем вы так? И только потом осознал, что назвал посла по имени, и это было то, что посол ему не позволял, хотя сам называл его «Вир», а не «Котто» с тех пор, как узнал его имя. Однако Лондо Моллари не обратил никакого внимания на неуважение. Перемежая речь еще более гневными воплями, он сообщил Виру, что правительство не желает ничего предпринимать в отношении нападения нарнов на Рагеш 3. — Пока наши корабли туда доберутся… Пока наши корабли туда доберутся, все колонисты уже будут мертвы, — закончил посол, и крайнее отчаяние звучало в его голосе поразительно знакомо. Вир знал все об отчаянии, но не ожидал обнаружить его в таком, как посол. Кажется, никто не смог бы игнорировать Лондо Моллари, даже тот жуткий нарн, который относился к нему с неизменной смесью враждебности и злорадства. — Будь они прокляты! — заорал посол, и Вир пригнулся, чтобы уклониться от брошенной бутылки, хотя было ясно, что Моллари целился не в него. И он вдруг понял поразительно четко: вообще вся эта ярость направлена не на него. Потом Вир получил еще одно откровение: Лондо Моллари беспокоился о своем племяннике, который работал на Рагеше 3. Беспокоился за его жизнь, а не из-за того, что племянник может опозорить честное имя Дома Моллари. Это было настолько не похоже на весь прежний опыт Вира, что на мгновение он просто замер с открытым ртом. Затем почувствовал что-то новое, нечто такое, что не мог выразить. В конце концов, ему еще никого не приходилось утешать. И никто не ждал этого от него. Наконец, он нашел себе занятие и приготовил еще немного джалы. Судя по тому, сколько выпил посол, она ему понадобится.— 3 –
— Итак, все улажено, — сказал Лондо Моллари и бесцеремонно швырнул свой мундир, который надевал на заседания Совета, в руки Вира. В его голосе чувствовалось удовлетворение, и Вир не был удивлен, поскольку командору Синклеру удалось заставить Г’Кара и Режим Нарна отступить. Но в голосе посла также слышалась усталость, и это его удивило. Вир попытался понять ее причину. — Ваш племянник жив, — робко произнес он, и было непонятно, то ли он хотел задать вопрос, то ли констатировать факт. — Да, жив, — ответил Лондо, и бросил странный взгляд на свои руки на мгновение. — Но его карьере конец, без сомнения. Дома ему никогда этого не простят, даже если они не собирались ничего предпринимать, чтобы ему помочь. Я надеюсь, — продолжил он, и его голос стал резким, — ты обратил на это внимание, Вир. Вир не стал спрашивать, на что именно, но Лондо догадался о немом вопросе по его лицу. И это было еще более поразительно: Лондо и впрямь видел его, когда на него смотрел. — Мы одиноки в этой вселенной, Вир. Целиком и полностью одиноки. Вир не знал, имел ли Лондо в виду всех центавриан или только их двоих. Но подумал, что Лондо все равно ошибается. Просто он не знал, как сказать ему об этом. Пока что не знал.