***
- Ноэл, Ноэл, ты просто обязан познакомиться с этим человеком! Ноэл позволяет какому-то чересчур воодушевленному незнакомцу подхватить себя под руку и стащить со стула, чтобы отвести в другой конец бара. Ему правда жаль, что он не знает или не помнит имя этого бедолаги, потому что, судя по его поведению и по тому, как он спокойно дергает его рукав, Ноэл должен знать, как его зовут. Но если Ноэл и обнаружил в себе какое-то качество среди всей этой суеты, бесконечных посиделок в пабе и между тем, как снюхать пару дорожек, так или иначе пригодившееся ему в будущем, так это то, что у него отвратительная память на имена. Люди мчатся мимо него как поезда. Было у него пару моментов, когда он, сидя, окруженный толпой людей, понимал, что не в состоянии вспомнить имя ни одного из них. - Ноэл, - незнакомец, которого Ноэл решил назвать про себя Джон До, окликнул его, остановившись перед двумя скучавшими блондиночками. Он повел его к той, что стояла слева, в ее руках был коктейль. - Это Киара. Киара, это Ноэл. - Хэй! – она поприветствовала его и лопнула шарик из жвачки. Ноэл нахмурился. - Я подумал, мы можем зависнуть все вместе,- сказал Джон До и похлопал Ноэла по плечу, - Давайте же, познакомьтесь поближе. - Я с тобой уже знакома, - заявила вторая блондинка, - И вообще-то думала, что мы поднимемся к тебе. Джон До, очевидно, колебался между компанией Ноэла и перепихоном с блондиночкой. Ноэл посмотрел на него боковым зрением и пожал плечами, мол, «иди, развлекайся». - Что ж, у вас есть шанс узнать друг друга получше, - исправил себя незнакомец и сжал плечо Ноэла. – Я уверен, вы поладите. Если вы понимаете, о чем я. Он громко посмеялся. Ноэл кивнул ему и неловко натянуто улыбнулся. Когда Джон и Джейн До ушли, он улыбнулся Киаре. Он подняла свой напиток. - Значит, ты Ноэл. Играешь в группе? Ноэл отвел ее к ближайшему столику, где они сели друг напротив друга. - Аа, нет. Так.. инструменты таскаю. - Ммм, - она улыбнулась, - А Томас сказал мне, что ты музыкант. Так это Джона До Томасом что ли звать? Ноэл не был в этом уверен. Однако наклонившись к своей спутнице поближе, он был благодарен этому парню, как бы его не звали за то, что он избавил его от необходимости заводить разговор первым. Ноэл определенно не был из тех, кто любил похвастаться тем, что он музыкант, но ему действительно нравилось говорить о музыке, потому что временами ему казалось, что музыка - это единственное, что его волнует. Как и следовало ожидать, вечер плавно переходит в ночь, и они перебираются в более комфортное место. Киара славная девчушка. Так же, как и он, пишет песни, пока только начинающая, и, тем не менее, из Огайо, сейчас живет здесь, в Сиэтле, пытается поймать удачу за хвост. Она умная и смеется над его шутками, даже когда он немного переходит черту и проходится по американскому правительству. Только бы перестала жевать эту чертову жвачку, думает Ноэл. Его мысленная политика с программой «Не думать о Лиаме» прекрасно проходила до сегодняшнего вечера. Она спрашивает, могут ли они подняться в его комнату, и он соглашается из вежливости. И они поднимаются, выпивают еще из мини-бара и болтают о том, о сем, целуются, а она садится к нему на колени и начинает расстегивать его джинсы, но в этот момент он опускает руки ей на плечи. - Что ж, мы неплохо провели время. - Неплохо провели время? – она переспрашивает, - Пока еще нет. - Просто, знаешь, у меня самолет рано утром. - Это не займет много времени. - Мне правда рано вставать завтра. - Я что-то сделала не так? - Нет, нет, просто… у меня самолет утром… И этот разговор все продолжается и продолжается: Ноэл оправдывается, Киара не совсем понимает, в чем дело, тем не менее, ее терпение на исходе. Она как-то находит в себе силы склонить набок голову в то ли раздраженном, то ли смущенном жесте и выдает что-то типа: - Ох, тогда ладно, - как будто он что-то объяснил, и как будто она хоть что-нибудь поняла. Ноэл говорит, что прекрасно провел время с ней, целует ее в щеку и выпроваживает. Когда дверь за ней, наконец, закрывается, он вздыхает. Ноэл думает о произошедшем и приходит к выводу, что у людей складывается о нем неправильное впечатление. Но ему нравятся девушки. Очень даже нравятся, и он находит их веселыми и весьма обаятельными созданиями. Единственное между ним и Джонни До различие заключается в том, что ему нет никакого дела до секса с девушками. Ноэл уверен том, что в этом смысле его привлекают исключительно мужчины. Он садится на кровать с очередным вздохом и вытягивает руки высоко вверх, над головой. Номер по минимуму – кровать, ТВ, комод, зеркало - все в мягкой красно-белой цветовой гамме. Он наклоняется вперед к телевизору, что стоит недалеко от кровати, и захватывает пульт. Включает ТВ и переключается на видео. На видаке ждет своей очереди кассета. Обложка? Нечеткое изображение высокого мужчины в ковбойской шляпе и другой парень (видна только спина) стоит на коленях и, очевидно, делает ему минет. Не лучший выбор. К сожалению, это самый лучший вариант из представленного. Ноэл несколько раз целовался с парнями, только и всего, не больше. Он понятия не имел, как начать, так что ему просто хотелось… посмотреть. Понятное дело, он не таскал с собой чемодан, полный порнухи. В каждом городе он находил видео напрокат. Если он не находил прокат, он его покупал. Перед тем, как автобус отправлялся в следующий город, он избавляется от кассеты. Ноэл не параноик. Просто осторожный. Сиэтл достаточно большой город, и здесь в прокате можно взять все что угодно, порно только начало. Впрочем, Ноэл останавливается на этом, он не любитель экспериментов. Вернуть нужно завтра в 9, утром, за час до того, как ему следует пройти регистрацию и лететь в Торонто. С глаз долой, из сердца вон. Ноэл толкает кассету в видеопроигрыватель, обгрызая ноготь на большом пальце, и откидывается назад на кровать. Он нажимает кнопку воспроизведения и швыряет пульт где-то позади себя. Заранее расстегивает джинсы и потирает друг о друга ладони, согревая их, смахивает челку, чтобы в глаза не лезла. Вечер, омраченный разговором с младшим братом, еще можно спасти. Ночь уже можно назвать «хорошей», И теперь Ноэл полностью готов закончить этот день на хорошей ноте, которая возможно будет, а может и нет, звучать как «отлично». Фильм начинается следующей сценой: мужчина с обложки, американец в рубашке на пуговицах и в ковбойской шляпе, заказывает по телефону пиццу. Ноэл вздыхает. Ему, наверное, жизни не хватит, чтобы понять на кой черт пытаться снимать фильмы такого типа по какому-то сюжету. Он бы предпочел перейти к основной части, подрочить да завалиться спать. Ноэл элементарно устал, чтобы воспринимать это дерьмо. Далее действие фильма перемещается на дорогу в жилом районе, по которой медленно ползет фургон из доставки пиццы. Он останавливается перед одним из домов, скорее всего являющимся домом клиента, и водитель выходит наружу. Он молод и очень хорош собой, и до боли похож на – черт побери. Ноэл подается вперед. Он отчаивается - его план «не думай о Лиаме» медленно рушится, и он все равно не сводит с экрана глаз. Он моргает. Еще раз. И еще раз. Изображение Лиама все еще на экране. Он и не собирается никуда исчезать. Лиам хлопает дверью фургона – боже мой, он ведь даже водить не умеет! – и направляется к двери, кусая губы. Он одет в идиотскую униформу, одной рукой Лиам поддерживает коробку пиццы. Он стучит в дверь свободной рукой и лопает шарик из жвачки, которую жует все это время. Парень в ковбойской шляпе улыбается ему и здоровается. Лиам просто стоит и пялится на него. В конце концов, без какой-либо на то причины незнакомец предлагает: - Почему бы тебе не войти? – он трогает плечо Лиама, который так и продолжает смотреть на него, ничего больше. Скорее всего, он должен произнести какие-то слова. Скорее всего, он просто отказался их говорить. А продюсеры не смогли переубедить его и смирились с этим, ведь они никак не могли себе позволить упустить обладателя таких прекрасных глаз. Когда они заходят внутрь, Лиам ставит коробку на стол и присаживается за кухонный столик. Ноэл все еще непонимающе моргает. - Утомился на работе? – спрашивает другой парень. Лиам вроде как кивает, все еще смотрит на собеседника. Его глаза блестят, хотя и полны доброго равнодушия. Ноэл видел этот взгляд прежде, он никогда не знал, что же он на самом деле значит, просто видел его и был уверен, что он присущ исключительно Лиаму. Парень становится напротив Лиама, совсем близко, его руки на разведенных в разные стороны коленках. - Как бы ты хотел отдохнуть... мм? - Боже мой, - только и вымолвил Ноэл. Он внезапно громко рассмеялся, но его смех оборвался так же резко, как и начался - до него только доходило, что сейчас происходит. Ноэл был в шоке. Это порнуха. И Ноэл смотрит это. А вон Лиам. Лиам снялся в этой порнухе. Лиам его младший брат. И Ноэл, блядь, смотрит порнуху со своим собственным братом. - Все равно, - отвечает Лиам на экране. Небрежно. Обыденно. Так словно у него спрашивали такое миллион чертовых раз. Ноэл шарит рукой позади себя, на кровати, в поисках пульта. Он дрожит в его руках, когда он направляет пульт в сторону телевизора. Ноэл смотрит, как они проходят в спальню, а крупная рука парня в ковбойской шляпе собственнически опускается на талию Лиама. - Я сделаю тебе очень хорошо, - произносит этот парень, как только они входят в спальню, - Ты хочешь, чтобы я сделал тебе приятно? Лиам опирается спиной о закрытую дверь и ухмыляется. Вскоре после этого он отталкивается от двери, и парень целует его. Ноэл смотрит, не отрываясь. Пульт выпадает из его рук на пол. Он лихорадочно соображает. Каждый раз на выходных между гигами он приезжал домой, и за девять месяцев умудрился ни разу не встретиться с Лиамом. Он все четко продумал, чтобы не допустить этого. Это его личный рекорд. Девять гребаных месяцев. А ведь за это время с Лиамом могло произойти все что угодно, и Ноэл даже не узнал бы об этом. Боже, ну как же так случилось, что он сделал это? Лиам в это время стягивает рубашку через голову. Другой парень уже тоже без рубашки. Лиам оставляет засос на его шее опускается ниже, целует его живот и начинает расстегивать ремень на брюках. Ноэл немного наклоняется вниз, не сводя глаз с экрана, а Лиам в телевизоре стягивает джинсы и белье своего партнера разом, когда Ноэл подбирает пульт с пола. Дрожь в его руках проходит. В основном благодаря тому, что он сжимает пульт изо всех сил. Ноэл словно в лихорадке, его бросает то в жар, то в холод, а то, что он видит, возбуждает его, и так не должно быть. Пульт с оглушительным стуком падает на пол снова. Лиам берет в рот сразу и полностью, стонет и давится. Когда как. Боже, он вспоминает слова Лиама. Тошнота подкатывает к его горлу. Парень в ковбойской шляпе один из тех совершенно обыкновенных, типичных героев порнухи, который только и делает, что выкрикивает пошлые фразочки, которые звучат скорее агрессивно, нежели ободряюще. Что-то вроде: «тебе нравится, м?» или «вот так, малыш, бери поглубже», пока он дергает снова и снова восхитительные каштановые волосы Лиама. Ноэл очень хорошо знает Лиама. Или он заблуждается? Он знает Лиама, который заехал бы любому кулаком в глаз, посмей он ему сказать подобное. Но Лиам на экране такой податливый. Его томный взгляд из-под полуприкрытых век. Он смотрит на этого парня, пока делает это. Хоть его глаза и мерцают безразличием. Лиам позволяет толкнуть себя к стене, пока ковбой, прямо говоря, трахает его в рот. Если бы Ноэл прислушался, он бы услышал среди стонов и болтовни этого болвана, как Лиам давится каждый раз, когда головка члена касается задней стенки горла. - Тебе хорошо, детка? - спрашивает ковбой, наверное, сотый раз подряд, отпуская Лиама. Он спрашивает опять, нравится ли Лиаму, однако Лиам просто откидывается назад к стенке и говорит: - Трахни меня, - его голос хриплый. Он облизывает нижнюю губу и моргает чаще обычного. Наверное, теперь Ноэл никогда не сможет забыть, как он произнес это. Фильм длится уже час. Чего Ноэл никогда не понимал, так это как порнуха может длиться так долго, но сейчас он просто в замешательстве, как его младшему брату удается выдержать это. Лиам даже не выглядит усталым. Ноэл часто видел его утомленным прежде. У него слипались глаза, и ворчал он очень много, это после одного-то несчастного дня работы. На видео он живой и проворный. Ноэл снова и снова прокручивает в своей голове, как он прохрипел это «трахни меня» - трахни меня, трахни меня, трахни меня – эти слова звучат в его мыслях так много раз, прежде чем теряют свой смысл и не значат уже больше ничего. Они перемещаются на постель. Парень зацеловывает Лиама всего с ног до головы, а затем переворачивает на живот - джинсы Лиама болтаются где-то в районе щиколоток. Он что-то говорит, однако Ноэл не может понять, что именно, потому что в этот момент ковбой начинает растягивать его пальцами. Он входит сначала одним пальцем, затем, подключает еще два и, в конце концов, засовывает в него четыре пальца. Лиам утыкается лицом в подушку, задрав задницу вверх. Ждет, пока этот парень трахнет его. И он делает это. Берет Лиама сзади. Лиам наклоняется вперед и упирается макушкой в изголовье кровати. После этого парень переворачивает его на спину и закидывает его ноги себе на плечи. Спустя какое-то время они снова меняют позу, Лиам садится на него сверху и скачет на нем, как ненормальный. Ковбой трогает его тело, проводит руками по бедрам, гладит его грудь, прикасается к его члену, делает все то, что Ноэлу никогда не будет можно. В итоге парень приподнимается, чтобы сесть в кровати, и дрочит Лиаму в такт своим словам: - Нравится, сладкий? – затем спрашивает снова, - Понравилось на мне кататься, м? Лиам запрокидывает голову назад, его веки полу прикрыты, бормочет в ответ: - Охуенно, дааа. В самом конце фильма Лиам стоит на коленях и медленно вылизывает его член, когда ковбой решает, что хочет кончить ему на лицо. И он делает это, на его губы, на его веки… он пачкает его чудесные волосы. Ноэл был чертовски уверен, что он знает Лиама, но он понятия не имеет, кто этот парень, что сидит там на коленях и делает все это. Парень гладит большим пальцем его нижнюю губу, проходится по сперме, оставшейся на ней, и задумчиво толкает палец ему в рот. Ковбой доводит его до разрядки, и он кончает через минуту. Глядя прямо в объектив. Стонет хрипло и низко. Когда видео заканчивается, Ноэлу кажется, что он чувствует боль каждой клеточкой. Ему никогда в жизни не было так плохо. И у него никогда в жизни не стоял так сильно... Он перематывает и смотрит снова. Ноэл кончает где-то на отрезке между «трахни меня» и «охуенно, даа» и все равно досматривает до конца.***
Он не может поехать домой. Ему необходимо найти хоть какую-нибудь гребаную отмазку, чтобы не возвращаться домой. Он больше не сможет зайти в этот дом, ходить по этому городу, по этой, черт бы ее побрал, стране. Лиам сделал из него изгнанника. Ему придется раздобыть фальшивые документы, отрастить бороду и уйти высоко в горы, чтобы смотреть за скотом всю свою оставшуюся жизнь. Очевидно, это единственный выход. - Ох, Ноэл, - мама. Целует его в обе щеки, обнимает. - Во что ты превратится! Ну конечно, он вернулся домой, как иначе. Он выдавливает улыбку и целует ее в ответ. Ее замечание не такое уж и необоснованное, он выглядит разбитым. Вымотанный, неухоженный, и, кажется, вот-вот сорвется. - Ну, такое. Знаешь. - Да, - она снова целует его и впускает в дом, немедленно разворачивается и отправляется на кухню, - Обед готов, иди сюда. - Эм, мам, я не… Она уже не слышит его, прежде чем он находится с причиной, по которой не будет есть. Он тянет за собой дверь и закрывает ее. Ему нужно время, чтобы осмотреться, давненько он не был дома. Ничего не изменилось здесь. Ноэл стягивает обувь и идет за мамой в кухню. - Как долетел? - спрашивает мама. - Ой, долго. - Как бы там ни было, я рада, что ты здесь, целый и невредимый. Ноэл проходит мимо лестницы на второй этаж и задерживается, вглядываясь наверх. - Ты одна дома? - Лиам сейчас спустится. Ноэл отходит от лестницы. Прошел месяц с тех пор, как он говорил с Лиамом. И с тех пор как... он видел его. Он, как и собирался, вернул кассету следующим утром. И вскоре очень пожалел об этом решении. Он перебрал миллион кассет в руках в других магазинах, но ту, с Лиамом, так и не нашел. Он заходил в эти магазины в каждом городе, иногда скрывая глаза за солнцезащитными очками и паркой, застегнутой до самого верха. Спрашивал, есть у них этот фильм. Но тщетно. Недавно он подумал, что это его вторая сумасшедшая личность, отравленная наркотиками и алкоголем, та его странная часть, что испытывала это вожделение, только пока не понятно, к кому, это все она заставляла Ноэла искать эту кассету. Он пока не был уверен, к чему это приведет его в итоге. - Мне надо вещи разобрать, мам, - отнекивался, как мог, - я могу зайти попозже. - И слышать ничего не хочу! Поешь хоть немного, милый. Лиам поможет тебе потом. Ноэл был весь как на иголках. Шугался каждого угла и того, что могло появиться оттуда. Путь до кухни, слава богу, был чистый - он, наконец, расслабился, стоя в дверном проеме. Наблюдал, как мама раскладывала посуду и собирала обед на стол. Достала огромную чашку салата, перед которой любые предлоги Ноэла терялись - он сто лет нормальной еды не видел - из холодильника. - Садись,- предложила она, и он присел. - Мам, не обязательно делать все это. Честно. Она потрепала его волосы, после чего поставила на стол салат и тарелку для Ноэла. - О чем ты говоришь? Один только Бог знает, как и чем ты питался. Ноэлу пришлось улыбнуться. На самом деле, он быстро позабыл, каково это - быть дома, со всей этой атмосферой, но на какие-то доли секунды ему показалось, что это чудесно -оказаться здесь снова. Мама вышла из кухни, и он с наслаждением вытянул ноги под столом. Из коридора послышался шум, глухой стук пяток по лестнице, переходящий в гостиную. Вилка в руках Ноэла несколько раз нервно дернулась. - Я не поняла, ты куда собрался? – Ноэл услышал, как мама спрашивает. - К ужину вернусь. Ноэл уставился на свой салат. Он впервые услышал его голос с тех пор как… в общем с тех самых пор. - Ты хоть с братом поздоровался? – шаги приближались. - Мммм, - задумчиво произносит Лиам, как только входит на кухню. Во рту у него ядовито-зеленый замороженный лед. Ноэл начинает уплетать салат за обе щеки так, словно еда - это единственное, что его интересует. - Мммм, - Лиам снова мычит и берет стул, чтобы сесть напротив него. Он смотрит прямо на Ноэла. Лиам кладет локти на стол. Ноэл встречается с ним взглядом и его глаза… они кажутся Ноэлу красивыми. У Лиама всегда были такие красивые глаза? Может Ноэл просто никогда не обращал внимания. Ну разумеется, твое мнение о человеке немного меняется после того, как ты посмотришь порнуху с его активным участием, однако Ноэл ну никак не ожидал, что это вызовет у него такого рода эмоции. Он медленно перевел взгляд на его рот, и прямо оторваться не мог. Пухлые губы вокруг тающего мороженого - Лиам прекрасно знал, как это делается. Еще одно наблюдение? Ну, в этом хотя бы не было ничего удивительного. Тем не менее, Ноэла все еще подташнивало при первом воспоминании. - Ммгм, - Ноэл передразнил его и помахал рукой в воздухе. Лиам вынул мороженое изо рта с характерным причмокивающим звуком. - Охуенное. Ноэл набил рот салатом и начал тщательно пережевывать. Дожевав, он спросил: - А из какой муки вот это приготовили? – как всегда, начинать разговор у него не очень хорошо получалось. Лиам посмотрел на него непонимающе, а потом перевел взгляд на снеки, про которые он спрашивал. - О, я не знаю. Мороженое Лиама тает, и зеленые струйки текут по его пальцам. - Хочешь лизнуть? - Нет, - Ноэл отправляет в рот вилку салата. Лиам продолжает смотреть на него, и он чувствует себя не в своей тарелке. Неловкий момент. - Ну, давай рассказывай, какую дурь пробовал? – Лиам спрашивает его. Ноэл проглатывает. - Я тоже очень рад тебя видеть. - Мне, бля, вроде как интересно. Ноэл откусывает очередной кусок. Жует. Проглатывает. - Ничего интересного. Лиам откидывается на спинку стула, ест свое мороженое, облизывает, сосет. - А я маме сказал, что ты нюхаешь, - заявляет он. Ведет себя, как будто ему пять. Ноэл доедает и фыркает. - И что она сказала? - Она сказала, что-то типа, ты бы такого не сделал, - Лиам наклоняется к нему через стол, - Но я-то знаю, на что ты способен. Ноэл искренне надеется, что нет. На этом весь их разговор и заканчивается. Лиам увлеченно облизывает свой лед, Ноэл смотрит в пустую тарелку. Когда мама заходит на кухню, она устраивает Ноэлу целый допрос о его путешествии. Спрашивает Ноэла, в каких городах он был, с кем встречался, и как ему вообще жилось все то время с их последней встречи. Затем она обращается к Лиаму, узнает, поможет ли он старшему брату разобрать вещи, и тот соглашается прежде, чем Ноэл успевает придумать, почему он не может идти с ним. Мама жалуется - она не привыкла к тому, что Ноэл заглядывает домой так редко, раньше он заезжал, по крайней мере, каждый месяц-два. Не то что сейчас. Лиам задумчиво наблюдает за их диалогом, время от времени причмокивая своим мороженым. Несколько раз Ноэл встречается с ним взглядом, но каждый раз сразу же отводит глаза. Ноэл вспоминает, как они раньше проводили время вместе, пока он не начал избегать своего младшего брата. Почти каждую субботу они пинали мяч как оголтелые. По воскресеньям они вместе с мамой завтракали, и Лиам всегда скармливал свой тост Ноэлу. Он терпеливо дожидался, пока Ноэл доест его, и не вставал из-за стола, пока он не съедал тост до последней крошки. Что странно, он никогда не объяснял, зачем ему это. Иногда они ходили вместе в паб, где притворялись, что не знакомы друг с другом, а после, пьяные, спотыкаясь, возвращались домой, держась за руки. Лиам очень часто бывал в квартире Ноэла – болтал с ним, кушал, смотрел ТВ или сидел на полу, скрестив ноги и прикрыв глаза, пока Ноэл читал NМЕ или играл на гитаре в другой комнате. Временами в такие тихие часы Ноэл даже забывал о его существовании, но затем выходил из своей комнаты и обнаруживал его на том же месте, где и оставил. Он говорил ему отправляться домой. Иногда он слушал его и молча вставал и уходил, иногда он бросал это избитое «отъебись», а иногда просто оставался там, где сидел. В те дни, когда он оставался в его квартире, он обыкновенно заходил в его спальню и сворачивался, как кот, на своей половине кровати. В этом случае Ноэл часто спал на диване или на полу, но изредка они ложились вместе. Ноэлу хорошо спалось с Лиамом. Ноэл плохо спал, пока был в дороге. Вероятно, потому, что он много принимал, и в связи со сменой часовых поясов. Но очень редко, и все же, еще до того, как он посмотрел то видео, он думал, что это потому, что Лиам далеко. Когда он, наконец, позволил себе задержать взгляд на младшем брате, который сидел и облизывал мороженое, в его голове промелькнули отчаянные мысли: смогут ли они общаться как раньше? Сможет ли хоть один из них вернуть это, несмотря на то, что они потеряли столько времени? И самая последняя – захочет ли он этого? Мама снова выходит из комнаты. Лиам откусывает верхушечку мороженого и начинает гонять ее языком во рту. Ноэл украдкой посмотрел на него еще несколько раз, в то время как он продолжает откусывать, и проделывать с каждым кусочком то же самое до тех пор, пока в его руках не остается одна лишь деревянная палочка с остатками зеленого замороженного льда на ней. Лиам медленно облизывает палочку. Ноэл шумно бросает вилку в миску и отодвигается на стуле, чтобы отнести грязную посуду в раковину. - Мм, - Лиам привлекает его внимание, палочка все еще у него во рту, - Сейчас шутить буду. - О, да ладно? - Где хранят деньги рыбы? Ноэл открывает кран. - Ноэл. Спроси меня, где они хранят деньги. - Епте, ну, и где же они хранят деньги? Он выключает воду и оглядывается на Лиама, который наконец-то вынул палочку изо рта. Только по подбородку тянется струйка растаявшего сока. Он поднимает взгляд на Ноэла и, кажется, именно в эту секунду чувствует это и вытирает ее пальцем - его нижняя губа немного оттягивается, и Ноэл видит, что у него весь рот зеленый от мороженого. Лиам несколько раз поджимает губы, проходится зеленым языком по нижней губе и выдает: - В банке, закопанной на дне реки. Ноэл облокачивается на раковину. - Обхохочешься. Они целуют маму на прощанье и отправляются на железнодорожную станцию, чтобы добраться до квартиры Ноэла. На другой стороне палочки от мороженого еще одна шутка, и Лиам читает ее. - Что радиоприемник делает на пляже? - Я не знаю. - Ловит волну. Лиам забрасывает палочку в рот, как сигарету или карандаш, и не вынимает ее все оставшуюся дорогу. Ноэла воротит. Ноэл честно хочет, чтобы он вытащил ее и выбросил, в конце концов. К сожалению, ему в голову не приходит никакой обоснованной причины попросить его больше никогда в присутствии Ноэла не засовывать себе ничего в рот кроме «я видел, как ты отсасываешь этим ртом, маленький пизденыш, так что будь добр». Квартира Ноэла на втором этаже, маленькая и уютная, недалеко от Манча. Он шарится по карманам в поисках ключей, пока Лиам стоит позади, в паре шагов от него. - Черт. Он проверяет другой карман, затем лезет в задние карманы джинс, но ключа нет и в карманах на рубашке. Лиам отодвигает его от двери, садится на корточки и вытаскивает ключ из-под коврика. - Что он там делает? – спрашивает Ноэл и запоздало вспоминает, что, скорее всего, сам положил туда запасной. - А как я, по-твоему, заходил, пока тебя не было? – интересуется Лиам, отпирая дверь. Ноэл думает обо всех странностях, произошедших в его квартире, пока он отсутствовал. Кажется, некоторые вещи стоят не на своих местах. Постельное смято. Кран капает, уголок ковра надо бы поправить, телевизор совсем не пыльный. Он переводит взгляд на Лиама. - Извини, что ты делал? - Ночевал тут с твоим духом. Они затаскивают три чемодана в гостиную, Лиам берет один за ручку и катит его в спальню. Ноэл думает о Лиаме, который спал в его комнате. В его кровати. Невесть чем занимаясь. - Ноэл, - он окликает брата из спальни, - куда поставить? Несколько часов они разбирают вещи Ноэла и болтают ни о чем. Лиам спрашивает старшего брата, чем он занимался в дороге, и он отвечает «ничем». Он спрашивает, чем он еще занимался помимо этого, и Ноэл не говорит: «целый час смотрел, как ты занимаешься сексом», несмотря на то, что это он делал больше всего. Лиам просит его рассказать о наркотиках, однако Ноэл отвечает: «это не так уж круто». Лиам узнает, много ли девочек он повстречал, и он отвечает «да», потому что это правда. Еще он интересуется, почему он никогда не виделся с Лиамом, когда приезжал домой, на что старший ссылается, что это происходило случайно. И они оба притворяются, что верят в то, что они просто разминулись. В конце концов Лиам спрашивает: Не хочешь ли ты узнать, чем я занимался, пока тебя не было?», и Ноэл задает ему его же вопрос: «Хорошо, чем ты занимался, пока меня не было?» Он не хочет слышать ответ. Лиам говорит: «ничем, приятель», и Ноэл улыбается ему. Ноэл уже засыпает, когда Лиам забирается в кровать и молча укладывает голову ему на грудь. У него в руках новый замороженный лед, он его уже почти доел, но все равно умудряется везде накапать. У Ноэла точно не было в холодильнике мороженого. Видимо, оно идет в наборе с его новым временным соседом по квартире. - Убери это от меня. Лиам поднимает голову и разом кусает оставшийся кусочек и проглатывает его. - Готово, - говорит он, стуча зубами. - Я вообще-то имел в виду тебя. Лиам больше ничего не говорит, но и с места не двигается. Воцаряется тишина. Лиам разглядывает палочку. - Я скучал по тебе. - Отвали. - Какой птице никогда не грустно? - Лиам. - Птице счастья.***
Ноэл никогда не сможет забыть ту ночь, после которой он уехал и оставил Лиама. Все девять месяцев он только и пытался, что сделать это. Одной фразой Лиам перевернул всю его жизнь вверх дном. Они много выпили той ночью и легли вместе. Ничего необычного, так часто бывало. Лиам, такой юный и такой красивый, заснул на Ноэле. Прижавшись к нему совсем близко, забросив ногу на его бедро и обвив руками. Ноэл не спал, рассматривал его. Наверное, очень долго, бог знает, сколько времени прошло. Но когда веки Лиама затрепетали так, словно он почувствовал, что за ним наблюдают, он отвернулся и уставился в потолок. Лиам что-то невнятно пробормотал и снова закрыл глаза, притираясь еще ближе. Он опустил руку ниже, и обнял его поперек груди, его ноги сжались сильнее вокруг бедра Ноэла. А сам он уткнулся носом в его шею. Ноэла прошила дрожь. - Чувак, - простонал Лиам, - Я хочу. Он приподнял голову. Ноэл повернулся к нему и отодвинулся, чтобы посмотреть, всего лишь пара сантиметров. Его глаза сверкали в темноте. - Ты, бля, о чем? – спросил он. Лиам пробормотал свое «ни о чем». Ноэл опасался, что он прекрасно знает, о чем говорил его младший брат, только было трудно принять это. У Лиама стоял, сильно, и Ноэл чувствовал его бедром. Ноэл успокаивал себя наивной надеждой, что хоть нога Лиама и обвивалась вокруг его самого, он как-нибудь не почувствует, что у Ноэла тоже стоит. Он снова отвернулся и прикрыл глаза. Лиам долго смотрел на его профиль и Ноэл ощущал этот взгляд. Скорее всего, он ожидал от старшего каких-то действий. Вот только напрасно. - Долбоеб, - Лиам встал с кровати. Ноэл проследил за ним взглядом - он пошел в ванную и закрыл за собой дверь. Ему не составило особого труда догадаться, чем он там занимался - вообще-то, в этом даже не было необходимости. Лиам совершенно себя не сдерживал, стонал во весь голос. Ноэл мечтал, чтобы ему заложило уши. Потому что это было пыткой. Через пару минут Лиам с усталой физиономией вышел из ванной и рухнул прямо на Ноэла. Он зарылся лицом в его шею. Ноэл не произнес ни слова. Очень скоро Лиам уснул. Ноэл чувствовал шеей его горячее дыхание, и его тело казалось и легким, и тяжелым одновременно. Естественно, у Лиама уже не стояло, однако Ноэл все равно чувствовал ногой его член, и это лишь усугубляло ситуацию. Он неудобно заерзал в его объятиях и Лиам пробормотал что-то в ответ. Ноэл задышал быстро-быстро, его дыхание и не собиралось замедляться. Наконец, он зажмурился изо всех сил. И кончил. Прямо так. Он молился, что его брюки достаточно плотные, и Лиам не заметит. Конечно, он бы встал и переоделся, если бы его младший брат не развалился на нем, похрапывая. Так что вот так, он был в ловушке. Ноэл очень долго не мог заснуть. Когда он проснулся, Лиама уже не было. В душе он очень долго стоял под ледяной водой. Заляпанное спермой зеркало он заметил только когда вышел из душа. Ноэл из принципа не стал отмывать его, с намерением никогда, больше никогда не оглядываться на то, что произошло этой ночью. Сейчас зеркало было чистое. Ноэл нашел в себе силы вымыть его в свой первый же приезд домой, он громко включил музыку, чтобы не акцентировать внимание на своем занятии и закрыл глаза. Он поправил воротник своей рубашки, глядя на свое отражение. Проходя мимо спальни, он заглянул через открытую дверь - Лиам еще спал. Ноэл очень хорошо спал этой ночью, во всех смыслах. Скорее всего, потому, что был очень уставший. Лиам обнимал его во сне, но все в мерах допустимого. После того, как его шуточки с палочек от мороженого закончились, он совсем притих. Ноэла это устраивало. Очень даже. В основном, потому, что это позволило ему притвориться, что он в порядке. Пока он летел из Нью-Йорка в Манчестер, он просмотрел через КПК, какие есть магазины в Большом Манчестере. Было открыто два новых магазина для взрослых. Один из них был так далеко, что едва ли стоил свеч, так что где-то после обеда, пропустив несколько поездов и подумывая о втором, он решился и поехал в этот магазин. Он был маленький и неприметный, втиснувшийся между лавкой с индийской кухней и каким-то обанкротившимся заведением. Ноэл толкнул дверь. Он предварительно надел очки и поднял воротник. По своему опыту Ноэл знал, что такие магазины, как правило, внутри малоосвещенные. И этот не был исключением. Он прошел мимо рядов с секс-игрушками и надувными куклами, неловко двинулся бочком мимо пожилого джентльмена, когда они чуть не столкнулись, и добрался-таки до раздела с видео, который находился в самом конце магазина. Здесь был просто огромный ассортимент, к его сожалению, разложенный как попало. Ему пришлось подойти к прилавку. - Извините, - пробормотал он, привлекая внимание продавца, что стоял в задней части магазина. Он произнес это низким голосом, чтобы никто его не узнал, чтобы его вообще не заметили. Когда паренек обернулся, он улыбнулся Ноэлу. Ноэл решил снять очки, чтобы выглядеть непринужденно. - Чем я могу тебе помочь, сладенький, - протянул он и уложил локти на стол. Ноэл сжал руки в карманах. Он сделает это быстро. Он ведь уже миллион раз это проходил, к тому же импровизация никогда не была его сильной стороной. Он пропустил «приветы» и «у вас славный магазин, приятель» и сразу перешел к главному вопросу: «Я ищу видеозапись». Когда консультант спросил его: «что за видео», он сказал название фильма. - Подожди, я сейчас посмотрю, - ответил продавец. Ноэл выдохнул, когда он отошел. Он отчего-то подумал о… палочках от замороженного льда. Вдруг Лиам уже проснулся и сидит, читает шутки сам с собой. Чего он торчал в его квартире? Разве мог он скучать по нему так сильно? Ноэл сомневался, что кто-то может по нему скучать. Что зачастую происходило дальше? Консультант выходил к прилавку и сообщал: «извините, у нас его нет», и Ноэл торопливо кивал «ничего, все равно спасибо». Однако на этот раз парень вернулся с видеозаписью в руках. Он помахал ей в воздухе и сказал: "Последнее. Два фунта и оно твое". Ноэл еще раз посмотрел на кассету, которую продавец положил на прилавок. Он медленно соображал: черт побери, вот оно - он действительно нашел ее. Он заторможено рассчитался, все еще пребывая в состоянии полусна, даже продавец забеспокоился, глядя на его реакцию. Ноэл сунул видеокассету в черный полиэтиленовый пакет, а по пути еще и запрятал в куртку. Он решил заглянуть в следующую дверь и перекусить индийской едой. Ноэл крепко прижимал свое приобретение под курткой на протяжении всего времени. Что насчет еды? Едва ли он почувствовал ее вкус. По возвращении домой он обнаружил, что Лиам уже ушел. Ноэл вытащил запасной ключ из-под половика, запер дверь и опустил жалюзи для пущей безопасности. Его видеомагнитофон стоял на небольшой полочке под ТВ. Он долго смотрел на него, прежде чем решился: продвинул кассету, включил его и начал «просмотр». Он убеждал себя, что у него правда есть причина, по которой он собирается снова сделать это. Вот только он придумает ее попозже. Расположился он не на диване, а прямо на полу перед самим телеком. Ноэл оперся на руки. Качество этой записи оставляло желать лучшего, но не было никаких сомнений, что это тот же фильм. Мужчина в ковбойской шляпе заказывает пепперони. А вот и Лиам. В своем дебильном наряде, ему, наверное, заплатили миллион за то, чтобы он его надел. Он снова делал все эти вещи со своими прекрасными глазами. Неразговорчивый мальчик. Ноэл расстегивает джинсы и с первым прикосновением к себе его сердце падает – так, словно он никогда не делал этого прежде. Он напряжен, первое время только смотрит, но вскоре оживляется, и то не слишком, дергает рукой пару раз, как в замедленной съемке. Только все равно несколько раз сдерживается, чтобы не застонать. На этот раз ему удается расслышать, что именно говорит Лиам, прежде чем ковбой начинает его растягивать. Такое тихое и невнятное, и в то же время такое ясное: «Я хочу…» Как только он слышит эти слова, его рука на члене заметно ускоряется. Ноэл откидывает голову назад и смотрит на Лиама. Он не может отделаться от мысли, думал ли его малыш о нем, когда сказал это. Ноэл притворяется, что да. Он притворяется, что каждый раз, выгибая спину, каждый стон от того, как этот парень входит в него, каждый раз, как он целует его шею, Лиам представляет Ноэла. Он притворяется, потому что если Ноэл когда-нибудь бы решился на такое, он бы думал только о Лиаме. Он кончает очень быстро, даже раньше, чем ковбой нагибает Лиама. Ноэл так и сидит на месте, тяжело и быстро дышит, его рука все еще обхватывает член, так словно он не знает, куда ее деть. Ноэл решает все равно досмотреть до конца, возможно, он передернет еще разок, минут эдак через двадцать, но ему не удается это сделать. Неожиданно, комнату разрывает пронзительный звон телефона, и у Ноэла чуть не случается сердечный приступ. Ноэл медлит. Смотрит на руку и не придумывает ничего оригинальнее, кроме как облизать то, что осталось на его пальцах. Еще пару капель падает на внутреннюю поверхность его бедер, и он в панике проходится по ним ладонью и снова облизывает ее. Он никогда не пробовал свою сперму, но скорее всего, она на вкус такая же, как и у других, думает Ноэл. У Лиама, например. Господи. Ему необходимо раздобыть гребаные салфетки. Вообще-то, что ему необходимо сделать, так это прекратить дрочить на своего брата. Ну, это помимо салфеток. Телефон не замолкает ни на секунду, и Ноэл подрывается, резко натягивает джинсы и бежит снять трубку. Ноэл говорит «алло» и запоздало понимает, что не выключил фильм, не сделал потише, господи, наверное, на том конце провода все слышно. - Хочешь посмотреть на самую охуенную вещь после Битлз? – горланит Лиам. Пульт остался на телевизоре. Ноэл не может так рисковать и подходить к телику слишком близко. Он уходит вглубь кухни. - Мм, - только на это его и хватает. - Приходи в Boardwalk в семь. - Мм… - Тебе крышу снесет. - Мм… - Просто приходи, чувак. Лиам кладет трубку и Ноэл швыряет телефон на столешницу. Умение дышать возвращается к нему лишь когда он выключает ТВ, затем видеопроигрыватель и вытаскивает недосмотренную кассету. Теперь, когда она лежит у него на коленях, он наконец-то успокаивается. Ноэл садится на диван и в отчаянии роняет голову в ладони.***
Кассету Ноэл, от греха подальше, решает спрятать - находит специальное местечко для этого: левый угол самого нижнего ящика в комоде под кипой его поло. Он убирает ее туда, складывает одежду и в 6:45 выходит из дома. В Boardwalk он заглядывает не раньше 7:30. Он удивляется, когда обнаруживает, как много людей там собралось: внушительное сборище, бар пустой, все около сцены. Где выступает какая-то группа. Ноэл садится за стойку и заказывает пива, в этот момент он замечает на сцене Лиама. По своему опыту Ноэл знает, как сцена меняет человека - он выглядит круче, намного лучше, чем в обычной жизни. А с парнем вроде Лиама эффект просто фееричный. Он там, на сцене, поет, и выглядит так, словно это его призвание. Ноэл вспоминает, как он сам сказал по телефону: тебе крышу снесет. Ноэл никогда ему в этом не признается, но на самом деле нельзя сказать точнее. Лиам и его группа выступают еще минут двадцать или около того, после чего Лиам исчезает со сцены и сливается с толпой. Ноэл тем временем пьет третий стакан пива. Лиам возникает рядом с ним спустя какое-то время, садится на соседний стул. У него уже в руках бутылка, и он молча смотрит на Ноэла. В конце концов, он вопросительно кивает в сторону сцены с кривой ухмылкой на губах. Ноэл пожимает плечами. - Неужели? – спрашивает Лиам. - Ничего особенного. Лиам делает большой глоток, старший цедит свое пиво. - Да ведь славно сыграли? - Пойдет. - Да почему? - Вы в порядке, но ваши песни дерьмо. - Знаю. Ты уже говорил, - отвечает Лиам и смотрит на свое пиво, - Ты блин, мистер Сонграйтер. - Ты сам спросил. - Я им рассказывал, ну там Боунхэду и парням, рассказывал, что ты пишешь очень хорошо. И они вроде как не против чтобы ты присоединился и, ну… - Писал вам песни. Лиам прокашлялся. - Мне это не нужно. Мне нравятся мои песни. - Я подумаю. Лиаму определенно было что сказать еще, но он промолчал. Он бросил несколько фунтов на барную стойку, слез со стула, коснулся плеча Ноэла и сказал ему на ухо: - Идем к тебе. У Ноэла вроде как не было выбора. Теперь, когда в его бельевом комоде запрятана кассета, он не может оставлять Лиама одного в своей квартире. - С одним условием: ты не трогаешь мое бухло и держишься подальше от моей кровати. В квартире Лиам берет бутылку и забирается в его кровать. Он лежит на спине с бутылкой пива в зубах и зовет Ноэла к себе. Старший садится на вторую половину кровати. - Ты пьяный? - Нет. Лиам протягивает ему бутылку. - Я в процессе. Он берет ее и делает приличный глоток, бутылка остается в его руках. Он пододвигается, чтобы сидеть рядом с лежащим Лиамом, и поглядывает на дверь. Ноэл вспоминает Лиама на сцене – бусинки пота на ресницах и открытый рот, и больше всего то, как он пел. Ноэл забыл, как дышать, когда услышал его голос. Лиам часто пел дома, но то, что Ноэл услышал сегодня, не шло с этим ни в какое сравнение. Он возвращает Лиаму бутылку обратно. - Чего ты не любишь гулять со мной? – Лиам, очевидно пьяный, приподнимается и укладывает голову ему на колени, - Со мной очень весело. - О, разумеется. - Просто ты сам зануда, мистер Сонграйтер. - Ты собрался спать здесь? - Ага, - Лиам поднял бутылку над головой и Ноэл забрал ее, - Тебя что-то не устраивает? - Ну, ты храпишь. - Неправда. Ноэл случайно касается его волос рукой и не торопится ее убирать. - И ты… трогаешь меня. - Трогаю? – Лиам переспрашивает так, словно слышит это слово первый раз. - Да. - Послушай, я люблю тебя, верно? - Это, конечно, очень мило. - А я люблю трогать людей, которых я люблю. - Ну, ты мог бы прикасаться ко мне поменьше. Лиам ощутимо тыкает ему кулаком в живот. - Не так уж и много я тебя трогаю. - Достаточно. - Я могу прикасаться к тебе еще больше, знаешь. Это я только начал. Ноэл опускает на него глаза. - Мне совсем не нравится этот разговор. - Может это тебе следует прикоснуться ко мне хоть раз для разнообразия. Чтобы мне не приходилось делать это самому. > Ноэл убирает руку с его волос и допивает остатки пива. - Может, - наконец говорит он и прокашливается. Лиам резко поворачивает голову, и его большие глаза внимательно всматриваются в его лицо. Он улыбается. Ноэл предвидит, к чему может привести улыбка Лиама, и то, где находится в настоящее время его голова. Лиам сразу заметит. - Ты гребаная пизденка, - говорит Лиам с нежностью, без каких-либо на то причин, а улыбка не сходит с его губ. Ноэл ставит бутылку на прикроватный столик и мягко убирает голову Лиама с коленей. Встает и направляется к двери - поспит сегодня на диване. Лиам переворачивается, чтобы посмотреть на старшего. - Нооэл, - ноет он. - Я вообще без задних ног. Лягу на диване сегодня. - Как хочешь. Лиам вытягивается посреди кровати, раскидывая ноги в разные стороны, Ноэл закрывает за собой дверь, когда выходит из спальни. Он ложится на диван и думает о том, как прикоснется к Лиаму, пока не проваливается в сон.***
Ноэл просыпается посреди ночи от непонятного шума, доносящегося из его спальни. У него ужасно болит спина из-за дивана. Он вытягивает было руку, но и ее тоже пронзает боль. Ноэл медленно отрывает глаза, а затем резко распахивает их, когда неожиданно падает с дивана и больно ударяется об пол. Странные звуки из его комнаты не прекращаются, периодически он слышит, как хлопают дверки шкафа и шумят задвижки комода. - Лиам? – зовет он. Лиам не отвечает. Продолжает громыхать. Он сонно садится и смотрит на часы, которые стоят на видаке - время 2:34 ночи. - Лиам, - зовет он снова. Опираясь здоровой рукой о диван, он поднимается. Натягивает шорты и ломает голову, что же там происходит. Шатаясь как зомби, Ноэл идет по коридорчику. Заглядывая в свою комнату, он обнаруживает Лиама сидящего на полу рядом с комодом. Вся одежда Ноэла валяется вокруг него, выпотрошенная из всех ящиков. Ноэл несколько раз моргает. - Что ты делаешь? - спрашивает он, и ему становится смешно, правда. Лиам самое загадочное существо, которое он когда-либо встречал. Это даже мило, думает Ноэл, когда сам догадывается, чем именно он тут занимается. Он начинает хмуриться. Лиам опустошил каждый ящик, вытащил каждую аккуратно сложенную стопку одежды, а это значит… - Что ты делаешь? – в его голосе не остается не следа веселья. Лиам смотрит на него поверх другой стопки рубашек, которые он сам сложил, и пожимает плечами. - Решил навести у тебя тут порядок. - Вот именно, «у меня»! Это мои вещи! - Даа, - тянет Лиам, - а я всего лишь раскладываю их по-своему. - Не нужно, - Ноэл хватает его за руку и дергает вверх, в итоге они оба теряют равновесия и чуть не врезаются в дверь. Лиам вырывается и рычит. - Ээээй! – возмущается он и толкает брата в плечи так, что Ноэл ударяется спиной о стену позади него. Ноэл не отвечает на его агрессию. Вместо этого он кричит: - Не трогай мои вещи! Лиам хмыкает и проходит мимо него, выходит в коридор, бормоча себе под нос. Как только он скрывается из поля зрения, Ноэл бросается на пол и в отчаянии ощупывает каждую вещь. Может, до того ящичка Лиам еще не добрался. Может он даже не потрудился вытащить вещи из этого ящика – он ведь последний. Может Лиам ослеп и не видел обложку и предположил, что это запись гребаной Желтой Субмарины завалялась там. Может… Ноэл видит ее. Вон она, лежит на ковре среди других вещей. Он не решается взять ее в руки. Просто смотрит на кассету. Когда он выходит в коридор вслед за Лиамом, у Ноэла появляется такое чувство, словно у него открылось внутреннее кровотечение. Лиам стоит к нему спиной перед открытым холодильником. Вытаскивает себе очередное мороженое. Ноэл молчит, а когда находит в себе силы заговорить, его горло дерет от сухости. Он ведь тоже может притвориться, что ничего не произошло. - Ты видел… Лиам машет рукой, закрывая холодильник - судя по всему, он ожидал этот вопрос. - Я тоже такое смотрю. Я тебе больше скажу, мне очень нравится. Это не делает тебя геем. Только человеком гребаных широких взглядов. Верно? - Нет. Не поступай так, - Ноэл наблюдает, как Лиам, как всегда безразлично, садится за стол. - Так, это как? - Не веди себя, блять, как будто… - Лиам смотрит на него. - Как будто что? - Будто ты не взволнован. - С чего бы мне волноваться? Ноэл не сводит с него глаз. - Это сняли для того, чтобы смотреть. - Только не это. Не… не для меня. - Возможно, исключительно для тебя. Лиам снимает обертку и сует мороженое в рот. Он поднимает брови, когда понимает, что Ноэл не собирается ему ничего отвечать. А Ноэлу приходится отвернуться, чтобы сохранить остатки своей вменяемости. Проходит секунд тридцать или около того, когда он поворачивается к нему и глубоко вдыхает. - Ладно. Убирайся. - Что? – спрашивает Лиам облизывая мороженое. - Не хочу тебя видеть. Тебе лучше уйти. - Ты выгоняешь меня из дома только потому, что я нашел твой тайничок? Это ни разу не является блядской причиной выгонять кого-то из дома. Он говорит так, словно нашел целую кипу кассет в то время, как добрался до самой уличающей Ноэла кассеты. Той, что ты была на самом дне комода. В самом последнем ящичке. Только Ноэлу становится жаль, что у него не склад порнографии - так бы Лиам ее не заметил. - Это еще какая причина. - Нет, это… - Мой дом. Не просто дом. А мой! - Твой дом, - передразнивает Лиам, облизывая стекающие по палочке капельки тающего замороженного льда. - Тебе смешно? - Я умираю со смеху. - Но это не так. - Именно так. - Убирайся. Ноэл идет к двери, что показать на нее. Лиам и ухом не ведет. Откусывает верхушку мороженого и с трудом ее проглатывает. Ноэл мечтает, чтобы он прекратил есть это гребаное мороженое. И вообще, с каких пор он так его полюбил? - Я остаюсь. - Ты не можешь делать, что тебе захочется. Потому что это мой гребаный дом. - Ты не можешь делать, что тебе захочется, потому что это мой гребаный дом на-на-на - Ты не можешь… - Я блять могу делать все, что мне заблагорассудится. - Нет, не можешь! Лиам замирает, смотрит с ожиданием в глазах, подначивая: «это все на что ты способен, Ноэли?» Ноэлу становится нехорошо. - Все что угодно, - скулит Лиам, издеваясь. – Возомнил себя королем мира? Ты ведь путешествуешь по странам, посыпаешь свой гребаный завтрак кокаином, а, рок-звезда? Не так ли? - При чем тут это? - При всём, - Лиам откидывается на спинку стула так сильно, что он стоит на одних задних ножках. - Я говорю тебе не совать свой нос в мою жизнь! Не рыться в моих вещах! И не вламываться в мой дом, пока меня нет. Да что блять с тобой не так? Ты сошел с ума? Серьезно, ответь мне, ты больной? С громким хлюпаньем Лиам съедает последний кусочек мороженого и быстро проглатывает его. Он подается вперед к столу и с остервенением кидает палочку от мороженого в Ноэла, та попадает старшему прямиком по башке. - Охуеть, да! - Не произноси это! - Что? Охуенно, да, охуенно, да, охуенно, даа! - Прекрати! – приказывает Ноэл, - Заткнись. На. Одну. Минуту. Замолчи. Я не могу это слышать. Сыт по горло. - Что ты имеешь в виду? - Думаю, ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, - отвечает Ноэл, и направляется было в гостиную. Он слышит, как Лиам встает и следует за ним. Ноэл оборачивается к нему, младший стоит совсем близко, вперив в него взгляд. - Еще раз, что это значит? – спрашивает он снова. - Ты знаешь. - Я все понял. Покрутил пару раз кнопку громкости в Японии и стал большим человеком, вы только посмотрите на него… - Я не об этом. - …а я жалкий чмошник в группе, которую ты считаешь дерьмом, потому что твое мнение это гребаный закон, потому что ты гребаный шеф. И теперь ты закатываешь мне истерики из-за того, что я снял штаны на камеру. - Ты мог хотя бы сказать мне! – болезненно выкрикивает Ноэл. Это самая нелепая вещь, которую только можно было сказать. На стойке стоит стакан. Лиам берет его, и он рассекает воздух у Ноэла над головой, разбиваясь о кухонный шкаф, что стоит позади него. Ноэл дергается и оборачивается посмотреть на то, что осталось от стакана, затем смотрит на Лиама, затем снова на осколки и снова на Лиама. - Если ты хотел, чтобы я отсосал тебе, нужно было всего лишь попросить, - выплевывает Лиам.***
Ноэл из принципа не убирает осколки разбитого стакана в кухне. И он счастлив при мысли о своем намерении последующие лет десять-пятнадцать и словом не обмолвиться с Лиамом. Пока он не вспоминает, что уже пообещал маме воскресный завтрак дома. Завтра. Забавная вещь – дом. Каждый раз, когда он так сильно не хочет идти туда, все равно заканчивается тем, что он стоит на пороге, в основном, потому, что боится, что мама настучит по башке, если он не придет. Он надеется, что Лиам ушел ночью в запой и подох в какой-нибудь канаве, лишь бы не смотреть ему в глаза больше никогда. Все его надежды рушатся в самом зачатке, потому что дверь ему открывает именно Лиам. Он еще в пижаме – гигантская футболка и еле виднеющиеся из-под нее клетчатые шорты, на голове черт-те что после сна. Лиам окидывает брата взглядом с ног до головы, заставляя Ноэла почувствовать себя оскорбленным, разворачивается и уходит, оставляя дверь открытой. Ноэл заходит и пытается разуваться как можно медленней. Стол уже накрыт, когда Ноэл входит в кухню. - Ну, разве это не чудесно? – провозглашает мама, как только он садится, - Пол бы тоже позавтракал с нами, но у него работа. Но это все равно чудесно. - Это чудесно, - вторит ей Ноэл. Лиам спускается к ним. Он все еще не переоделся, только волосы причесал. Садится рядом с Ноэлом. Это ужасно. Весь завтрак Лиам не сводит с него глаз, агрессивно откусывая и шумно прожевывая свою еду. Ноэл пытается сконцентрироваться на светской беседе с мамой, которая не замечает, как ведет себя Лиам. Через какое-то время она замолкает, потому как они уже все обсудили, и тогда просто-напросто не обращает на Лиама внимания. Ноэл ест яйцо и тост, решая приберечь колбасу напоследок. Когда он принимается за нее, Лиам, так же не проронив ни слова, доедает свое яйцо. Он гоняет вилкой свой тост по тарелке. Пялится на Ноэла. Мама выглядит усталой. - Ты закончил, Лиам? – спрашивает она в конце концов. - Нет. Лиам продолжает смотреть на брата. Ноэл предпочитает смотреть в свою тарелку, медленно откусывает кусочек колбасы и тщательно прожевывает его. Ему хочется накричать на Лиама, потому что тот ведет себя, словно ему семь лет. Но сейчас как раз-таки фишка в том, чтобы не произнести ни слова. - Кажется, ты уже доедаешь. - Нет. Она переводит взгляд на Ноэла. Ноэл смотрит в тарелку, представляя, что было бы, если ему пришлось бы все это ей объяснять. Лиам берет кусочек тоста и опускает в тарелку Ноэла, прямо на колбасу, которую он хотел сейчас съесть. Он вытягивает ее из-под тоста и отправляет в рот. Лиам подкидывает ему в тарелку второй кусок, пока он жует. - Ты разобрал свои вещи? – спрашивает мама. Ноэл кивает. - Ну, да. Почти. - И в ближайшее время ты будешь здесь? - Да, пару местных концертов. В его тарелке ничего не остается, не считая кусочков тоста. Лиам буравит его глазами. - Будешь это есть? – взрывается он. Первая его фраза с тех пор, как они сели завтракать. Ноэл прокашливается, берет тост и прилично откусывает. - Полагаю Лиам уже рассказал о… группе? - Да, я даже видел их. Ноэл откусывает еще раз. - Я уже устала говорить ему найти приличную работу, – она поглядывает на Лиама. Лиам в свою очередь внимательно смотрит на Ноэла. - Но он не очень-то меня слушает. Ох, вы ребята иногда такие упрямцы, вы оба. До добра это не доведет. Ноэл съедает первый тост и берется за второй. - По крайней мере, он мотивирован, - замечает он с набитым ртом так, будто Лиам не сидит тут с ними. Их мама смотрит на них с любовью и смеется. - По крайней мере, он мотивирован, - повторяет она. Ноэл скучает по дороге. Он скучает по своему побегу. От всего. От работы, из дома, подальше от Лиама. И больше всего от самого себя. Он подносит к губам последний кусочек тоста; Лиам замирает, и как только он исчезает у него во рту, младший подскакивает. - Мама, спасибо за завтрак. Он обнимает ее и выходит из кухни. Зря Ноэл оглядывается на него. Малыш не отпускает его взгляд до тех пор, пока не скрывается из виду. И с этим трудно бороться. Иногда Ноэл его просто ненавидит. За то, что он так сильно воздействует на него – пялится, лопает шарики из жвачки, дышит. Шепчет: «трахни меня». Когда он возвращается в свою квартиру, то обнаруживает, что голос в его голове превратился в визг балованого ребенка, вроде тех, что кричат: «Это не честно! Не честно!», пока не сорвут голос. Он заходит в спальню. Его вещи так и и раскиданы по всей комнате. А кассета лежит на том же месте, что и вчера, рядом с коробкой, в которой он хранит медиаторы. Он берет ее в руки и рассматривает обложку. Затылок Лиама… если бы только он признал его раньше. Он вытаскивает кассету из коробки и праздно шатается по квартире, не выпуская ее из рук. В кухне все еще не прибрано, так что о том, чтобы перекусить или выпить, не может быть и речи. Он подходит к окну и открывает шторы, затем решает все-таки закрыть, затем открывает снова и в итоге опять закрывает и отходит от окна. Садится на диван. Встает. Снова садится. Он думает посмотреть гребаный фильм еще раз, заключительный раз. Ноэл притворяется, что эта мысль пришла ему в голову сейчас, а не в первую секунду, как он пересек порог квартиры. Он подходит к телевизору и приседает перед видеопроигрывателем. Когда он заталкивает кассету, вспоминает, что уже посмотрел половину. Видак выплевывает ее. Ноэл осторожно берет кассету в руки, словно она золотая. Он садится на пол и вставляет палец в правую дырку, чтобы перемотать вручную. Внезапно он перестает доверять это видеопроигрывателю. Что он будет делать, если она сломается? Время тянется медленно. Ноэл сгорбившись, сидит перед телевизором и у него уже саднит палец оттого, что он перематывает кассету. До чего же нелепо. Просто сумасшествие. Этот фильм не имеет права существовать. А Ноэл не должен держать его в руках, думать о том, что он видел, и уж тем более совать в кассету свои пальцы. Вот было бы здорово, умей Ноэл перематывать жизнь. Он бы вернулся в то время, когда еще не посмотрел видео. В то время, пока все было нормально. Или в то время, когда Лиам еще не родился на этот свет, это было бы лучше всего для Ноэла. Он хочет этого так сильно, когда задумывается: а вдруг ему представится шанс сделать это? Перемотал бы он жизнь обратно? Вряд ли. И, тем не менее, в теории все это звучало очень неплохо. Как по команде кто-то начинает дергать дверную ручку снаружи. Ноэл благодарит небеса за то, что додумался убрать запасной ключ из-под коврика и теперь может притвориться, что его нет дома. Однако дверь все равно отпирают. Лиам заглядывает в квартиру, он в повседневной одежде. Машет серебристым ключиком. - Взял мамин, - поясняет он, входит внутрь и закрывает за собой дверь. Ноэл отводит взгляд и смотрит на ковер. Лиам кажется непривычно тихим, стоит возится с замком. - Можешь не закрывать. Тут и воровать нечего, - усмехается Ноэл. - Отъебись. Ноэл рассматривает ковер, а Лиам ходит, как лев в клетке, по гостиной. Прямо как я сам минутами ранее, думает старший. Он ступает неровно, нервно: проходит в одну сторону, потом в другую, затем в обратную, когда Ноэл решает, что с этим нужно что-то делать. - Лиам. Лиам останавливается. - Что? Только сейчас Ноэл понимает, что сидит на полу перед телевизором и в его руках эта треклятая кассета, шумно щелкающая каждый раз, когда проворачивает в ней палец. Он опускает на нее глаза, а затем поднимает их на брата. - Ничего. Лиам видит отсюда, что на кухне все еще не прибрано, и осколки лежат на полу, он смотрит на них какое-то время и подходит к Ноэлу. Садится напротив и протягивает к нему руки. - Что? – на это раз спрашивает Ноэл и выпрямляет спину. - Давай я помогу тебе. По какой-то неизвестной Ноэлу причине он повинуется и отдает ему кассету. Наблюдает, как младший захватает пару ножниц с журнального столика и перематывает ими куда более умело, нежели Ноэл. Интересно, как много вещей Лиам умеет делать лучше него? Ноэл никогда не задумывался об этом. Он рассматривает его руки и кассету в них. - Что тебе понравилось больше всего? – спрашивает Лиам, сосредоточенно перематывая. - О чем ты? Младший просто смотрит на него. Ноэл фыркает. - То, что она закончилась. - Лгун! - Нет. - О том, что ты встречался с девушками, ты тоже солгал? - Нет. У меня было много хорошеньких девушек. - Но на меня ты дрочил все равно больше? - Господи, Лиам! – Ноэл трет шею. Лиам меняет руку и продолжает возиться с кассетной лентой. - Ну? - Я не собираюсь отвечать на этот вопрос. - Ну и скукота, - Лиам облизывает губы, - ты пиздец скучный. - У тебя нет права обзывать меня скучным. - Чего это? – интересуется Лиам, поглядывая на него из-под ресниц. - Потому что я старше, - пожимает плечами Ноэл. Лиам заканчивает с кассетой и ползет на четвереньках к телевизору. Ноэл почти кричит ему «осторожней», но вовремя останавливает себя. Лиам стоит на коленях перед телевизором и вставляет кассету в видеоплеер, нажимая воспроизведение. - Что тебе понравилось меньше всего? – спрашивает он. На экране тем временем появляется доставщик пиццы. - Этот идиотский костюм. Лиам ухмыляется. Ноэл не знает, как себя вести - по идее, это ненормально. Но когда дело касается Лиама, понятие "нормально" не значит ровным счетом ничего. Он выглядит полностью расслабленным. Они смотрят, как парень в ковбойской шляпе трогает Лиама, и Ноэл думает: вот оно… вот то, что по-настоящему нравится ему меньше всего. Никто не имеет права прикасаться к Лиаму, думает он. - Я совсем не стесняюсь, верно? – спрашивает он, и поворачивается к нему, обгрызая ноготь на большом пальце, как раз, в то время, как Ноэл сам приходит к этому выводу в своей голове. - Очевидно. Лиам ползет к нему. - А ты? Каков же ответ? Наверное, «да». Ноэл очень стеснительный сам по себе. Но гей-порно и его младший брат - это две вещи, которые заставляют его чувствовать себя неловко больше всего, тем более, когда они вдруг превращаются в один пункт. - Нет. Лиам забирается к нему на колени и обвивает его шею руками. Ноэла пробирает дрожь. Он думает, что в целом мире нет больше человека, который воздействовал бы на него так сильно, а потом все мысли покидают его голову. Он сжимает пальцами его торчащие тазовые косточки через тонкий хлопок его футболки . И не собирается выпускать его из рук. И, наконец, их губы находят друг друга в медленном поцелуе. Затем они целуются отчаянно, потому что они оба хотели этого так давно. Ноэл все еще нервничает, когда скользит руками по талии Лиама, гладит его спину. После этого он забирается одной рукой под футболку , а другой накрывает его там, трогает через джинсы. Лиам низко стонет ему в рот. Он чувствует, как Лиам тянет его волосы на затылке, и задается вопросом, как же он жил раньше без этого. Вся его жизнь была такой бессмысленной. Лиам опускается, чтобы поцеловать его шею, и глаза Ноэла находят экран ТВ. Ему все так же не верится, что происходящее в телевизоре правда. Губы его брата обжигающе горячие, Лиам проходится ими по ключице. Он расстегивает каждую пуговку его рубашки зубами и целует его грудь, опускается ниже, чтобы коснуться губами его живота. Когда дело доходит до джинс, он проделывает то же самое с молнией. Очень скоро Лиам стягивает их с него и гладит ладонями бедра Ноэла. Старший хватается за его футболку в попытке удержать его, но он выскальзывает из его захвата. Ноэл зарывается пальцами в его роскошные волосы. Он откидывается назад и облокачивается о диван. Понятия не имея, куда смотреть. Он снова смотрит на экран. Спустя несколько мгновений он чувствует, что начинает сердиться. Как же он устал смотреть, как Лиам делает это с кем-то. С кем-то другим. Он хочет быть единственным. И он не хочет ни с кем его делить. Чтобы он всегда был в поле его зрения. Чтобы он всегда был у него под боком. Так, чтобы у Ноэла не было ни единственного шанса сбежать. Внезапно ему больше не хочется убегать. Больше никогда. Он так устал бежать, в конце концов. Лиам стягивает с него белье, когда Ноэл не выдерживает и отклоняется влево, хватая с дивана пульт. Он нажимает на кнопку, и экран телевизора тухнет. Лиам смотрит на него, потом поворачивается к телевизору, затем снова на Ноэла. Кажется, он хотел что-то сказать, но передумал. Впрочем, так же, как и Ноэл. Они не произносят ни слова в итоге. Лиам не отводит взгляда, когда берет его в рот полностью, Ноэл тоже не закрывает глаза - смотрит, не отрываясь, и гладит его волосы. Только ты и я, думают они оба. И все слова сейчас лишние.