Обычная история

На орбите Эндора. Мон Ей не было страшно. Впереди разлеталась Звезда Смерти, на общей частоте улюлюкал Калриссиан, в «яме» аплодировали… А она стояла на мостике, смотрела на разворачивающийся «Исполнитель», на стягивающийся к флагману имперский флот и не чувствовала ничего, кроме горькой обиды. Они сделали невозможное. Но это их не спасет. — Ну что же, — вздохнула Мон. Приготовилась сказать что-то важное и подобающее… — Не стоит, — мягко произнес Акбар. И действительно. Не стоит. Красивый корабль, этот «Исполнитель»… — Что будет, если нами протаранить флагман, адмирал? — Боюсь, что лепешка из нас, миледи. Но можно попробовать. — Что нам терять, — усмехнулась Мон. — Хм… — Акбар наклонился к экранам. — Истребители противника возвращаются на флагман. Нас, вероятно, будут расстреливать из всего, что стреляет. — Вероятно, — согласилась Мон. И потому была до глубины души шокирована, когда могучий имперский флот в полном составе прыгнул в гиперпространство. Оставив повстанцам систему Эндора, пленный имперский гарнизон базы и ошметки Звезды Смерти на орбите. После ошеломленного молчания вокруг Мон закричали и засвистели. Победа. Противник бежал. Они выиграли, они живы! Мон заставила себя улыбнуться. Переглянулась с Акбаром. Тот лишь покачал головой. Она мысленно согласилась: ничего хорошего это не сулило. Но они все же остались живы, и портить людям радость она не собиралась. Как ни крути — но это действительно победа, и ее стоило отпраздновать. Кто знает, когда будет следующая. Когда спустя всего два дня лорд Вейдер во всеуслышание объявил себя Императором, Мон уверилась — нескоро. База восстания — Люк? У Леи в глазах пылала надежда, и Мон вздохнула. Принцесса примчалась сразу же, как только узнала, что Мотме доставили новости от «друзей» на Корусанте. Мотма не представляла, почему Органа все еще считала Скайвокера живым. Вейдер врагов в живых не оставлял — что записи с Корусанта демонстрировали во всей красе. Самозваного Императора попытались убить сразу же — и Мон как раз смотрела на последствия. Те были ожидаемо кровавы. — Красиво работает, — сказал Мадин. Мон бросила на него раздраженный взгляд. Генерал ухмыльнулся: — Я всегда восхищался его стилем. Меня цели не устраивают. — Силовое решение, как и ожидалось, — сказала Мон. — Эффективное, согласитесь. Мон поморщилась. Соглашаться не хотелось. Но решение Вейдер в самом деле выбрал простое и наглое: дал на себя напасть, без охраны, без оружия, в бывшем кабинете Палпатина, за работой. Пять дроидов-убийц, один органик-наемник. Уничтожены в течение десяти секунд. Меч Вейдеру не понадобился. После чего он явно имитировал доклад дроидов об успехе — и положил половину тех, кто прибежал удостовериться. По какому принципу он отбирал оставшихся в живых, Мон так и не поняла. Лея просмотрела запись очень внимательно, нахмурилась и опустила голову. — Мне очень жаль, — неискренне сказала Мон. Не потому, что Люк ей не нравился, — потому что сожаления в ней кончились уже давно. И раз уж Скайвокер умудрился подставиться Вейдеру на Эндоре… Есть ошибки, которые убивают. — Его надо спасти! — тихо сказала Органа. — Вейдер его где-то держит… Он его пытает! — Лея… — Да, я знаю, как это звучит, — очень устало хмыкнула принцесса. — Но я уверена, уверена, что он жив. Вейдер за ним несколько лет гонялся не для того, чтобы убить, это уж точно. Почему бы и нет? Если уж лорд Вейдер чего хочет — то этому чему-то никуда не деться. Удивительное упрямство у человека. Мономания. — Мы это обсудим позже, — сказала Мон. — Пока же… Что вы думаете о записи? — Он убийца, — поморщилась Лея. — Что в этом нового? — В том-то и дело, что ничего. Должна сказать, это лучшая новость за последнее время. — Лучшая? — Мадин вздернул брови. — Разумеется. Мы все знаем лорда Вейдера. Он совершенно прямолинеен и лишен изящества мысли. Мадин фыркнул. — «Изящества»! Мон, он отличный полководец. — Но императором он будет ужасным, — сказала Мон. — Никакого понятия о дипломатии и гражданских делах. Вот он освоится — и бюджету Империи две Звезды будут вспоминаться как золотое время. — Он растрачивает бюджет? — голос Леи показался Мон странно разочарованным. — Наверняка ухнет пару миллиардов на любимые прожекты, — сказала Мон. — До сих пор помню… Сеть университетов во Внешних регионах. Как вам? Лея моргнула. — Университетов? — Вот именно. Во Внешних регионах, не где-нибудь! — Но… что в этом плохого? Идеалисты на ее голову… — Несвоевременность, — ответила Мон. — Никому они там не нужны. Впрочем, лучше туда, в самом деле. Он может и новый «Исполнитель» заложить, с него станется… Но долго он с такой политикой не продержится. Самый большой вопрос — сколько продлится это «недолго» и как бы его сократить и выжить. Идеи? Сеть. Большая Доска «Штурмовик-недоросток познакомится со своей принцессой, горячее которой только песок Татуина!» Мос Эйсли. Люк Он до последнего не думал, что сработает. Но когда увидел в дверях кантины сестру с Ханом, то не сдержал улыбки. Оба в облике охотников за головами, в таких знакомых по операции с Джаббой масках. Сестра подошла, оглядела его, помедлила — и села рядом. И ткнулась лбом ему в плечо. Люк обнял ее. — Ну ты что? Я же в порядке. — Ты не выглядишь в порядке, — сказал Хан, шлепнувшись напротив. — Давно нас ждешь? — Как объявление поставил, — сказал Люк. — Неделю. И даже не соврал. — Мы ведь могли пропустить! — шепотом вскрикнула сестра. — Ну как так можно? — А что было делать? Я на Салласт приперся, а там пусто. Я вспомнил, что наши ребята так связывались, когда без связи оставались, ну и понадеялся, что разведка все мониторит… — Они его чуть не выбросили, — прошипела Лея. — И только потому, что «принцесса» и «Татуин»… — Ну я ж не наобум его писал, — фыркнул Люк. — Как ты сбежал? — спросил Хан. Холодно. — Хан? — Лея подняла голову с плеча Люка. — Ты что? — Думаю, не ловушка ли это. Инстинкты контрабандиста круче Великой Силы. Люк улыбнулся. Ловушка — это с целью причинить вред, не так ли? — Я проверил, слежки вроде не было, — сказал он. — А сбежал… повезло очень. После покушения. Вы ведь знаете о покушении? О покушении они знали, и Люку не пришлось объяснять. И к лучшему — он очень боялся, что запутается и расскажет не с точки зрения пленника, а как активный участник. — Он отвлекся. Ну я и… На Корусанте сейчас чистки, все на ушах — меня никто не заметил даже. Сейчас-то заметили, наверное. Хотя не уверен. — «Не уверен»? — переспросил Хан тоном «э, да ты заврался, приятель». — Там сарлакк знает что творится, — сказал Люк чистую правду. — С тех пор как меня в столицу приволокли, я ЕГО видел раза три только. Даже, знаешь, как-то обидно было. Ну, в глубине души. Хан фыркнул. — Что он с тобой делал? — спросила Лея напряженно. — Я… тебе было плохо. Он… Люк прижал сестру поближе и помотал головой. — Пытал меня Император. А… ОН меня лечил. Я, собственно, из медблока и удрал. Легко притвориться, что тебе хуже, чем есть. Со мной там сидели, новости мне читали… — Симпатичные медсестры? — голос Хана потеплел, и Люк поздравил себя с победой. Соло поверил. Поверил, конечно, потому что хотел поверить, но — неважно. Главное результат. — Увы, — вздохнул Люк. — Охрана. И все мужики. — Не повезло тебе, малыш! — Ну, знаешь, девушек я бы душить, наверное, застремался. И сбежать было бы гораздо сложнее. Так вы заберете меня домой? — Самый быстрый корабль галактики к твоим услугам! — заявил Хан. — Ты знаешь, что гад Лэндо его почти сломал? — Да ты что? Люк осторожно поднялся. Хотя его на самом деле очень хорошо лечили, для активных операций все же рановато, док был прав. Болело все. Но — неважно. Все это совершенно неважно. Главное, чтобы сработало. Хан перекинул его руку через свое плечо, Лея подперла с другого боку, и они поковыляли к выходу под Ханову ругань на неосторожность Лэндо. Через сутки «Сокол» вышел к базе повстанцев. «Отец?» «Сын. Статус? (беспокойство)» «(улыбка) Норма. База — Абра. Жду.» Абра. Мон Сирена максимальной опасности взвыла посреди ночи. Мон проснулась уже на бегу в командный пункт, и только вносясь в помещение, поняла, что хотя, слава Силе, одета и вооружена, но босиком и без датапада. И без коммуникатора. Вы молодец, сенатор, от вас будет очень много толку. Впрочем, на ее неполную форму одежды никто не обратил внимания. Набившиеся в комнату люди смотрели на тактические экраны и молчали. Самих экранов за их спинами видно не было. — Статус, — рявкнула Мон и вышла вперед, обогнув Риикана. Дежурный беспомощно взглянул на нее. — Они… они просто возникли. Пять минут назад. Я сразу тревогу, эвакуацию… — Какая тут к хаттам эвакуация. — Голос у Риикана был убитый. На экранах разворачивалась блокада планеты — как по учебнику. Вся Эскадра Смерти, включая флагман, стояла сейчас над Аброй. Мон закусила губу. Откуда… как они узнали? Как? Кто-то предал. Или же — на базе шпион. Или же… Или же чудесное спасение Люка Скайвокера было совсем не чудесным — а ей стоило доверять первой своей мысли после его доклада. Да и второй тоже. Стареешь, Мон. Попалась на желание чуда и на радость. — Мы подняли щиты, — сказал Мадин. — Им придется штурмовать базу, но они не знают местности, у нас преимущество. Мы прорвем блокаду… — Транспорты захвачены, — сказал Акбар из кресла слева. Мон резко развернулась к нему. Совсем серый адмирал смотрел на свой экран не шевелясь. — Наш флагман? — спросила Мон. — Блокирован. «Исполнитель» предлагает им сдаться. Если прикажете, они пойдут на прорыв. — Они должны рискнуть! — рявкнул Мадин. — У нас нет внешней связи, они должны привести помощь! — Какие у них шансы? — мягко спросила Мон. В груди и гортани разливался холод. Акбар покачал головой. — Если будет приказ, — повторил он, — они попытаются. Но я приказа не отдам. Простите, Мон. Значит — безнадежно. Ну вот и все. А ведь только начала надеяться, что, может быть… Если продержаться года два, то все шансы, что Империя развалится, что Вейдер не удержит трон и возникнут такие возможности… Два года! Пережить бы эту ночь. — Здесь наверняка нет Вейдера, — резко сказал Мадин, — без него… — Такой шанс не запорол бы даже Оззель, — хмуро произнес Риикан. — А Пиетт совсем другого уровня. — Но мы же должны!.. — к экранам протолкалась Лея. — Должен быть выход! Мон ее проигнорировала. Следом за принцессой вошли Хан и Люк, и, посмотрев на лицо последнего, она мысленно вздохнула. Даже не попытался изобразить волнение. Как отвратительно разочаровываться в людях. Люк повернул голову, встретил ее взгляд. Безмятежность и спокойствие. Что, что тебе посулил Вейдер? Чем уговорил? Или… что сделал? Возможно ли так изменить человека насильно? Впрочем, не ее дело и не имеет значения. — И каковы ваши дальнейшие планы, коммандер? — спросила она прямо. — Вы должны нас тут всех положить? — Что? — Лея повернулась к ней с круглыми глазами. — Мон, что вы такое говорите? — Ну что вы, Мон. — Люк улыбнулся. — Все совсем наоборот. Я здесь как гарантия вашей безопасности. Чтобы вы поверили. Лея посмотрела на него, затрясла головой и шагнула в сторону. — Люк? Что ты?.. — Поверили чему? — спросила Мон. Отметила, что и Риикан, и Мадин наставили бластеры на Скайвокера. А также — что тот не пошевелился. И продолжал улыбаться. — Нас вызывает «Исполнитель»! — вскрикнул дежурный. — Тому, что предложит мой отец, — сказал Люк. — Вы ответьте на вызов. Отец? Он же не мог иметь в виду… Но — но как много это бы объяснило! У Мон закружилась голова. До тошноты. — Как ты мог?! — прошипела Лея. — Ты нас обманул! Скайвокер помотал головой, открыл было рот. — Возмущения и оправдания потом, — бросила Мон. Отвернулась от них. — Ответьте на вызов «Исполнителя». Коммуникацию на главный экран. Она совсем не удивилась, увидев на экране черную маску. Конечно же, он бросил Корусант и ринулся в бой. Разумеется. Вздернула подбородок. Мельком порадовалась, что ее босых ног другой стороне не видно. — Если вы хотя бы раните моего сына, — заявил Вейдер без предисловий, — о мирных переговорах можете забыть. И Мон подавилась уже заготовленной фразой о свободе, чести и долге. — Мирных… переговорах? — просипела она. Откашлялась. Черная маска чуть наклонилась к бронированному плечу. — Если вы предпочитаете плен и казнь, я, разумеется, пойду вам навстречу. Это был… сарказм? Или же он всерьез? Конечно, всерьез, решила Мон без всякой уверенности. — Нет, спасибо, — сказала она, чувствуя себя будто во сне. — Переговоры нас вполне устроят. Вейдер кивнул. — Перемирие объявляется немедленно. Попытка прорыва блокады и нападение на послов являются его нарушением и окончательным отказом от переговоров. Вы подтверждаете? Мон сглотнула. — Да. — Я спущусь через два часа. И экран погас. Два часа спустя Мон стояла на приемной платформе рядом с Мадином, Леей и Скайвокером, смотрела на приближающийся шаттл и чувствовала себя странно. Страннее не бывает. — Он один, — сказал Мадин. — Зачем ему сопровождение? — Мон поморщилась. — Мы же не посмеем его сбить. И услышала смешок в ответ. Вот уж чего не хватало. — Месть непродуктивна, — сказала она с нажимом. — Можно подумать, он позволит нам сделать хоть что-то «продуктивное». — Мадин сплюнул. — Переговоры… смешно. — Вы зря так думаете, — сказал Скайвокер. Мадин покосился на него. — Люк, — проговорила Лея тихо и напряженно, — я хочу, чтобы когда… когда ОН появится, ты ушел к имперцам. Совсем. — Послушай… — Я не хочу ничего слушать. Я не хочу тебя видеть с нашей стороны. — Она права, Скайвокер, — сказала Мон. — Извольте соответствовать выбранной лояльности. Скайвокер ее будто не услышал. — Лея, ты понимаешь, что нам теперь не нужно будет воевать? — Да лучше б я сдохла на Эндоре, — прошипела принцесса сквозь зубы, — чем сейчас прогибаться! Он же все получит, что потребует, мы у него в кулаке — из-за тебя! И почему я вообще с тобой разговариваю… Скайвокер потер лицо ладонями. Вздохнул. Но ничего не ответил. Посадку шаттла они наблюдали в молчании. — И сколько штурмовиков он с собой притащил? — пробормотал Мадин, когда рампа начала опускаться. — Уж не меньше десятка, — сказала Мон. Но ошиблась. По рампе спустились Вейдер и два офицера — судя по нашивкам, адъютанты. И — все. — Да он издевается, — выдохнул Мадин. Демонстрация. Это — тоже демонстрация. Никто здесь не посмеет на него напасть, никто не сможет с ним справиться. Но также — хотя бы внешне — доверие. К обоюдному перемирию. Все же в одиночку, против всей базы, не выстоять даже ему. Даже если Скайвокер встанет на его сторону, в чем Мон все же сомневалась. Было у нее чувство, что Скайвокер сейчас скорее застрелится, чем убьет хоть кого-то — с любой стороны. Мон решительно шагнула вперед. Они два часа думали, как же к Вейдеру обращаться. Признавать или не признавать его статус. Провоцировать или нет. И даже договорились — не признавать и провоцировать. Приведи он взвод штурмовиков, она бы не колебалась. — Ваше величество, — сказала Мон, приняв решение. Но кланяться она не будет — обойдется. — Сенатор Мотма. — Вейдер кивнул ей. Она все еще сенатор для него? Что это значит? — Генерал Мадин, принцесса Органа. Коммандер Скайвокер. Мои адъютанты… Он представил спутников, те поклонились. Мон вежливо кивнула. Вейдер, как и ожидалось, отбросил обычный протокол. Впрочем, что считать обычным протоколом в подобной ситуации? И что значит подтверждение их званий? — Прошу, — сказала Мон. — Мы приготовили помещение на первом уровне базы. Я полагаю, вас отслеживают с орбиты? Сигнал глушиться не будет. Вейдер ничего не ответил, но ей почудилась усмешка. Спиной и к Органе, и к Мадину он повернулся без малейших колебаний. До базы они дошли молча. Коридоры пустовали, но она не обольщалась: все население наверняка прилипло к экранам. К обстановке базы Вейдер не проявил никакого интереса, шел рядом с Мон, смотрел вперед. Мерное механическое дыхание нервировало. — Как долго продлятся переговоры? — спросила Мон, когда поняла, что терпеть это больше не в силах. — Зависит от вас, — ответил Вейдер ровно. Он казался совершенно спокойным. Агрессии не чувствовалось совсем. — От нашей сговорчивости? — От вашего здравого смысла. Здравый смысл Мон подсказывал ей, что подобная позиция — гарантия очень долгой дискуссии. Они вошли в приготовленную комнату, бывшую ранее складом неисправной электроники. За два часа оттуда едва успели вынести хлам, навести порядок и поставить стол. Длинный, от двери до противоположной стены. Вейдер не сбавляя шага прошел вперед, сел посередине и демонстративно посмотрел на потолок, в дальний от себя угол, на камеру. — Места достаточно, — сказал он. — Присоединяйтесь. Мон приподняла брови. Опустилась на стул напротив Вейдера. — У нас будет численное преимущество. Черная маска повернулась к ней. — Смотря как считать, сенатор. Действительно. Один из адъютантов сел слева от Вейдера, второй замер за спиной. Справа от Вейдера сел Скайвокер и с пустым лицом уставился на стиснутые руки. — Если вы не против, — сказала Мон, взглянула на камеру, — то не против и я. И через десять минут в комнату набилось все командование, до лейтенантов включительно. Только вокруг Вейдера осталось пустое пространство. Мон с неудовольствием отметила, что ее люди нервничали — имперцы же были спокойны и невозмутимы. Вейдер так и вовсе откинулся на спинку стула, сложил руки на столе — правая поверх левой — и замер черной статуей. Наконец люди затихли — перестали толкаться и перешептываться, кто-то заблокировал дверь… В комнате отчетливо похолодало. Что бы это ни было, шло оно от Вейдера: казалось, будто пространство вокруг расслабленной черной фигуры продавливается в лед космоса. Мон едва удержала позу и нейтральное лицо. Люди отпрянули к стенам. Свободного места вокруг имперцев стало больше — и холод исчез. Демонстрация. Чтобы не вообразили, будто у них действительно численное преимущество. Нужно немедленно вмешаться. Мон глубоко вдохнула… но начать ей не дали. — Сенатор, — сказал Вейдер, не изменив позы, — вы можете мне сказать, чего вы хотите? — В… каком смысле? — опешила Мон. Она собиралась говорить про несовместимые политические позиции, про объективную победу Империи, но несломленный дух восстания… И вопрос сбил ее. — Самом прямом. Вы начали гражданскую войну. С какой целью? — Восстановление Республики, разумеется. — И зачем вам восстановление Республики? — Демократия — более справедливый строй, чем диктатура. Диктатура может лишь разрушать, — Органа не дала Мон ответить. Наклонилась вперед, уперев локти в стол. Ее глаза пылали. — Я понимаю вашу позицию, принцесса, — сказал Вейдер ровно. — Альдераан был преступлением. Однако преступления отнюдь не привилегия диктатуры. «Альдераан был преступлением». От последствий этих слов у Мон закружилась голова. Вейдер только что, под запись, официально дезавуировал Доктрину Страха. Один пункт из списка желаемого можно было вычеркнуть. — Демократический строй никогда не!.. — воскликнула Органа, но Вейдер прервал ее. — Республика ответственна за Клонические войны. — Позвольте не согласиться. Палпатин… — Я говорю об их начале. Органа нахмурилась, и Мон мысленно вздохнула. Образование принцесса получила прекрасное, но в некоторых вопросах никакое образование не скомпенсирует возраст. — Двадцать пять лет назад… — Сорок, принцесса. Война шла двадцать лет. Органа фыркнула. — Лорд Вейдер, вас плохо учили истории. И Мон едва удержалась, чтобы не пнуть ее в голень. Органа, ты разговариваешь с — это очевидно — ветераном той войны, почему ты этого не видишь? Или же… принцесса пыталась сказать что-то иное? Но что именно? — Учить меня не было необходимости, — Вейдер выпрямился. — Пятнадцать лет война не касалась центральных регионов и потому не существовала для ваших учителей. — Пограничные стычки не являлись… — Принцесса, не спорьте, — не выдержала Мон. — Официальная позиция Республики сильно отличалась от истинного положения дел. Но дело не в том, на каком строе больше крови. Хотя Империя очень постаралась сравнять счет. Дело в том, насколько легко проводятся в жизнь чудовищные решения. Сенат Республики контролировал исполнительную власть и никогда не дал бы согласия на постройку Звезды Смерти. — Как в свое время не дал на объединение флотов, — кивнул Вейдер. — Мне вам напомнить о цене такого… контроля, сенатор? Мон поморщилась. — Цена не могла быть большей, чем Альдераан, — холодно сказала Органа. — Или вы будете утверждать обратное? — Не я, принцесса, — ответил Вейдер. — Цифры потерь. Органа замялась. Глянула на Мон. Да, он, к сожалению, прав. Но мы здесь не ради исторического диспута. — Огневая мощь объединенного флота крайне опасна в руках одного человека, — сказала Мон. — Абсолютная власть — крайне опасна. В первую очередь для стабильности галактики. — Я нахожу странным, что абсолютная власть корпораций вас притом не смущает. Мон усмехнулась. — Ну почему же. — В таком случае, зачем вам Республика? — Восстановленный Сенат совершенно необязательно будет столь же подвержен коррупции. Вейдер склонил маску к плечу. — Ответьте мне тогда на простой вопрос. Каким образом вы собирались удерживать миллиардеров от покупки сенаторов, если сделка выгодна обеим сторонам? «Простой» вопрос! — Жесткий контроль над исполнением антикоррупционного законодательства, — сказала Мон. — Мы были бы глупцами, если бы не выучили уроки истории, лорд Вейдер. Я признаю, что сильные исполнительная и судебная власти необходимы. Но покажите мне их в Империи! Палпатин многое обещал, сев на трон, но выполнил лишь малую часть. — То есть речь уже не идет о восстановлении прошлого порядка. Она медленно выдохнула. — Речь идет о демократическом республиканском строе. Который позволит стабилизировать обстановку. Который позволит планетам и системам непосредственно участвовать в государственном управлении. Который подарит нам свободу. — От чего именно, сенатор? — Злоупотребления властью. — Вы идеализируете демократию. — Республика не захватывала планеты, — вмешалась Органа. Посмотрела на Вейдера хмуро и пристально. — Не расстреливала протестующих. Не загоняла иные расы на обочину жизни. Империя сделала это все — потому что Палпатин так захотел. Не важно, чего хотите вы. Важно, что мы полностью от этого зависимы. Что целые миры полностью от этого зависимы. Это неправильно. — Все вами перечисленное было Старой Республике вполне свойственно, — сказал Вейдер. — Я говорю не о деталях, а… — Философские материи меня не интересуют. — Вейдер наклонился вперед, и Мон стоило труда не отпрянуть. — Какова ваша программа конкретно? Да какая же разница, если все равно нам этого не получить? — Позвольте задать этот же вопрос вам, — сказала Мон. — Мы понимаем, в каком положении находимся. И тем не менее вы предложили нам мир, спрашиваете о нашей позиции. Почему? — Если я убью вас сейчас, системная проблема не исчезнет, — ответил Вейдер совершенно спокойно. — Будет кто-то еще. С которым справиться будет сложнее. Мне не нужна гражданская война в Галактике в следующие двадцать лет. Скайвокер мельком глянул на отца, но ничего не сказал. — Если так, — проговорила Мон, — то дайте галактике свободу. Свободу решать свою судьбу. Она полагала, что Вейдер возмутится, но он лишь пожал плечами. — Если вы лично поучаствуете в организации общего референдума о самоопределении, ничего не имею против. Мон моргнула. И поняла, как стало тихо — исчезли даже случайные шорохи. Он не мог предлагать это всерьез. Палач Императора не мог предлагать такое всерьез. — Выход и принятие систем всегда были привилегией Сената, — начала было Мон, но Вейдер прервал ее. — Я предлагаю вам возможное создание вашего Республиканского государства — если на то будет воля народов галактики. А вы полагаете эту процедуру менее демократичной, — глухой голос сочился иронией, — чем решение Сената? Мне казалось, здесь именно вы за демократию, а я — душитель свобод. Не поспоришь. Но он не мог, никак не мог предлагать подобное. В чем подвох? — И вы отпустите системы из Империи? Вейдер кивнул. — Разумеется, — добавил он, — решившие уйти лишатся всего центрального финансирования, и государственные контракты будут аннулированы. Но свобода, как я понимаю, стоит этой цены. А вот и подвох. Но ответить «нет, не стоит» Мон не могла. Потому что это было неправдой. — Что до Сената, — продолжил Вейдер, — я против его восстановления. Разумеется. Референдум — одноразовая акция. И с такими условиями Империя практически ничем не рискует. За двадцать лет дотациями и контрактами повязаны почти все миры, на кону будут миллиарды рабочих мест… — Тем не менее, — черная маска смотрела прямо на Мотму, — при условии реформирования закона о выборах в сторону уменьшения влияния корпораций и центральных миров я, возможно, пересмотрю позицию. Этого не может быть. Не может быть. Не может быть… — «При условии». — Мон сглотнула. — Вы предлагаете это реформирование… мне? — И вашей команде. — Вы включите нас в правительство Империи? Я правильно вас понимаю? — Рассуждать о свободе, благах демократии и Сената, находясь в оппозиции — слишком просто, — сказал Вейдер. — Я предлагаю вам изменение нынешней структуры в желаемую вами сторону. Если вы потянете это изменение. — То есть… амнистия. — Произнося слова, она не могла поверить в их реальность. Это какой-то сон. Сон. — Восстановление в правах. При условии, что я… мы согласимся с вами работать. — Именно так. — Слишком щедрое предложение, — подал голос Мадин. — Слишком щедрое — от вас. Кто гарантирует безопасность моим людям? — Как и сейчас, генерал. Моя добрая воля. И ничего более. — И вы предлагаете мне поверить в вашу добрую волю? — Если вы настаиваете, я могу убить вас немедленно, — голос Вейдера был так нейтрален, будто он предлагал Мадину взять датапад. — Как предателя и дезертира. Мадин пару мгновений смотрел в черную маску, опустил голову и потер лицо ладонями. Маска повернулась к Мон. — Решать вам, сенатор. Или вы хотите устроить голосование? Мон проигнорировала издевку и оглядела комнату. Теперь она понимала, зачем он захотел присутствия всех этих людей. Смотря на их лица, думать о философии она не могла. Только о том, как вытащить их живыми. Как не обмануть доверие. Они ждали ее решения — но хотели они мира. Амнистии. Возвращения в обычную жизнь. Возможности увидеть семьи и друзей. Того, что мир сейчас изменится к лучшему. Даже если Вейдер солгал в главном, о Сенате и референдуме, они, по крайней мере, уберутся с Абры живыми. И кто-то другой попробует еще раз. Но если он не солгал… — Я согласна, ваше величество. — «Никакого понятия о дипломатии и гражданских делах», да, Мон? — сказал Мадин через два часа, когда детали эвакуации базы были утрясены и имперская делегация, прихватив Скайвокера, наконец удалилась. — Будь добр, займись своим делом, — огрызнулась Мон. Давно ей не случалось ошибаться в человеке до такой степени. И ведь в столице ей предстояло работать с Вейдером почти постоянно. Чего от него еще ждать, она не представляла совсем.