Часть 2
13 ноября 2016 г., 01:13
Пиратский линкор "Черная Жемчужина", пуская клубы дыма огромной трубой, устремлявшейся из недр корабля к небу, синему, как кристалл на старом добром Фикбуке, летел, обгоняя седые волны. Он гнал пентакор "Арго"*, который, вспенивая воду веслами, удирал от преследователей уже битый час. С носа "Жемчужины" его шквальным огнем пулемета Максима, выуженного из-за пояса на манер кольта, обстреливал Пинтел. Но, как он ни старался, дробь никак не могла пробить обшивку.
Барбосса был вне себя от гнева. Он рвал свою и без того редкую бороду, которую от полного облысения спасал только подогнанный Дальмой по старой дружбе Хед’н’шолдрс сила и объем, и, не находя себе места, как заведенный носился туда-сюда по шканцам.
– Да не мельтеши ты, шельма старая! – рявкнул капитан Джек заклятому другу, лениво потягиваясь, и притянул за талию огненно-рыжую красотку (имени которой он не помнил, потому что всех без разбору именовал цыпами, но, кажется, остальные сокращенно звали ее Сью). Девушка грубо послала Воробья и разбила ему об голову табурет, над росписью которого работала уже месяц, но вырываться не стала. – Двойной оверштаг! – скомандовал Воробей, изящным движением поправляя треуголку, кокетливо съехавшую набок от близкого знакомства с тяжелым тупым предметом.
– За каким хером, позволь узнать? – язвительно поинтересовался рыжий. – Думаешь, они решат, что мы на всю голову больные, раз крутимся на одном месте, и что лучше с нами не связываться, а просто отдать руно по-хорошему? Что ж, на твой счет они точно будут правы.
– Это импровизация. А ты шел бы лучше, вон, угольку подбросить в топку, – обратился Джек к яблокоеду, снова вглядывавшемуся вслед галере.
– Екарный бабай! Жми! – крикнул Барбосса, заметивший, что вражина, все это время державшаяся на одном расстоянии от них, начала отрываться, и в отчаянии всплеснул руками. – Нет, Джек, ну еб твою мать! Немедленно отдай мне корабль! Ты ни черта не умеешь, и руки у тебя из жопы! – шкипер бросился на капитана с кулаками. От неожиданности Джек выпустил руль из рук и отскочил на два метра, прикрываясь рыжеволосой девушкой. Та разбила о его голову бутылку рома.
– Ром-то за что? – хором простонали заклятые друзья, но Джек укрытия так и не покинул. Впрочем, Барбоссе было уже все равно. Он мертвой хваткой вцепился в баранку и теперь пытался наверстать упущенное.
Обиженный Джек надул губки и, демонстративно вскинув голову, сошел на палубу подгонять матросов готовиться к атаке.
– Капитан, тут... херня какая-то! Ничего разобрать не могу! – крикнул мистер Марти, парящий в дымном кумаре пароходной трубы и сквозь подзорную силившийся разглядеть на горизонте хоть что-нибудь.
– Херня у тебя в голове, салага, а в руках – калейдоскоп! – крикнул Джек, сделав ладошкой козырек от солнца и высматривая "Арго".
"Жемчужина" сближалась с врагом, и Пинтел снова окатил галеру очередью, когда в бинокль Раджетти углядел на горизонте землю, о чем громогласно и сообщил.
Гектор нахмурился:
– Поднажмите, пацаны! Кто меньше всех работает, тот за всех будет в очереди на переправу стоять! Панамский канал на носу!
– Какой Панамский канал? Его ведь построят только через три века... – Дальма, стоявшая рядом и до этой минуты ошарашенно наблюдавшая за происходящим, недоверчиво покосилась на Барбоссу.
– То есть, все остальное тебя не смущает? – насмешливо крикнул ей Уилл с палубы, отвешивая профилактический пендель халтурщику-кочегару.
Пираты налегали на лопаты, интенсивнее забрасывая топливо в печь. Дистанция обнадеживающе сокращалась, по бортам выкатывались пушки.
– Черт! У меня контакт отошел, пушка не зарядилась совсем! – Тревор похлопал себя по карманам, что-то ища. – Ребзя, есть у кого аккумулятор запасной?
– У нас тут проблемы посерьезней... – мрачно заметил Гиббс.
Свежевыструганная галера "Арго" обладала лучшими показателями среди галер Карибского моря. Заботливый капитан-герой Ясон похлопотал о том, чтобы корабельное дерево было молодым и проросшим, и кое-где на палубе уже кустилась сирень – источник приятного настроения и кислорода, столь необходимого для занятых тяжелым физическим трудом рабов.
– Цельтесь по кустам, они наверняка все попрячутся в них! – крикнул Джек, невзначай забирая к каюте.
– Торопишься памперс сменить, Птах? – окликнул Воробья заметивший его манипуляции Барбосса.
– Еще раз назовешь меня так – язык откушу, – парировал Джек, не снижая скорости. – Так что подумай дважды, про меня-то и так все знают, что я ебанутый, но твоя репутация будет не просто подмочена, она утонет.
И он скрылся в стенах капитанских покоев, как раз когда с "Арго" прогремел первый залп.
– Огонь, бестолочи! – самопровозглашенный капитан переключился на более насущные проблемы.
– Кэп, положение критическое, у нас кончаются заряды. Мы все расстреляли еще когда салютовали Береговому братству.
– Ну так заряжайте тем, что есть! Ножи, вилки… Мне вас учить что ли?
– Остались только пластиковые...
– Атлет!
– У меня пусто, – доложил Пинтел и потряс пулеметом, как будто хотел вытрясти хоть единый заряд.
– Значит, валите на абордаж, остолопы!
Кошки блеснули на солнце, цепляясь за борт "Арго". Жемчужиновцы хлынули на палубу неприятеля, вопя и размахивая колюще-режущим. Завязалась жестокая схватка, пираты отхватывали веслами по головам, греки отхватывали всем, чем могли дотянуться пираты. Но весла были существенно длиннее оружия, и это уравнивало противников.
Капитаны сверлили друг друга презрительными взглядами, изредка косясь в сторону положенного курса, откуда на приключенцев неумолимо надвигались Панамы. Барбосса не выдержал первым. Оставив за рулевого свою высокоинтеллектуальную обезьяну, он выхватил шпагу и перемахнул на "Арго" вслед за своей командой. Но легендарный Ясон не сдвинулся с места. Только сверху вниз глядел на врага, на которого, отчаянно гремя крохотными колесиками, летел из кустов сирени великолепный белый рояль.
Ясон был большой любитель музыки.
Примечания:
Где-то в восемнадцатом веке болтался в водах Тихого океана пиратский линкор, где над поверженным заклятым другом лил крокодиловы слезы капитан Джек Воробей. Где-то в двадцать первом веке, вторя ему за экраном монитора, над поверженными нервными клетками рыдал обманутый в своих лучших надеждах читатель.