Коньяк

Голова тяжелая - ты спала всего пару часов, и кажется, что во рту по-прежнему стоит горький вкус коньяка. Кажется, что ты никогда уже от него не избавишься. Опускаешь голову на руки, легко массируешь виски. - Можно? Поднимаешь голову. Девушка мнется в дверях, смотрит на тебя с трепетом и даже неким страхом. Почти незаметно киваешь. Она входит и останавливается возле твоего стола. Ждет. Ты молчишь. Заставляешь ее нервничать. Девушка молоденькая, совсем недавно окончила колледж. Сколько она работает у тебя – полгода? Нет, больше. Почти год. «Красивая девочка», - отмечаешь про себя. - Статья никуда не годится. Это даже не статья. Это что-то... – трешь переносицу. - Я разочарована. Мне нужны факты, а не эмоции. Дай мне имена экспертов. Ты не можешь ссылаться на одного-единственного человека, который согласился с тобой поговорить. Я даже не буду говорить про твою грамотность. Отдай все материалы Джейку. Надеюсь, ему удастся сделать хоть что-нибудь приличное из этого… – протягиваешь ей листки. У нее дрожат руки, когда их она забирает у тебя. Стоит. Не двигается. - Это все, - голос сухой, холодный. Смотришь на нее с неприязнью, видишь, как на ее щеках горит румянец, как еле заметно подрагивают ресницы. Она покусывает нижнюю губу, пытаясь сдержать слезы. Потом резко разворачивается и быстрым шагом, почти бегом, покидает кабинет. Не сдержалась.. В висках по-прежнему стучит кровь. Встаешь, выходишь в приемную. Сейчас тебе больше всего хочется кофе и курить. Джейк, один из лучших журналистов в твоей команде, ловит тебя возле кофе-машины. - Послушай, может, не надо было так? – смотрит с осуждением. Ты просто не обращаешь внимания. Ты научилась игнорировать многое и многих. И он не исключение. - Я помогу ей со статьей. Только пусть она закончит материал сама. Она талантливая девочка. - Джейк, она бездарна. - Но… Поднимаешь руку, чтобы предотвратить дальнейшие пререкания. - Это все. Он смотрит на тебя - долго, пристально. Потом кивает, разворачивается и уходит. Берешь чашку с ароматным эспрессо. Ну наконец-то. С наслаждением вдыхаешь изысканный аромат. Неужели так трудно просто хорошо делать свою работу? Похоже, Джейку приглянулось это миленькое личико. Пусть закончит этот ее материал, и надо будет отправить девчонку в другой отдел. Только служебных романов тебе и не хватало… Достаешь из кармана сигареты. Закуриваешь. Головная боль постепенно отступает. - Келли! Девушка моментально появляется рядом с тобой. - Свяжись с Эриком, скажи, что фотографии к статье про Майкла Крайтона отвратительны, их необходимо переснять. Еще достань мне его последнюю книгу. Найди те два номера «Таймса», которые лежали у меня на столе. Сколько можно говорить уборщице, чтобы она ничего не трогала? И… – ты смотришь, как она стенографирует твои распоряжения. Видишь, как напряжены ее пальцы. Когда она замечает, что ты замолчала, то поднимает на тебя глаза. Настороженно, наготове, как спортсмен перед стартовым выстрелом. И совершенно неожиданно ты понимаешь, на что это похоже со стороны. Что это напоминает тебе. Эта сцена и вся твоя настоящая жизнь. Сигарета начинает дрожать. Быстро выбрасываешь ее. - Что-то еще? - Нет, это... – даже эта фраза, которую ты так часто повторяешь. «Это все…». Господи. - Можешь идти. Она кивает и уходит. А ты не можешь сдвинуться с места, не можешь пошевелиться. Опираешься о стену. Хорошо, что тебя сейчас никто не видит. Закрываешь глаза. Господи… Как же она была права! Миранда! «Я вижу себя в тебе. Ты такая же, как я». Тогда ты возразила ей. «Нет, я другая!» Как она могла сравнивать? Холодная, бесчувственная, жестокая. Неожиданное открытие ошеломляет. Ты такая же. Делаешь несколько глубоких вдохов; пересилив непонятно откуда взявшуюся слабость, отстраняешься от стены. Медленно идешь к своему кабинету. Келли на телефоне. Ты слышишь ее раздраженный голос, чуть заметно улыбаешься, знаешь наверняка: дизайнерский отдел. Задерживают макет, как всегда. Садишься за стол. Ты не хотела быть такой. Она сделала тебя такой. Вот она, разница, такая неуловимая, но все-таки имеющая значение. Ты была другой. До «Подиума», до Миранды Пристли. Миранда… Ты заставила себя забыть ее. Спрятала ее образ в лабиринте памяти. Далеко - так далеко, чтобы не найти самой. Достаешь еще сигарету, закуриваешь. Затяжка. Выдох. Эти холодные зеленые глаза цвета изысканных изумрудов. Всегда презрительно изогнутая бровь. Белоснежные волосы. Надменность. Гордость. И холод. Она была снежной королевой, а ты… кем была ты? Каем? Только в сказке все закончилось иначе. У Кая была Герда, которая смогла растопить лед, сковавший его сердце. А тебе уже не помочь. Безумно хочется напиться. Миранда… Она свела тебя с ума. *** - Может быть, я что-то могу для Вас сделать? - Свою работу, - сухой повелительный тон, как всегда. И ты улыбаешься. Встаешь, чтобы уйти, но останавливаешься. Тебя уже ждут, и надо спешить, но вместо этого ты медлишь в дверях. Чувствуешь на себе ее взгляд. Оборачиваешься. Сейчас она кажется такой уязвимой и такой настоящей. Живой. - Андреа? Сумка и бумаги возвращаются на кресло. Обходишь вокруг журнального столика. Медленно, продумывая каждый шаг. Она следит за тобой. Пристально, внимательно. Подходишь. Смотришь на нее сверху вниз. Осторожно касаешься ее руки, забираешь очки, откладываешь их на столик. - Андреа? Не отвечаешь, наклоняешься к ней - медленно, давая шанс остановить тебя. Она не двигается. Ждет. Осмелишься ли ты? Но ты так давно хотела этого, что сейчас уже не думаешь о последствиях. Поцелуй длится всего какие-то секунды, прежде чем она осторожно, но настойчиво отстраняет тебя. - Разве ты никуда не торопишься? Но ты лишь качаешь головой. - Нет. Уже нет, - и улыбаешься. Эта ночь принадлежит ей. Только ей одной. Прохладный атлас скользит под твоими руками. Даже сейчас она так красива. Твои руки на ее плечах. Поцелуи нежные, легкие, почти невесомые. Все для нее. Ты ненавидела ее и боготворила. Ты шепчешь ей на ухо всякий вздор, безумный сладкий вздор. И она лишь тихо смеется. Ты не знаешь, верит ли она тебе. Наверное, нет. В слиянии тел плавная нежность и неторопливость – спешить некуда. Она принимает тебя. Отдает свою боль. А ты отдаешь себя. Всю без остатка. До конца. До конца, потому что намного раньше она уже завладела тобой. Сначала она завладела твоим миром, потом - и твоим сердцем. И ты была бессильна противостоять ей. А если начистоту, то и не хотела. Она свела тебя с ума. Ты просыпаешься утром от дразнящих солнечных лучей. Ты одна. Скомканные простыни, остывшая постель. Одна. И все могло бы быть сном, если бы не ее запах, наполняющий все вокруг. Глубоко вдыхаешь такой сладкий аромат… Она ушла. Встаешь, медленно одеваешься, надеясь, что она вернется. Что через секунду откроется дверь, и зайдет она. Секунды растягиваются до минут, и тебе становится как-то холодно, очень-очень холодно. Захлопываешь дверь, возвращаешься к себе в номер. Надо привести себя в порядок перед приемом. Заходишь в ванну. Дрожащими руками опираешься на раковину, закрываешь глаза. Пытаешься справиться с рвущимися на волю эмоциями. Нет. Нет. Не смей. Повторяешь как мантру. На что ты надеялась? На этот вопрос нет ответа. Просто нет. Сползаешь на холодный кафельный пол, обнимаешь колени. Ты проиграла битву с собой, позорно проиграла. Слезы струятся по щекам. Ты молчишь и стискиваешь зубы. Не плачь! Не смей! Ты не позволишь ей себя сломать. И смеешься. Зло смеешься над собой. Она уже сломала тебя. Ты лишилась друзей. Твоя личная жизнь пошла к черту. Твои родители просто не понимают тебя. И ты не знаешь, как отвечать на их вопрос: зачем? Но все это не имеет значения. Ты была с ней, пусть совсем не долго и не слишком близко. А что теперь? Теперь ты должна привести себя в порядок и появиться на банкете. Вести себя так, будто ничего не произошло. Вести себя так, как будет вести она. Встаешь. Сердце все еще бешено колотится. Скидываешь одежду, которая хранит ее запах. Тебе нужен душ. Садишься рядом с Найджелом. Он кивает в знак приветствия. Улыбаешься ему, надеешься, что улыбка не выглядит слишком неестественной. Все в полном порядке. Ты повторяешь это себе снова и снова. Все в полном порядке. Ты выглядишь безупречно, ни следа слабости, ни следа боли. Найджел наклоняется к тебе: - Великолепно выглядишь. - Спасибо, - очаровательно улыбаешься в ответ. Найджел встает и идет к трибуне. Сначала его вступительное слово, потом речь Миранды. От одного имени в груди что-то болезненно сжимается. Миранда. Закрываешь глаза на секунду. Открываешь. Вот она, подходит к Найджелу, сияет улыбкой. Ты не слышишь, о чем она говорит. Просто смотришь. Любуешься, стараешься запомнить все до мельчайших деталей. Ее лицо, ее голос. Запомнить, чтобы ее образ навсегда отпечатался в памяти. Найджел меняется в лице. - Она еще заплатит за это, - он явно чем-то недоволен. Растерянно поворачиваешься к нему, понимая, что пропустила что-то важное, погрузившись в созерцание ее. Теперь за трибуной Жаклин, и Миранда направляется к столику. - Думаешь? Место Найджела получила Жаклин. Как же легко она умеет разбивать мечты. Небрежно, одним жестом. Найджел с грустью улыбается в ответ, прежде чем переключиться на Миранду. Она даже не смотрит на тебя. Пытаешься поймать ее взгляд - безрезультатно. Ни-че-го. Миранда, что же ты со мной делаешь? В машине тихо играет что-то французское, твоего знания хватает на то, чтобы уловить отдельные слова. Даже общий смысл остается непонятен. Смотришь в окно. Пасмурно. Низкое темно-серое небо, вот-вот начнется дождь. Почему-то не покидает мысль о том, что у тебя с собой нет зонта. Зачем тебе зонт? Миранда тоже молчит. Смотрит в окно, как и ты, и лишь изредка ты чувствуешь на себе ее взгляд. Но когда поворачиваешься, она тут же отводит глаза. В салоне пахнет ее духами. - Поменяй билеты с послезавтра на завтра. На день. - Хорошо, - ты можешь гордиться, твой голос, как и ее, не выражает никаких эмоций, ровный и холодный. Ты, как и обещала, быстро учишься. Она поворачивается к тебе, и впервые за сегодняшний день вы смотрите друг на друга. Только бы сдержаться. Только бы не утонуть в омуте ее зеленых глаз. - Что-нибудь еще, Миранда? - Это все. Снова отворачиваешься к окну. На несколько секунд до боли сжимаешь кулаки, ногти впиваются в ладони. Расслабляешься. Она не заметила. Конечно же, нет. Из-за обмена билетов ты не успеваешь на банкет. Что же, не очень-то и хотелось. Достаешь из мини-бара бутылку коньяка. Докатилась – пьешь в одиночестве. Вещи, которые ты утром оставила валяться на полу в ванной, горничная подняла и сложила на стул. Они все еще пахнут ее духами. Распечатываешь бутылку. Пьешь медленно. Мысли снова и снова возвращаются к ней. Миранда. Она стала твоим миром… Стук в дверь. Неслышный, почти неуловимый. С трудом встаешь. Наверное, пить на голодный желудок - не самая лучшая идея. Тебя немного шатает, пока ты идешь к двери. Она стоит перед тобой в вечернем платье, длинном, темно-зеленом, идеально подчеркивающем ее фигуру и оттеняющем ее глаза. И ты не можешь отвести от нее взгляд. - Андреа? - Ты прекрасна, - говоришь прежде, чем успеваешь подумать и остановить себя. Ты пьяна. Она проходит в номер. Смотрит на раскиданные вещи, на полупустую бутылку коньяка. На тебя. Ты все еще стоишь в дверном проеме, держишься за ручку. - Андреа? Пожимаешь плечами в ответ, закрываешь дверь. Ты не знаешь, зачем она пришла. И не желаешь спрашивать. Она берет твою руку, тянет тебя к себе. Вкус дорогого сухого вина смешивается с вкусом коньяка. Поцелуй не похож на то, что было вчера. Нет той легкости. Ее руки скользят по твоему телу настойчиво, уверенно. Ты отвечаешь тем же. Нет плавной нежности и неторопливости. Есть лишь безумие. Ты резко прижимаешь ее к стене. Целуешь яростно, страстно, прикусывая нижнюю губу, она отвечает стоном. Ее пальцы впиваются в твои плечи. Для тебя больше нет ничего, кроме нее. Кроме ощущения ее тела, ее рук, ее губ. Кроме дурманящего аромата ее духов. Кроме Миранды. Ты сидишь на полу в трусах и футболке, в руках все та же бутылка коньяка. Ты определенно решила расправиться с ней без посторонней помощи. И неважно, что на часах всего девять утра. Миранда стоит в дверях полностью одетая с безупречным макияжем. Смотрит на тебя: - Не рано начала? - Нет, - коротко отрезаешь ты, делая глоток прямо из горла. - Мне не нужна помощница-алкоголичка. Смеешься. Поднимаешься и подходишь к ней: - Разве для тебя это имеет хоть какое-то значение? - Нет. И для тебя тоже. - Это не так, - тебе больно и обидно. Ты безумно хочешь обнять ее, уткнуться носом ей в шею и никуда не отпускать. Но не двигаешься с места. - Это так, Андреа. Я вижу в тебе себя. Ты такая же, как я. Мы одинаковые, Андреа. Это все игра. Мы играем в жизнь. Играем с людьми. Идем только вперед, несмотря ни на что. Любой ценой. Вперед. К победе. - Нет. Когда ты улетала из Парижа, шел дождь. Ты сидела в зале ожидания с чашкой паршивого кофе из автомата и смотрела на мокрый серый пейзаж. Серая мокрая взлетная полоса. Серое небо. Ты оставила ее в Париже. Разбила телефон о каменную мостовую. Пыталась доказать, что ты другая. Не такая, как она. И что? Скидываешь в сумочку пачку сигарет, зажигалку, ключи от машины. Встаешь из-за стола. - Келли, отмени вечернее совещание. Пусть порадуются. У дизайнеров есть еще сутки. Но предупреди, если макет не будет готов к завтрашнему вечеру, мало не покажется. Она широко улыбается тебе. Спускаешься вниз. Двигатель работает почти бесшумно. Машина медленно ползет в потоке по Пятой авеню. Куришь. Миранда оказалась неправа только в одном. Она не была для тебя игрой. В твоем любимом китайском ресторане на удивление немного посетителей. Здесь не только готовят лучшую в Нью-Йорке утку по-пекински, но и разрешено курить. Отдаешь ключи мальчику. Надо будет позвонить Келли, чтобы она прислала за тобой водителя и потом позаботилась о том, чтобы машину отогнали к дому. Ты планируешь напиться. Как назло, несмотря на полупустой зал, твой любимый столик занят. Менеджер, смущенно улыбаясь, предлагает другой, тоже вдали от любопытных глаз, и ведет тебя по залу сквозь ряды столиков. Ты идешь и даже не смотришь на посетителей, это мало тебя волнует, пока боковым зрением не улавливаешь кое-что, и резко останавливаешься. За твоим столиком сидит Миранда. Она выглядит старше, волосы длиной ниже плеч. На ней черный строгий брючный костюм, готова поспорить на что угодно, от «Прада». В руке сигарета. Она одна. На столике бокал с коньяком. Останавливаешься. Пара слов официантке; та с некоторым опасением смотрит на Миранду, потом на тебя. Достаешь пятьдесят долларов. - Принесите «Хеннеси». Она исчезает. Медленно подходишь. Миранда сидит, уставившись в пустоту, ничего не замечая вокруг, и поворачивается к тебе, только когда ты отодвигаешь стул и садишься. Почему-то ты на сто процентов уверена: она никого не ждет, она пришла сюда одна. Ты ничего не говоришь, она тоже молчит. Вам приносят коньяк. Смотришь на нее, в ее зеленые глаза. Все те же холодные затягивающие омуты, но тебе кажется, что теперь они полны грусти. Наверное, той же, что поселилась в твоих глазах. Ты хочешь спросить: теперь, спустя столько лет - действительно ли это была только игра? Но ты молчишь. И она тоже. Коньяк горчит на губах.