Его Высокопревосходительство сидел в своем кабинете, мрачно уставившись на письмо, которое только что принес офицер с курьерского судна, этим утром пришедшего в Порт-Ройял.
Губернатор был без парика, решив не заморачиваться поиском второго, на замену погибшему в руках дочери. В конце концов, чудовищная жара, вот уже неделю стоявшая на Ямайке, делала пребывание в этой детали туалета мучительным. К тому же, он давно не стриг собственные волосы, и они отросли почти до ушей, хаотично завиваясь. Блад всерьез подумывал отпустить их до плеч, как раньше, в годы пиратства, и не заморачиваться с париком. Все равно, если не приглядываться, они выглядели почти неотличимо от парика. А жару переносить было бы легче…
Письмо было написано рукой лорда Уиллогби, генерал-губернатора Вест-Индии. И милорд сообщал, в своих привычных резковатых выражениях, что в данный момент уже находится с инспекцией на Невисе и планирует следующим пунктом назначения сделать Порт-Ройял. В связи с этим он выражал надежду на то, что вице-губернатор сделает все, чтобы подготовиться к этому событию.
«И надеюсь, что я увижу только то, что порадует меня и Его Величество», — многозначительно писал генерал-губернатор.
Питер Блад запустил руку в черные, как вороново крыло, кудри, пытаясь подсчитать, сколько времени займет путь Уиллогби до Ямайки. По всему выходило, что милорд будет здесь самое большее через неделю, если не раньше.
Губернатор не мог сказать, что это его порадовало. Если Уиллогби узнает, что Ибервиль здесь, под арестом…
Размышления Блада оборвались. Он не хотел думать о последствиях. Французский корсар доставил изрядно беспокойства за последние годы. Если бы только он был менее известен…
— И еще одно послание от Его светлости, сэр, — почтительно сказал офицер, все еще находившийся в кабинете. — Для вас
лично, сэр.
Блад чуть вздрогнул, очнувшись от своих невеселых размышлений. И взял еще один увесистый запечатанный конверт.
Офицер поклонился и вышел.
Губернатор некоторое время смотрел на конверт, а потом быстро сорвал печать и развернул, пробежавшись глазами по строчкам.
У лорда Уиллогби была привычка делить переписку на официальную и личную. Тон в каждом письме был почти одинаков, разве что личные записки были более грубыми и резкими. Но послания, предназначенные лично губернатору Ямайки, бывали раза в полтора длиннее официальных. Это не стало исключением. Милорд развернулся не на одну страницу.
Он сообщал Бладу последние новости из Англии, которые могли бы его заинтересовать. И, как всегда, милорд умудрялся быть удивительно подробным, но, в то же время, не утомлять излишней информацией. Потом он тщательным образом проинструктировал вице-губернатора насчет дальнейших военных действий против ненавистной всем Франции. Новости про войну Блада не порадовали. Она не только не собиралась утихать, наоборот, разгоралась с новой силой. Это означало, что ссылка продолжается.
И уже в самом конце письма лорд Уиллогби завел речь об испанских союзниках Англии в Вест-Индии.
Блад потер переносицу.
Испанцы были еще одной их головной болью в последнее время.
Война превратила их в союзников.
Жители Порт-Ройяла (да и прочих английских колоний в Вест-Индии) до сих пор не могли привыкнуть к такому положению вещей. Впрочем, как и сами испанцы. Периодически их военные корабли заходили в гавань Порт-Ройяла. И было странно видеть их на рейде бок о бок с недавними противниками. Торговые испанские корабли упрямо держались подальше от английских колоний, особенно таких крупных военных баз, как Ямайка. Жители Порт-Ройяла только усмехались, обсуждая это между собой. «Помнят, видать, как мы их совсем недавно за задницу щипали!» — поговаривали в тавернах бывшие пираты, ставшие, благодаря королевской амнистии, почтенными каперами.
Испанские командиры при личных встречах вели себя сдержанно и надменно. Всем своим видом показывая, что снизошли до общения с английскими еретиками только из крайней необходимости.
Если предстояла какая-нибудь совместная военная операция на море с участием испанской эскадры, всегда возникали проблемы и внутренние трения между командирами кораблей.
Испанцы на всех советах вели себя высокомерно и чванливо, критически относясь к каждому предложению, исходящему от англичан или голландцев. И вся эта спесь совершенно не соответствовала тому, как они проявляли себя в деле. Начиная с того, что их корабли постоянно опаздывали на назначенные рандеву, заканчивая весьма своевольным поведением во время сражений. Их честь, видите ли, страдала, когда приходилось подчиняться приказам бывшего пирата и врага Испанской короны!
Блад накрутил прядь волос на палец, продолжая читать письмо от Уиллогби.
Пора было признаться себе откровенно: испанцев он не любил. И неприязнь эта только усиливалась с каждым годом.
«…наши союзники надеются, что, благодаря Вашим действиям, воды вокруг Ямайки стали относительно безопасными, и проклятые французские каперы не потревожат их драгоценные (во всех смыслах) караваны…»
Письмо Его светлости, как всегда, было полно сарказма. Блад задумался, с чего это он так много места уделил обсуждению испанцев и их караванов?
«…кстати, дошло до меня известие о том, что один такой караван вот-вот должен отправиться в Кадис из Порто-Белло. Почти все суда уже собрались в порту, если верить моим информаторам. Как всегда, они везут золота и серебра на баснословную сумму, особенно, если учесть, что пришлось долго ждать удачного момента для отплытия. Проклятый Истребитель навел на всех страху. Теперь же, раз он схвачен, наши союзнички торопятся проскочить домой до наступления сезона ураганов…»
Блад тяжело вздохнул. Лорд Уиллогби всегда считал, что тот, кто владеет информацией, правит миром. И сам являлся отличной иллюстрацией этого принципа. Не прошло и трех дней с момента захвата Ибервиля, а он уже в курсе дела!
«Надо было наплевать на то, что подумают люди, и дать Ибервилю сбежать в первый же день!» — подумал он расстроено.
Но на что намекает милорд, упоминая о Серебряном караване?
Блад посмотрел в письмо снова.
«… вы же понимаете, сэр, что в наших общих интересах проследить, чтобы их путь был действительно безопасным и спокойным»…
Губернатор закусил губу.
«… слышал также, что они отправятся в море, как только подойдут все корабли конвоя из Гаваны, — писал Уиллогби. —
Вы прекрасно понимаете, сударь, что эти чертовы испанцы никогда не опустятся до того, чтобы просить нас о содействии в охране столь ценного каравана. Они скорее позволят проклятым лягушатникам захватить свои корабли, чем согласятся на сотрудничество с нами. Но мы-то с Вами знаем, в чем заключается наш долг перед страной. Так что я надеюсь на вашу обычную сообразительность и инициативу. И на то, что вы обеспечите требуемую безопасность… хотя бы в водах Ямайки.А она союзничкам потребуется, не сомневайтесь. Ибо Вы прекрасно знаете, что за дырявые тихоходные лоханки плавают у них в конвое…»
«
Ого!» — подумал Блад, дочитав письмо.
Серебряный флот обычно шел в Старый Свет через пролив Мона, заходя в Гавану, где некоторое время стоял перед долгим плаванием через океан, заодно поджидая отставшие в пути суда.
Издавна караван этот был лакомым кусочком для пиратов. Не всем он был по зубам, но попыток «пощипать» этот флот было не счесть. Следить за его подготовкой и отправлением стало чем-то вроде спорта у всех морских разбойников и не только. Губернаторы многих английских, французских и голландских колоний также держали нос по ветру.
Блад и сам, хоть уже три года морским разбоем не занимался, продолжал собирать сведения о серебряном флоте. И какой ажиотаж начинался, когда по колониям проходил слух, что испанцы отправились в путь!
«
…надеюсь, сударь, что я не успел утомить вас этими сплетнями… — закончил свое послание генерал-губернатор Вест-Индии. —
Просто мне показалось, что это вас может заинтересовать…»
Испанцы в своем пути старались держаться как можно дальше от вод Ямайки, весьма резонно считая их небезопасными.
Блад взял колокольчик, стоявший на столе, и позвонил. В кабинет вошел один из солдат, стоявших на карауле снаружи.
— Вызовите ко мне капитана Питта! — приказал губернатор.
И снова уставился в письмо, тщательно вчитываясь в каждую строку. Убедившись, что ничего не упустил и запомнил большую часть наиболее важной информации, губернатор зажег свечу и поднес к ней листы бумаги. Письмо вспыхнуло и очень скоро превратилось в груду пепла.
Лорд Уиллогби крайне не любил, когда его личные послания долго хранили.
* * *
Джереми Питт добрался в кабинет губернатора только под вечер, и увидел Блада, нетерпеливо постукивающего пальцами по столу.
— Прошу прощения за задержку, Ваше Высокопревосходительство! — церемонно произнес он, закрыв за собой дверь. — Был на инспекции вместе с вице-адмиралом Форрестером. Раз уж скоро прибывает лорд Уиллогби…
— Садись-ка, Джереми! — перебил его Блад, указывая на кресло перед столом. — Не мозоль мне глаза!
— Есть, сэр! — Питт козырнул и сел.
Блад поморщился.
— Хватит уж рапортовать, Джереми! — буркнул он. — Знаешь, как это начинает бесить под конец дня?
Питт ухмыльнулся, кивнув.
— Могу догадаться. Так зачем вызвал?
— Это должно остаться между нами, Джереми, — многозначительно сказал Блад, подвигаясь поближе к своему бывшему штурману…
Они разговаривали почти час.
— Черт, Питер… — Питт почесывал свою золотистую бородку. — Скользкое дельце!
— Знаю, Джереми, — перебил его Блад. — И я не собираюсь подставлять своих людей под удар, если все сорвется. Так что твое дело — просто… патрулировать тот район, обеспечивать безопасность. Et cetera, et cetera…
— Это я понял, — кивнул Питт. И шевельнул бровями, внимательно глядя на губернатора. — Ты хочешь, чтобы мы отплыли как можно скорей?
— Да, Джереми, — подтвердил Блад. — Для всех это будет обычное патрулирование. А подробности сообщишь остальным капитанам, когда выйдете в открытое море. Письменный приказ я тебе оставлю чуть позже. Но ты понимаешь, что там ни слова не будет о вашей истинной цели.
— Будет сделано, сэр! — Питт снова козырнул.
А потом тяжело вздохнул.
— Что такое? — насторожился Блад.
— Да так, Питер. Не думаю, что это важно.
— Это не тебе решать, — фыркнул Блад.
Питт посмотрел ему в глаза.
— Когда же эта чертова война закончится, Питер? — тихо спросил он. — Хочется уж в море выйти на торговом корабле. Все-таки, командовать военным фрегатом — не мое.
— Да? — Блад посмотрел на друга с иронией. — А мне докладывали совсем другое.
— Ты прекрасно знаешь, о чем я, — оборвал его Питт. — Можно делать дело хорошо и как надо, но душа-то все равно не лежит. Как у тебя с пиратством было…
Блад поморщился и махнул рукой.
— Ладно, что-то мы задержались. Давай-ка выметайся из моего кабинета. У меня еще куча важных дел.
Он посмотрел на большие часы, стоявшие у стены, и стремительно поднялся из-за стола.
— Заболтался я с тобой, Джереми!
— Что еще за спешка? — Питт слегка удивился. Он знал, что губернатор иногда засиживался в своем кабинете до глубокой ночи. А тут еще шести нет, а он убегает!
Блад вместо ответа подхватил бывшего своего штурмана под локоть и вытолкал из кабинета. Запер дверь на ключ и потащил дальше.
— На свидание опаздываю, Джереми! — негромко сказал он Питту, когда они вышли в просторный вестибюль.
Питт выпучил глаза, уставившись на губернатора.
— С-свидание? — промямлил он удивленно. — Э-э… а как же твоя жена?
Блад улыбнулся, забавляясь над его реакцией.
— Так с женой и встречаюсь, Джереми, — весело сказал он. — Представляешь, до чего дожили? Тайные свидания после трех лет брака! Теперь можешь надо мной смеяться. Если не боишься.
— Зачем смеяться? — Питт ответил на удивление спокойно, справившись с первым изумлением. — Завидовать надо! Ты как был везунчиком, так и остался им.
— Как будто у тебя жена хуже! — фыркнул Блад.
Питт улыбнулся задумчиво.
— Ладно, иди уж. Тебе небось еще подготовиться надо. Цветы, романтические стихи и так далее…
— О, черт! — Блад посмотрел на друга в волнении. — Цветы! Джереми, что бы я без тебя делал, а?!
— Да уж, никакой в тебе романтики, — засмеялся Питт.
— Думаю, я успею! — Блад решительно шагнул в дверь, ведущую в сторону сада, окружавшего губернаторский дом.
— Тебе помочь? — Питт последовал за ним, продолжая улыбаться.
— Это было бы весьма любезно с твоей стороны! — отозвался Блад, исчезая среди душистых кустов цветущего рододендрона…
* * *
Спустя некоторое время Его Высокопревосходительство возник возле двери в большой зал, держа в руках огромный букет роскошных роз.
— Надеюсь, Арабелле они понравятся, — сказал он, расставаясь с Джереми у входа в дом. — Она любит розы.
— Конечно, понравятся. Тем более, ты их даришь, — лукаво ответил Питт. А потом сунул Бладу платок. — Вот, заверни-ка их лучше. А то больно колючие, заразы.
Он еще раз отряхнул камзол Блада, поскольку, пока они торопливо рвали бутоны, пришлось продираться через весьма густые заросли.
— Ладно, удачи тебе, капитан! — Питт хлопнул его по плечу.
— Угу, — ответил Блад. — Я тут подумал, что свиданий-то у нас и не было практически. Надо наверстать упущенное, как считаешь?
— Мысль дельная, — Питт подмигнул ему. — Давай, беги. Опаздывать должны дамы!
Арабелла действительно уже была в зале, поглядывая на часы. Увидев своего супруга, без парика, в слегка потрепанном камзоле и с огромным букетом в руках, она замерла в удивлении.
— Я не опоздал? — поинтересовался Блад, подойдя к ней и низко поклонившись. — Но даже если это так, то вот вам, дорогая миссис Блад, компенсация за ожидание!
Он заметил, что его жена смотрит на букет широко раскрытыми глазами, и на ее щеках появился румянец.
— О, Питер!.. — пробормотала она взволнованно. — Ты… ты как всегда поразителен!
— Правда, они чудесные? — Блад сунул цветы ей в руки. — Я ведь угадал, и это именно тот цвет, который ты любишь?
— О, да… это мой любимый цвет… и любимый сорт… — ответила Арабелла несколько растерянно. И поднесла ладонь ко рту.
— Рад это слышать, дорогая! — Блад улыбнулся с облегчением. — Я так хотел тебе угодить!
— Ты такой милый… — Арабелла чуть качнула головой, все еще закрывая лицо рукой. — Но, право слово… можно было обойтись и менее… роскошным подарком. Мне вполне достаточно просто быть рядом с тобой.
— Знаешь, я тут подумал… — Блад помог ей подыскать для букета подходящую вазу. — Насчет бала…
— Да? — Арабелла все еще не могла отвести взгляд от цветов. — Питер, милый, ты сорвал их в нашем саду?
— Да какая разница? — Блад нетерпеливо тряхнул головой. — Так вот, насчет бала…
— Там был такой куст, в дальнем углу, в левой стороне… — Арабелла дотронулась до нежного бутона.
— Да, там был такой куст, — ответил Блад, насторожившись. — А что?
— Нет, ничего, — Арабелла улыбнулась ему. — Так что там про бал?
— Что-то не так с кустом? — Блад попытался заглянуть ей в глаза.
Арабелла покачала головой.
— Уже неважно, любимый, — ответила она, а потом вздохнула и быстро провела ладонями по лицу, как бы смахивая что-то. — Хотя… скажи, там остались еще бутоны, или ты все оборвал?
-О, боже, Арабелла! — Блад взъерошил короткие волосы, посмотрев на нее виновато. — Ты хочешь сказать, что это
тот самый куст?!
— Угу! — печально кивнула она. — Тот самый. Адмирал ван дер Кейлен привез его специально к нашей годовщине. Мне казалось, ты должен был это помнить.
— О, мой бог! — Блад хлопнул себя по лбу.
— Ладно, новые вырастут, — попыталась его утешить Арабелла. — Зато букет получился шикарный.
— Черт… — Блад все еще был взволнован.
— Так что там про бал? — Арабелла почти силой оттащила его от вазы с розами.
— Мне нет прощения! — пробормотал он.
— Да уж, дорогой муженек, замашки у вас так и остались разбойничьими. Но сегодня я закрою на это глаза.
— Ладно. Про бал… — Блад заставил себя собраться и посмотрел на свою жену. — Я тут подумал, что совершенно не хочу позволять тебе танцевать еще с кем-то на этом чертовом балу. Так что готов выучить столько танцев, сколько потребуется!
— Ах вот как? Ловлю вас на слове, дорогой супруг! — Арабелла улыбнулась и протянула ему руку. — Но для начала давайте вспомним наш менуэт!..
