Несостоявшийся мятеж

Райнхард никогда не хотел встретить смерть, лежа в постели. Только лицом к лицу, стоя на своих ногах. Но судьба словно издевалась над ним. Нет, сегодня он не собирается ей подчиняться! Он протянул руку к коробочке с лекарством, но тут же в раздражении смахнул его с тумбочки. Все равно не помогает. Когда-то оно снимало боль и жар, а сейчас такое чувство, что только усиливает. –Эмиль! – позвал Райнхард. Подумал мимоходом, что мальчика надо отослать, спрятать в безопасном месте... но пока что нужна его помощь. Больше никто так беспрекословно не выполнит приказ. – Принеси мундир. И сходи, – нет, врачам знать не обязательно, у него сил нет бороться еще и с ними, – к Кисслингу. Скажи, что мне нужен стимулятор для десантников. Он поймет. Зелле всё равно попробовал возразить: –Но, Ваше Величество... –Эмиль, я хочу встать на ноги, – почти спокойно пояснил Райнхард. Он не произнес ни слова о том, что его убьет все равно – не честный выстрел, так проклятая болезнь, которой нет названия, – но в тоне ответа это наверняка отразилось. Эмиль молча кивнул и вышел. Сначала он принес все-таки стимулятор. Потом, после укола, помог Лоэнграмму одеться. Когда Райнхард почувствовал, что может стоять, не опираясь на стенку, Эмиля поблизости уже не было. Но его присутствие все равно ощущалось. Наверняка ждет в соседней комнате. И хорошо, если не выпросил у Кисслинга еще и бластер. Бежать за Зелле и уговаривать его не совершать глупостей сил нет даже под действием средства, которое позволяет тяжелораненым сражаться как здоровым. "Все же нужно было отправить мальчика в безопасное место, вместе с Хильдой, Аннерозе и малышкой", – Лоэнграмм вздохнул и шагнул к двери. Комната слегка расплывалась, хотелось протереть глаза. Ничего, долго ждать не придется. Ройенталь не станет устраивать спектакля с казнью, все решится здесь, один на один. Оскар не знал, на что рассчитывали люди, начавшие эту вакханалию. Сейчас, идя в сопровождении своих людей по коридору опустевшего, – охрана обезврежена без лишнего кровопролития, – дворца, он думал о том, при каких условиях мог бы поддаться на провокацию. Вырисовывалось только одно... Почему все не попробовали свернуть, когда стало ясно, что Ройенталь не желает играть по чужим правилам? Слишком далеко зашли, наверное. Сейчас он увидит, насколько. Вначале все было почти невинно. Слухи, всего лишь слухи, расползавшиеся одновременно по Феззану и Хайнессену. В столице говорили о том, что Оскар фон Ройенталь слишком амбициозен, что на него нельзя полагаться, ему нельзя было доверять такой пост и сосредотачивать под его контролем половину флота. По Новым Землям гуляли иные сплетни – о болезни императора, оказавшейся серьезной и неизлечимой, о том, что военный министр Кирхайс уже давно фактически правит за него, а вскоре и займет трон, как отец наследницы... Оскар полагал, что от бессилия его недоброжелатели начали выдавать желаемое за действительное. Он помнил о состоянии здоровья кайзера, но считал, что теперь, когда часть тягот снята с плеч Лоэнграмма, тот придет в норму. А свою способность удержать Новые Земли следует доказывать делами, тогда и злые языки умолкнут. Но все же спустя некоторое время Ройенталь связался с Миттельмайером и упомянул в разговоре об этих настроениях. Друг ничего конкретного не смог сказать. Кайзера, по словам Волка, действительно все еще донимали приступы – но слухам при дворе мало кто верил. И все же кое-кто считал нужным их проверить. Лоэнграмм в конце концов собрался лично навестить своего наместника и развеять эти настроения. Но свалился с очередным приступом, и вместо него вылетел Кирхайс. Навестить друга решил и Миттельмайер, благо визит планировался недолгим и строительство крепостей могло временно обойтись без надзора. А дальше... дальше невидимый противник метнул карты на стол. По пути на Хайнессен было запланировано несколько остановок, первая же из них – на Урваши, – преподнесла всем жестокий сюрприз. Противник просто ждал удобного случая для нанесения удара. Нападение на военного министра и командующего флотом, внезапное исчезновение связи между Хайнессеном и Феззаном... И все же враг просчитался. Глава делегации серьезно пострадал, но остался жив – и не поверил в то, что на него нападали солдаты Ройенталя. Кто-нибудь другой, возможно, сразу отдал бы приказ лететь на Феззан. Но и Кирхайс, и Миттельмайер были твердо уверены в том, что должны решить возникший вопрос иначе – в личном разговоре с предполагаемым мятежником. Они отправились к Хайнессену без остановок. Нападений со стороны флота Ройенталя, естественно, не было – Оскар сразу отдал приказ отвечать огнем на любую агрессию в адрес "Барбароссы" и кораблей сопровождения. Если на флоте и были агенты врага, то они не проявили себя. Разумеется, до прилета гостей Ройенталь не терял время зря. Он попытался разобраться, что именно произошло на Урваши, но отчет прибыл уже после того, как Кирхайс и Миттельмайер раскопали кое-что действительно жуткое. Кирхайс намеревался проконсультироваться с медиками Новых Земель насчет болезни кайзера – и совместил это с лечением собственных ран. Результат консультации звучал однозначно – это не болезнь. Симптомы больше напоминают отравление. А это значит, что визит нужно срочно заканчивать и спасать Лоэнграмма, оставшегося наедине с людьми, замешанными в этом проклятом заговоре. Кирхайс хотел вылететь немедленно, но врачи запретили, из-за осложнений, заработанных по дороге на Хайнессен. Тогда и было решено, что в столицу отправится Оскар, Зигфрид дождется выздоровления, а Вольф пока присмотрит за Новыми Землями. Ройенталь надеялся, что до его прилета кайзера постараются не добивать. Возвращение "мятежника" должно было спутать противнику карты. Прорыв к Феззану состоялся в рекордные сроки и почти без жертв. Даже сквозь скопившийся у планеты флот удалось пройти – Оскар просто связался с адмиралами и предъявил доказательства, после чего "Тристану" разрешили сесть. И вот он идет по дворцу, словно вымершему, на встречу с человеком, которого нужно еще убедить в том, что его прибыли спасти. Если он вообще еще жив – кайзера давно не видели, приказы передавал Оберштайн... В приемной кайзера не было. Только мальчик, его ординарец, как его там – Эмиль, кажется. Совершать глупостей он не стал, даже не кричал ничего, просто смотрел огромными зелеными глазами. Оскар тихо сказал ему, что не причинит Лоэнграмму вреда, и только после этого вошел в комнату, где обитал император Галактики. В кабинете пахло какой-то дрянью, запах вроде бы шел из спальни. Райнхард стоял в центре комнаты, бледный, почти прозрачный. Казалось, что его поддерживают невидимые нити, позволяющие сохранять гордую позу. –Вы пришли меня убить, – не вопрос, утверждение. Почти приказ не медлить, не затягивать с выстрелом. Но Оскар безоружен, намеренно оставил бластер за дверями, как будто подчеркивая законопослушность. –Я пришел помочь вам. –Помочь умереть? – едкая улыбка. – Можно сказать и так. Как вы помогли Кирхайсу. –Кирхайс жив, если не верите, я организую вам сеанс связи, – только не здесь, линия оборвана... лучше сразу отвезти кайзера на "Тристан". –С Валгаллой связи нет, – холодно. И почти слышно, как нити, поддерживающие тело, обрываются. Ройенталь шагает навстречу, готовый подхватить, удержать, не дать упасть. –Не знаю, не пробовал. Но с "Барбароссой" связь есть, майн кайзер. Лоэнграмм совсем легкий. Словно манекен, а не живой человек. Но жизнь в этом горячем теле еще теплится, и поэтому Оскар продолжает говорить: –Я отвезу вас на мой флагман, вы увидите Кирхайса и потом уже решите, как поступить со мной. Моя судьба в ваших руках, если через два часа вы все еще будете считать меня врагом, я прикажу своим людям сдаться и не сопротивляться, даже если вы захотите меня расстрелять, – он осторожно прижимает к себе Райнхарда. Просто чтобы чувствовать неровное биение сердца. – Обопритесь на меня, машина ждет внизу. Лоэнграмм, кажется, пришел в себя, но молчит. Только кладет руку на плечо. И смотрит куда-то поверх... Ройенталь обернулся. В дверях стояла Мариендорф. –Зачем вы вернулись, фройляйн? – севшим голосом спросил Райнхард. –Я хочу быть с вами, – Хильдегарде одернула китель и чуть прищурилась, переведя взгляд на Оскара. –Что ж, будем надеяться, что адмирал Ройенталь оценит вашу преданность, – кайзер чуть отстранился. – Я согласен пойти с вами. До машины они дошли без труда. Волочить на себе Лоэнграмма было даже проще, чем буксировать перебравшего Волка. А вот по дороге Райнхарду стало совсем плохо. Эмиль, тоже увязавшийся за компанию, рассказал про стимулятор. Оскар едва сдержал ругательство. Придерживая кайзера, чтобы не сползал с сиденья, он связался с кораблем и приказал вызвать медиков к трапу. –Вы обещали мне связь с "Барбароссой", – тихо напомнил Лоэнграмм. Пришлось быстро импровизировать. В конце концов было решено заехать внутрь "Тристана" прямо по трапу, а медикам приказать дежурить у входа на мостик. Кирхайс, как и было уговорено, ждал связи. Когда Ройенталь почти внес кайзера на мостик, экран ожил. –Лорд Райнхард, что с вами? – побледневший Кирхайс наклонился к комму, казалось, что он сейчас прорвет экран и кинется к Лоэнграмму. –Ты... и в самом деле... жив... – прошептал Райнхард, теряя сознание. Уже после того, как медики погрузили его в капсулу и увезли, Кирхайс сказал, что постарается прибыть как можно скорее, а до тех пор просит позаботиться о Лоэнграмме и его семье. Где находятся Аннерозе с дочерью, знала Хильда, так что забрать их и перевезти в безопасное место получилось тоже без особого труда. Райнхард, ненадолго пришедший в себя, сделал несколько заявлений под запись, после чего отключился окончательно. Версия об отравлении подтвердилась. Более того, по мнению врачей, до смертельного исхода оставалось один-два приема, – яд каким-то образом попадал в организм порциями и накапливался. Подозрение пало на лекарства, которые принимал кайзер. Допрошенные медики-заговорщики подтвердили, что часть таблеток «от головной боли» была заменена на начиненную отравой. Действие яда поначалу совпадало с переутомлением, до которого себя доводил Райнхард, и постепенно состояние его здоровья ухудшалось. Но, к счастью, все еще можно было исправить.