Анниба

В сказках родители оставляли детей на произвол судьбы и даже уводили в лес, чтобы спасти себя от голода. В реальности на произвол судьбы детей оставляла война. Родители решили переждать войну в охотничьем домике, отец шел за телегой, детей везли на ней. Ганнибал прижимал к себе Мишу, Миша прижимала к себе плюшевого медвежонка. Миша звала его так же, как Ганнибала, — Анниба. Когда Миши еще не было, медвежонка прислали в подарок Ганнибалу из далекой Франции. Ганнибал посмотрел на игрушку и положил обратно в коробку, где она и лежала без надобности, пока не родилась Миша. Когда Мише исполнилось три, они стали неразлучны, она и медвежонок. Медвежонок и сам походил на маленького ребенка: пухленький, с большими карими глазами, короткими лапами, веселый, добрый и мягкий. Мама говорила, что он сделан из натурального плюша и набит овечьим очесом. Отец говорил, что медвежонок и любимая песенка Миши родом из одной и той же страны. Ганнибал думал, что если двух таких медвежат поставить друг на друга, то получится одна Миша. Миша брала медвежонка на руки так, как Ганнибал брал на руки ее. Ганнибал проводил с сестрой больше времени, чем родители, он сам читал ей волшебные сказки про маленьких лесных человечков, медвежат и ведьму пряничного домика. Он пел ее любимую песенку, когда она просила. Он приносил ей баклажаны ее любимого цвета. С Ганнибалом Миша бегала наперегонки (он поддавался, чтобы услышать ее смех, ясный, как звон колокольчика), рисовала на песке букву «М» и пускала цветные мыльные пузыри из своего детского браслета. Медвежонка Миша кормила теплой овсянкой, гладила по мягкому животику, купала его в своей ванночке и пела ему колыбельную без слов. Медвежонок был для нее живым существом и для Ганнибала стал таким тоже. Миша делала весь мир вокруг себя живым, она вдыхала жизнь в игрушки, книжки с картинками, полевые цветы и мыльные пузыри. А потом пришли те, кто сделал мир вокруг Миши мертвым.

***

Ганнибал кормил Мишу холодной вязкой овсянкой, для медвежонка каши больше не было. Потом еды не стало и для Ганнибала с Мишей. Когда пришли они, Ганнибал прижимал к себе Мишу, Миша прижимала к себе медвежонка. Медвежонок заметно потускнел, раньше он был чистым, новым и красивым — Миша купала его, как купали ее саму, и его натуральный плюш поистрепался. Когда для медвежонка закончилась каша, купание для него тоже закончилось. Когда пришли они, Миша держала медвежонка на руках и беззвучно плакала, а медвежонок не плакал: он был сильным. Они забрали овсянку Миши, они выхватили медвежонка из слабых ручек Миши, они сняли ее браслет для пускания мыльных пузырей. На Ганнибала и Мишу надели цепь, защелкнули замок. Миша больше не плакала, она смотрела на них карими глазами — большими, как у медвежонка. Миша не понимала, что происходит, Ганнибал накрыл Мишу одеялом — одним на двоих, и тихо пел ей колыбельную, пока она не уснула.

***

Ганнибал заботился о Мише, Миша не заботилась ни о ком. Ганнибал кормил Мишу коркой черствого хлеба, сначала согрел во рту, разжевал, чтобы она могла проглотить. Не было для них пути спасения: расклевали птицы хлебные крошки. Это только в сказках людоеды подманивают детей пряничным домиком. В реальности людоедам нечем даже затопить печь, чтобы согреться, и потому они сжигают семейные фотоальбомы. Мишины фотографии лопались пузырями, Миша кашляла. Мыльные пузыри над ванночкой в далеком прошлом переливались всеми цветами радуги, расплавленные фотографии превращались в одну сплошную тьму. Людоеды смотрели на Ганнибала и Мишу, прикованных к перилам на верхней лестничной площадке. У них был огонь, котел и дети. Они были голодны. Откармливать детей перед обедом им было нечем.

***

Ганнибалу мало хранить воспоминания во Дворцах памяти, он рисует по памяти все, что ему нужно. У него нет фотографии Миши, но есть ее портрет. Ее самой, ее маленькой детской ручки с браслетом. У него есть портреты ее убийц, но нет воспоминаний об их именах. И у него есть воспоминание о них и Мише, поднятой в воздух, она повернула голову назад и смотрела на него, она кричала ему: «Анниба!». А потом крик оборвался. Они ели с такой поспешностью, словно перед ними был жертвенный агнец. И ангел не вмешался в пир людоедов — ни до, ни после.

***

У Миши страшный жар, а они раздели ее, они издевательски играют с ней, щупают ее щеки и руки. — Щечка раз, щечка два. Слепой ведьме можно протянуть кость вместо руки, зрячую так просто не обмануть. — Давай ее, она все равно умрет. Они смеются, они поют любимую песенку Миши про маленького человечка в лесу. Миша безмолвно стоит среди них, они кривляются и поют, поют — пародия на детский хор. Один из них держит украденного медвежонка и размахивает им перед Мишей. Медвежонок кажется гротескным и неживым и беспомощно болтается у них в руках. Потом они уносят Мишу, и теперь беспомощно болтается Миша. Они держат ее за руки, в ванночке кипит вода. Но мыльных пузырей больше не будет, цветных мыльных пузырей, которые так любила Миша. Ничего больше не будет.

***

Ганнибал снова встречает медвежонка, когда приезжает в Литву после возвращения необходимых для дела воспоминаний. Он находит мамино ожерелье в кабаньей голове, он находит ванночку, и воды там нет — ни кипящей, ни ледяной. В ванночке спит вечным сном Мишин медвежонок, из левой части его головы торчит высококачественный шерстяной очес, овечий. Сам медвежонок помятый, потрепанный и пыльный, он совсем не похож на того медвежонка, о котором заботилась Миша. Если бы Миша продолжала за ним ухаживать, он был бы чистым, сытым и добрым, как она. Но от Миши остались только череп и кости. На рассвете Ганнибал хоронит сестру, сухие листья и свежие полевые цветы устилают детскую ванночку, сверху он кладет брошь с ожерелья мамы. Теперь все, можно бросить первый ком земли. Земля и медвежонок одного цвета — цвета сожженных фотографий из семейного альбома. Мертвый медвежонок привязан к сбруе лошади. Ганнибал не решился похоронить его вместе с Мишей. Мертвых нельзя вернуть. Медвежонок был живым, пока была жива Миша, пока она дышала, любила, смеялась, она делала все вокруг себя живым. Но ее больше нет, и дыхание жизни прервалось. Ганнибал не хранит материальные доказательства его прошлой жизни, в которой были мать, отец и сестра, но медвежонок особенный. Представление, задуманное Ганнибалом, — для него. Ганнибал не хочет смотреть один, медвежонок должен разделить с ним этот момент. В память о Мише. Дортлих привязан к дереву таким же образом, как Миша с Ганнибалом были привязаны к перилам. У Ганнибала нет топора и ванночки, но он справится и без них. У него есть крепкая выносливая лошадь и веревка. Это в руках Дортлиха тогда беспомощно болтался медвежонок, а Миша неподвижно стояла и смотрела. Сейчас медвежонок хорошо зафиксирован, ему будет хорошо видно. И медвежонок смотрит, как Дортлих в последний раз поет песенку про маленького человечка в красном плаще, как Ганнибал разжигает костер из веток и сухой листвы, как Ганнибал ест. Ганнибал салютует медвежонку аккуратно соструганным шомполом, но не предлагает ему вкусить плоти мертвой ведьмы вместо овсянки: Миша была бы против. В реальности ведьмы тоже порой сгорают в печи, просто для этого нужно приложить усилия. Миша заботилась о медвежонке, Ганнибал позаботится о тех, кто убил Мишу.