Исправленное положение

Когда на изляпанный многочисленными плевками и пятнами от дешёвого вина стол опустилась одиннадцатая рюмка жгучего эля, Хоук поняла, что пьяна как стадо дурно пахнущих друффало, что бармен Корф, не переставая протирать стаканы, очистить которые было уже невозможно, тактично называл посетителями. — Звенит струна, поёт волна, и рвётся душа от трево-о-г, — фальшиво пропела полулежащая на Защитнице женщина, икнув на последнем слове и растянув его до самого Ферелдена высокими, лающими нотами, от которых у Хоук непроизвольно дёрнулась бровь, — пусть иногда горька судьба, нам море удачу пошлё-ё-т. Ухмыльнувшись, Хоук лениво потянулась за следующей порцией, радуясь тому, как алкоголь плавно плескается в удивительно пустом черепе под задорные завывания Изабелы и гогот наполняющих "Висельник" людей; сегодня вечером было особенно людно, и магесса весело фыркала каждый раз, когда неуспевающие обслуживать многочисленных гостей официантки-элифийки бормотали вполне себе не эльфийские ругательства, проходя мимо их столика. — Прекрасные дали и тихий прибой, вы сердце зажгли моряка... — внезапно прервавшись, Изабела резво опрокинула ещё один стакан, ловко выхваченный прямо из-под рук зазевавшейся Хоук, после чего на удивление бойко вскарабкалась на недовольно заскрипевший стол, вальяжно раскинув руки и громогласно продолжив: — Без моря пирату не жить никогда, пусть волны шумят за кормой! Широкую залу заведения огласили аплодисменты и воодушевлённые свистки. Продемонстрировав кривой реверанс, Изабела максимально изящно для её состояния вернулась на своё место, хихикая и громко подстрекая присутствующим выпить за её прекрасный голос; захмелевшей Защитнице хватило трезвости не выдать по этому поводу пару плоских, точно задница Варрика, шуток, однако она не удержалась от склеевшей губы усмешки: — Тебе следовало предложить выпить за твои отменные сиськи. Желающих явно набралось бы вдвое больше. Слегка откинув голову назад и коротко рассмеявшись, Ривейни уверенно наклонилась вплотную к уже успевшей махнуть бармену женщине, обдав ту слабым ароматом пота, спиртуозного дыхания и въевшегося в неизменную тунику солёного моря; загорелые пальчики безошибочно скользнули к кожаным креплениям на нагруднике Защитницы, легко ослабляя броню и ныряя под приветливо распахнутую одежду. — Бёдра у меня тоже ничего, — промурлыкала разбойница, коснувшись губами подборка магессы. Ладонь игриво сжала округлую грудь, очертив контур набухшего соска. — Тогда проще выпить за всю тебя, — сбивчиво пробормотала Хоук, поддавшись чуть ближе и скрыв от любопытных взоров орудующую у неё в белье руку, — потому что все твои части потрясающи. Слуха коснулся одобрительный смешок, и Изабела, проводив взглядом подошедшую с выпивкой официантку, заметившую их маленькую игру, о чём говорил несколько раздосадованный взор и густой румянец на щеках, вновь принялась ласкать податливую плоть, шепча какие-то пошлые глупости. — Знаешь, прежде, чем мы уединимся и останемся без штанов, — особо подчеркнув последнее слово, Ривейни невесомо коснулась подрагивающего живота Защитницы, — нужно кое-что сделать. Мне давно этого хотелось, а сейчас ты достаточно пьяна, чтобы меня поддержать. Защитница с интересом приподняла брови и усиленно заморгала, стараясь прогнать с внутреннего взора мигающие огоньки. Умелые пальцы пиратки всё сильнее распаляли сфокусированные в низу живота искры, краской отплясывающие орлейские танцы у неё на лице, и Хоук с досадой заметила, что ни прохладная стена за её спиной, ни крепкий напиток больше не могли их потушить. — Я открыта для предложений, — хрипло произнесла ферелденка, коснувшись загорелой ноги. Шаловливо прикусив мочку уха магессы, Изабела неожиданно убрала руку, вызывав у Хоук полный разочарования вздох; уперевшись ладонью в скользкий от пролитых каплей эля стол, разбойница, умилённо засмеявшись, принялась детально описывать свою желанную идею, с удовольствием наблюдая, как на лице Защитницы стремительно расширяется абсолютно пьяная, полная предвкушения улыбка. *** В болезненно пустой голове Фенриса раскололась уже не одна Расколотая гора, прежде чем он всё же заставил согнуться затёкшие ото сна в неудобной позе ноги, а тело, внутрь которого словно набили шерсть мабари, на эти ноги встать. К горлу тут же услужливо подкатил приступ тошноты, однако эльфу с переменным успехом удалось его подавить; вкус во рту, правда, стоял ужасный, а ближайшая бутылка воды была, кажется... нет, он определённо не помнил, где именно. Под босыми ногами хрустнули зеленоватые осколки. Поморщившись, Фенрис бегло оглядел широкую комнату, на данный момент залитую подсохшим вином, в котором безмятежно плавали блестящие остатки дюжины бутылок элитного алкоголя. Нахмурившись, и без того не весёлый эльф помрачнел ещё больше, ясно припомнив, как Хоук и Изабела предложили сыграть в "раскрась стены Фенриса вином, запустив в них бутылкой". Хоук... Потерев пальцами переносицу, бывший раб устало присел на заляпанный чем-то тёмным диван, пролистывая смутные, частично смытые выпивкой воспоминания. Он прекрасно помнил, как вдрызг пьяная Защитница заявилась к нему посреди ночи, таща под руку не более трезвую Изабелу, и предложила продолжить попойку в его забитом запасами Денериуса погребе. Сопротивление с его стороны было без труда смыто принявшейся рассказывать случаи на её корабле разбойницей, ну а магесса и вовсе никого не спрашивала, завалившись в его спальню и кинув посох в облюбованный крысами угол. Что было дальше Фенрис помнил крайне плохо. Кажется, Хоук на несколько минут ушла в город, начисто прервав все попытки эльфа не позволить пьяной Защитнице разгуливать по улицам Киркволла в одиночку, а Изабела устроила охоту на несчастных грызунов, что заменяли ему соседей. В итоге, правда, Ривейни лишь опрокинула очутившийся на её пути столик и отбила себе пару пальцев на ноге, но всё же умудрилась поймать одну жирную крысу, висящую сейчас на хвосте на люстре в его столовой. Если это столовая, конечно. На самом деле, подобных выходок и следовало ждать от пиратки, однако от абсолютно не умеющей пить Хоук... Хотя, эльф был уверен, что без Изабелы тут не обошлось, а потому и удивляться особо не собирался. Медленно поднявшись и чуть не споткнувшись о чудом уцелевшую бутылку, Фенрис неторопливо побрёл в сторону ванны, желая нагреть воду и хоть немного расслабиться, смывая с себя остатки прошедшей ночи. Проходя мимо зеркала, воин на мгновение замер, заметив, что его привычный нагрудник едва держится на паре криво застёгнутых креплений. Его, привыкшего подмечать любые мелочи, подобная деталь несколько напрягла; он мог поклясться всем Рваным берегом, что доспех вчера не снимал. Скинув броню, Фенрис поражённо моргнул, делая несколько шагов назад и непроизвольно сжимая кулаки, уже представляя, как будет медленно и жестоко убивать Изабелу. На его обнажённой груди весело поблёскивала пара нарисованных яркой, плохо смываемой краской огромных, немного отличающихся размером грудей. А на зеркале, в самом углу, поблёскивала незаметная, нацарапанная неровным почерком надпись: "Считай положение исправленным".