Ваше Высочество это звучит гордо. Хотя и слегка длинновато.

      Уилл и сам не заметил, как повседневная рутина захватила его настолько, что лишь когда на замок опускалась ночь, ему удавалось остаться наедине с самим собой и немного привести мысли в порядок. Он устало опустился на не расправленную постель и тяжело вздохнул. Сегодня замок наконец-то покинул герцог после почти двух дней бесконечных расспросов и лицемерных фраз. Омрачало это событие лишь то, что Хендрику пришлось последовать за отчимом. И хотя во время недолгого прощания он выглядел опечаленным и поникшим, по оживленным глазам юного друга Уильям прочитал, что воспоминания о рискованной авантюре в королевском замке на долгое время оградят его от тоски и обыденности.       Внезапно внимание Уилла привлёк небольшой предмет, виднеющийся за резной ножкой высокого стула рядом с изголовьем кровати. Он придвинулся ближе, почти с удивлением узнавая в нём деревянную свистульку-журавля, о которой к этому времени успел забыть. Игрушка, вероятно, выпала из камзола, когда он, уставший, переодевался ко сну, вернувшись из города тем вечером, да так и осталась лежать, никем не замеченная. Уильям поднёс свистульку к губам, и тишину комнаты разрезал немного резкий отрывистый свист. Больше похоже на охотничий манок, чем на музыкальный инструмент, подумал вдруг Уилл. Мысль о стремительной охотничьей гонке в пылу азарта, о ручных ястребах, перебирающих острыми когтями на кожаном нарукавнике и срывающихся в небесную высь, завидев добычу, о заливистом лае королевских гончих, пугающих куропаток в высокой траве, отчего-то показалась до невозможного заманчивой. Было бы здорово, подумалось ему, когда-нибудь и вправду отправиться на самую настоящую охоту вместе с Ральфом. Ральф. Снова. Уилл невесело усмехнулся от возникшего в мыслях образа. Кажется, теперь этот маленький деревянный журавлик всегда будет ассоциироваться у него с человеком, сделавшим этот ничего не значащий подарок.       - И правда что, журавль, - прошептал Уилл, откидываясь на подушки и прикрывая глаза. По старинным легендам души самых храбрых воинов перевоплощаются в журавлей. И кажется вот он - только руку протяни, а на самом деле, сколько не смотри в небо - не разглядишь ничего, только яркость солнца да небесная лазурь. Уильям и сам не заметил, как сдался накопившейся за день усталости и провалился в сон. И снились ему почему-то высокие холодные горы и тень одинокой птицы, скользящая по ущелью под ногами.       Он вынырнул из дрёмы почти мгновенно, смаргивая остатки сна словно капли летнего дождя, дёрнувшись от пугающей мысли, что в комнате он больше не один. За то время, что он спал, свечи успели догореть, и комната утонула в густой неуютной темноте. Взгляд Уильяма лишь успел выхватить неясный силуэт, скользнувший на фоне отчего-то распахнутого настежь окна, когда его рот зажала твёрдая ладонь. Второй рукой незнакомец упёрся ему в грудь, прижимая к кровати и не давая сдвинуться с места. Уилл забился под чужой ладонью пойманной в силки птицей, изо всех сил стараясь освободиться от крепкого захвата.       - Ш-шш! Вильгельм, тихо, это я, - раздалось прямо над ухом, а по щеке мазнула чужая прядь волос. Уилл затих, смутно узнавая голос, глаза немного привыкли к окружающей темноте и он, наконец, смог разглядеть ночного гостя.       - Обязательно каждый раз накидываться на меня? - Возмущённо прошипел Уильям, недовольно отпихивая от себя Леонарда, который раскаявшимся не выглядел абсолютно и усмехался слишком уж довольно.       - Не вижу ничего смешного! - Продолжал скорее уже по привычке ворчать Уилл, принимая сидячее положение. - Я же мог всё крыло перебудить.       - Ну не перебудил же, - пожал в темноте плечами Леонард, беззаботно улыбаясь. Уильям даже забыл, по какому поводу он вообще возмущался - настолько непривычной выглядела эта немного беззащитная улыбка на обычно хмуром лице бывшего узника.       - Подожди, Леонард, - Уилл вдруг разом осознал ситуацию, в которой они находились, в один миг становясь серьёзным. - Почему ты здесь? Что-то случилось? Что-то в отряде?       Леонард не удостоил его ответом, продолжая всё так же таинственно улыбаться.       - Пойдём! - Одним плавным движением поднявшись с королевской постели, Леонард протянул руку принцу.       Уильям совершенно точно не собирался никуда идти среди ночи, рискуя встретить ночной караул или кого-то из припозднившихся обитателей замка. Но то ли он всё же не до конца проснулся, то ли всему виной обезоруживающая улыбка Леонарда, но уже несколько мгновений спустя Уилл обнаружил себя перелезающим через подоконник королевских покоев и ступающим по небольшим каменным уступам наружной стены замка вслед за своим спутником. Похоже, повстанец ориентировался в королевском дворце получше многих его обитателей.       - Куда мы идём? - рискнул всё же задать вопрос Уилл, когда они покинули территорию замка через уже знакомую им калитку на заднем дворе, и спящий дворец остался позади.       - Увидишь, - загадочно усмехнулся Леонард, оглядываясь через плечо. За воротами он придержал Уилла за локоть, снял плащ и накинул его на чужие плечи. - Чтобы одежда не бросалась в глаза. Уилл согласно кивнул. Он прибавил шаг, стараясь не потерять своего проводника из вида, рискуя заблудиться в немыслимых лабиринтах узких подворотен, где он навряд ли смог отыскать дорогу даже при свете дня, что уж говорить о ночи.       Леонард шагал быстро, постоянно оглядываясь, чтобы принц не отстал, и хотя он был уверен, что их исчезновение из дворца осталось незамеченным, один раз ему почти показалось, что по кривому переулку в свете одинокого освещённого окна вслед за ними скользнула чужая тень, но, сколько не вглядывался в сгустившуюся вокруг темноту, он так ничего и не рассмотрел, движение больше не повторилось. Город спал, и кроме них на этих улицах не было никого. Уильям, заметив его напряжение, неосознанно придвинулся ближе, не рискуя нарушить окутывающую их безопасную тишину и бросая на спутника вопросительный взгляд. "Всё в порядке", покачал головой Леонард, всё же смыкая руку на тонком, слегка подрагивающем запястье принца и увлекая за собой дальше, в темноту города.       Уилл не заметил, как они здесь оказались - сначала он услышал музыку, поначалу тихую, но с каждым их шагом звучащую всё ближе и громче; потом он увидел огни. В центре площади к небу взвивались костры, стояли бочки с вином, которое разливали там же по медным и глиняным кружкам, а несколько пышногрудых девиц, похоже, работниц ближайшего трактира - всё ещё открытого, несмотря на поздний час, - разносили напиток между танцующими людьми. Уилл в изумлении оглянулся по сторонам. Люди в более чем скромных одеждах веселились так искренне, открыто улыбаясь и радостно приветствуя новых гостей, что немедленно хотелось присоединиться, подхватить всеобщее веселье, закружиться в безудержном танце в сполохах костров.       - Поберегись! - услышал Уилл окрик за спиной и почувствовал, как крепкая ладонь Леонарда легла ему на талию, слегка прижимая к себе и одновременно отодвигая в сторону. Коренастый мужичок с окладистой рыжей бородой благодарно кивнул, с грохотом выкатывая очередной бочонок под одобрительные возгласы.       - Что это? - Уильям всё же дал волю любопытству, выжидательно заглядывая в лицо спутнику. - Какой-то праздник?       - И да, и нет, - улыбнулся тот, мягко направляя в самую гущу толпы и ловко выхватывая с подноса одной из девушек две кружки с вином, передавая одну Уиллу. - На рассвете старший сын трактирщика отправляется служить к северной границе. И это одновременно и проводы и праздник в его честь - хороший шанс для человека его сословия.       Уильям понимающе кивнул и пригубил терпкого вина, обжигающее тепло разлилось по желудку, согревая. Среди одной из оживлённых компаний он заметил близнецов - Винс и Гейб дружелюбно отсалютовали ему кружками. Плавные и немного сдержанные звуки лютни и фиделя сливались с резким порывистым звучанием труб и волынок, выразительные и звонкие голоса менестрелей рождали поистине живописную гармонию, делали вдруг возможной надежду на лучшее. В какой-то момент Уилл поймал себя на мысли, что, пожалуй, впервые за долгое время смог по-настоящему расслабиться, вдохнуть полной грудью стылый ночной воздух и позволить себе, пусть ненадолго, избавиться от опостылевшей чуждой маски, которая, кажется, так и норовит срастись с его родной кожей. Он почувствовал острую благодарность к Леонарду, который подарил ему эти несколько часов спокойствия и, повинуясь этому неясному порыву, не давая себе времени на раздумья, нашёл рукой чужую ладонь и сжал самые кончики его пальцев в благодарном жесте и, кажется, тот понял его правильно, сжав руку в ответ.       К сожалению, как и всё хорошее, эта ночь тоже близилась к своему завершению. Горожане вряд ли собирались разойтись до рассвета, но Уилл понимал, что не может позволить себе остаться. Он вышел за пределы круга танцующих пар вслед за Леонардом, глядя куда-то в центр его широкой спины и плотнее запахивая полы длинного плаща, оставляя позади жар костров.       - Почему ты привёл меня сюда? - всё же не удержался от вопроса Уильям. Леонард промолчал, и Уилл подумал, что уже не дождётся ответа, когда рядом раздался тихий голос.       - Показалось, тебе здесь понравится. Я был не прав? - Уилл не видел его лица, но вполне мог себе представить насмешливо изогнутую бровь.       - Прав. - Хмыкнул он, старательно пряча улыбку. - Мне очень понравилось.       Они не успели уйти слишком далеко от оживлённой площади - звуки музыки ещё доносились до них, но уже отдалённо, словно сквозь толщу воды, - когда утренняя мгла перед ними вдруг сгустилась, ожила, шагнув навстречу тёмной фигурой.       Уильям не сразу понял, что произошло, остановился, натолкнувшись на левую руку Леонарда, которую тот выставил перед ним в защитном жесте, в правой руке он уже сжимал выхваченный короткий меч. Незнакомец шагнул им навстречу в полоску занимающегося рассвета, проглядывающего сквозь редкие просветы между нависающей кровлей домов, и Уилл задохнулся, как от удара под дых, узнавая.       - Р-Ральф?..