***
В комнате Эрвина царил полумрак, было тесно. Дверь почти всегда была заперта на замок. Обычно ее владельца просто не бывало здесь, но когда он находился внутри, причин закрывать двери было много. Сейчас его тяжелый стол шатался, когда он толкался вперед, словно снова и снова пытаясь целиком втиснуться в стройное тело, распластанное перед ним. Глаза заливал пот, движения были рваные, нервные. Эрвин никак не мог войти в один ритм — бедра двигались сильно и часто, рука же ласкала Ривая нежно и порой словно пропуская движения. Ривай смотрел вверх, в колышущийся потолок, немигающим взглядом, изредка стискивая зубы и сжимая бока Эрвина ногами, словно пришпоривая лошадь. Стоило тому кончить, уродливо раззявив рот в безмолвном рыке-стоне, как Ривай обхватил вконец расслабившуюся руку своей и увеличил темп. Минуты, пока Эрвин приходил в себя, оказалось достаточно капралу, чтобы довести до оргазма себя. — Иногда такое впечатление… — отдышавшись, сказал Эрвин одевающемуся молча Риваю, — что ты кукла. Оставил вместо себя манекена, а сам отсутствуешь. — Пока. Ривай не обернулся, прикрывая дверь за собой.***
Вечером в столовой стало шумно. Новоиспеченные бойцы разведотряда радовались увеличенному пайку, новым условиям, строили планы, все больше и больше воодушевляясь, когда Эрвин, ужинающий отдельно, внезапно вошел в помещение. Сразу стало тихо, однако командир, не глядя на юнцов за столами, прошел в угол столовой. Коренастый повар без пальца, бывший член того же отряда, но уже в отставке, еще утром поставил там какую-то доску, исписанную странными формулами, и банку. Тихо переговариваясь с ним, Эрвин передал что-то в уродливую руку и удалился. Повар покарябал в грязном блокноте, стер одну из записей на доске и принялся выписывать новые цифры. Скрип мела наложился на тихий вопрос Эрена Микасе: — Что они делают? Микаса не знала. Сзади раздалось покашливание и Эрен обернулся к Жану. — Ты что-то знаешь об этом? Что за цифры? — Коэффициенты, — ровно ответил Жан. — Какие еще… — начал было Эрен, но Армин рядом ахнул: — Ставки! Они ставят на нас! Микаса и Эрен уставились на доску. Разобрать почерк было сложно, да и находилась она в темном, дальнем углу. — Вначале… Что это? — сглотнув, задал Эрен вопрос в воздух. — Кодовые имена. — А ты откуда знаешь? — накинулась Микаса на Жана. — Полегче, просто увидел все раньше и додумался спросить! — И молчал?! — Эрен вскочил и направился прямиком к доске, но на его пути возникла Ханжи. — Почему ты еще не в постели? У тебя завтра первая тренировка с Риваем, а потом ты нужен мне и нужен бодрый и полный сил! Пойдем, я провожу тебя! — затарахтела она, приобнимая Эрена за плечи. Тот открыл было рот, но тут сзади раздались крики и к парочке выкатилась из-за столов уже целая толпа. Гневные лица, насупленные брови — тотализатор здорово вывел новых членов отряда специального назначения из себя. В столовой поднялся крик, кто-то получил пару ударов, а кто-то их отвесил — к тому моменту, как в столовую вернулся Эрвин, бойцы представляли из себя самую обычную разозленную толпу. Лишь Жан остался за своим столом, наблюдая за скандалом молча, иронично приподняв бровь. Командор, рявкнув пару раз, оттащил возмущенную Сашу от Ханжи и заставил всех сесть на свои места. Короткая речь, которую он произнес после, оставила неприятное впечатление у каждого, однако заставила стиснуть зубы и молчать. У Эрена в ушах звенели последние слова командора: — Помните о своем месте здесь. Что-то не нравится — никто не держит. Микаса вела Эрена спать по указанию Ханджи и Эрвина. Тот насупился и молчал, а внимательная сестра никак не могла подобрать нужных слов утешения. Эрен пропускал все мимо ушей — впрочем, как и всегда. Лишь прощаясь, словно и не Микасе, а самому себе произнес твердо: — Я положу этому конец. Микаса только вздохнула. Конечно, положишь. Только титанов уничтожишь, и сразу за азартные игры возьмешься…***
Следующий день начался для Эрена слишком ранней побудкой. Капрал стоял рядом с его кроватью, уже не в первый раз, видимо, повторяя: — Подъем, подъем. Эрен залился краской и натянул одеяло по самые уши — чтобы не видно было слишком уж хрупких плеч, дрожащего от неожиданности подбородка и слюны в уголке рта. Капрал хмыкнул и направился к выходу из спальни, на ходу бросив: — Десять минут. Эрен бездумно уставился на изящную, затянутую в тугие штаны с ремешками, капральскую задницу, и покраснел вторично. Очень вовремя! Еще ладно, когда в мирное время он поглядывал так на Армина, вполне определенно уже понимая, что противоположный пол его не интересует, но сейчас?! Здесь?! И …он?! Уже у дверей Ривай остановился и добавил: — Еще раз проспишь — и ты не в моем отряде.***
Тренировка прошла плохо. Эрен чем дальше, тем хуже мог сосредоточиться на приказах Ривая, тот хмурился все сильнее, и в середине дня озвучил то, чего так боялся мальчишка-титан: — У нас неделя на то, чтобы ты научился контролировать себя. Быстро превращаться, превращаться именно в такого титана, какой нужен нам. Иначе ты бесполезен, — сзади к нему подошел Эрвин и собственнически приобнял за талию. Ривай взглянул на него мельком из-за плеча и бросил: — Перерыв, у тебя полчаса. Эрен, стиснув зубы, отправился за перекусом. «Питание и сон должны быть полноценными, от этого зависит то, что ты можешь», — вспоминал он наставления Ханжи, и, хотя есть совершенно не хотелось, заставил себя проглотить целую порцию какой-то безвкусной картошки за рекордно короткий срок. Ривай уже ждал на заднем дворе, когда Эрен вернулся. Мальчишка поймал на себе странный взгляд капрала за секунду до того, как тот скомандовал: — Давай! Не успевший подготовиться, конечно, он не смог превратиться быстро. И первое, что увидел уже с высоты роста титана, был недовольно качающий головой капрал. И Эрен, позабыв все уроки о самоконтроле, разозлился. Зарычав, он сжал кулаки и двинулся на Ривая, намереваясь стереть это недовольство на его лице о свои руки. Стереть вместе с ним самим. Капрал попятился, но уже через мгновение бросился по двору наискосок, прямо под рукой титана, зачерпнувшей воздух. Взлетев на ближайшую стену, он крикнул: — Йегер! Соберись! Разумеется, это только раздразнило титана. Сделав несколько шагов к стене, на которой стояла добыча, он снова замахнулся, но тут что-то острое спереди ударило в тело. Человек, умело маневрируя, пронесся под рукой, так никого и не поймавшей, и взлетел на плечо Эрена. Тот встряхнулся, но человек удержался и заорал: — Соберись, глупый мальчишка! И Эрен, сжавшийся в основании шеи титана, маленький Эрен Йегер услышал его. С трудом сначала, но он взял под контроль то ли свое, то ли чужое огромное тело, и подставил ладонь огромной правой руки к левому плечу. Капрал ухмыльнулся и перешел на руку. Она спустила его вниз. Сверху глазами титана осознанно и виновато смотрел Эрен. — То-то же, — буркнул Ривай и махнул рукой. — Довольно! Глядя на то, как Эрен пытается принять свое человеческое обличье, капрал лениво инспектировал собственные мысли. «Что-то в нем есть… Не в Йегере, конечно, в титане. Что-то притягательное, даже, пожалуй, возбуждающее». Ривай скривился. «Возбуждающий титан. Ханжи бы оценила». В нескольких шагах впереди на колени и локти рухнул Эрен. «Неплохо. Почти полный контроль. И вырубать его из титана не пришлось». — Ну как? Эрен стоял перед Риваем — бледный, шатающийся. Но он торжествовал. В голубых глазищах плескался триумф. Как по-детски! — Капрал, у меня хорошо получилось? «Он серьезно?» Ривай впился глазами в глаза Эрена, и щеки того, только что мраморно белые, залило румянцем. Он потупился, опасно пошатнувшись. Капрал сдержал очередную ухмылку и сказал: — Да. Но этого мало. И ты на ногах едва стоишь. Отдыхай. Но к ужину чтобы был в столовой. Сам-то дойдешь? Эрен торопливо закивал, не поднимая глаз. Конечно, он упал как раз рядом с капралом. Конечно, тот был вынужден его подхватить и тащить, матерясь сквозь зубы, до самой спальни — как назло, ни единой души, которой можно было передоверить отнюдь не легкое тело, по дороге не встретилось. Зато встретился Эрвин и благоразумно сразу же ретировался, чтобы позже подкараулить капрала у спальни. — Как он? Ривай неопределенно поболтал рукой в воздухе. Говорить хотелось еще меньше обычного, но командор не собирался так просто сдаваться. — Мальчишка от тебя млеет. — Как всегда. — Не как всегда, этот не так. Он же чуть не кончил, пока ты его волок. Интересно… — Ты же не станешь этим пользоваться? Капрал взглянул на командора неодобрительно. Ему-то какое дело? — Нужно будет — стану.***
Начало следующей тренировки сдвинулось из-за Ханжи. Бегая вокруг Эрена, что-то замеряя и задавая безумное количество вопросов, она вымотала его еще до того, как за него взялся капрал. Йегер был немного не в себе. Ривай, внимательно наблюдая за ним, пытался понять, вызвано ли это вчерашними событиями, напором Ханжи или им самим. Эрен, вздыхая, пытался взять себя в руки и не пялиться на капрала. Ханжи, находясь в почти экзальтическом восторге от открывшихся перспектив в своем исследовании, ничего не замечала. Капралу пришлось несколько раз попросить ее удалиться, прежде чем она смогла оторваться от объекта своего исследования, и он снова принялся за своего бойца сам. К обеду вымотав своего подопечного, капрал отправил его отдохнуть пару часов, а сам снова занял свою любимую наблюдательную позицию на стене внутреннего двора. Оттуда прекрасно было видно, как разительно поменялось поведение Эрена, когда рядом не было капрала — никакого смущения или неловкости даже перед вышестоящими, никакого румянца. «Кажется, Эрвин был прав. Почему бы не попробовать новую стратегию?» Ривай лениво прикрыл глаза, подставляя лицо солнцу.***
Через несколько дней Армин и Микаса переговаривались в столовой, за ужином. — Эрен опять задерживается, — Микаса нервничала. Армин смутился и опустил глаза. Нужно ей сказать. — Он… С Риваем. — Я знаю, да, но что о себе думает этот самодовольный индюк? Что вылазка пройдет успешнее, если он загоняет Эрена еще до того, как она произойдет? — Но ты же видишь, у Эрена все получается! Посмотри на нас — как все воодушевлены. У нашего отряда впервые есть шансы выполнить миссию с полным успехом, и все благодаря Эрену! А лучше капрала его никто не натаскает. Микаса тяжело вздохнула. — Я знаю, я знаю, Армин! Эрен дал нам надежду. Но я переживаю за него, с ним что-то происходит. И он слишком много тренируется. Вот где он сейчас? Скоро уже отбой! Арлетт вздохнул. Хватит мямлить, нужно ей сказать. — Он с Риваем. — Знаю! — Не знаешь… Они не тренируются. Это трудно понять, но ты ведь всегда хотела Эрену счастья, да? — Что ты хочешь сказать? — Ты не видишь этого, потому что не хочешь. Эрен влюблен. А капрал отвечает ему взаимностью. Они у него сейчас… Вместе. Он сам рассказал мне.***
У Ривая в комнате все было на своих местах. Хаос вносил только мальчишка, последние дни появляющийся здесь по вечерам. В первый же вечер он сшиб с тумбочки стопку книг и сам того не заметил. Казалось, что его тело действует вразрез с его мыслями. Отчасти так и было. Эрен думал: «Сейчас это неуместно», когда капрал впервые после тренировки повел его к себе и мальчишка с колотящимся сердцем пытался понять, что это значит, но шел, надеясь, что все понял правильно. Когда Ривай молча раздевал его, Эрен думал: «Это неправильно», но сам помогал ему расстегивать ремни и пуговицы. Когда по его голому телу оценивающе прошелся взгляд капрала, Эрен думал: «Это не помешает?» Что он думал после, он точно не помнил, зато все остальное прокручивал в голове невольно до следующего вечера. Вспоминал жгучее желание, неторопливость и выверенность каждого движения капрала, вспоминал собственные неконтролируемые стоны от его, почему-то скользких, пальцев в себе, а потом резкую и неожиданную боль. Вспоминал тонкие пальцы, накрепко зажавшие его рот, когда боль растворилась в наслаждении, и смешок капрала, когда Эрен, кончая, на несколько секунд потерял сознание. «Чертовы девственники, — подумалось капралу. — Сплошной энтузиазм и ничего больше». Ривай чувствовал разочарование. Юный, неопытный Эрен был только юным и неопытным Эреном, не больше. «Но трахаться с титанами, к сожалению, невозможно, — издевался собственный ехидный ум. — Если только ты не прикажешь ему стать поменьше ростом и отрастить половые органы. Но менять стратегию поздно, да он и не сможет этого».***
Микаса бы не поверила. Но у Эрена, появившегося в столовой за десять минут до отбоя, так блестели глаза… И она сдержалась, не закричала на Армина, чтобы он не говорил ерунды, ни слова не сказала Эрену. А тот, быстро умяв свою порцию, забрался на лавку для короткой речи, ставшей в последние дни традицией. В первый раз это получилось спонтанно, но произвело огромный эффект на всех. Раньше все хоть немного, но опасались полутитана в стенах обители разведотряда, но своей огромной верой в успех предстоящей миссии, своим воодушевлением, звенящим в голосе предвкушением победы он заразил их всех. Даже члены командования стали приходить послушать Эрена. Долгая, безжалостная война, казалось, уже выжгла в них веру на хоть какую-нибудь победу, но этот необычный мальчишка давал им надежду. А надежда давала шанс на успех, зажигала всех неподдельным энтузиазмом. Только Эрвин, выговаривавший что-то Жану, когда Эрен начал говорить, неодобрительно покачал головой и вышел, и Микаса сегодня была необычайно тиха. Даже не дослушав, она доела и направилась к выходу, и Армин хотел пойти за ней, но она остановила его. — Останься. Я в порядке.***
В день перед вылазкой у всех был выходной, даже Ханжи капрал наказал не трогать Эрена. Сам Йегер, впрочем, был совершенно не согласен с таким положением дел, и явился в комнату Ривая с весьма недвусмысленными намерениями — заниматься. Чем-нибудь. — Не сегодня, — капрал вытолкнул Эрена из комнаты и хотел было закрыть дверь, но ее придержал Эрвин. — Свободны, — ледяным тоном скомандовал тот Йегеру и вошел внутрь сам, не дожидаясь приглашения, Ривай только глаза закатил от такой наглости. — Ты переходишь все границы, — зло бросил Эрвин, меряя комнату нервными шагами. Ривай уселся на подоконник и поинтересовался: — Какие? — Например, тебе говорит что-либо слово «измена»? — Тебе что, шестнадцать лет? — Ему — шестнадцать. Неужели даже это тебя не остановило? — А должно было? — Он ребенок, который завтра пойдет умирать, а ты… Лицо Ривая было бесстрастно. — Ладно. Уже все равно поздно. Что с тренировками? У нас есть шанс? Капрал пожал плечами. — Мне нужно знать. — Да не можешь ты ничего знать. И я не могу. Убирайся отсюда. Ривай редко злился, и Эрвин растерялся. Лишь когда он вышел из здания и рассеянно обернулся, вспоминая, куда шел, злость снова настигла его самого, и не отпускала до самого вечера.***
Вечером все получили подобие праздничного ужина. В столовой были почти все. Эрвин разговаривал с Ханжи, Саша набивала себе рот, Микаса вздыхала, глядя на Эрена, остальные возбужденно переговаривались. Предстоял большой день, и все были на взводе. Имир попросила Йегера рассказать, чему он научился с капралом, и вскоре над столами повис торжественный шепоток, обещавший успех и удачу. — Эрен, а что о наших перспективах говорит командование? — задала Имир вопрос, давно интересующий всех. Вслух ни капрал, ни командор, и никто другой своих мыслей еще не озвучивал. — Я… не знаю, — смутился на секунду Эрен. — Капрал хвалил меня… — Микаса отвела глаза, невыносимо было видеть, как краснеет Эрен и понимать, отчего это. Все остальные ждали ответа и не увидели, как в столовую тихо вошел Ривай. — Кстати, а что со ставками? — неловко перевел тему Эрен, и Жан ответил ему: — Несколько человек за последние дни сказали, что не будут участвовать. Все остальные уже поставили. — Не все, — поправила его Микаса. — Кроме него. Ривай ставит последним, когда коэффициенты поднимаются выше всего, — пояснил Жан. — Говорят, он почти всегда угадывает. Все замолчали и уставились на капрала, разговаривающим у доски с поваром. Сделав запись в блокноте и приняв ставку, тот показал Риваю куда-то наружу и тот кивнул. Они вышли, оставив тотализатор без присмотра, остальные снова погрузились в разговор, и Микаса решилась. Но ее опередили. У дверей образовалась толпа, а наконец пройдя сквозь нее, Микаса увидела Эрвина с блокнотом в руках. Запнувшись на минуту, она все же подошла к нему. — Сэр? — Что вы хотите? — командор с трудом оторвался от записей. — Я хочу знать, на что поставил капрал. Эрвин хмыкнул и задумался — лишь на секунду. — При одном условии. Вы озвучите это всем. Все, чего хотелось Микасе — знать, насколько высоко Ривай оценивает их шансы на победу, шансы на победу Эрена. — Хорошо, — сказала она и Эрвин отдал ей блокнот. — Эй! — крикнул, входя, коренастый, но командор приложил к губам, приказывая ему молчать. Все уставились на них. — Что же вы молчите? — спросил Эрвин у Микасы. — Что происходит? — поинтересовался Эрен. — Слушайте вы, все! — крикнул Эрвин и в столовой воцарилась тишина. Все пытливо смотрели на Микасу, у которой в руках дрожал блокнот тотализатора. — Капрал Ривай… — начала она и замолчала. — Ну же, — теряя терпение, произнес командор. — Поставил на смерть Эрена.***
Ривай сидел на своем любимом месте и грел в руках яблоко, вытащенное из подвалов в честь предстоящей вылазки поваром. Ветер к вечеру стал прохладным и свежим. Снизу послышались крики и капрал поморщился — ему померещилось собственное имя. Посмотрев вниз, он успел увидеть понуро бредущего от столовой Эрена. За ним вышел Эрвин и посмотрел вверх, скрестив руки на груди. В столовой поднялись крики, оттуда вылетели Микаса и Армин. — Где он? — разобрал капрал звенящие от злости слова. Но командор только пожал плечами и удалился. Микаса помчалась дальше. Армин и еще несколько юнцов понеслись за ней. Ривай вздохнул и потер яблоко о рубашку. Всегда что-то идет не по плану. Ни от кого из них вообще ничего не зависит. Они найдут его минут через десять, а пока можно наслаждаться уединением, тишиной и ветром.