Размывчатая реалия

Прошло несколько дней, а ничего такого, к чему привык Хао, не произошло. Он необычайно хорошо ладил абсолютно со всеми «родственниками», они его любили и радовались вместе с ним. «Кейко» оказалась наипрекраснейшей женщиной. Она находила общий язык с Хао почти так же хорошо, как и Асаноха. «Микихиса» часто по вечерам травил байки из молодости. Да-да, а вы не знали? Он, оказывается, был настоящим путешественником и столько всего повидал. Его удивительные рассказы про доброту русского народа так хорошо воспринимались, когда рядом под боком весело потрескивал поленьями такой живой и тёплый огонь. Закутавшись в тёплый плед, Хао улыбался во время рассказов о холодной Британии и удивительном Кавказе. С «Йо» же можно было общаться и без помощи слов – так хорошо они друг друга понимали, так всё было ясно и просто. Семья. Теперь Хао мог произносить это без кавычек и раздражения в голосе. Он без запинки говорил слово «папа» и научился искренне улыбаться. Любовь и нежность растопили многовековой лёд сердца, и теперь снова хотелось жить. Как маленький росточек, пробиваясь сквозь толщи снега, хотел подарить миру тепло, которое он взял у солнца, так и Хао хотел улыбаться и проводить больше времени с окружавшими его людьми. Он не хотел спасения миру. Он не хотел убивать за чистоту и сохранность природы. Прочитав несколько книг о средневековьи, Повелитель Огня понял, что «простолюдины» тоже имеют право на жизнь, что весь мир создан их руками, что без них ленивые «рыцари» не сделали бы себе даже стула, что у них всегда были непривилегированные оруженосцы. Тысячелетняя теория вмиг рухнула, оставив после себя искорку желания помочь. Иногда, оставаясь наедине с собой в комнате, Хао задумывался, как же так всё само собой получилось? Ведь если вспомнить всю его жизнь до «переворота», то можно заметить, что ни одна из сторон не делала попыток сблизиться, наоборот, была лишь жажда уничтожить друг друга. Почему? Но от этого вопроса Хао отвлекал тихий скрип дверки и лёгкие шаги брата к его кровати. Наступала зима, приближались холода, и близнецы заметили, что если спать, уткнувшись друг в друга носами, то будет теплее. Поэтому каждый раз опасный поток мыслей останавливался из-за живого тепла человеческого тела под боком, а тихие разговоры расслабляли разум, подготавливая ко сну. И всё бы шло спокойно, если бы не этот всеми богами проклятый Интернет. «Королева Елизавета II вручила Орден Заслуг одному из известнейших детективов Великобритании Лиаму Дителу. Его заслуги перед королевством неоспоримы…» Дальше Хао ничего не мог прочитать. Глаза бегали по строчкам и никак не могли уловить смысла. На фотографии высокий статный мужчина с зелёными волосами гордо смотрел в объектив. На груди же поблескивал красный крест с короной наверху. «Дело Лиама Дитела оконченным считать нельзя: он вырастил достойную смену – Лайсерга Дитела. Его единственный сын в свои годы добился уже немалых результатов…» Как так? Ведь он же… Он же убил его! Да-да, человеческой оболочке Хао было уже семь лет, и дом тогда сгорел… Дотла… Не может быть! Весь день Хао провёл с ноутбуком. *** Полное отсутствие каких-либо рефлексов: зрачок всё ещё не реагирует на свет, в принципе, как и кожа на возбудители боли. Тонус мышц понижен, окисление глюкозы и понижение содержания АТФ в клетках мозга. Как сказал лечащий врач одним серым и холодным утром: «Чем длительнее кома, тем меньше оснований надеяться на благоприятный прогноз, и более вероятен летальный исход». Кейко места себе не находила. С каждым новым известием о состоянии сына она всё больше и больше походила на безумную. Микихиса её успокаивал и говорил что-то о том, что всё образуется, что не может же всё так закончиться. Йо же сидел, не шевелясь, у постели брата, всё так же сжимая его левую ладонь. «Хао сильный, Хао самый-самый сильный. Нет такой беды, с которой он не справлялся. Брат же всегда был рядом – даже когда я этого не знал. Значит, он и дальше будет рядом. Он же не может уйти». Почему Хао не может уйти – непонятно. Просто сознание отказывалось воспринимать факт потери близкого существа. Да, именно близкого. Родного, любимого. Раньше же признаться в том факте, что Хао нужен, было просто невозможно. Хао. Весь Хао со всеми его недостатками и закоулочками в лабиринте дорожек души. Просто Хао. Такой честный, правильный, сильный. Когда он рядом, можно было не беспокоиться о том, что случится в ближайшие минуты. Можно было спать спокойно по ночам, зная, что ничего не случится, потому что Хао защитит. Потому что Хао не даст в обиду. Жить и осознавать, что он где-то рядом, где-то есть. И на душе спокойно. Раньше всё просто тонуло во мраке непонимания, а сейчас… А сейчас боль потери тупым ножом пилила струны души. А сейчас внутренний голос, который никогда не врёт, озвучивает суровую правду, в которую никто не хочет верить. Сегодня четырнадцатый день.