Размывчатая реалия

Призрачно-таинственный свет фонарей привлекал глаз, успокаивая разум. Вот в голове мелькают какие-то отрывки из его жизни. Вот он покоряет Звезду Единства, вот он играет в футбол с какими-то парнями. Кто это? До мозга не сразу доходят имена этих странных людей. А вот сейчас они врезались в память как старые добрые знакомые. Да, как Хао мог не узнать в этих призрачных фигурах Сузуки, Йошидо, Фукудо, Тагаки... Да они же друзья с детского сада! Хотя постойте, что за Фукудо? Ни в одной жизни он не встречал человека с таким именем. Вот в первой реинкарнации... Но ведь её не существовало. Какая первая реинкарнация? Шутите? Он же просто Хао Асакура, ученик одной из престижнейших школ Японии. Кажется, у него даже девушка была. Хотя какое у неё имя? Мысли постоянно путались, создавая в голове пьяный бред, затуманивая сознание. Чувство дремоты овладевало всем его существом. Какая-то ватность во всём теле и чепуха, чепуха. Как много глупостей в его мыслях! Быстро тряся головой, Хао резко освобождается от внезапного наваждения. Скоро его остановка, пора собираться. Нельзя снова поддаться маленьким демонам темноты, которые пропали также незаметно, как и появились. Вот и остановка виднеется. Старые клёны, дубовая скамеечка... Это же его дом. Он же только что отсюда уехал! До этого же автобус ни разу не остановился! Что за... Во дворе стояли все члены семьи Асакура. Несмотря на ночь, выражения их лиц можно было рассмотреть прямо отсюда, через толщу запотевшего стекла, не вставая со старенького потёртого сиденья. Хао решил не двигаться с места, просто дождаться, когда двери закроются, и он снова уедет. Может, он так сильно задремал, что не заметил пары десятков остановок? Слишком наивно. Двери не закрывались. И именно тогда Хао вспомнил про Духа Огня. Да, как же он раньше о нём не вспоминал? Но попытки были тщетны – никто не появлялся из ниоткуда, разве что дышать стало тяжелее. Пришлось выйти. Смерть от нехватки кислорода – не лучшая смерть. Держа нож наготове, Хао медленно спустился по ступенькам автобуса, неотрывно глядя на «родственников» в белом. От их одежды как бы шёл свет. Такой призрачный и туманный – до дрожи в костях и гусиной кожи на руках. Автобус же сразу исчез, как только нога Хао покинула последнюю ступень. Неужели и он - иллюзия? - Хао, ну зачем же тебе нужно всё усложнять? – Устало спросила «Кейко». Голос её звучал по-прежнему мягко, как бы располагая слушателя к себе. - Солнышко, отдай нож, - улыбнулся «Микихиса», ласково глядя на сына. – Это сейчас ни к чему. - Я проснусь, - безэмоционально проговорил Хао. Его голос был монотонен, а глаза пусты. - Братик, зачем? Нам же так хорошо было вместе. Нам было так весело с друзьями... - Хао, мы же тебя любим, - заметил мужчина. - Разве это не то, о чём ты мечтал? – Хао непонимающе смотрел на женщину, которая продолжала говорить своим приятным голосом. – Семья, любовь, нежность... А главное – ты не одинок. Рядом всегда будем мы. - Признайся, ты же об этом грезил по ночам, уткнувшись носом в подушку, - лукаво заметил «Йо», - ты, я, мама, папа... Хао, не будь глупцом. Что тебя ждёт там? А действительно. Что его ждёт там, в реальности? Куча слов, пропитанных ядом ненависти и колкие взгляды. Те, кого он любил в глубине своей души, были холоднее жидкого азота. Там, в реальности, его ждало ничто. Одиночество и пустота. Снова один. Как и в первой, второй, в начале третьей жизни. Так грустно и противно. Просто тошнит от осознания реальности. - Но ведь я умру, - тихо констатировал факт Хао. – Я умру. - Да, верно, - «Йо» подошёл ближе, безмерная доброта плескалась в его глазах двумя необъятными океанами. – Но ты проживёшь долгую и счастливую жизнь с нами. Теми, кому ты дорог, - тонкие пальцы аккуратно взялись за рукоять ножа, что так слабо держал Хао в своей руке. - Ты нам дорог, - поцелуй в макушку. «Мамин», «папин»? Чьи-то нежные объятия, кто-то утыкается холодным носом в щёку... - Но это неправильно, - слишком поздно. Нож испарился в неизвестном направлении, а из крепких объятий выскользнуть было невозможно. *** В палате было необычайно многолюдно. Туда-сюда бегали очаровательные медсестрички, то и дело доносилось громкое «Разряд!» и рыдания Кейко было не удержать. С каждым новым криком врача боль в сердце становилась всё сильнее и невыносимей. То, что сейчас происходило, мало походило на реальность. Ведь так не может быть, правда? Не может! Йо в это не верит. Последняя медсестра покинула палату в половину второго ночи.