Кардинал-Антихрист

Адам бродил в одиночестве по Эдемскому саду. Казалось бы, не привыкать ему к этому состоянию, когда ты один в целом мире, но с тех пор, как первый мужчина вкусил иного, с тех пор, как он получил от Иеговы-Бога жену, прекрасную, как пламя, ибо из огня она сотворена была, а затем утратил ее, Адам узнал значение этого слова „одиночество“. — Кажется, Адам, я понимаю, что тебе нужно, — раздался голос Иеговы-бога, - вот, гляди-ка, кого я сотворил для тебя! Хороша ли? На Адама покорно смотрела красивая девушка, трудно было сказать, кто красивей — она или Лилит, а именно так звали первую жену Адама, ибо они были попросту разными. Недаром же говорят, что некрасивых женщин не бывает. Но эта еще и смотрела на Адама с восхищением, как на высшее существо. Адам счастливыми глазами уставился на юное создание. Первая его жена Лилит обладала поистине сатанинской гордостью, хотела быть равной ему. Она не желала подчиняться своему мужу, потому что, как ни горько Адаму было это осознавать, во всем соответствовала ему, ни в чем не уступала. Ее стремление к равенству с ним проявлялось во всем, даже в мелочах. Занимаясь с ним любовью, она хотела быть только сверху. Адам не соглашался, чувствуя себя униженным:  — Тебе быть пригодной находиться подо мной. Я — первый человек, мужчина. — А я — женщина, и сотворены мы были вместе, одновременно, — отвечала Лилит с презрительной улыбкой на ярко-алых губах. — Красива ли я, мой господин? — робко произнесла девушка, пока еще безымянная, смотря на Адама, — Примешь ли ты меня к себе? — Заметь, — сказал ему голос Иеговы-бога, — помимо того, что у тебя будет послушная жена, у тебя, по определению, не может быть тещи! — О да, ты прекрасна! — закивал Адам. — Я назову тебя Евой, что значит „дающая жизнь“, ты будешь давать жизнь моим детям так, как это делают самки животных, услаждать меня своими ласками и помогать мне во всем. Опомнившись, он стал благодарить своего Творца, кланяясь ему до земли. — А что значит слово „теща“? — спросил он. — Теща — это мать жены, — объяснил бог, — как правило, постоянно считает, что дочь заслуживает лучшего мужчины. А у Евы-то матери нет. Да и создана она изначально для тебя. — Оно-то так… — вдруг посерьезнел Адам. — Но и у Лилит матери не было, и мне точно также казалось, что она изначально для меня. Мужчина вздохнул. Ева испуганно и растерянно захлопала ресницами, боясь, что чем-то провинилась и прогневила мужа. — Я что-то сделала не так, мой господин? — робко спросила Ева. — Нет-нет, все хорошо, — ласково ответил Адам. — Жена же да убоится мужа! — прогремел глас божий. — А теперь, дети мои, плодитесь и размножайтесь. Адам уединился с женой и, с божьего позволения, познал ее. Любовь с женщиной уже не была для Адама тем удивительным открытием, каким было их с Лилит первое совокупление. Он невольно начал сравнивать, и сравнение было не в пользу новой жены. Лилит была горячей и пылкой возлюбленной. Сотворенная из пламени, она и сама была пламенем. Иное дело Ева. Робкая, покорная, боящаяся всего и вся. Впрочем, именно в покорности и было ее главное достоинство. Она совсем ничего не знала о том, как должна ублажать мужчину, что, с одной стороны, раздражало Адама, с другой… ему нравилось быть наставником. Он дал ей притронуться к своему копью. — Ты знаешь, что это, и для чего он мне? — спросил первый мужчина. — Нет, мой господин, — ответила Ева. — Это то, чем мужчина отличается от женщины, — ответил Адам, снисходительно улыбаясь. — Им я сделаю тебе детей. А еще… мне нравится, когда ты его касаешься. Возьми его в руки и поиграй с ним. — Да, мой господин, — вот и все, что могла сказать Ева. Она молча осуществила желание Адама. Мужчина начал постанывать, прикрывая глаза. — Я сделала вам больно, мой господин? — испугалась Ева. — Нет-нет, — поспешно ответил Адам, — продолжай и… можешь взять его в рот. Можешь целовать и посасывать его, но только не кусай! Женщина покорно взяла его член своими нежными губами. Она старательно делала то, что ей велел муж, сначала неумело, потом уже получше. Ее ласки нельзя было сравнить с ласками огненной Лилит, ей было далеко до нее, как до небес, но Адам все же испытывал наслаждение, как испытывал бы его любой другой мужчина на его месте. Неожиданно для Евы, он излился в ее горло какой-то белой жидкостью, заставив проглотить ее всю до капельки. Затем ей снова пришлось приводить член мужа в боевую готовность, после чего она, как полагалось женщине, легла под него. Он, накрыв ее своим мускулистым загорелым телом, стал входить в нее. — Мой господин, мне больно, — осмелилась сказать она. — Терпи, таков удел всех женщин, — ответил Адам. — дальше легче пойдет. Когда он нарушил ее девственность, она, не выдержав, закричала, глаза ее наполнились слезами, но Адам запечатал ей рот поцелуем. Меж тем Сатана, наблюдая тайком за влюбленными, раздумывал: «А неплохая идея это самое „плодитесь и размножайтесь“, неплохая. Даже жаль, что не я ее придумал. Но скрывать от людей знания - это, по-моему, не есть хорошо.» Наблюдая за тем, как Ева дарила ласки Адаму, Люцифер не заметил, как сам начал ласкать себя. После расставания с Барбелло, у него не было женщины. Барбелло… ах, Барбелло… Некогда она была прекраснейшим из ангелов. И случилась любовь между нею и им, Люцифером, бывшим тогда херувимом. Любовь эта заставила ее последовать за ним, когда он бросил вызов самому Иегове, но после того, как великий мятежник и преданные ему ангелы пали, она превратилась в возненавидевшую и весь мир, и того, кого совсем недавно любила, демоницу. Воспоминание о ней могло вызвать непрошеную слезу у князя тьмы. Изголодавшийся по любви Люцифер смотрел на Еву. Когда первые люди уснули, падший ангел обернулся змием и вполз в прелестную норку Евы. Молодая женщина лишь слегка застонала во сне. …Непокорная первая жена Адама, сотканная из огня, солнцеликая Лилит находилась у Красного моря. Тоскливо и горько ей было от трусости и ограниченности Адама, не пожелавшего увидеть в женщине человека, нуждавшегося в покорной рабе, а не в друге и соратнице. Когда она приняла решение уйти от него, бог послал за ней троих ангелов, повелевавших ей вернуться к мужу, а, в противном случае, ее дети, если таковые у нее будут, умрут. Женщина выслушала посланцев божьих холодно, хотя душа ее пылала, ибо она любила Адама, не смотря на то, что он заставил ее презирать себя. — Нет, я больше не вернусь, — гордо ответила Лилит. Но проходили дни, проходили ночи, а она пребывала в одиночестве, в своем добровольном изгнании и не могла найти смысла жизни. И вот, в тот день она, отчаявшись обрести его, решила умереть, утонуть в море. — Что ты так тоскливо смотришь в воду? В море вода холодная и соленая, захлебнуться всегда успеешь. Что беспокоит столь прекрасную даму, по крайней мере, по мнению моего повелителя, прекрасную? — раздалось сзади. Голос был женский, но не совсем обычный, интригующий, кроме того, он говорил о повелителе, но явно не как над послушной рабой, судя по интонации. — Просто не знаю, зачем была создана, для чего я живу, — ответила Лилит. — Иегова-бог создал меня из огня, подарив мужу Адаму, как дарят красивую куклу. Вскоре, я поняла, что из меня хотят сделать рабу, лишенную прав человеческих, и решила уйти от мужа навсегда. Но одиночество, оказывается, еще тяжелее выносить. — Одной, действительно, тяжело, — рядом встала красивая рыжая девушка, — мой повелитель пошел дальше тебя, ты хотела быть равной с мужем, он хотел быть равным с Иеговой, его создавшим. И в одночасье вместо правой руки Иеговы стал изгнанником. Часть ангелов ушла с ним. В тебе видят союзника… И в тебя влюблен Повелитель, возможно, ты уже догадалась, о ком я… — Я что-то слышала о падших ангелах, — проговорила Лилит, — о тех, кого Иегова-бог зовет бесами. Вы из них? — Из них. Я — Левиафанна, изначально богиня вод, ну или Ангел Вод, если тебе так удобнее. Теперь же, в глазах поклонников Иеговы, бесовица. Если ты примешь предложение…тебя тоже причислят к нам поклонники Иеговы. Но те, кто встал на сторону Сатанаила, признают тебя Королевой. — Что же, мне терять нечего, — ответила огненная женщина. — Я согласна. — Пойдем, моя госпожа, — Леви подала Лилит руку, и они очутились перед лицом Сатаны. Он был прекраснее всех ангелов, ранее виденных Лилит, только вид его был сумрачен, а крылья, словно опалены огнем. Какое-то время Лилит молча взирала на него с плохо скрытым восхищением. Она никогда не встречала никого подобного ему. — Не знаю, как называть тебя, могучий дух, — проговорила женщина, — но твоя посланница сказала мне, что я чем-то заинтересовала тебя, более того, ты предлагаешь мне встать в ряды бессмертных духов, восставших против Иеговы… предлагаешь стать твоей женой. Что во мне такого особенного? — Ты можешь звать меня Сатаной, Самаэлем, Люцифером. Что в тебе особенного? Ты непокорна. Ты веришь в себя, в тебе нет рабского духа, желания поклоняться только за то, что тебя создали… В тебе огненная природа… И… Кроме того, мне дано видеть, какой успех тебя ожидает. — Что же меня ожидает? — тихо проговорила женщина, которая во время этой речи не могла отвести взгляда от сверкающих глаз Несущего Свет. — Тут ты не будешь подчинена кому-либо, исключение могу составлять я, но только в том, в чем лучше разбираюсь. Вообще, мы, скорее, каждый отвечаем за свое. И думается… стань божеством страсти, и те, кто отринет Иегову будут просить тебя помочь в любви. Неплохая карьера, не правда ли? Также ты будешь темной королевой и люди будут упоминать тебя, как мою супругу. А над тем как ты покинула Адама, еще долго будут веселиться женщины, обзывая твоего бывшего муженька рохлей. Кстати, на смертном одре он будет жалеть о тебе, а не о Еве. — Благодарю тебя, о Люцифер! — в голосе земной женщины звучали нотки благодарности и нежности. — Я хочу быть вечно рядом с тобой в этой адской бездне. Я буду любить тебя, и ад нам будет стоить рая. — Так прими же присягу от новых подданных и взойди на трон Владычицы Тьмы! Сонмы тех, кто некогда был ангелами, тех, кого язычники будут называть богами, блистая своей богоравной, но мрачной красой, предстали перед Князем Тьмы и его новой Королевой, славя их. — Ave Satanas! Ave Lilit! — слышалось со всех сторон. И Люцифер взял в жены Лилит, дав ей новое имя — Иродиана. На невесте дьявола было черное платье, а на огненно-рыжих волосах ее венец из двенадцати звезд. И поклялись они в верности друг другу, и в вечной ненависти к Иегове-богу, после чего Люцифер заключил Лилит-Иродиану в свои объятия. Взгляд его неземных глаз сводил женщину с ума, от его прикосновений она ощущала сладостную дрожь. С бывшим мужем она ничего подобного не чувствовала. Он нежно целовал ее огненно-рыжие волосы, синие глаза, алые губы, лебединую шею, великолепную грудь с сосцами, напоминающими двойню молодой серны, спускаясь все ниже. Наконец, он овладел ею со страстностью, заставившей ее застонать. Ласки его были лучше вина, слаще меда… Наконец, Люцифер излил свое дьявольское семя в лоно Иродианы. На устах Королевы Тьмы появилась гордая улыбка: да, предавшему ее Адаму скоро родит первенца его жалкая Ева, но она сама родит принца тьмы, сына самого Сатаны, Ирода-Антихриста. Увы, Иродиана-Лилит забыла, что по *благому* божьему решению дети ее будут умирать. В положенный срок Лилит-Иродиана родила для князя тьмы сына Ирода-Антихриста. Сердце ее исполнилось ликования, которое, однако же, быстро сменилось печалью, ибо вспомнила она о зловещих словах ангелов-посланцев божьих и поведала о них Люциферу. — Что делать, муж мой? — спросила она. — Как спасти наше дитя? — Иегова от своего не отступится, если ему не поклониться, но это бы было унизительно, — улыбнулся Люцифер, —, но мы можем подменить нашим сыном сына Евы, коий скоро…, а можем и не подменять, умрет ведь только тело, а в сыне Евы может воплотиться дух нашего сына. — Как такое возможно, Люцифер? — спросила Лилит. — О, очень просто… Наш сын умрет, но родится, как сын Евы, помня об истинных родителях… — Пусть так, я согласна. Пусть называет матерью другую женщину, а не меня, но только живет. — проговорила Лилит, и глаза ее полыхнули адским огнем. — Как же я ненавижу Иегову и хочу отомстить небесному тирану! — От Каина и его названной земной сестры родимся мы, как смертные, — сказал Светоносец, и вот мы-то и станем теми, кого назовут Антихристом и Вавилонской блудницей. — И установим свое царство на земле, муж мой? — Да. Царство Антихриста. — Да будет так! — ответила Иродиана — царица Ада.