FUCKING PERFEKT

Вероника. Вот и наступил день, когда мы собрались назад, к себе в Эйдон. Попрощавшись со всеми и поблагодарив в сотый раз всех за гостеприимство (правда, Роберт возложил все эти благодарности на меня, сам он только пожал на прощание руку мужчинам и отвесил по вежливому поклону леди), мы отправились домой. Подъезжая к замку, я с удивлением увидела, что он уже почти полностью отремонтирован, во всяком случае, крыша закончена, а навстречу, завидев нас издалека, из замка бежали крестьяне и охранники с приветственными криками. Роберту это явно не понравилось, его красивые губы как-то презрительно-хищно скривились при виде бегущих к нам навстречу людей. Вот чем он опять не доволен? Люди любят его, а он… В самом замке миссис Маршалл и Мара подготовили настоящий праздник. Мара все время плакала, как она со смехом утверждала - от счастья, а миссис Маршалл разгоняла лишних слуг, но они всё равно носились, как угорелые, желая услужить нам, в радости чуть не сбивая друг друга с ног. Наконец-то суматоха немного улеглась, и я, наконец, прошла в свою комнату, чтобы немного отдохнуть и переодеться к ужину. Роберт зашел ко мне и спросил все ли со мной хорошо? Я была так счастлива, что вернулась домой, что с восторгом сказала ему: - Теперь я совершенно счастлива! Спасибо. Он грустно усмехнулся и тёплые паутинки робко потянулись ко мне, но неожиданно, как будто чего-то испугавшись, отпрянули обратно, Роберт всё ещё стоял у приоткрытой двери и молчал, мне показалось, что он хотел спросить еще что-то, но потом неожиданно усмехнулся этой своей загадочной кривоватой улыбкой, и ушёл, плотно прикрыв двери за собой. Как только он закрыл за собой дверь и унёс с собой свои теплые паутинки, я сразу почувствовала себя безумно одинокой и несчастной. Праздничный обед был накрыт в большом зале. Я была так счастлива вновь видеть обитателей Эйдона, что распорядилась, чтобы все разделили с нами праздничные кушанья, с такой любовью приготовленные Марой. Мне на самом деле было приятно соседство со слугами, за то время, что я жила тут, оставшись совершенно одна, они все стали мне очень родными! Роберт же на их присутствие посмотрел несколько удивлённо, и строго глянул на домоуправительницу, которая очень смутилась под его взглядом, но – промолчал, хотя я отчётливо увидела, как потемнела его золотистая аура. За столом он был крайне любезен со всеми, его любезность пугала меня, но слуги этого явно не замечали – они с восторгом смотрели на него, и старались уловить каждое слово, сорвавшееся с его губ! Но Роберт не многословен. Он, как обычно, ел исключительно то, что он любит, с лёгким призрением отодвигая от себя блюда, которые ему чем-то не понравились, весьма умеренно пил, и вообще вёл себя несколько странно и я бы сказала - скованно. Он просидел со всеми за столом не больше трёх четвертей часа, после чего поднялся, вежливо извинился перед всеми, заявив, что он несколько устал и желает отдохнуть, и ушёл. Следом за ним из зала выскочил его камердинер. Чуть позже я видела, как Лари ходил на кухни, но зачем – я так и не узнала, я просто не заметила, когда он отправился обратно наверх. Я встала из-за стола где-то через полчасика, извинилась перед всеми, сказав, что я очень устала и разрешила слугам праздновать дальше. Я поднялась к себе в комнату, Роберта там, естественно, не было, он, наверное, всё же прошел прямо к себе. Я уселась на нашу с ним кровать… И чего, интересно, я жду? Он слишком горд, чтобы забыть мои глупые слова о том, что я не позволю ему прикоснуться ко мне без особого на то разрешения! Вывод один – я сама должна прийти к нему! И я решительно поднялась, достала свою самую красивую ночную рубашку, накинула сверху халат, подбитый мехом лисы, и вышла из комнаты. Уверенно шагая по коридору, я с удовольствием разглядывала солнечные паутинки, щедро разбросанные моим мужем – к его комнате вела самая настоящая золотая дорожка, по которой было так приятно идти! Я остановилась возле двери в комнату Роберта, поправила зачем-то волосы, сорочку на груди, потом осторожно постучала, но вдруг снова оробела, а вдруг он мне откажет? А если он на самом деле лёг спать? Вдруг он устал? Я хотела уже убежать обратно к себе, в надежде, что он уже спит и не услышал меня, но в этот момент дверь открылась, на пороге стоял мой муж. Господи Боже мой! Какой же он красивый! И он мне улыбается своей божественной, так много обещающей, улыбкой! Я моментально оказалась внутри плотного горячего кокона. От нахлынувших чувств и ощущений у меня натурально подкосились ноги… А он спокойно шагнул ко мне, притянул меня к себе, и сказал: - Я думал, что ты уже никогда это не делаешь... У меня натурально отлегло на сердце, и я, улыбнувшись ему в ответ, игриво спросила: - А если бы я не пришла? - Я бы вынес твою дурацкую дверь сегодня же! – усмехнулся он, и я поверила ему! Он, самодовольно улыбаясь, легко поцеловал меня, потом слегка нетерпеливо затащил в свою комнату, закрыл дверь, и, сняв с меня халат, осторожно положил на кровать. - Я хочу тебя, моя маленькая, хочу любить тебя, хочу детей… Наших детей…, - он говорил тихо, но каждое его слово ударяло по мне, как колокольный звон! Я просто таяла и уплывала от его слов, оказывается, это – все, о чем я грезила и мечтала долгими ночами, проведёнными без него. Он снял с меня рубашку и стоял, любуясь моим телом и мне ни капельки не было стыдно! Я видела в его глазах настоящее обожание! - Ты прекрасна, как богиня! – наконец, прошептал он. Роберт опустился рядом со мной на кровать и стал нежно целовать мою шею, плечи, осторожно гладя руками мои груди. Потом опустился поцелуями к правой груди и нежно поцеловал вершинку, мое тело дугой выгнулось навстречу ему и застонала. Я обнимала его, целовала его руки и плечи, потом, когда он начал активнее играть губами и языком с соском, я разве что не закричала от удовольствия, и, запустив руки в его волосы, притянула его ближе к себе. Он же только тихо усмехнулся, продолжая свою нежную пытку. Он то жадно посасывая соски, то вдруг отпускал их и дул на них… То он вдруг набрасывался на мои губы и языком изучал мой рот, не переставая при этом гладить мое тело своими такими прекрасными и умелыми руками. Я была на грани, я буквально сходила с ума от охватившего всё моё существо возбуждения, но мне так хотелось большего, хотелось ощутить его в себе! Проведя языком дорожку по моему животу, он спустился ещё ниже, требовательно раздвинул мои ноги, и его рука легла на мои складочки… Роберт то ли застонал, то ли зарычал, он резко поднялся, сорвал с себя тонкую рубашку, сбросил штаны и лег совершенно нагой рядом: - Потрогай меня, я так хочу почувствовать твою руку, - хрипловато попросил он. Я немного растерялась, но Роберт взял мою руку, положил к себе на член и немного прижал ее. Я обхватила его возбужденную плоть рукой и стала нежно поглаживая двигать ею то вверх, то вниз. Роберт застонал и выгнулся от удовольствия, но через небольшое время резко убрал мою руку от себя. Он подхватил мою ногу стал перецеловывать мои пальчики, медленно поднимаясь вверх, жаркими поцелуями прокладывая горячую дорожку все выше и выше. Что он ещё придумал, чтобы окончательно лишить меня разума? Я изгибалась от желания, наши вздохи и стоны наполняли комнату чем-то жарким, сладким и одновременно безумным… Он поцеловал меня в самый верх бедра, почти у самого входа, я уже чуть не плакала от безумного желания, а он ловко скользнул двумя пальцами в меня… Роберт зашипел от нетерпения, я видела, как возбуждённо горят его глаза и нервно раздуваются тонкие ноздри: - Сейчас девочка моя, ты еще не совсем готова, ты пока такая узенькая…Сейчас! – его шёпот был похож на голос Змея-Искусителя, но мне уже всё равно! Его пальцы двигались во мне, я чувствовала, как влага из меня смачивает его, я больше не могла терпеть, я хотела его как никогда, я хотела его – хотела внутри себя! И Я не стерпела, взмолилась: - Ну пожалуйста, Роберт! – я не узнала собственного голоса, он был, как чужой, хриплый и свистящий, из меня исходило змеиное шипение… Желание в моем животе скручивалось в болезненный узел, я уже металась по постели! Наконец, Роберт сжалился надо мной и лег на меня сверху – от ожидания близкой развязки меня начало мелко потряхивать, как от озноба. А он, как всё равно издеваясь, сначала сжал моё лицо в своих ладонях и лишь потом очень медленно вошел в меня. Потом замер на какое-то бесконечное время, и лишь насладившись моим немым отчаянием, начал двигаться во мне, пристально гладя мне прямо в глаза, прямо в душу! Я видела в его блестящих глазах тот же бешенный огонь желания, что сжигал сейчас и меня! Вскоре он стал наращивать темп, я чувствовала, что во мне сейчас вот-вот взорвется радуга, хотела продлить это ожидание чуда, но не могла продлить это... - Давай же, девочка, кончи для меня! - эти его слова толкнули меня к краю. - Роооб! – закричала я, умирая и возрождаясь одновременно. Мир взорвался и рассыпался на миллионы ярких цветных огней, душа улетела в небо и долго не хотела возвращаться назад. Ей очень нравилось наблюдать за нами откуда-то сверху! А ещё она явно хотела там дождаться Роберта! А он продолжал двигаться, еще более увеличивая темп, и вскоре тоже со стоном и рычанием излился в меня. Наши тела сомкнулись в единое целое, и мы обессилено откинулись на подушки. Роберт лежал рядом, и, глядя на меня, расслабленно улыбался: - Хорошо? – ласковые паутинки нежно обнимали моё разгорячённое тело. - Да! - я счастливо рассмеялась и поцеловала его в губы. Он самодовольно ухмыльнулся: - Я могу и лучше! – брови его многозначительно изогнулись. - Так в чем дело? - спросила я, усмехаясь, и откуда во мне столько наглости? Он повернул голову ко мне и удивленно спросил: - Что я слышу, женщина? Тебе мало? Интересно, чему это вас учат в монастыре? – его голос был насмешлив, но свет его души слегка потемнел от внезапного гнева. Я испугалась, что он обо мне подумал? Не обидела ли я его? И, покраснев, сказала: - Ну что ты, я же шучу... Роберт самодовольно засмеялся и сказал: - Я тоже! Но скоро мы продолжим, отдохни пока... Я закрыла глаза со счастливой улыбкой на лице, мое тело было так расслаблено! Мой муж лежал рядом со мной, и, слегка небрежно обняв меня, просто поглаживал мое плечо своими тонкими нежными пальцами, я, приоткрыв глаза, взяла его руку, его рука прекрасна, как и все его тело! Мой муж – совершенен! Его тело совершенно и прекрасно! Его просто невозможно не боготворить! Я стала перебирать его пальцы, целовать их – а ему нравится! Я осмелела, приподнялась над ним, стала гладить его покрытую мягкими золотистыми волосками грудь, нежно прикасаясь к телу, маленьким твёрдым соскам. Он был доволен, но потом вдруг что-то переменилось, Роберт поймал мою руку и прижал ее к своему животу. - Нам нужен ребенок! – чуть ли грубо сказал он, - Надо стараться! – последнее звучало, как приказ. Перевернувшись на бок он снова стал целовать меня за ушком и в шею. Целуя, он словно изучал меня, я таяла от нежных прикосновений, забывая обо всём! Вдруг он резко перевернул меня и начал покусывать в самых неожиданных местах… Я растерялась, но этот Дьявол в людском обличие знает, что делает! Я все сильнее и сильнее возбуждалась от этих внезапных нападений! Потом Роберт внезапно бросил меня, поднялся и сел на край кровати, посадил меня к себе на колени, велел обнять его ногами и, когда он вошел в меня, я чуть не закричала от такой наполненности внутри. - Давай, малышка, теперь немного подвигайся на мне сама, - жарко прошептал он мне в губы. Он помог мне, чуть приподняв меня под попу. Я стала медленно, осторожно привставать и спускаться на нем. Это было так прекрасно! Роберт немного помогал мне, придерживая одной рукой, второй же взяв меня за грудь. Дыхания наши были прерывистыми, его глаза были прикрыты от удовольствия, страстные стоны срывались с его губ, а я, уже совсем обезумев от нахлынувших ощущений, начала целовать его лицо, покусывать его губы, руками держась за его такие надёжные крепкие плечи. Неожиданно он поднялся вместе со мной на руках с кровати и подскочил к стене, крепко прижал меня к ней спиной: - Держись крепче! - он начал буквально вбиваться в меня с силой, о, это было очень страстно и сильно! Роберт, словно обезумев, всё равно что насаживал меня на себя, я вцепилась ногтями в его плечи и он закричал, хрипло застонал от удовольствия, прокатившегося по его идеальному телу весьма ощутимой волной! Потом, резко развернувшись со мной, положил меня обратно на кровать, не переставая двигаться во мне, я выгнулась дугой под ним и опять взорвалась всеми цветами радуги, на этот раз он догнал меня всего через несколько секунд! Это был самый настоящий экстаз! Мы лежали, сплетенные друг с другом, и не могли отдышаться. Боже, что же это такое? Что он со мной делает? Рядом с ним я вообще ничего не знаю и не понимаю! Только он и я! Нас двое, мы – единое целое, и больше – никого и ничего! Я ни разу не видела такого нестерпимо яркого сияния от моего мужа, как в эти чудесные мгновения! Да, делать детей действительно большой труд, но зато какой приятный! Мы, кажется, не надолго уснули, но я проснулась от того, что он жарко целует меня опять. Мой Роберт ненасытен, и я просто не могу не отвечать ему! Я безвольна, когда он рядом – хорошо это или плохо? Не знаю, но почему-то не хочется вновь остаться без его пристального внимания… Уже под утро засыпая на его кровати, среди мятых простыней и подушек, насквозь пропитанных его неповторимым запахом, я сквозь дрёму успела увидеть, как он совершенно бесшумно выскользнул из комнаты, но я была так опустошена нашей безумной ночью, что даже не подумала спросить его – куда он? С той ночи прошло несколько дней. Роберт так и не перебрался обратно ко мне – он остался в своей комнате, правда, не возражал ночевать у меня, но всем своим видом показывал, что предпочитает, чтобы я к нему приходила! А сегодня он объявил, что хочет, чтобы и в жилой части замка тоже был сделан ремонт, в связи с чем мы с ним срочно едем на некоторое время к нему в замок Итал. Неужели он решился показать мне свой дом? Наконец-то я заслужила хоть какое-то его доверие! Я, конечно же, согласилась, быстро собрав вещи, и мы, подхватив тоскливо стенающую Пейдж и вездесущего Лари, отправились в его замок. В то место, которое, возможно, даст хоть какие-то ответы на мои вопросы в отношении поведения моего мужа! Замок Итал оказался меньше Эйдона, но мне он очень понравился - везде была видна крепкая мужская рука настоящего хозяина. Все, без исключения, слуги были опрятны, приветливы и старательны, замок – как новенький, все дворовые постройки - в очень хорошем состоянии! В залах и помещениях всюду порядок, ну, а кухня - просто мечта! Правда, меня удивило, что Пейдж будет жить не рядом с хозяйскими покоями, а на отдельном этаже под самой крышей в остальными слугами, как, впрочем, и Лари, хотя, у камеринера Роберта и там есть привилегии – у него своя, отдельная комната, остальные, из не женатых и не замужних живут по трое в комнате. Немного странно, но так уж заведено в доме моего мужа! Понятия не имею – зачем ему это? Но то, что Роберт очень мнительный и осторожный – весьма заметно… В крыле, где расположена моя комната, есть ещё несколько дверей, но они все заперты. Я спросила у Лари, где ключи, он смущённо улыбнулся и пожал плечами – ясно, ему не велено разговаривать со мной на эту тему… В общем, меня проводили в мою комнату, очень, кстати, удобную и неожиданно уютную комнату! Моя спальня была светлая и отделана в нежных зеленоватых тонах, и, что меня удивило, в ней даже была комната с отдельно ванной, мне это так понравилось, что я решила - у нас в Эйдоне будет такая же! Роберт же, только вступив за порог, сразу куда-то испарился, наверное, по хозяйственным делам, с ним на некоторое время исчез и его камердинер. Позже Лари вернулся, но только для того, чтобы проследить за тем, как мои вещи доставят в мою комнату. Мы же с Пейдж вдвоём обустраивалась на новом месте. Мне было интересно, какая же спальня у Роберта? Где она? То, что он не собирается жить со мной тут – очевидно, его сундук я так и не поняла куда делся. Я хотела дождаться мужа и спросить обо всём этом, но так и не явился! Куда же он мог запропаститься? Я была так расстроена его отсутствием, что даже отказалась от ужина! Я отправила Пейдж, а сама прилегла на кровать – я решила во что бы то ни стало дождаться Роберта! Я ждала его. А мысли – одна глупей другой – теснились в моём воспалённом мозгу. Неужели он снова взялся за свое? Господи, ну почему он такой распущенный и ветреный? Я думала, что же во мне не так, если он уезжает от меня к другим женщинам? Точнее, к одной женщине, я уже заметила, что на его одежде часто бывают следы одной и той же женщины! Неужели, он любит её? Или ему кажется, что любит? Чем она его приворожила? Чего в ней есть такого, чего нет во мне? Я уже знала, что почти все мужья изменяют свои женам, что это зависит от самих жен и мужей, и что я ничего не смогу тут поменять, если не буду знать, в чем причина его измен, чего ему не хватает? Тем временем, в замке наступила полная тишина. И я отчётливо осознала, что совершенно одна, Боже мой, я одна в этом огромном крыле! Совсем одна! Мне даже стало немного страшно. Наконец, я услышала, как в коридоре кто-то вполголоса чертыхается и топает ногами. Я взяла свечу, приоткрыла дверь и увидела своего муженька, шатающегося по коридору с бутылкой в руке. - Вот ты где! - это он мне, будто бы это я куда-то исчезла, только войдя в дом! - Ты где это так напился? И в честь чего этот праздник души? - спросила я. Роберт, ухмыляясь, бесцеремонно завалился ко мне в спальню. - Там, где я был, меня уж нет! - Ну, это-то я вижу!- сказала я, перехватывая у него бутылку, которую он чуть не разбил. - Ох, спасибо! Это очень хорошее вино, старое и сладкое, тебе оно понравится! - Я не хочу вина, - строго сказала я, - Да, и тебе уже хватит! Ты же на ногах еле стоишь! - Это вино виновато, а не я! – ну, он совсем, как ребенок! - Дай сюда, раз ты отказываешься, я тогда сам её выпью! - Не дам, тебе хватит! - Я лично принёс ей лучшее вино из своих погребов, а она еще и ругается, отдай бутылку, глупая женщина! Эх, была не была! Что со мной? Сама себя не узнаю… - Нет уж, мне принес – значит, я его и выпью! Я смело выдернула пробку и попробовала содержимое тёмной бутылки. Мммм... Действительно, очень вкусно! Роберт уселся в кресло и уставился на меня, а я, сев напротив него на кровать, стала потихоньку отпивать вино прямо из бутылки. - Мне-то не дашь? – через некоторое время с издёвочкой поинтересовался он. - Нет, я сама все выпью! Мне понравилось! – Господи, а ведь я на самом деле хочу напиться! Он сидел напротив, и внимательно наблюдал за мной. Его лучики-паутинки с осторожностью кружили вокруг меня. Хмм, а кажется, не такой уж он и пьяный! Если честно, я вообще ни разу не видела своего мужа действительно пьяным, после того случая, когда его буквально внесли в Эйдон! Я потихоньку допивала вино, в голове у меня уже зашумело и предметы начали немного покачиваться. Вино сыграло со мной свою злую шутку, я почти сразу захмелела, ведь я практически ничего не ела сегодня. Захихикав, я сама чуть не уронила почти пустую бутылку. Его строгий голос заставил меня вздрогнуть: - Так, все, тебе точно больше нельзя! - Роберт отобрал у меня бутылку и одним глотком допил остаток, - Ну, как ты тут? Устроилась? – удивительно, но он уже совершенно трезвый! - Ага, вот только твою спальню еще не видела! Там везде заперто, а твой Лари отказался говорить, где ключи! – почему-то начала жаловаться я. Я сидела на краешке кровати, и вдруг в мою пьяную голову пришла мысль спросить у моего мужа, что во мне не так? - Роб, а можно тебя спросить? - Спрашивай, - мягко улыбнулся он, внимательно наблюдая за мной И я смело брякнула: - Когда ты мне перестанешь изменять? Ой, ик..., - я прикрыла губы ладошкой, пытаясь не хихикать. Он с удивлением посмотрел на меня, ведь я не плакала, а сидела, икала и улыбалась: - Что во мне не так, почему ты постоянно сбегаешь от меня к другим?.. Ик...,- я уже просто начинала запинаться в словах, - Ты ммменя совсем не.. не любишь?... Ик.. Я не могла остановиться икать и это мне дико смешило! Он как-то странно посмотрел на меня и сказал: - Да... Не знал, что тебе вообще неразбавленное вино нельзя давать, да уж…Девица! Теперь научен...Говоришь, ты хочешь ко мне в спальню? Что же, пойдем, держись за меня, барышня! - он засмеялся, - Ты такая смешная сейчас - просто умора! - Ничего смешного тут нет! …Ик..., - а он легко подхватил меня под локоток и мы с ним пошли по слабо освещённому коридору куда-то вглубь, туда, куда, как мне сказала Пейдж, допускаются только особо проверенные слуги, которые никогда не рассказывают о том, что там видят! Интересно-то как! А ведёт он меня с такой лёгкостью – полагаю, он частенько имеет дело с пьяными женщинами! Развратник! Но всё равно – люблю его, не могу! Роберт. Пока Вероника шла на поправку, я всё думал – куда нам отправиться – в Эйдон или сразу в Итал? Я внимательно наблюдал за ней – физически она уже вполне, но вот с головой – полагаю, тут есть море проблем! Она уже неделю, как гуляет по замку и в его приделах, мы с ней мило разговариваем, я трепетно держу её за ручку, умиляя своим ангельским поведением миледи и ебанутую невестку, которая смотрит на меня хоть и с некоторым подозрением, но явно побаивается. На днях должен вернуться Аарон, и мы можем отправляться отсюда, только куда? Она, конечно, льнёт ко мне, как течная кошка, но спим мы всё равно в разных комнатах! Стесняется? Боится? Не хочет? Насчёт последнего – очень сильно сомневаюсь! Ладно, тут у меня под боком Нэн, к которой я пару раз в неделю езжу днём расслабиться в её умелых руках, ну и несколько давних подружек-служанок, которые всегда, по первому свистку готовы скрасить мой утренний досуг вынужденно холостого мужчины, но я всё же жду, когда эта гордячка сама откроет мою дверь и предложит мне своё тело! Решено – мы едем в Эйдон! Направлю записку домоправительнице в Итал, чтобы подготовила комнаты для меня и моей жены и ждала нас, о более точном времени приезда я сообщу позже. Вот ведь чёрт! Я могу взять любую понравившуюся мне женщину, но никак не могу заполучить в постель собственную жену! Абсурд! Но это очень заводит! К тому же я каждый вечер стал думать о Веронике почему-то не как о бабе, с которой можно переспать в своё удовольствие, а как о человеке, об отдельной личности, чего со мной отродясь в отношении женщин не случалось… Нет, вру! Моя мама и Нэн – вот целых две личности в женском обличии! И к ним я уже начинаю причислять Веронику! Мою маленькую наивную Нику… Сегодня прибыл Аарон со своим отрядом и рыцарями Итала. Братец любезно сообщил мне, что все приграничные поселения шотландцев полностью сожжены и вырезаны, МакДугласа захватил Ланкастер, заявив, что отправит его на суд к Эдуарду, но на самом деле тихо отравил его и потом ходил и всё вздыхал, что - как же так? И чего такое приключилось со вполне здоровым мужиком? Сердце, наверное, не выдержало, как сказал его милость. Лекарь, блядь, со стажем! Я вообще всегда валяюсь с его заявлений после подобных случаев! Оксфорд, с его непомерным рыцарством, окрысился было, но потом, когда ему напомнили, что МакДуглас посмел покуситься на мою жену, сменил свой благородный гнев на милость и так же благополучно «забыл» о безвременно почившем приграничном лерде. Потом Аарон, краснея, извинился передо мной за поведение его, как он выразился, «неразумной» жены. Нет, дорогой мой, она у тебя как раз очень разумная! Прям, ума девать некуда! Чуть позже, уже в присутствии всех, брат с очень любезным видом подхватил свою драгоценную под локоток и повёл наверх – в их комнаты. На всякий случай я тоже поднялся в тот край замка – мало ли? Аарон только немного отошёл от жестокостей войны, как бы он свою дурищу не прибил случайно, с порыве-то вроде как нежности, уж больно «добрый» у него был взгляд, когда он выпил второй заздравный кубок. Нет, не зря я отправился наверх прогуляться! Я видел, как Аарон буквально втолкнул Андреа в их общую спальню и захлопнул за собой тяжёлую дубовую дверь. Я подошёл поближе и встал рядом с их комнатой – ну нет, я же не полнейшая скотина, чтобы подслушивать, как они трахаются (я и так знаю, что мой брат, когда не в настроении, или немного перебрал, может быть грубой скотиной), но я что-то сомневаюсь, что Аарон возжелал свою жену так внезапно – шлюх на пути войск всегда хоть отбавляй! И я не ошибся. Пиздец, что там началось, они орали, как сумасшедшие. Точнее, орала Андреа, а брат только время от времени вставлял какие-то реплики, но потом всё резко изменилось – Аарон резко громко гаркнул, что она – сука продажная, ни в грош не ставящая честь семьи и рода! А потом я услышал удар – точнее, звук пощёчины. Ну, это ещё ерунда – пусть немного ей дурь-то повыбивает! Я самодовольно усмехнулся – милые бранятся, только тешатся! О! Аарон пригрозил ей тем самым монастырём, в который по её же сплетням, я вскорости отправлю Веронику, если она, то есть Андреа, не изволит разродиться в ближайшее время младенцем мужского полу! А вот это ты правильно – так её, суку! Ещё одна звонкая оплеуха! Потом – гулкая тишина. Вот это мне уже не нравится, я подошёл ближе, подпёр дверь собственной спиной и весь обратился в слух. Брат что-то шипел, его жена только как-то полупридушенно всхлипывала и постоянно повторяла: «Прости, любимый!». Думаю, я могу уходить – ничего страшного с невесткой не случится, сейчас он её трахнет самым грубым образом, на который способен, и, оставив тут рыдать и умываться соплями, спустится в большой зал, где во всю идёт пьянка! Чёрт, нажраться, что ли тоже? И я спустился вниз к своим друзьям – ну, что, ребята, как тут у нас дела? Я быстро нашёл глазами папашу, который тоже с великой настороженностью смотрел на уходящего из зала Аарона с женой, я улыбнулся ему краешком губ и вежливо кивнул, давая понять, что ничего страшного – ваш наследник с женой делают вам внука! Его трижды драгоценная светлость облегчённо улыбнулся и приветственно поднял в мою сторону свой кубок. Я сел на своё место рядом с женой, она тоже настороженно посмотрела на меня: - Всё отлично, дорогая! – заверил я и её, - Ты не устала? – какой я вежливый, аж самому противно, но женщины такое обращение просто обожают, - Тебя проводить в твою комнату? Она согласилась, что уже поздно и да, она бы хотела отдохнуть, я поддержал её в этом порыве, сказав, что завтра надо собрать вещи, а послезавтра с утра мы отправимся в Эйдон. Вероника немного растерялась, но, согласилась с тем, что нам пора домой. Я кинул в рот горстку орешков, поднялся и подал ей руку. Мы поднялись наверх, я проводил её прямо до кровати. Ну, что? Хочешь, я останусь? Молчит. Хорошо. Пойду тупо пить со своими ребятами! Увидимся завтра вечером, дорогая жена, мать твою! Я развернулся и молча вышел из её спальни. И чего я, собственно, расстроился? До утра я могу делать всё, что придёт в голову, и никто не посмеет меня остановить! Полдень следующего дня встретил меня крайне неприветливо – но мой Лари всегда знает, когда я изволю очнуться, и он, как обычно, для начала подставил мне медный тазик, после чего умыл и накормил горячим куриным бульоном… Жесть, а ведь я полностью голый! Я был с женщиной? Тут?! Я хмуро глянул на камердинера, он понял меня без слов: - С двумя, - тихо доложил он. Уй, бляяя…Удивлён, что тут до сих пор нет папаши с душеспасительной речью! - Ванну! – скомандовал я, - Срочно, хоть холодную! Оказалось – и ванну мой Лари уже приготовил, и она даже тёплая! Господи, как же болит голова… Но сначала обязательно надо тщательно вымыться! Чёрт, у меня на левом предплечье охеренный засос… Камердинер старательно вымыл меня, сменил простыни в постели и я прямо мордой вниз рухнул в мягкую, свежевзбитую, перину. Спать! Не трогайте меня! К ужину меня разбудил Аарон, пришедший навестить мою очень страдающую от похмелья личность. Лари любезно оставил нас втроём – меня, моего брата и чашку крепкого куриного бульона. Лучше бы он оставил мне кружку мерзкого тёплого вина с кардамоном и цитронами! Аарон внимательно проследил, как я с величайшим отвращением выпил бульон, и только после этого выдал классическую фразу о том, что мне совершенно нельзя пить! Можно подумать, я об этом не знаю? А чего мне вчера-то ещё было делать? - Отъебись, - проворчал я, - И так муторно… - Ты должен спуститься к ужину через час, отец его даёт в честь вас с Вероникой, и ты просто обязан на нём присутствовать! Твой отряд уже убыл в Итал, если тебя это интересует, конечно, - хмыкнул он. Вот чёрт, ещё и ржёт над моими страданиями! Хорошо ему, коню стоялому – у него никогда не бывает такого жестокого похмелья, как у меня! Короче, я обиделся! Он подсел ко мне на постель: - Слушай, я с тебя удивляюсь, Роб! Вот сколько раз я не пытался сразу с двумя девками – ну, в смысле, когда дело доходит уже до этого самого, я просто не представляю – что делать? Что ты с ними делаешь? Пришла моя очередь презрительно хмыкать. Чего я с ними делаю? Да ничего особенного! Если бы мне не было так мерзко, я бы рассмеялся. - Трахаю! - Догадываюсь, что не ручки целуешь! Я тебя о практической стороне спрашиваю! – фыркнул Аарон. Ой, ну неужели мой образцово-показательный братец, наконец, сообразил, что его тело – не только боевая машина, но и источник невероятного удовольствия? От такой мысли меня даже стало меньше мутить! Или просто я уже отхожу от вчерашней попойки? - А как же христианская мораль, дорогой мой? Ладно, - вроде как сжалился я над старшим братом, - Если честно, я не знаю, как это получается, я просто разрешаю им делать со мной всё, что им вздумается! Эти сучки такие изобретательные, когда им хочется! Конечно, надо их подвести к состоянию абсолютного желания, но это опять же зависит от женщины – от того, что ей нравится! Бабы любят ласку, Аарон, и чем нежнее и бесстыдней ты ведёшь себя с ними, тем они сильнее хотят более интимного продолжения! Просто будь смелее в своих фантазиях, а всё остальное они сделают сами! Всё. Доклад окончил! Не объяснять же старшему брату, который лично отвёл тебя к первой девке, которая учила тебя сиськи правильно держать, что и куда совать? - Если хочешь, при случае в Честере встретимся я тебя к таким шалавам отведу – закачаешься, - коварно пообещал я, интересно, он хоть раз видел, как лесбийские стервы трахают мужчину? Они ж хоть и любят друг друга, но мужика-то им тоже хочется для разнообразия, так сказать! Они такое вытворяют, что уму не постижимо, обязательно надо Аарона с ними познакомить, - Я дам тебе знать, когда туда поеду! - Ты уверен? – с подозрением спросил он. - Ещё как, такого удовольствия ты точно ни с кем не получишь! Девки так отжигают, что к утру у тебя такое ощущения, что ты неделю из седла не вылезал! – Ещё бы, эти сучки знают, что не каждый месяц им мужчина достаётся! - Не волнуйся, дорогой, - рассмеялся я, - Они здоровые, и даже считаются в городе приличными вдовыми леди! - И где ты только находишь таких шлюх? – удивлённо протянул Аарон. - Они сами меня находят, - фыркнул я, - Подай мне штаны, будь так любезен! – я получил своё нижнее бельё, - Не смотри на меня так, я, может, смущаюсь, - хмыкнул я, заметив, что он уставился на ярко красный засос на предплечье, - Если ты думаешь, что Вероника это заметит, то нифига! Мы с ней так и не спим вместе до сих пор! А к тому времени, как она изволит снизойти до меня, думаю, всё уже пройдёт! Лучше скажи, ты поговорил со своей женой? Аарон откровенно смутился: - А то ты не знаешь? Поговорил! И не только поговорил… Если что-то подобное ещё вякнет – не жди меня, выпори её сам, я её уже предупредил! Я усмехнулся: - После вчерашнего, - я подмигнул ему, - думаю, твоя жена забудет даже думать совать нос с мою постель! А её постель я советую тебе сильно расширить! А кем и где это сделать – я тебе всегда подскажу, обращайся, братец, я теперь всех блядей Честера знаю лично, спасибо собственной супруге! На его лице на миг отразилось недоумение, и чего? Нет, а я что должен делать, когда хочу бабу? Сам себя трахать? А смысл, когда вокруг полно женщин, которые за несколько монет всегда готовы раздвинуть ноги? - Как могу, так и живу, и нехрен меня учить, подай лучше одежду, чего я тут перед тобой в неглиже дефилирую?! Он бесстыдно уставился на меня и заявил: - Всё никак не пойму – чего в тебе женщины находят? Ни мускулатуры, ни в общем-то мужской красоты в тебе нет… Тощий, поджарый, лощёный какой-то! Опять же – не воин ни одним местом! А любая, на какую ты только не обратишь внимание, пойдёт с тобой! Любая, говоришь? Да меня собственная жена к себе не подпускает! Эх, да чего уж тут говорить… Семейная жизнь у меня – не приведи Господи! Жена любит только себя и свой замок, ну, а мне приходится любить всё подряд, я же не импотент! -Ты не знаешь, Вероника вещи упаковала? - Да! Она и к тебе сюда заходила, но Лари ей сказал, что ты спишь, она не стала тебя будить. - Какая заботливая супруга! – хмыкнул я, - Ну, я готов! Пошли, что ли? …На утро мы с небольшим отрядом рыцарей Алнвика отправились в Эйдон. К вечеру острые башни замка были уже видны, сопровождающие нас распрощались и повернули обратно, а мы несколько ускорились – не хочется мне что-то напороться практически под воротами собственного замка на каких-нибудь недобитых Ланкастером придурков! Мы уже были на расстоянии выпущенной стрелы, когда ворота Эйдона распахнулись и из них нам навстречу побежали люди. Я сначала испугался и хотел поворачивать обратно – догонять папашиных вояк, но разглядел среди этих сумасшедших ребят с конюшен, и, собственно, стражников, которые должны сидеть на своих точках у бойниц и следить за округой! Суки! Они тут вообще распоясались за моим отсутствием! Я посмотрел на жену – та выглядела очень счастливой – ладно, сегодня я им прощу, но завтра я не обещаю, что буду таким добрым! Въехав в замок я быстро оглядел территорию – ну вот! Умеют же убирать! Чисто. Аккуратно. Строительный мусор убран. Крыша покрыта. Я – доволен! Чёрт, радость моя была не долгой. Слуги с какого-то перепугу решили, что мне будет приятно сидеть с ними за одним столом. Охренели, что ли? Я глянул на миссис Маршалл – что за хуйня? Вид у неё был, мягко говоря, расстроенный. За то Вероника выглядит совершенно счастливой! Хорошо ей, блядь! Придётся терпеть и это! И я честно вытерпел этот ужин! Невыносимо сидеть за одним столом с прислугой! Как она этого не понимает? Короче, я оставил её там одну – с этими её драгоценными конюхами и служанками! Я поднялся наверх, хотел было зайти в её комнату, но передумал – буду твёрдым до конца! Сказала – не смей ко мне прикасаться без моего разрешения – да и не буду! Я разделся, Лари облил меня тёплой водой, хорошенько обтёр и оставил одного. Я лёг на свою узкую кровать и уставился на свечу… В дверь тихонько поскреблись. Вероника?! …Да уж, после такой ночи, как эта, я кардинально изменил своё мнение о Веронике! Моя жена очень горячая штучка, если её растормошить! И мне очень хорошо с ней! А когда она вцепилась в мои плечи ногтями, я вообще чуть не кончил, еле сдержался, пришлось поменять позу, но эти её ногти… Уфф… Я не могу больше не о чём думать, кроме, как о небольшой лёгкой игре с ней в моей комнате в Итале! Промучившись целые сутки с неконтролируемым стояком, я дал указание управляющему начинать работы по ремонту в жилых помещениях Эйдона, тщательно просчитал сколько времени может занять реконструкция внутренних помещений замка и в какую сумму мне это дело выльется. Как я и полагал, честно полученная за продажу моего драгоценного тела Эйдону сумма от папаши и дяди, полностью компенсировала и эти расходы. Всё! Всё и вся нахер! Я занят! Я делаю наследника! Я хорошо запомнил – дети получаются только от любви! А, уж, коль моя любовь несколько своеобразная (скажем так!) – мы с женой едем делать детей в Итал! Думаю, мы к этому готовы! Я велел Веронике собираться, она в рекордно быстрое время собралась, чем приятно порадовала меня, и мы в спешном порядке уехали в Итал. По дороге она ни на что не жаловалась, и с огромным интересом разглядывала бесконечные виноградники земель Итала. Да, дорогая, земля у меня не айс – сплошной камень, за то виноград растёт зашибенный! Арендаторы делают из него отличное белое вино, которое с успехом уходит не только ко Двору, но и к франкам по морю… Мне нравится, как она с восхищением смотрит на порядок, царящий на моих землях! Доставив её в замок, я быстро распорядился насчёт того, чтобы все пожелания молодой хозяйки выполнялись в полном объёме, подхватил под толстенькие бочка своего управляющего и урыл с ним в кабинет – проверять бумаги, за последний месяц все поместья Итала должны были дать неплохой доход, и я хочу убедиться, что мои деньги поступили именно ко мне, а не к третьему, не совсем ясному лицу (ещё будучи в Эйдоне, я получил записку от одного из арендаторов, в которой говорилось о том, что мой управляющий возомнил себя как минимум хозяином, вот сейчас я и верну его на грешную землю!). Проваландавшись с этим стервецом до позднего вечера, но всё же найдя, где он меня обманывает, я посадил его в одну из бесчисленных подземных камер Итала, приставил к нему охрану и на прощание велел «вспомнить» где мои деньги до моего следующего визита в каземат. Поднявшись наверх, я посетил поварню, где быстро поужинал и узнал от Пейдж, что моя жена от ужина отказалась. Нормально. Неужели опять дурить начинает? Чего я опять-то не то сделал? Чем провинился? Я спустился в винный погреб – а мне тут нравится! Я прошёлся по рядам деревянных полок, на которых мирно лежали сотни пыльных бутылок, как с моим вином, так и с аквитанским. А это идея – напою-ка я свою жену! И я подошёл к центральным стеллажам, где лежало старое, пятнадцатилетнее вино с виноградников Итала. Я взял четыре разные бутылки – вскрыл их, попробовал из каждой. Вот в этой сладкое вино, такое женщины любят, даже не догадываясь, что именно оно бьёт в голову наиболее сильно! А вот это – терпкое, полностью сухое – для меня! Я поставил крестик на пыльном боку крайней бутылки, чтобы мне на ужин подавали именно с этой партии. Поднявшись наверх, я оставил в поварне две не совсем понравившиеся мне бутылки и прихватил с собой сладкое и терпкое вино. Пока я поднимался наверх, в своё крыло замка, сухое вино я оприходовал и оставил пустую бутылку на лестнице – завтра утром при уборке её уберут. Блядь, а оно тоже оказалось крепким – в голове чуть зашумело, не так, чтобы уж очень, но всё же! Теперь – к Веронике! Уже в коридоре я тупо споткнулся о какой-то коврик и чуть не загремел, матерясь на все лады на себя и на всех, кого удалось припомнить! Она, видимо, услышала это и выглянула. Лучшая защита, это нападение: - Вот ты где! – воскликнул я, чтобы хоть как-то смягчить своё не слишком эффектное явление. - Ты где это так напился? – она посчитала меня пьяным? А это идея! Хочешь считать меня пьяным – всё для тебя, дорогая! - И в честь чего этот праздник души? – Ути, какие мы строгие! Уже боюсь, короче! Бесцеремонно отодвинув её вглубь комнаты, я буквально ввалился в её спальню. - Там, где я был, меня уж нет! – думаю, это исчерпывающий ответ. На этот раз я уже специально споткнулся и буквально упал на неё. Чёрт, какие у неё мягкие сиськи! Уже хочу! - Ну, это-то я вижу!- сказала она, перехватывая у меня из рук бутылку, которую я и без того держал крепко. Половина дела сделана – девушка и бутылка вина, конечно, вещи не совместимые, но ведь и я с понятием «рыцарь» так себе сочетаюсь сейчас! Вероника немного поломалась, но всё же послушно выпила почти три четверти, а когда её окончательно развезло, я отобрал у неё бутылку – ещё разобьет и порежется на осколках! Одним глотком допил остатки вина, отшвырнул бутылку в сторону. Отлично – нет, я не пьян, я несколько навеселе, как раз в том состоянии, когда всё функционирует с удвоенной силой, а чувства обострены до придела! И тут: - Роб, а можно тебя спросить? – а я тебе разрешал называть меня Робом? Чего-то не помню…Но чего возьмёшь с пьяной женщины? Что в голове, то и на языке ведь! Да и приятно слышать, если честно! - Спрашивай, - мягко улыбнулся я, поощряя её неожиданный порыв. - Когда ты мне перестанешь изменять? – честно? Да никогда! Но это мой секрет! -Ой, ик..., - твою бабушку, да она «никакая»! Сидит, улыбается мне, вся такая счастливая. Может, именно это её постоянно мучает? - Что во мне не так, почему ты постоянно сбегаешь от меня к другим?.. Ик... Ты мменя совсем не… не любишь?... Ик.. Да, девушка не просто «готова»! Девушка окончательно «вызрела»! Я рассмеялся и сказал ей, что она очень смешная сейчас, она даже попыталась обидеться, но махнула на меня рукой и спросила насчёт моей комнаты. Значит, желание никуда не делось, и она хочет меня! Со слегка и не совсем слегка нетрезвыми дамами я имею дело очень часто, потому я подхватил её и повёл к себе – сейчас ты немного протрезвеешь, моя маленькая наивная девочка! Причём протрезвеешь как раз до той степени, когда любопытство и похоть перехлестнут любые проблески морали! Я подвёл Веронику к своей комнате, открыл её, вошёл туда первым, зажёг там несколько свечей и только потом завёл свою леди. Она с удивлением посмотрела вокруг – да, тут есть чему удивиться, дорогая! Тут нет кровати, ты права! Так это и не спальня вовсе! Спальня дальше и она заперта, чтобы кому любопытному не вздумалось совать в неё свой длинный нос! За то в этой комнате есть мягкая восточная тахта и за ширмой огромная медная ванна, под которую накладываются горячие угли для подогрева. Очень удобно. Я оставил Веронику рассматривать коллекцию полумасок для ролевых игр, а сам пошёл проверить – набрана ли вода в ванну. Лари воды натаскал – отлично. В большом камине уже прогорели дрова, и я лопаткой перекинул угли оттуда в жаровню под ней – пускай вода медленно подогревается. После того, что я хочу чтобы моя жена со мной сделала, мне обязательно надо немного полежать в тёплой воде. Когда я вернулся обратно в комнату, я обнаружил, что Вероника примеряет на себя кружевные чёрные полумаски. А ей очень идёт! Ей срочно надо раздеться! - Раздевайся! – выдохнул я, чувствуя, что всё сильнее возбуждаюсь от одного её присутствия в этом месте. Она испугано вздрогнула и уронила маску, которую до этого прикладывала к своему лицу, подняла её: - Ты хочешь, чтобы я голенькая и вот в этом? – хихикнула она. - Да! – как можно вежливее улыбнулся я, раздевайся же, овца живее! – Я хочу тебя в этой маске! - Но тут нет кровати…, - растерянно промямлила она. О, чёрт! Раздевайся! Нахена тебе кровать, когда есть я? При некоторой ловкости можно трахаться в любом месте! Я подошёл к ней, ласково потёрся об её плечико, ну же, милая, сделай так, как я говорю! Она всё продолжала удивлённо хлопать ресницами: - Но почему маски? Достала! Моё далеко не ангельское терпение начало трещать по всем швам. - Ты хочешь узнать, почему я постоянно от тебя ухожу? Да или нет, Вероника? – я двумя пальцами поднял её лицо за подбородок, - Сказать тебе, что в тебе не так? Она смотрела на меня глазами кролика, загипнотизированного удавом: - Да, - шепнула она, - Но я не понимаю, зачем тебе эти красивые маски? Ты же и без них красивый! - Вероника, ты слишком много думаешь! – рыкнул я, - Если ты сегодня, сейчас же не прекратишь заморачиваться дурацкими вопросами, я больше никогда не приведу тебя сюда и не буду даже пытаться быть относительно верным мужем! - Нет, Роберт, я сделаю всё-всё, как ты скажешь, только не бросай меня! - она всхлипнула, ёпт, сейчас мне только твоих пьяных слёз и признаний не хватает! - Раздевайся! – повторил я и вручил ей чёрную кружевную полумаску. Она начала послушно стягивать с себя ночную сорочку прямо через голову. Зашибись, какая эротичная картина! Мне нравится её нагота – очень даже складненькая фигурка, кругленькая попочка, тонкая талия, груди, правда, не очень большие, но, думаю, после того, как она родит мне ребёнка, они станут побольше…Так. Теперь одень маску… Бля… Стой и не двигайся, или мы с тобой так тут и останемся! Она, как всё равно услышав меня, застыла на месте. Я кивнул ей, развернулся, подошёл к другому сундуку, открыл его, вытащил из него мужскую полумаску, одел и завязал ленточки на затылке. Одежду ты снимешь с меня сама, так что я готов. - Пошли, - я подал руку своей начинающей даме полусвета, - Сегодня ночью ты – моя Королева! – она робко улыбнулась, ну что за фигня?! - Постой! – ну, что ещё? – А там что? – она указала на комнатку с ванной. Я молча открыл перед ней дверь. - Какая прелесть! – восхитилась моя любопытная супружница, - Ты для меня приготовил ванну! – она чуть не хлопала в ладоши от восторга, сейчас ты немного приземлишься: - Нет, дорогая, ванна приготовлена для меня, а не для тебя, - моему терпению приходит конец! Но, я всё же нашёл в себе силы пояснить, - Твоя задача – забеременеть, а потому вымывать из тебя моё семя никак нельзя! – для снятия напряжения я игриво погрозил ей пальцем, на который она уставилась, как голодная собака на кусок мяса, - А мне, после того, что я очень надеюсь ты со мной сделаешь, это будет просто необходимо! Ты же хочешь знать, почему мне тебя крайне мало?! – ещё один дурацкий вопрос, и я вытолкаю её отсюда нахрен обратно в её спальню, трахну её там по-быстрому и уеду к Нэн! Сегодня мне очень нужна игра! А она меня бесит! И зачем я послушал Нэн? За всё время, пока я вроде бы женат, я ни разу не видел, чтобы она наказывала слуг! Она вообще знает, с какого конца держать плеть? Так. Я должен успокоиться. В конце-концов, мне нужен наследник, а лучше – наследница! А для этого, как все бабы в один голос утверждают, нужна эта пресловутая любовь! Моя настоящая любовь находится за вот этой дубовой дверью. Моя жена стоит рядом со мной и уж очень доверчиво держит меня за руку. Чёрт, лучше бы она прижалась ко мне и хоть раз сама поцеловала! Ну, или послала ко всем чертям со всеми моими заморочками! - Ещё вопросы будут? – усмехнулся я, зная наперёд, что сейчас она скажет, что нет, а как только мы войдём в мою спальню, эти самые вопросы посыплются, как из Рога Изобилия! - Я не знаю, Роб, - пробормотало это создание, предназначенное мне в жёны, - Когда тебя нет рядом у меня очень много вопросов, но когда ты рядом со мной, у меня в голове совершенно пусто. Я забываю обо всём! Там, - она указала рукой на дверь, - Там то, что делает тебя таким загадочным, да? – Мамочки, её наивность граничит с дуростью! – Ты не только принц, но и настоящий друид? – Я чуть не упал, сравнила член с морковкой! - Нет, дорогая, ты сильно ошибаешься! – и я одним движением втолкнул её в спальню, - Я люблю вот это всё! А теперь скажи мне, тебе бы хватило фантазии дать мне всё это, - я обвёл рукой комнату, - самостоятельно? Ты хоть знаешь, какая любовь для меня самая приятная? Я толкнул её в огромное широкое кресло, она упала в него и попыталась снять с себя полумаску. - Не смей её трогать, женщина! – зашипел я, - Помнишь, что случилось с Пандорой, когда она открыла ящик? Так что сиди пока тут, я расскажу, что от тебя требуется в этой комнате, а там уж решай сама –ты со мной или со мной другие женщины! По её глазам я понял, что хмель с неё как рукой сняло – она смотрела очень настороженно. Ну, естественно, спальня у меня примечательная во всех отношениях! Во-первых, моя кровать. Если её можно так назвать, конечно, ведь я тут никогда не сплю! Она ярко красная, круглая, очень большая и выполнена в виде корзины или люльки – спинки высокие, кованные, чёрные, увитые различной толщины верёвками и мягкими шёлковыми лентами, которыми меня Нэн привязывает к ложу, чтобы я не мог двигаться, когда она колдует над моим телом. Над кроватью с крюка, откуда, по идее, должен ниспадать балдахин, свисают различной длины кожаные ремни, они висят на разных уровнях, но подстроены строго под мой рост – я могу накручивать их на запястья, стоя на цыпочках или стоя на коленях – это уж как скажет моя Королева. Во-вторых, все стены тут обиты тёмно-бордовой мягкой кожей, и к ним прибиты крюки, на которых болтаются тяжёлые кандалы, петли для рук которых обёрнуты мягкими бархатистыми тканями, что не позволяет оставлять следов на тонкой коже запястий. Ну, и, в-третьих, то, что меня и самого иногда, когда я сильно выпивши, пугает – огромный, выполненный из чёрного гранитного камня, камин с ярко пылающим в его недрах ярко-желтым пламенем, похожим на огненный взгляд дракона из Преисподней! Я достал из прикроватного ларца две очень богато изукрашенные плети – одну короткую с семью мягкими меховыми «жалами» и одну более длинную – с широким и значительно более жёстким «языком». - Вот, - сказал я ей, протянув плети, - Это мои любимые игрушки! Есть другие, но эти для меня предпочтительнее! Моя бледная овечка затряслась: - Ты будешь меня бить? – пролепетала она. Дура! Если бы я любил делать больно, ты бы у меня вся в синяках давно уже ходила и рассказывала всем, что регулярно падаешь с лестницы! Я даже рассмеялся: - Нет, моя Королева, это будешь делать со мной ты! Причём, в любой форме, какая взбредёт тебе в голову, но исключительно по спине, это уже моё к тебе пожелание… Ты можешь выместить на мне всю свою обиду за моё отношение к тебе, можешь привязать меня к спинкам кровати и делать со мной всё, что тебе захочется, даже изнасиловать, но для этого ты должна распалить во мне желание для всего этого, - она смотрела дикими глазами то на меня, то на плётки в своих руках и молча внимала моим словам, уже хорошо, что не бьётся с перепугу в истерике! – Когда мы вернулись в Эйдон, моя Королева, ты была так любезна ночью, придя ко мне… - Что тебе особенно в тот раз понравилось? – прошептала она. Ха, да девушка, похоже, понимает кое что, только строит из себя святую невинность! И это обнадёживает. - Твои ногти, вцепившиеся в мою спину, дорогая, - я встал перед ней на одно колено и спросил, - Я могу надеяться, что всё это останется строго между нами? - Ты любишь боль, - задумчиво пробормотала она, - Я слышала про таких, как ты… - Это громко сказано, я люблю незначительную боль, которую причиняют мне женщины, причём только определённым образом… Если хочешь, я могу причинить такую же боль и тебе, - я улыбнулся, заметив, как она испуганно дёрнулась, - Для разнообразия… Если захочешь узнать, что меня в этом привлекает… Простое приятное жжение кожи…, - шептал я, распаляясь от собственных слов. - Возвращаясь от своих диких девок, - продолжила она всё так же задумчиво, - ты всегда очень нежен и ласков со мной… Ты таким образом освобождаешь свой разум? Справляешься со своей агрессией? Я ведь помню, как ты был груб со мной в тот наш первый раз! – Блядь, Вероника! Ты даже не представляешь себе, что такое настоящая грубость! А она продолжила, - Тебе нравится, когда женщина злится на тебя, тебя это возбуждает? Ты питаешься чужими эмоциями, Роберт? Умная ты моя! Естественно – да! И, кроме того, я обожаю, когда женщина отзывается на мои ласки и в порыве страсти начинает сама забавляться с моим телом! И в тебе это иногда проскальзывает, пока что ещё редко – но бывает! - Что ты хочешь, чтобы я сделал сейчас? – Я уставился в её глаза, я знаю, что женщины просто плывут, когда я так на них смотрю. Она смутилась, продолжая разглядывать плети: - Сними, пожалуйста, рубашку… Я поднялся на ноги. Она пристально уставилась на меня, и я начал медленно снимать с себя тонкий белый шёлк. Теперь она может увидеть, до какой степени я уже возбуждён – в определённом месте лосины натянули шнуровку, ощущения от чего из-за тесноты уже болезненные. Мне снять их или ты – сама? Молчит и пялится то на мой торс, то на мой пах. Её грудь стала вздыматься более часто и рвано – она возбуждена, я это чувствую…Я глубоко втянул носом воздух - чёрт, я уже чувствую её запах! Ну, же! Что мне дальше делать? Чего ты хочешь? Говори, блядь такая! - Я не знаю с чего начать, - пролепетала она, - Прости… Не мог бы ты мне немного подсказать? Легко! Сегодня, возможно, это и к лучшему! Надо проверить силу её руки. - Туда! – указал я на стену с различными кандалами, - Я люблю, когда меня наказывают в подвешенном или распятом состоянии, - пояснил я, - И никогда лёжа, запомни, лежа наказывают только слуг или рабов! А я не то и не другое, милая, - я подмигнул ей и указал не семихвостую плётку, - Вот этим ты будешь с разной силой хлестать по моей спине, стараясь попадать в разные точки… Я понятно объяснил? – она смотрела сосредоточенно, явно запоминая мои «пожелания», - Потом, когда я скажу стоп-слово, ты поможешь мне освободиться… - Какое слово ты мне скажешь? – бля, вот ведь примерный школяр! Жаль, что не делает памятных записей на бумаге! - Моё стоп-слово очень простое, - усмехнулся я, - просто ХВАТИТ! - А потом, что потом мне делать? - Потом я тебе скажу по своим ощущениям, – пообещал я, ну откуда мне знать, насколько у тебя сильная рука? Смогу я после этого подпрыгнуть, чтобы хорошенько закрепиться на верхних лямках «качелей» или только стоя на коленях внизу? – Приступим? Или ты имеешь ещё какие-нибудь пожелания ко мне? Не стесняйся, говори всё! Я выполню любые! – Она отрицательно помотала головой, и я встал лицом к мягкой стене, продёл кисти рук в тяжёлые кольца кандалов, - Закрепи мои ноги и руки, моя Королева, - попросил я, она послушно затянула нежную ткань на моих запястьях и щиколотках, - Теперь я полностью твой до стоп-слова! Наступила тишина, в которой слышалось только её прерывистое дыхание и потрескивание поленьев в этом дурацком камине. Потом она решилась – потрогала мою спину пальцами: - У тебя очень нежная кожа, Роберт, на ней нет никаких следов… Почему? - Я потом полежу в тёплой воде, затем ты разотрёшь меня специальным травяным маслом…, - промурлыкал самым нежным голосом я, - Не думай сейчас, милая, отдайся своим ощущениям и доставь мне удовольствие… Не успел я договорить, как почувствовал, как все семь язычков нежно лизнули моё правое плечо – и почему все начинают именно с него?! На нём что – написано «ударь, ущипни, укуси и поцелуй в первую очередь»? Я повёл плечами – как же приятно… - Больно? – испугалась Вероника. - Продолжай! – сквозь зубы прорычал я, - И жди стоп-слово! - Да-да, конечно! – спохватилась она и начала очень старательно, с примерно одинаковой силой, то есть еле-еле поглаживая, покрывать мою спину ударами… - Сильнее! Вспомни же, что я тебе изменяю! – прошипел я, устав от ожидания прилива ощущений, - ДА! – Твою ж мать, вот это уже удар! Умопомрачительное жжение! Ещё! Я даже застонал от чувственного прилива к паху. Так вот что тебе надо было, всего лишь напомнить… Ещё! - Мало, давай ещё сильнее! – выкрикнул я, блядь, я теряю ясность мысли, разум улетает вслед за телом… Только не останавливайся, умаляю, продолжай! …Покалывание и жжение, наконец, сменились тупой болью… Боль становится навязчивой, надо поменять позу, но я не могу – мои ноги и руки строго зафиксированы. Я практически распят. - Хватит! – выдохнул я и уткнулся лбом в мягкую кожу стены. Она моментально прекратила хлестать меня и прижалась сзади к моей разгорячённой спине своим влажным нагим телом. Боже, как хорошо! Лёгкое покалывание и эти её мягкие мячики грудей… Поцелуй мои плечи! Я легонько повёл ими, и она меня поняла – горячие влажные губы обрушились опять же на моё правое плечо… Невольный стон вырвался из моего горла и я слегка выгнулся. Она испугалась и отпрянула. Нет! Стой! - Продолжай! – выкрикнул я, чёрт, в паху уже болит от стянутости, когда же ты разрешишь мне полностью раздеться? - Я могу тебя освободить? – слегка задыхаясь, от явно охватившего её возбуждения, хрипловато проговорила она. - Всё в твоей власти, моя Королева! – быстро ответил я. Её нежные руки сразу оказались на моих щиколотках. Жаль, что не на шнурках лосин! Но и это хорошо. Я с облегчением немного переступил с ноги на ногу, мышцы уже начали затекать – хреново, если она прямо сейчас отстегнёт руки и развернёт меня, я могу упасть… Отстегнула… Твою мать! Я с облегчением согнул руки в локтях и упёрся ими в мягкую стену… - Подожди, - прошептал я, - Только не пугайся, со мной всё нормально… Мне очень хорошо… Что я должен делать? Приказывай! В ответ её горячие губы и руки начали самым бесстыдным образом путешествовать по моей сладко покалывающей коже… Прощения она так, что ли, просит? Я хочу повернуться к ней и поцеловать эти мягкие сладкие губки…Хочу заглянуть в её глаза… Она осторожно тронула меня за бока: - Можно тебя повернуть? Нужно! Я с готовностью развернулся к ней лицом и прижался спиной к мягкой коже стены. Она робко подняла на меня глаза, в который плескалась откровенная похоть: - Мне так стыдно…, - Не смей просить у меня прощения! - А мне – хорошо! – заявил я, - Поцелуй меня, ты же этого хочешь, - прошептал я, - Ты чувствуешь дикое желание прикоснуться ко мне? Не стесняйся – делай всё, что взбредёт в голову, повторяю, тут ты вольна делать со мной всё, что захочешь! – и, чёрт тебя, дери, вели мне снять штаны, наконец, или стащи их сама! Сука! Даже не разрешила их расшнуровать! Да к тому же прижалась своим горячим телом ко мне. Мой драгоценный друг запульсировал от желания уткнуться головкой в её пупок! Нет, я больше так не могу: - Ты разрешишь мне когда-нибудь полностью раздеться, моя Королева? – мягко проговорил я между её жаркими поцелуями. - Ой! – спохватилась она, - Извини… - Не смей тут извиняться! – рыкнул я. - Прости…, - ёёёёёпт, она неисправима! Я даже рассмеялся, это её воодушевило, - Я сейчас! – она трясущимися руками начала тянуть за кожаные ремешки, - Чёрт! – я ухмыльнулся, и это девушка, получившая воспитание в монастыре! Воистину, с кем поведёшься! Я глянул вниз и расхохотался – моя неумеха исхитрилась запутать шнурок ширинки! И что делать будешь, курица? Я продолжал смотреть на неё и посмеиваться. А она рассердилась! Прям таки злобно глянула на меня, а я-то в чём тут виноват? Сама запутала – сама и распутывай! Жена ты или где? Штаны с мужа стащить не умеешь! И я с мудрым видом воззрился на потолок. А как приятно-то! Она так мило поглаживает мой член через тонкую шерсть лосин! Продолжай… Оппаньки! Что-то новенькое! Я посмотрел вниз – догадалась! Я аж рассмеялся – она зубами пытается разобрать узел! Прикольно, мне очень нравится, как она старательно пыхтит, пытаясь освободить меня от одежды! Тренироваться раньше надо было, а не халявничать месяцами! - Не смейся! – проскулила она, зубами растаскивая узел, - А то сам сейчас будешь раздеваться! Щаз, прям разбежался, нахалка какая! Думаешь, раз я решил поиграть с тобой в покорность, я тебя не поставлю на место? Я усмехнулся, ухватил её за волосы и ткнул обратно в свой пах: - Не отвлекайся! – хмыкнул я. Она фыркнула, и начала усиленно раздирать проклятый шнурок. Кое как расшнуровав мою ширинку, она начала нервно стаскивать с моей задницы лосины. Они, естественно, снимались с трудом – в комнате жарко и я уже порядком взмок, прижимаясь к коже стены! Наша игра сегодня просто необыкновенная! И не только из-за того, что она это делает впервые, но и по её характеру! Профессионалки – это профессионалки, а вот эта конкретная молодая любительница – это нечто! Мне нравится её способ меня трахать! …Через час с небольшим, по моим подсчётам, мы окончили нашу игру, и, совершенно довольные друг другом, лежали на кровати – она на спине, я на животе соответственно. Сил нет даже подняться, ну она и стерва! Она всё же заставила меня подтянуться к верхним лямкам и весьма не хило отходила широкой плёткой, а потом, уже внизу, на ложе, так раздирала ногтями мою бедную горящую адским пламенем шкуру, что, боюсь, у меня там кровь… Во всяком случае, я чувствую её запах, хорошо, что хоть не вижу! Я повернул голову в её сторону – она лежит и пристально смотрит на меня. Ну, чего уставилась? Вот такая я скотина, терпи, ты – моя жена перед Богом и людьми! - Как ты? – прошептала она. - Чудесно! – откровенно признался я, - И мне надо добраться до ванны. Помоги мне. Она послушно поднялась, помогла мне встать с кровати. Чёрт знает что! Я на самом деле дико устал! И я нагло облокотился на неё – не хрена, дорогая, вытащишь, не такой уж я и тяжёлый! Она честно довела меня до ванны, помогла в неё плюхнуться, брызги, хлынувшие вокруг, с шипением затушили тлеющие угли и поднялся пар… Отлично! Вода как раз такая, как мне сейчас и надо – не горячая и не холодная. - Засеки время, - я ткнул пальцем в сторону песочных часов, она поняла меня и быстро перевернула их, после чего уставилась на меня честными, преданными и страшно виноватыми глазами, - Прекрати так на меня смотреть! Мне сейчас так хорошо, что даже твой кислый вид ничего не испортит! – проворчал я и усмехнулся, - Ну, правда, я сейчас испытываю величайший кайф! Лучше достань масло, постели на тахте простынь! Короче – дай мне расслабиться в одиночестве и насладиться моментом! - Мне правда, очень жаль…, - начала она лепетать. Я устало брызнул в её сторону водой: - Сгинь! И оденься, наконец, а то ещё простудишься! Я позову тебя, когда истечёт время! – и я, с наслаждением прикрыв глаза, откинулся на спинку ванной. Как же мне сейчас хорошо! Это была одна из лучших моих игр, однозначно! И я заставлю, вынужу её, повторить это! Она, наконец, вымелась и я выгнулся от боли, буквально пронизывающей всё моё тело – у неё тяжёлая рука, пока она лупила этого не было, но, как только я во второй раз кончил, на меня свалилась просто непередаваемая усталость – не уснуть бы в воде, а то ведь эта правильная, так и будет сидеть ждать, пока её пригласят, а я простужусь! И я уставился на песочные часы – ещё половина… Помню когда-то очень давно, когда я ещё был юн и слишком наивен в отношении жизни и женщин, я спросил у Ланкастера, стоит ли говорить женщине «спасибо», подкрепляя его звонкой монетой? Он рассмеялся, и сказал, что не вздумай добавить, что любишь, а то совсем пропадёшь – если девка услышит от тебя слова любви, она возомнит о себе Бог весть что, и ты будешь у неё вечно на побегушках! Нет, уж чего-чего, а свою волю я даже жене не отдам! И я искренне не понимаю Аарона, который прислушивается к словам своей глупой пронырливой жены! Моя Вероника тоже умеет читать, считать, вышивать, и чего там им ещё положено, но допускать её до мужских дел? Увольте! Женщина должна хранить очаг, рожать детей и ублажать своего мужчину – для этого её и создал Господь из Адамова Ребра, и не стоит ей выпячивать себе впереди собственного мужа! Да и указывать ему – тоже не её дело! Я повёл плечами – как больно! У меня, скорее всего вся спина в клочья изодрана! Сейчас бы нежные руки Нэн… А меня будет растирать эта неумёха! И мне вдруг вспомнилось, как она зубами раздирала узел шнуровки на моих лосинах – забавная она у меня всё же! Но, если она плохо разотрёт меня – Лари придётся всю неделю выслушивать мои стоны и растирать меня по утрам и вечером… - Вероника! – позвал я, - Подай мне халат, я выхожу! Она, как под дверями стояла – сразу вбежала, вся перепуганная, правда, одела уже сорочку с тоненьким льняным халатиком и протянула мне тяжёлый, подбитый мехом, халат. - Ты издеваешься? – спросил я, указывая на него, - Ты мою спину видела? – она густо покраснела, на глазах её появились слёзы. - Я не думала… Я не знала, что так получится, - пролепетала она. Хрен с тобой, дитя моё! Я же не жалуюсь! Пришлось так подниматься и выходить из воды: - Не ной, ты всё сделала просто идеально! – заверил я её, - Ты масло нашла? Сейчас вытрешь меня тщательно и старательнейшим образом, не обращая внимания на моё возможное шипение, вотрёшь мне в спину две пригоршни! Осознала? Она кивнула, стащила с себя халат и накинула на меня, осторожно промакивая капли. Молодец! Вот ведь не дура же, а только прикидывается! Я буквально упал на низкий восточный диванчик. - Растирай! – приказал я и зубами вцепился в валик, чтобы не закричать от той дикой боли, которая пронзила всё моё тело, как только она начала очень осторожно втирать в мою шкуру лечебное масло, приготовленное с добавлением драгоценной мирры. Боже мой, как же мне больно! Первые минут пять показались мне настоящим Адом! Но потом благотворное действие масел начало действовать, жуткая боль начала отступать и сменилась очень приятным жжением и покалыванием в местах, где, скорее всего, содрана кожа. - Мни сильнее, - приказал я, - А то останутся синяки и кровоподтёки. И прошу, в следующий раз постарайся не раздирать кожу ногтями, а только цеплять! - А?... – это вроде как вопрос, надо понимать, будет ли ещё игра? Естественно, будет! - Неужели тебе не понравилось? – я постарался вложить в свой голос как можно больше удивления и участия. - Но тебе сейчас так больно, - пролепетала она и всхлипнула, вот только слёз мне не хватает! - Прекрати ныть! И запомни раз и навсегда: мне это необходимо, я от этого получаю удовольствие, а за удовольствия всегда надо платить! Я за них рассчитываюсь бессонной ночью, а ты сегодня была просто обязана залететь, что является твоей платой за удовольствие отстегать меня! - Чего я обязана? – прошептала она удивлённо. Вот чёрт! - Забеременеть, дорогая, забеременеть! – проворчал я и добавил, - Сильнее пальцами проминай, или мне Лари пригласить, чтобы научил тебя? - Нет! Я сама! Роберт, я всё сделаю, как ты скажешь! – воскликнула она и с удвоенной силой начала мять мою спину. Жжение стало таким ласковым, что я незаметно для себя уснул. Проснулся я от ощущения, что кто-то очень внимательно смотрит на меня. Я открыл глаза. Точно. Сидит рядом, по-турецки сложив ноги, и смотрит. Чего уставилась? Ни хвоста, ни рогов у меня нет! И, между прочим, мой порок ещё ничего по отношению с тем безобразием, что процветает сейчас при Дворе Его Величества! Я у тебя хоть только с бабами сплю, а сейчас в моде садомия, прости Господи! Когда я за тобой в Лондон попёрся, мне пришлось представиться Эдуарду, так я потом задолбался отказывать подставить свою, пардон, задницу местным пидорам! Ну, так что – я у тебя душка, не правда ли? - Привет, - хмыкнул я и поднялся, - Ты чего такая задумчивая? – я легонько тронул пальцами её подбородок. - Это удивительно, Роберт, - пролепетала она, глядя мне в глаза своими безумно синими глазами, - На твоей спине остались только царапины… - Вот и отлично! Значит, ты хорошо меня размяла, выношу тебе благодарность, дорогая! – Я так чего-то расчувствовался, что даже поцеловал её в лоб! – Ты чем-то расстроена? - Нет, - врёт! Я же вижу, что сидит и копается в своей голове! - Прекрати думать, это не женское занятие! – усмехнулся я, - Лучше подай мне тот большой халат и пошли к тебе – надо привести себя в порядок и спускаться завтракать, я очень хочу есть!