Рисунок акварелью

В бальной зале с жуткими кроваво - бордовыми стенами становилось до невозможности душно. Вокруг то и дело кружились придворные дамы в своих кукольных платьях с рюшами. Все эти громоздкие детали гардероба всегда вызывали у меня лишь непонятное раздражение. При любом, даже самом простейшем танце ты непременно запутаешься в длиннющем подоле, к тому же, его до черта долго снимать, а потому, в порыве страсти остается лишь разорвать его, тем самым навсегда уничтожив. Подобные мероприятия наша семья устраивала попросту для развлечения и для того, чтобы подыскать себе «работенку на ночь». Стоя в самом углу необъятного зала, я искренне хотел остаться незамеченным своими докучливыми младшими братом и сестрой, но едва ли мне стоило выглянуть из ночной тени, как ко мне тут же буквально подскочил Кол. - Ну, и как тебе праздник? – его голос, как всегда, был резок и весел, а взгляд был полон юношеской беззаботности. Он единственный из нас, кто за все эти года не утратил её, не смотря на все мелкие и крупные прегрешения. - Пойди лучше к девушкам, и покрасуйся в своем джеркине там, - даже не глядя на брата, ответил я, после чего, мой взгляд метнулся к самому входу. Кажется, даже спустя много веков я не забуду этого момента. Хейли Маршалл – Лабониер. Дочь заклятого врага нашей семьи… Мой запретный плод. Сегодня она была ещё лучше, чем всегда. Воздушные пряди каштановых волос аккуратными локонами расположились на её хрупких плечах, где красиво выделялись на фоне кремового платья. Оно было так же идеально, как и она сама. Мягкую ткань украшали множество узоров, вышитые золотой нитью и кружевные рукава, сквозь которые проглядывалась её загорелая кожа. Длинный подол платья лишь дразнил меня, вызывая желание залезть под него рукой, и погладить бархатную кожу на бедре. Не буду кривить душой – мне слишком сильно хотелось поцеловать её, прильнуть к этим пухлым, чувственным губам, и закусить их, почувствовав вкус крови… Кровь. При одной лишь мысли о том, какой может быть на вкус её кровь, у меня закружилась голова. Почему – то мне казалось, что она должна быть иной и не только из – за её сущности. В тяжелые времена мне приходилось довольствоваться и кровью оборотней, но здесь было что – то другое. В некой степени, я был уверен, что она сладкая на вкус. Похожая на карамель или дорогое красное вино. Такая же терпкая и опьяняющая… - Все ещё не можешь подойти к ней? – голос брата раздался в моем разуме каким –то тихим отголоском, и понадобилось несколько секунд, чтобы я ещё раз прокрутил сказанное им в голове. - Во - первых, Кол – я увлекся её красотой, и это совсем не значит, что у меня есть какие – то чувства, к нашему кровному врагу, а во вторых – я все ещё помню, где лежать мои чудные колья, и с удовольствием использую их на тебе, если ты сейчас не отойдешь от меня! - Ну, значит, я могу забрать её себе? – эти его слова окончательно вывели меня из себя, если учесть, что они звучали с явным вызовом. Не тратя и минуты, я со всей силы прижал его к стене, зная, что наши силы далеко не равны. Я могу победить его, даже не стараясь. - Закрой рот Кол, иначе клянусь… - Неужели вы не можете порадовать нас хоть одним мирным днем? – почувствовав на своих плечах чьи – то холодные крепкие руки, не стоило и сомневаться, что это был Элайджа. - Неужели вы не можете мне дать побыть одному хотя бы несколько часов, - одернув брата, спросил я, отойдя на несколько шагов, намереваясь пойти на охоту, но не тут - то было. - Отец зовет тебя, - вдруг, внутри все оборвалось. Я могу похвастаться тем фактом, что не боюсь в буквальном смысле ничего, но лишь одно упоминание об этом человеке заставляло колени предательски подгибаться. Все знали, на что способен этот человек, и все знали, что если он чего – то хочет, то уже ничто не остановит его! Мы с ним разговаривали довольно редко. Он не желал видеть меня, а я его. Это устраивало обоих, но только не моих дорогих родственников. Они считают, что такая игра в молчанку лишь усугубляет без того конфликтную ситуацию. А чего они хотели? Чтобы плод измены его любимой жены пришел к нему, и начал мило беседовать? Чтобы я сделал вид, будто никогда не было призрения и побоев с его стороны? Майклсоны живут на этом свете уже восемьсот лет, мы побеждали тысячи врагов, но вражда между мной и Майклом не прекратиться никогда. В этом мы однажды поклялись друг другу. Это закончится только тогда, когда один убьет другого… - Он считает, что я должен, как собачка бежать по первому его зову? – я старался придать голосу спокойный тон, но мгновениями, он гадко срывался. - Никлаус, - Элайджа редко повышал тона, но сейчас он был явно на взводе, - Здесь что – то точно не так. Мы враждуем с Маршалами не одну сотню лет, а сейчас, отец пригласил их на бал, как старых друзей. К тому же, по пути сюда, я случайно услышал, что наследницу Лабониеров тоже увел её отец, на приватный разговор… Действительно. Оглянувшись по сторонам, я пытался найти в толпе её зеленые, с примесью янтаря, глаза, но их нигде не было. Она исчезла так же внезапно, как появилась. Направляясь к Майклу, я пытался вспомнить её чарующий облик. Мне хотелось минуть всех этих людей, и ускользнуть в свою мастерскую, взять тонкую осиновую кисть и нарисовать её, пока детали все ещё живы в моей голове. Хотелось отобразить все – нежные линии её губ, передать их цвет и, черт возьми, даже вкус! Нет, у этих губ определенно должен быть вкус! Наверняка, их неоднократно касались молодые джентльмены, но все они не сравнились бы со мной. Мой поцелуй…наш, она бы не забыла никогда. Я пригласил бы её к себе, под каким ни будь глупым предлогом, свалил бы на огромную кровать, аккуратно развязал каждую шелковый шнурок на корсете, откинул бы его куда – то в самый угол. Потом, я припал бы к упругой груди, которая, ещё во время бала, привлекла мое внимания, слегка выглядывая из - под корсета. Посреди ночи, я бы тихо вышел из комнаты и ушел на охоту, оставив её одну. Проснувшись, она бы так же ушла, а после вспоминала нашу ночь, как лучшую в её жизни. Мне хотелось, чтобы она страдала по мне. Чтобы ночью, уткнувшись носом в одеяло, она мечтала обо мне так же, как я сейчас о ней… Черт, соберись Никлаус! Нельзя позволять какой – то девке, ещё и врагу, затуманить твой разум! Только не сейчас, когда у Майкла определенно есть план. А вот и его двери. Я даже не заметил, как мысленно раздевая эту волчицу, достиг его кабинета. Дубовая дверь медленно отворилась, характерно скрипнув. Его комната, как обычно, выглядела так же устрашающе, как и он сам. Вокруг висели головы убитых животных и гобелены, отражающие, зачастую, только войны. Конечно, мою комнату назвать светлой и радостной тоже нельзя было. Она была усеяна оружием, различными тотемами, которые оставляли мне красотки ведьмы, и жуткими зарисовками будущих картин. Но это была моя сущность, таким я чувствовал это место, таким я был изнутри, а Майкл…он лишь пытался лишний раз припугнуть любого, кто войдут сюда. Животных он с тех пор, как стал вампиром, не убивал, а войны и искусство, в любом его проявлении, ненавидел. Так что, по большей части, это был хорошо продуманный фарс. Делая вид, что подробно изучаю один из гобеленов, я не спеша подошел к Майклу, как вдруг, женский голос пронзил мое тело, подобно острию ножа. Бархатный, с примесью страсти и огня. Он точно напоминал мне что –то. Кого – то… Нет, это невозможно. Это просто не может быть она! - Мистер Майклсон, - я поднимаю глаза и вижу её. Вот она, моя милая чужестранка. Стоп, почему я так её назвал? Наверное, потому, что она выглядела неимоверно красиво…слишком красиво, для нашего времени. - Мисс Маршалл – Лабониер, - я подношу её ладонь к своим губам и чувствую, как под моим нежным касанием, она едва заметно вздрагивает. - Зовите меня Хейли. - Ты мог идти ещё дольше? – раздраженно произнес отец, лишь испортив момент. - Отчитаешь сына потом, Майкл, - голос Ричарда Маршалла был довольно низкий и хриплый, но тон был исключительно доброжелательным, - Моя дочь уже знает, зачем мы собрали вас здесь. Теперь должны узнать и вы…