Какао и вальс

      За окном мерно накрапывал дождь, и вместе с льющейся с неба водой я представляла, как грусть и тоска покидают меня до поры до времени. Как чистая вода смывает пыль с моего сердца и мне становится легче дышать. На кухне школы было тепло, и я сидела на мягком и сухом диване, грея руки о горячую чашку с какао. Я не сделала ни глотка, потому что светло-коричневый ободок всё ещё хранил след её губ, когда она пробовала напиток на предмет того, не слишком ли он горек. Нет, не слишком. Я верила, что какао в этот раз было сладким как грех, и ничуть не ошиблась. Мне было странно тепло уже, будто и не было промокшей насквозь юбки под дождём, будто не мёрзли мои ноги, а пальцы рук уже согрелись и могли согнуться.       Из зала доносился её голос, отсчитывающий такты вальса для тех, кто сегодня пришёл на занятие. Я должна была находиться там, помогая новичкам освоиться, но вместо этого сидела и согревалась на кухне так, как мне и было велено.       «Ты же не хочешь танцевать в мокрой одежде и заболеть? Пей какао и грейся,» — так она велела мне, а я послушалась. И моё самолюбие совершенно от этого не страдало. Она беспокоится обо мне, а я так редко это вижу. При всех мы ведём себя так, будто и вовсе не разговариваем за пределами танцевального класса, но стоит нам оказаться вдвоём, как всё сразу меняется. Она улыбается мне, у неё мягкие руки и светящиеся глаза. Я могу подолгу лежать у неё на коленях, и мне так спокойно, как не бывает нигде и никогда. Вот и сейчас...       — Раз, два, три, — доносится из зала. А мне кажется, будто и моё сердце бьётся в такт её голоса и музыки, тихой и печальной. Медленный вальс. Как я раньше не любила его. Но не теперь.       Раз. Два. Три. Три таких простых шага. Я вздохнула, представляя, как сама сейчас кружусь в вальсе. Она прекрасно ведёт, и с ней одной я никогда не сбиваюсь с шага, мне не нужно смотреть по сторонам, только в её глаза. Я сделала глоток. Какао и правда было сладким как грех, в который я впала. По всем канонам мне бы пора гореть в аду за то, что я посмела любить ту, кого любить бы не следовало. Это не одобрят. Это осудят. Иногда я думала, на какую жизнь мы будем обречены, если вдруг случится чудо, которого я так жду. И достойна ли её такая судьба. Она рождена для большего. Она слишком красива и слишком талантлива, чтобы вот так вот очернить себя. Очернить себя мной. Я хочу быть для неё источником, откуда она могла бы черпать силы и вдохновение, но я слишком слаба. И как она только меня терпит? Её добрые глаза, когда я сделаю что-то не так. Как она подходит и успокаивающе гладит меня по голове. Мне остаётся только забыться на время, которое так хочется остановить. Раз. Два. Три. Шаг. Поворот. Шаг. Поворот.