Предисловие.
Кого на какие мысли наводит просмотр всех трёх сезонов «Дворецкого», а меня это заставило подумать о том, что демоны в мире этого аниме вполне соответствуют каббалистическим. С моей точки зрения, по своим способностям, поведению и печати, Себастьян к высшим всё-таки не относится, не дотягивает он до князя. Но и низшим его не назовёшь. При взгляде на птичку, притащившую паука, вспомнилось, что в христианской мифологии есть некий князь Кафциэль, Повелитель Гнева, один из заведующих чувствами гнева и жаждой мести у людей. Одно из излюбленных воплощений у него — ворон, а раз князь, то какое-то количество легионов нечистых духов ему по титулу положено. Исходя из всего этого, подумалось, что при такой иерархии Себастьян вполне мог оказаться легатом одного из легионов, принадлежавших Кафциэлю. Вот так и получился этот фик.***
Первая неделя была наполнена радостью. Такой светлой и абсолютной, что Себастьян невольно забывал о собственных раздражении и усталом равнодушии, навалившемся после окончательного понимания того, что волей заклятия он теперь навеки принадлежит другому демону, пусть и рождённому в следствие его, Михаэлиса, ошибки. Пока, пытаясь собраться с мыслями и решить, как действовать дальше, он вовсе не стремился показывать бывшему графу как живут демоны, уведя его обратно в мир людей. Луг заливали яркие солнечные лучи. Тёплый ветер нёс лепестки последних отцветающих августовских цветов. Сюда они пришли, когда мальчик попросил научить его летать. Полёты отнимали достаточно много сил, которых юному демону взять пока было неоткуда, а потому учёба быстро сменилась простой беготнёй по нагретой солнцем траве. В конце концов, Сиэль, падая в неё, потянул за собой своего дворецкого. Лицо мальчишки раскраснелось, в глазах искрился пурпур, то и дело сменяясь синевой — молодой господин абсолютно не умел контролировать свой облик и учиться пока не собирался, пресекая на корню попытки Себастьяна это исправить, плюя на все логические доводы и напрочь игнорируя шпильки в свой адрес, которые в последнее время дворецкий стал позволять себе отпускать всё чаще. Демонёнок легко и беззаботно смеялся, напоминая этим простого человеческого ребёнка, каким был недавно. Себастьяна передёрнуло от нахлынувших воспоминаний. Мальчишка даже не представлял себе, что им ещё предстоит. Себастьян всё больше начинал понимать, что Клод был прав, что привязанность слишком сильна, что из-за неё он не позволит высшим ничего сделать с господином, хотя способы освободить от контракта были, но все они плохо закончились бы для Сиэля. «Пусть остаётся как есть. Я не отдам его никому. И не позволю уничтожить.» Подобный конфуз по возвращении домой грозил Себастьяну туманными перспективами наказания, с которым никакая земная камера пыток сравниться не могла. Повелитель его легиона наверняка не простит такой позор, если раньше о схватке с ним Себастьян, не стремившийся к власти, не думал, то теперь понимал, что сил победить в такой дуэли не хватит. А мальчишка веселится, ни о чём не подозревая. Смешно. Пытаясь отдышаться, Сиэль засмотрелся на дворецкого, заметил настроение того, и веселье отступило. — Перестань, а? Хоть ненадолго. Дай мне ещё немного времени, а потом мы начнём придумывать тебе правильные приказы. Неужели за весь срок существования мира ничего подобного не происходило? Когда ты вернёшься к себе, там найдут способ всё исправить. Думаешь, я не понимаю, что если ты захочешь, то найдёшь способ освободиться, — последнее демонёнок произнёс уже без раздражения, лишь немного грустно. «Случалось. Низшие оставались с людьми на земле на весь срок их недолгой жизни. Сами. Без контракта. Неужели я становлюсь подобен одному из них? Вот именно, что способ найдут. А кто сказал, что я действительно этого хочу?» — последняя мысль была настолько ужасной, что старший демон поспешил отмахнуться от неё, улыбнулся своему маленькому господину прежней лукавой улыбкой, приобнял его, осторожно коснулся лба губами, вместо того, чтобы ответить что-то вслух. Прежде он не позволял себе даже такой простой ласки, теперь, когда она не была порождена вожделением, дворецкий решил отступить от принципов. Прежняя цель была безвозвратно утрачена, новый смысл служения дворецкий отказывался признать, слишком уж он был чужд самой природе демона, слишком сильно бил по гордости. Теперь не получалось даже спрятаться за суету ежедневных дел, поэтому оставаться идеальным становилось всё сложнее. Сиэль, вопреки ожиданиям, не возмутился и не оттолкнул его, так же осторожно, будто боялся обжечься, обнял в ответ. Холодность, проявившаяся в отношении Себастьяна к нему в последние дни, отдавалась в сердце графа мучительным недоумением. Ему с чисто детским эгоизмом так хотелось поделиться своей радостью, но дворецкий не снимал маски равнодушной безупречно вежливой холодности. Демон не способен на любовь и нежность. «Не правда. Ханна могла. Значит, может и он.» Сиэль всегда старался не допускать подобных мыслей, обмануться такой надеждой было бы слишком больно. В руках дворецкого было спокойно и надёжно, может Сиэлю и хотелось бы, чтобы поцелуй был немного другим, но он даже мысли не допускал, что об этом можно попросить, тем более приказать. Поэтому теперь он позволял себе искренне наслаждаться этой пустяковой мимолётной лаской, которой так не хватало. Пока Себастьян оставался рядом, не могло случиться ничего непоправимого - это Сиэль знал твёрдо. Где-то высоко в безоблачном небе раздалось карканье ворона. Себастьян не вздрогнул, но разомкнул объятья и отстранился, откидываясь на траву, на лице его снова застыла маска равнодушия. — Понятно, — тихо вздохнул юный демон. — Раньше меланхолия была моей тенью. Ты привык и решил, что даже теперь без неё нам никак. Лучше бы просто злился. Пошли отсюда. Отведи меня в свой мир. Я хочу увидеть его. Это приказ. Дворецкий хотел что-то возразить, но едва различимый в синеве ворон каркнул снова, недовольно и грозно. И Себастьян подчинился молча.***
Вокруг насколько хватало взгляда расстилалась пустошь. Над пересохшей растрескавшейся землёй клубились низкие багровые облака. Здесь не было запахов и звуков, кроме тихого невыразимо тоскливого воя ветра, звука их дыхания и шагов. Кое-где из трещин в земле тянули вверх спутанные ветви уродливые деревья и кусты — глядя на них легко можно было поверить в то, что растения способны испытывать адские муки. Себастьян держал своего господина на руках, не торопясь отпускать. И место это для знакомства с миром демонов он выбрал не случайно — территория была ничейной, тут было меньше шансов нарваться на неприятную встречу, а заодно здесь не было абсолютно ничего интересного, чем случайно мог бы увлечься господин. Прежде чем приглашать Сиэля в свой настоящий дом, там следовало слегка прибраться, точнее, многое поменять. Особенно в отношении слуг. — Отпусти меня, — попросил хозяин. Себастьян выполнил приказ, как всегда бережно ставя свою ношу. Оказавшись на серой иссохшей земле, Сиэль сделал свой первый шаг в мире демонов осторожно, брезгливо морщась, будто боялся испачкаться. Он просто боялся. Слишком свеж был в памяти урок, так некстати преподанный Клодом. Стоило только подумать, что можно остаться в этом мире среди демонов одному, без привычной опеки Себастьяна, волной накатывал удушливый ужас. Демонёнок побледнел, но упорно наклонив голову сделал ещё несколько шагов, внимательно оглядываясь, привыкая. Пройдя немного вперёд, он наклонился, неуверенно тронув ладонью большой широкий валун, потом сел на него. Сиэль был готов увидеть чудовищные муки или оргии, праздник пресыщения или гордыни. Это могло бы вызвать отвращение или страх, но и стало бы частью нового пути. А пустошь вызвала только тоскливую, как вой ветра, до этого тонувшую в чувстве обретённой свободы, мысль, о том, что как бы ни было велико расстилавшееся перед взором пространство, идти на самом деле некуда. — Себастьян, оставь меня одного, — Сиэль поспешил добавить, — ненадолго. Мне просто надо подумать. Старший демон равнодушно отвесил привычный поклон, отступил в тень скалы неподалёку, слился с ней, сам становясь тенью. Сиэль остался сидеть на камне, не мигая глядя куда-то вглубь сумрачных багровых небес мира демонов. Поначалу смотреть на замершую фигуру господина было скучно, но после… После докатилась первая волна эмоций. Неуверенность, страх, отчаянье. Почему теперь? Почему, когда ещё недавно было так легко? Тени на миг собрались каруселью возле фигуры графа и исчезли. Короткое торжество, горечь, неожиданное тепло, нежность, снова отчаянье, холодность. Тьма расползлась шире, но мальчишеская фигура на камне оставалась всё так же неподвижна. А Себастьяну пришла в голову мысль о том, что надо бы прекратить эти раздумья. Ещё слишком много в молодом господине осталось от человека. На собственном горьком опыте, демон не раз убеждался, что тонущий в пучине своих эмоций человек способен додуматься до такого, что даже Светоносному в голову не пришло бы. Для Сиэля настал момент осознания, Себастьян не был уверен, что ребёнок способен с этим справиться. Ужас, боль, острое чувство вины, решимость, гнев. Тьма встала вокруг в полный рост и озарилась всполохами призрачного пламени. Себастьян сделал неуловимое движение, оказываясь рядом, попытался встретиться глазами со своим господином и растерянно замер — ответный взгляд был взглядом не человека. Но и не демона. Это был обманчиво мудрый, холодный и бесконечно равнодушный взгляд сфинкса, в котором из эмоций промелькнул лишь намёк на недоумение. В давние времена Себастьян как-то раз повстречал это прекрасное и никчёмное создание. У сфинкса была совершенной формы грудь, о какой даже Ханна мечтать не могла, а ещё у него были огромные горячие лапы с ухоженной нежной шелковистой шерстью и очаровательными мягкими подушечками. Почти совершенство. Те несколько минут их недолгой встречи, пока тварь не проснулась и не осознала, что, собственно, происходит, можно было назвать чудесными, воистину волшебными. Потом демона ждали вот такой же взгляд и полная острых зубов чудовищная пасть. Правда, быстро выяснилось, что сфинксы в еде привередливы и демонов не едят. Слегка пожеванный Себастьян усвоил, чем сфинкс отличается от кошки, к семейству которых демон, поддавшись умилению, попытался было его причислить. Сиэль вновь перевёл взгляд на небо, никак больше не реагируя на присутствие рядом дворецкого, вновь уходя в собственный кошмар. Тьма за его спиной продолжала разрастаться. Себастьян беззвучно вздохнул и отступил обратно в тень, признавая за господином право пережить этот момент самому и убеждая себя, что не будет таких последствий, с которыми он не смог бы справиться. Мальчик просидел так сутки. Шквал тьмы, расползающийся от него, докатился до Себастьяна и обогнул того двумя ровными потоками, не задев. Отчаянье, презрение, ненависть, решимость, уверенность. Спустя немыслимо медленно тянущиеся для Себастьяна часы, тьма целиком окутала его господина и вдруг исчезла полностью, будто в единый миг всосалась под бледную тонкую кожу графа, растаяли щупальца призрачного пламени. Сиэль впервые за всё это время пошевелился. — Себастьян, явись! — Да, мой господин. — И сядь, пожалуйста, — приказ сменился усталой просьбой. — Мне же неудобно, — вздохнул демонёнок, указывая на место рядом с собой. Когда Себастьян послушно выполнил и это, Сиэль, не поднимая взгляда, устроился у него на коленях, обнял мужчину за шею. Движения были удивительно собственническими. Все демоны — собственники, но странным казалось, что именно эта черта начала обостряться в молодом хозяине первой. Себастьян не сразу поднял руки, чтобы обнять в ответ. Взгляд Сиэля был усталым и настороженным, но пурпур в нём сменила привычная глубокая синева. — Мне надо задать тебе несколько вопросов. Я приказываю ответить на них прямо, ты понял меня? — знакомые требовательные интонации в голосе заставили Себастьяна улыбнуться, прежде чем вежливо кивнуть, и подумать, что этого ребёнка избаловал он сам. — Ответь мне: ты хочешь меня убить? — Нет, — на первый вопрос древний демон ответил равнодушно и холодно, но не задумываясь. Пояснений он давать не собирался, раз уж ему был приказано отвечать прямо. — Ты хочешь, чтобы меня… уничтожил кто-то другой? — Нет, — глаза демона полыхнули, выдавая, что тот по-прежнему не готов допустить, чтобы к его господину прикасался кто-нибудь ещё. — Ты хочешь отомстить? Хочешь, чтобы я пережил то же, что и ты, когда понял, какой… приз… тебя ждёт? — Нет, — на тот раз Себастьян немного помедлил с ответом. — Хорошо. Сними перчатки. После того, как и этот приказ был выполнен, Сиэль осторожно взял руку мужчины в свою и несколько секунд сосредоточенно разглядывал печать так, будто никогда её раньше не видел, потом кивнул какой-то своей мысли и впервые за эти сутки улыбнулся. — Ангел показал нам, как можно разорвать наш договор. Если только убрать это, — он бережно погладил пальцами тыльную сторону чужой ладони, обвёл контуры печати. — Или это, — он прижал ладонь Себастьяна к своему лицу, закрывая ей собственный глаз с такой же печатью. Улыбка отчётливо начала отдавать безумием, а во втором глазу снова заискрился пурпур вокруг вертикального зрачка. — Думаю, меч был не один. Хотя я ведь могу приказать отыскать тот. Ты же сможешь, — Сиэль пожал плечами. — Если договор будет расторгнут, ничто не помешает тебе уничтожить меня. — К чему этот разговор, мой господин? Разве я не ответил на ваши вопросы? — Ответил. Раз я приказал. И приказываю снова: когда тебе захочется меня уничтожить, расторгни наш контракт и сделай это! — приказ был отдан со всей горячностью, на которую только способен ребенок. Себастьян хмыкнул, не став отвечать привычной формулой, не показывая того, принимает он этот приказ или нет, сделал собственные объятья немного крепче, убрал ладонь от лица своего господина. Просить его отменить этот нелепый приказ сейчас было явно бесполезно. — Над могилой моей тетки я приказал тебе не предавать меня. Ты исполнил этот приказ, мне не в чем тебя упрекнуть. Но я сам предал тебя дважды. В тот раз, когда чуть не поверил, что ты убил моих родителей и подчинился словам Клода, приказав тебе не показываться мне на глаза. И потом, когда позволил Алоису провернуть эту шутку. Я полагаю, что «обстоятельства были сильнее» — не является оправданием для одного из семьи Фантомхайв, — Сиэль ухитрился гордо выпрямиться, всё так же не слезая с чужих колен и продолжая обнимать своего демона. А Себастьян с удивлением понял, что в этот момент хозяин со всеми своими искренностью и силой духа… ненавидит себя же. Абсолютно немыслимое для нормального демона чувство. — Невыплаченный долг покрывает меня вечным бесчестьем. Но мне больше нечем тебе заплатить. Раз так, я приказываю тебе, — он на мгновение замешкался прикусил губу, пурпур в глазах разгорелся так ярко, что начал отбрасывать блики на лицо Себастьяна. — Приказываю тебе взять мое тело, если ты когда-нибудь этого захочешь, — Сиэлю казалось, что красные блики не только от глаз, но и от его собственных щёк и ушей, решимости, правда, это не убавило. Старшему демону очень захотелось спросить «Сами додумались или Алоис подсказал?», но вставить и одного слова в тираду мальчишки он не смог. Сиэль продолжил говорить быстро, стараясь не делать пауз, словно боялся, что не успеет высказать сейчас всё, что накопилось на душе. Он то и дело нервно сжимал ладонью плечо своего дворецкого, будто надеялся, что это поможет ему убедить в правильности своих приказов. Юному демону казалось, что за сутки он хорошо обдумал всё, что говорил теперь. — Я приказываю тебе вновь составить мне расписание. Ты будешь учить меня всему. Учить быть демоном. Только ты сам. Я не хочу, чтобы рядом был кто-то кроме тебя. Но ты сделаешь это после того, как выполнишь ещё один мой приказ. Я приказываю тебе в течение ближайшей недели найти душу, которая покажется тебе достаточно вкусной и поглотить её. И показать мне, как ты это сделаешь! Ты слабеешь. Мне не нужен слабый дворецкий, — тон мальчика был жёстким, в голосе слышалась только непоколебимая решимость, но древний демон прекрасно чувствовал эмоции, особенно здесь в своем мире, где каждая была редкостью. И отлично уловил, как хозяин, отдавая последний приказ, борется с приступом сильнейшей ревности. — Да, мой господин. Какие же предметы я должен внести в расписание? — в улыбке Себастьяна отчётливо проступила насмешка. — Погоди. Не сбивай. Потом. Я ещё не закончил. Себастьян… — голос мальчика стал тише, в нём теперь зазвучал страх. — Мне нужно будет поглощать души, но я не уверен, что смогу делать это сам, — Сиэль поморщился, мотнул головой, снова выпрямился, немного отстраняясь. — Уверен, что не смогу. Голод приведёт на грань… безумия. У тебя есть все шансы оказаться с сумасшедшей беспомощной бесполезной тварью на руках, в которую я превращусь! — голос сорвался на крик. В потоке эмоций, в котором сейчас тонул мальчишка, сильнейшими были отвращение и боль. Сиэль зажал рот Себастьяну ладонью, когда тот собрался ответить, вместо того, чтобы просто приказать молчать. Дворецкий порадовался этому, решил было наплевать на принципы вежливости и перейти на телепатию, чтобы прекратить чужую истерику, но наткнулся в мыслях господина на чёткий образ горящих бессмысленной яростью глаз обезумевшего Плуто. — Не хочу так. Наверное, это будет зрелище отвратительней Алоиса. Поэтому тебе придётся просто заставить меня… питаться, когда придёт время. Это приказ. Дворецкий аккуратно убрал чужую ладонь от губ, с нечитаемым выражением лица пристально вглядываясь в лицо своего хозяина. — Да, мой господин. «Немыслимо,» — думал Себастьян. — «Демон с чистой душой. Демон с чистой душой — ангел? Нет. Ангелам неведомы человеческие страсти.» Он вдруг осознал, что загадка так и осталась загадкой. Всё время оставаясь рядом с графом Фантомхайв демон старался понять, как окружённый грязью, захваченный в плен собственной нелепой жаждой мести ребёнок оставался чист. Поддавшись своей демонической сущности, он успел даже подумать о том, в какой ещё грязи его надо вывалять, чтобы это изменилось. Себастьян понимал, что ответ на второе стал безжалостно близким, особенно из-за последних приказов господина. Но пока у него ещё есть время увлечься разгадкой, не стоит это время упускать. Себастьян ощутил, как его охватывает головокружительное чувство бесконечного свободного падения, тень которого возникла, когда он летел вслед за Ханной и телом своего господина в холодную воду. Тень того давнего чувства, которое он пережил во время своего собственного второго рождения. Похоже, сейчас ему выпал шанс вновь пережить его во всей полноте вместе с Сиэлем. Эмоции новорождённого демона, ещё такие яркие, может быть даже сильнее, чем у простого человека, могут стать и его эмоциями тоже. Это осознание смыло раздражение и растерянность последних дней. Голод? Неприятно. Но ведь господин учится отдавать правильные приказы и уже неплохо продвинулся в этом. Мальчик сидел на его коленях неподвижно, прижавшись виском к его плечу, и казался задремавшим. Дворецкий прекрасно чувствовал, как напряженно его хозяин на самом деле ждёт дальнейших действий своего демона, как его решимость тает, и тогда крепче сжимается пока ещё слабая ладонь на плече. Мужчина улыбнулся уже весело, легко и бесшабашно, наклонил немного голову, чтобы потереться щекой о тонкие пальцы. — Значит, нам стоит вернуться, чтобы я мог выполнить ваш приказ. — Сначала покажи мне как ты живёшь здесь, раз уж мы сюда пришли. Покажи мне свой дом. Есть же он у тебя? — Есть, — кивнул Себастьян и не стал просить господина об отсрочке. Может, короткая экскурсия надолго отобьёт у того охоту лезть куда не следует.