Тайна планеты Трех капитанов

      — О чем ты говоришь? — спросил Верховцев.       — Я тут подумал, что мне незачем делить с тобой сферы влияния, — охотно объяснил Крыс. — Корабль у меня, пилот тоже, Печать под моим контролем, а что есть у тебя?       — Это нечестно, — прошипел Верховцев.       — И не говори, — притворно шмыгнул носом Крыс. — Что за времена, никому верить нельзя. Даже убить меня ты не можешь, потому что больше никто не знает, где спрятана консоль Печати.       — Тут ты прав, — ухмыльнулся Верховцев. — Но убивать — не всегда самое правильное. Я вообще не люблю эти кровавые решения, когда все можно сделать тихо и чисто. Знаешь, какой у твоего нового тела недостаток?       — Какой?       — Оно подчиняется мне.       Он поднял в руке небольшой пульт.       — У Кима в голове есть клетка, диалоговый имплант, он установил его себе тогда, когда сидел у тебя в Медузе, ты как всегда пропустил все самое интересное, занимаясь своими утехами, иначе никогда не выбрал бы его себе на замену. Но что сделано — то сделано. Как ты думаешь, я подстраховался, имея дело с тобой, или нет?       Крыс скрипнул зубами.       — Что ты сделал с имплантом? — спросил он.       — Сначала настроил на уничтожение памяти, а затем выставил программу на уничтожение мозга, — объяснил Верховцев. — А теперь подумай, тебе понравится безмозглое тело? Ты ведь не этого хотел, затевая всю эту историю, правда? Неси сюда пульт — и я, возможно, не буду препятствовать тому, чтоб ты вымелся отсюда на своих двоих. И не говори мне, что в случае плохого исхода ты переселишься в тело своего дружка. Доведешь его до безумия и снова попадешь на койку в больнице, только на этот раз тебе никто не поможет. По крайней мере, не я.       — А где гарантия, что ты отдашь мне кнопку в обмен на пульт? — скривился Крыс.       — Никаких гарантий, — усмехнулся Верховцев. — Только мое честное слово.       Чужое присутствие рядом с собой Норн ощутил по еле заметному возмущению эмпатического поля, на которое отозвался его эмоузел. В этом возмущении он быстро определил знакомые ноты.       Севка.       — Норн, — шепнул ему на ухо голос Всеволода. — Уведи их отсюда. Придумай как.       Норн очнулся, поднял свою винтовку в руке.       — Меня такой расклад не устраивает, — сказал он Верховцеву. — Если умрет Крыс — умру и я.       Верховцев остановился и удивленно засмеялся.       — Вот видишь, Крыс, даже твой глазастый дружок тебе не верит, — обвиняюще сказал он. — Что ты предлагаешь, фиксианец?       Норн метнул винтовку к ногам Верховцева.       — Если он тебя обманет — вынесешь нам обоим мозги, — решительно сказал он. — Я жизнью не дорожу, мне все равно. Если не обманет — дашь нам уйти, я обещаю, что мы улетим так далеко, как это только возможно. Ким мне дорог, пусть и в таком виде. Он не должен пострадать. Я не позволю ему обмануть тебя.       Крыс с яростью посмотрел на него, но Верховцев неожиданно засмеялся и поднял брошенную винтовку.       — Хороший вариант, — сказал он, рассматривая показатели заряда. — Предложение принято. Где пульт?       — Его здесь нет, — злобно ответил Крыс. — Нужно подняться наверх.       — Опять розыгрыш? — прищурился Верховцев.       — Нет, — подтвердил Норн. — Я тоже слышал, что пульт снаружи. Такова конструкция Печати.       — Тогда Крыс — вперед, а мы с тобой следом. Пошли.       Крыс медленно пошел к выходу из зала, косясь на Норна подозрительным взглядом.       — Ты мне за это ответишь, мой хороший, — проскрипел он.       Норн крепче сомкнул эмпатические щиты, чтобы прошлое не подняло в нем голову. Не сейчас, когда Севка что-то придумал и тем самым дал ему надежду.       Из здания музея они вышли на площадку перед входом и остановились. Верховцев дал Крысу оглядеться и толкнул его прикладом в спину.       — Шевелись, — приказал он. — Я хочу опробовать Печать до утра. Веди к консоли и не дай бог тебе остановиться или сделать шаг в сторону.       Крыс направился в сторону монумента Трем Капитанам и остановился у постамента, задрав голову вверх. Огромные фигуры, две из которых в уменьшенных копиях стояли рядом с ним, вызвали у Верховцева какой-то странный дискомфорт, как если бы он был иностранцем, попавшим на сакральный ритуал другого народа, но он усилием воли отогнал эти мысли. Монумент казался литым и цельным, не было ни единой щели, которую можно было бы принять за дверную. Крыс кивнул головой на постамент.       — Она здесь.       — Открывай.       Крыс протянул руку вперед.       — Кнопку.       — Дверь.       Верховцев отступил на шаг назад, оттесняя Норна собой. Крыс неохотно опустил руку, повернулся лицом к каменной кладке, что-то отсчитал на ней и нажал на угол одного из исполинских камней. Камень развернулся и показал оборотную сторону с кнопками.       — Это не консоль, — угрожающе сказал Верховцев. — Она не должна находиться снаружи.       — Это пульт управления консолью, — презрительно ответил Крыс. — Может, все-таки свалишь добровольно? Ты же ни черта не понимаешь во всем этом.       — Глупый разговор, — Верховцев повыше поднял винтовку. — Запускай.       После нажатия комбинации кнопок, монумент разделился на две части, и верхняя, с фигурами, плавно опустилась на землю, тогда как нижняя расслоилась на сегменты и открыла шахту. Прозрачная кабина вышла на тросах из капитанских фигур и повисла перед ними, открыв боковую дверь. Верховцев как зачарованный сделал к ней шаг и опомнился.       — Выполнил все-таки условия договора, — сказал он Крысу. — Хороший мальчик. Наверное, хочешь получить свою кнопку? А я подумал — зачем мне два свидетеля?       Он сунул руку в карман и вытащил пустую ладонь, быстро обернулся к Норну с перекошенным лицом.       — Сволочь, — прошипел он. — Так вот зачем ты мне руки занял пушкой!       Норн швырнул украденную коробку Крысу в руки.       — Держи, — крикнул он.       Крыс поймал коробку, и по его лицу пробежала судорога, словно он испытал приступ боли. Он быстро раздавил ее каблуком на каменной площадке. Верховцев уперся дулом в горло Норна.       — Кретин, — с сожалением сказал он. — Твой дружок будет следу…       Он не договорил, булькнул горлом и выплюнул себе на грудь кровавую жижу. Винтовка выпала у него из рук, и он рухнул к ногам Норна со странным кинжалом в горле. Кинжал был с треугольным лезвием и косой рукоятью. Раньше этот кинжал висел у металлического Кима на боку, и Норн почему-то подумал, что никогда не спрашивал у Кима, что означает этот кинжал и почему он настоящий, тогда как все остальные части памятника только имитация прототипов. Он поднял глаза на Крыса, но тот, вместо радости или злости посмотрел на него с бесконечной тоской.       — Беги, — хрипло прошептал он.       Норн не стал просить себя дважды, прыгнул в кабину и полетел вниз, к консоли, и только по дороге понял, что это не был голос Крыса.       Это был голос Кима.