Девятнадцатилетние

High school au Rap Monster, Suga, Jin — School Of Tears Я плыла по коридору, практически не оглядываясь, в абсолютной и пугающей тишине стен, смотрящих на меня с осуждением. Мобильник был отключен и выкинут на самое дно портфеля. Я несла в руках две огромные книги с текстами на английском и папку с экзаменационными вопросами. Внутренние убеждения, что ничего страшного не произошло, никак не могли остановить тремор рук. Я начала запинаться и, дойдя до скамейки в конце холла перед лестницей, села и вдохнула глубже. Очевидно, мне бы не хватило пятипроцентной зарядки для прослушивания музыки, пока я буду ехать домой, хотя она сейчас мне так была нужна. Я умела найти нужные композиции, чтобы немного привести себя в норму. Я постоянно расстраивалась из-за мелочей и стойко держалась, когда случалось что-нибудь серьезное. Повеяло холодом и ароматом персиков. Мне нужно было дойти до своего шкафчика — там была бутылка воды, а у меня пересохло во рту. Мне нужна была чертова вода, но я не могла сдвинуться с места. — Эй, ты в порядке? Я подняла заплаканные глаза. — Эй, Но Харин… Не стоит так расстраиваться из-за этой старухи, можно же пересдать. Рыжеволосый, тот самый, от которого пахло персиками, уселся передо мной, положив руки на мои колени и фыркнул. Это был первый раз, когда меня завалили. Когда у меня вдруг и чего-то не получилось. Неужели так странно расстраиваться из-за несданного экзамена? Нет! Ведь я была уверена в своих силах и долго готовилась. Ну как я могла завалить? школа виновата — Убери руки, извращенец, — это должно было прозвучать грозно, но мой голос сорвался и я почти провизжала. — Во-от, теперь узнаю грубиянку Но Харин, — он поспешно ретировался, чтобы я его не стукнула. У Чимина репутация была такая в школе — извращенец, приставала, бабник и разгильдяй. Он частенько дрался с Юк Сонджэ, тхэквондистом нашей школы, причем дрался на уровне: никогда нельзя было предугадать, кто кого победит; но сам он никогда от школы ни в каком виде спорта не участвовал — его отстранили еще в позапрошлом году по решению дисциплинарного совета. Тогда распространились слухи, что Чимин изнасиловал девочку из средней соседствующей школы. Он не отличался примерным поведением, постоянно смущал девчонок, заглядывал под юбки и приставал на физкультуре, иногда заявлялся в женские душевые и раздевалки. Ему нравилось устраивать скандалы на виду у всей школы, ведь его отец был директором, а мама — учительница корейского, но он никогда не заходил дальше этого. Понятно, что все подозрения после случившегося пали на него, хотя сама девочка так и не призналась, кто совершил с ней подобное, потому что вот уже как два года она не говорила от пережитого шока. А потому доказать вину Чимина не смогли и пока он гулял на свободе. общество виновато Школа — огромный улей ядовитых пчел. Здесь если ты не наблюдатель или агрессор, то автоматически жертва. Не важно, доказана твоя вина или нет, ты виноват и ты будешь изгоем. наблюдатели возможно виноваты Не сказать, что я верила Чимину тогда, когда его осудили, ведь я тоже была объектом его насмешек. Но с течением времени мои сомнения насчет него рассеивались. Он помог мне на контрольной по математике и на физкультуре закрыл от мяча однажды, а когда на меня ополчились девчонки из параллельного класса из-за того, что я сдала их вранье, именно он спас меня из запертого класса и он доходчиво им объяснил, что только он может глумиться надо мной и никто больше. Парень, который доставал девчонок, также не давал их в обиду другим, и в особенности почему-то меня. Разве он мог кого-то изнасиловать? Я в это верила с трудом. родители виноваты — Хочешь я подожгу ее класс со всеми ее учебниками и экзамен вообще не придется сдавать? — Не выдумывай, Чимин! — я встала, чувствуя себя немного лучше. — А как тебе вариант сбить ее отвратительный парик ластиком? — Чимин! — я невольно улыбнулась, потому что это правда было забавно. — Ты-то чего вышел из класса? Уже сдал? — Неа, я сдал свой билет и молча вышел. — Что?! Ты дурак? — Зато на пересдачу вместе пойдем, — он улыбнулся заговорщически, минуя меня, спустился по лестнице к выходу из школы. Сказать, что я была удивлена — ничего не сказать. Я махнула на него рукой и пошла в другую сторону, к музыкальному классу. учителя виноваты Наша школа вообще не являлась образцово-показательной. Чимин был далеко не самым худшим, кто учился или уже выпустился из этой школы. В прошлом году выпускником был Мин Юнги, лучший друг Чимина. Юнги дружил с Джи Су, который в свою очередь встречался с Ким Ючжон, отличницей, активисткой и просто самой лучшей девчонкой во всей школе. Ей, наверное, каждый завидовал хоть раз, даже я. Ее отец — магнат, а мама постоянно мелькает на телеэкранах в рекламах как востребованная модель. У нее, казалось, в жизни-то уже все удалось. Но как бы не так. преступники виноваты Она не могла никак подпортить свою репутацию, чтобы поступить в главный университет страны с отличными баллами и характеристикой. Днями и ночами ее можно было встретить либо в классе, либо в библиотеке. Джи Су просто хорошо учился, но не стремился к этому. А Юнги вообще другого поля ягода — своенравный, против порядков школы, да и общества, по-моему тоже. Если над Чимином постоянно смеются и не воспринимают его так уж всерьез (не думаю, что когда-нибудь подтвердится это дело с изнасилованием), то Юнги боялись реально все. Даже некоторые учителя. Он был настоящий псих. Толком он не умел драться, зато всегда брал хитростью и изворотливостью. Один парень повесился от его злых шуток и россказней прямо в школьном туалете на третьем этаже. Юнги запугивал завуча, принуждал девчонок к интимным связям, шантажируя взломанными социальными сетями, и если не мог похвастаться в бою силой, то просто устраивал ловушки. Самое хреновое — никто не мог его отчислить. Никто не хотел связываться с последствиями после этого отчисления и все просто молились и ждали, пока он закончит школу. Думается, он исчадие ада и половина этого — сказки, придуманные подробности, чтобы добавить эмоций и ужаса. Но чтобы поверить, его надо было однажды встретить. Я даже не знаю, поступил ли он куда-то после школы. Я знаю кое-что другое, что перевернуло мое сознание, когда я услышала это летом на каникулах. потерпевшие виноваты Перед самым поступлением в университет Ючжон забеременела, и отцом ребенка оказался не ее хороший парень Су. Нет, это оказался Юнги, тайно встречающийся с лучшей девчонкой школы, у которой до встречи с ним ни одного минуса в характеристике не было. Это стало грандиознейшим ее позором. Родители были в шоке, как и мы. Я вздохнула, предаваясь воспоминаниям. В музыкальном классе кто-то явно был, когда я подошла. Я расслышала голоса двух людей, парня и девушки, и узнала голос моей подруги Ынджи. — Отстань, я не буду петь с тобой дуэтом, — фыркнула Ынджи. — Рэп вообще не песня, знаешь ли! — Но ты-то не зачитывать рэп будешь, а петь припевы! Господи, ну почему такой голос достался настолько упрямой девчонке! — Я тебя щас тресну! — Еще и драчунье, — проворчал парень, и я, наконец, догадалась, что это Ким Намджун, отличник и лидер музыкального кружка, в который Ынджи вступила не так давно по рекомендации учителя. Я тоже считала, что у Ынджи есть талант, и она может стать звездой школьного выпускного концерта, который, к слову, должен был состояться после всех экзаменов через полтора месяца. — Ну и ладно, пой что хочешь и с кем хочешь! Я вообще возьму и уйду из проекта! — Стоя-я-я-ять! — я уловила какой-то шорох, потом где-то что-то упало. Это Намджун сдвинул стулья и кинул их с психу в стену. Я вздрогнула. — Кто нам аранжировку писать будет? Лучше тебя нет никого! Джей отказался, а у Минсока летний лагерь, он не успеет приехать. — Сама выкручивайся. Почему я всегда думаю обо всем, а ты делаешь только что-то из прихоти? Ынджи топнула ногой. Воздух там накалился до предела, наверное. Я рассмеялась и решила ее не ждать. Наверное, они задержатся до самого вечера, решая вопросы организации концерта. В том, что Намджун потом обязательно проводит ее до дома, я не сомневалась. Давно догадывалась, что он влюблен в мою подругу, но все никак не находил смелости признаться. Надо бы ему помочь. зрители возможно виноваты И все же я была рада, что школа была настолько разнообразна. Здесь было все — веселье и грусть, удачи и падения. Школа для меня было то место, в котором мы учились жить, и разница с настоящей жизнью была лишь в том, что совершая ошибку в школе, нас не ударяло так сильно. А за ее пределами открывались не только новые горизонты, но и новые испытания, более жестокие и трудные. И мне было даже немного страшно. На выходе из школы прямо в холле меня поймал Джин, мой лучший друг. Мы пересеклись у шкафчиков, пока я складывала учебники. — Тебя внизу хахель дожидается. Набить ему морду? Я как раз пила воду и подавилась, когда он это сказал. — Кто-кто?! — Уебок этот, который девчонку изнасиловал. Я запрещаю тебе с ним общаться! — Господи, не пугай меня так! Ты о Чимине, что ли? Да не насиловал он никого! — Да мне без разницы, — он закинул мой портфель на свою спину и потащил меня к выходу. — Ждет, чтобы с ветерком прокатить тебя на своем байке, а я еще в далекое послал. Сегодня тебя провожаю я! Мы вышли на улицу и слова Сокджина подтвердились: Чимин ждал меня у забора. Завидев нас, он усмехнулся мне и послал фак Сокджину. Я закатила глаза. — Вы в детском саду, что ли? Конфетку не поделили? Мы подошли к Чимину (по моей инициативе пришлось Джина тащить, потому что он упирался, но руку мою не выпускал), я достала из рюкзака две большие шоколадные конфеты и протянула парням. Оба уставились на меня. — Да пусть слипнутся у вас пятые точки. Аминь! Отобрала рюкзак, пихнула каждого в бок, развернулась и пошла в сторону дома. Некогда мне пока с кавалерами возиться… Экзамен бы пересдать! Вот это, конечно, проблема. А любовь… любовь она сама придет. Или приедет. Рыжая. На мотоцикле.