Девятнадцатилетние

Melanie Martinez — Dead To Me H.O (Madtown) | ОЖП Да, мне нужно тебя убить. Это мой единственный способ выкинуть тебя из головы. Вытащить из самого сердца, пусть с рваными ранами и осколками в нем — милый, я останусь жить. Или, скорее, выживать, потому что-то, что натворили мы, не даст мне жить спокойно. Мне нужно идти дальше, и этот путь без тебя. Да, мне нужно убить тебя. Это не прихоть моего глупого стервозного сердца (хотя оно все еще трепыхается в твоих больших и сильных руках), я не хочу давать надежду, потому что тебя нет в будущем. Я вручу твоей маме цветы и буду плакать, как полагается. О да, милый, я буду вся в черном — ведь черный мне к лицу? Да, любимый, мне нужно убить тебя. О тебе наверняка не напишут ни слова в местных газетах, а твои похороны пройдут без лишней огласки, но с почестями, как и полагается. Ты заслужил за звание самого наглого лжеца, которого я только знала. Теперь я понимаю — все было ложью. И мне хочется похоронить твой браслет на глубине в шесть фунтов под землей. Даже после этого я все еще буду помнить твой позывной… Да, мне нужно убить тебя. Я бы предпочла сделать это собственными руками, но поверь мне, даже в аду ты от меня не отделаешься. Ты непременно встретишь меня там — где-то глубоко так, что даже Сатане становится слегка жарко, когда ты открываешь ворота и заглядываешь к нему на огонек. Я бы посмеялась, если бы это было шуткой. Я все еще помню жар твоего тела и стук обжигающего мое нутро сердца, твои испепеляющие взгляды и яркие, как вспышки бомбы, искры в глазах от одной близости. Быть с тобой — больно так в воспоминаниях и еще больнее знать, что этого не повторится. Да, мне нужно убить тебя. Я верила в твою легенду, что ты волонтер и всего лишь пропадаешь иногда потому что связи нет и нет возможности даже черкнуть мне пару слов. «Я соскучился». «Я в порядке». «Я вернусь». Лжец. Лжец. Лжец. Надеюсь, это высечено у тебя на груди. Да, мне нужно убить тебя. Так сильно, что я готова стать киллером. Кто спасет тебя, если за тобой в погоню кинусь я? Мне будет жаль, когда я пробью дыру в твоей груди (но не так, как тогда, когда поняла, что в моей тоже рана). Мне захочется извиняться, возможно, я даже буду рыдать и повторять, как в бреду, «прости меня, прости, я не хотела». Не верь мне. Еще как хотела. Да, мне нужно убить тебя. Лицемерные соболезнования твоей семье будут из самых глубин моей души. Я открою бутылку и немного выпью в твою честь (я напьюсь до беспамятства). И ночью буду звать тебя по имени, вспоминая вкусные поцелуи, расцветающие на губах. Но ты не отзовешься. Я выберу самый красивый букет и положу на надгробную плиту, буду долго всматриваться и не понимать, почему другое имя написано на месте, где захоронен ты. Да, я убью тебя. Потому что не буду знать, что солдат особого назначения воздушно-десантных войск Сон Джэхо и волонтер Хо, путешествующий по странам — одно и то же лицо. Потому что я не увижу родного блеска в глазах, а все остальное будет скрыто маской, и не услышу, что ты кричишь мне. Ты умрешь, потому что не будешь знать, что киллер, который пустил пулю, и девушка, которая ждет тебя на родине — одно и то же лицо. И в конце концов, мне не будет жаль тебя, только себя, потому что все то, что было между нами — ложь. Ты никогда не был настоящим. Да и никто не видел моего настоящего лица. Все те, кто могли бы, уже мертвы. (Да, я любила тебя, Хо. Мои соболезнования.)