Стробоскоп

Сверк-сверк. Сверк-сверк. В ловких пальцах мелькает птичка. В клетке. На свободе. В клетке. На свободе. Разум отказывается понимать, что это — две разные птички. Сверк-сверк. Сверк-сверк. Птичка никогда не вырвется на волю. Птичка никогда не останется в клетке. Сверк-сверк. Смутно Гакт помнил, что это называется эффектом стробоскопа. Или нет? Сверк-сверк. Птица не может вырваться. Птица не может остаться в клетке. — Колесо Сансары, — сказал Гакт вслух. Они с Чачей полулежали на кровати, и в мутном полумраке видно было только мечущуюся птичку и огонек сигареты. — Что думаешь, Ча? Вертишься-вертишься. А толку? Вернешься в клетку. Что думаешь? Чача неохотно оторвал взгляд от созерцаемого им кончика сигареты и посмотрел на игрушку в руках Гакта. Гакту два дня назад исполнилось тридцать. Он не планировал дожить до этой цифры. Чача сомневался, что такие вещи можно планировать. Гакта несло в софистику и рассуждения о бренности всего сущего. Чача не любил таких разговоров со времен университета. Сверк-сверк. Сверк-сверк. Чача взял сигарету в зубы. Отобрал у Гакта игрушку и швырнул в угол. — Я думаю, что философ из тебя хуевый.