Польша-Мексика. Маршрут 39

Польша. Варшава. Август 1939 года.       Массивное здание из белого кирпича возвышалось над воротами, подле которых, вытянувшись по стойке смирно, стояли двое мужчин в мундирах с ружьями на плечах. Стоило подойти ближе, как они перекрестили между собой стволы и разом отчеканили, будто заведенные:       - Сэр, неофициальным лицам сюда нельзя.       Гость неосознанно попятился на несколько шагов назад, надвигая шляпу с широкими полями на глаза и спокойно ответил:       - Доложите, что прибыл Риццо Н.П.       Стражники еле заметно переглянулись, и один из них, развернувшись, зашагал по мощеной дорожке к зданию. Случайные прохожие настороженно косились на подозрительного мужчину в сером пальто и натянутой чуть ли не до носа шляпе, терпеливо стоящего возле резиденции Польской Республики. Негласная война, царящая во всем мире, заставляла каждого быть более осторожным, более напряженным, более подозрительным. Не облегчало существование мирных граждан и то, что эти действия еще почти не затрагивали их Родины. Проблем полякам и так с лихвой хватало.       - Прошу меня простить, - вернувшийся оставил лишь внешнее сходство с тем человеком, который ушел пятнадцать минут до этого. - Следуйте за мной, - вежливо открыл ворота перед посетителем, жестом приглашая пройти. ***       Шагая за сопровождающим, Риццо, следуя юношеской привычке, внимательно, но осторожно осматривался, замечая краем глаза множество людей, беспорядочно расставленных по территории сада перед резиденцией. Естественно, каждому мало-мальски здравомыслящему человеку показалось бы странным, что столь важное место, где часто находятся верхушки управления страной, охраняется лишь стальными воротами и парой стариков.       Чем дальше вглубь здания они продвигались, тем все больше и больше облагораживался окружающий интерьер - постепенно на стенах появлялись картины, пол и потолок соединяли белоснежные колонны. Стражник резко остановился перед одной из множества совершенно одинаковых деревянных резных дверей, толкнув ее за покрашенную бежевой краской ручку, предлагая пройти дальше, а сам же остался стоять как вкопанный.       - Посол? Присаживайтесь, Вас ждали раньше, - с режущим слух акцентом, проговорил на итальянском седовласый мужчина в деловом костюме, вставая со стула, и торопясь поприветствовать рукопожатием гостя.       К вошедшему тут же подошел еще один молодой человек, забирая шляпу и помогая снять пальто, попутно вешая их на вешалку, стоящую возле входа. Завершив свои обязанности, юноша неуверенно коснулся плеча легкими движениями рук поправляющего на себе костюм мужчины, который, ощутив касание, вздрогнул и замер, вопросительно смотря на улыбающегося пожилого человека.       - Простите, посол, меры предосторожности, - заторможено произнес тот, делая частые паузы, пытаясь, скорее всего, подобрать больше подходящие для данной ситуации слова в своем лексиконе итальянца, одобрительно махнув головой так же остановившемуся мальчишке. - Мы должны проверить Вас на подслушивающие устройства, посол.       Было ясно, что о безопасности тут позаботились: гробовая тишина в комнате с явно тонкими стенами была напичкана ''скрытыми'' камерами. Но встреча эта состоялась, чтобы связать прочные дружеские отношения и никак не наоборот.       - Риццо, - осторожно поправил мужчину гость. - И я владею польским, поэтому не беспокойтесь.       Юноша, тщательно ощупав посла, виновато отошел, всем своим видом извиняясь за предоставленные неудобства.       - Очевидно, это псевдоним? Густав Нелли, представитель Польской Республики, - представился приятно поставленным тембром седовласый человек на чистом польском, уже пожимая руку собеседнику и провожая его до второго стула напротив.       - Раз меня ждали даже дольше, чем надо, то, наверное, представившись, я ничего нового Вам не сообщу. И прошу прощения за бестактность и непунктуальность. На границах все копошатся и смотрят чуть ли не на каждого как на врага народа, - Риццо позволил себе улыбку, присаживаясь.       - Никаких обид в адрес итальянского посла, это было бы неблагоразумно. Мы так благодарны за помощь вашей страны, она неоценима, хотя мы не понимаем столь ярое желание вашего правительства скрыть наши отношения.       - Мне говорят чуть ли не меньше, чем Вам. Но Вы и сами понимаете, что ближайшее будущее у нас не такое уж и радужное. Поэтому лично я одобряю стремление стран объединиться, пусть и негласно.       - Да. Этот одержимый немец. Черт знает, что у него на уме. Никогда не стоит поворачиваться к таким спиной, не имея за ней сильных сторонников.       Больше они не разговаривали, лишь итальянец протянул бумагу Нелли, тот оставил на ней отпечаток своего перстня и размашистую подпись, возвращая документ, гласящий о дружеских отношениях и всяческой взаимопомощи Италии и Польши на неограниченное время, пока одна из сторон не решит его расторгнуть. Италия, протянувшая руку помощи потрепанной историей Польше, нашедшей их отношения выгодными для обеих сторон. Лишь одно условие: дружба должна быть максимально неофициальна.       - До встречи, - встав, пожимая друг другу руки, представители стран, не заметив, попрощались на разных языках. ***       Из резиденции Нерайо Риццо вышел, чувствуя себя вновь обычным итальянцем, а не тайным послом Родины. Хотя свою личность все равно приходилось скрывать: массивное сильное тело с темноватой кожей укутывать в серое невзрачное пальто, а карие глаза и волосы прятать за полями шляпы. Через несколько метров стояла машина, обязанная увести его домой. Предстояла вновь долгая и нудная дорога, вечно что-то подозревающие пограничники, серое небо над головой, которое, кажется, заранее впитало в себя еще предстоящий ему вынести дым. Каждый знал - все движется к войне. Она неизбежна. Остается только попытаться дожить эти месяцы, а может и дни достойно, дыша, пока можно, полной грудью... Приоткрыв дверь машины, Нерайо четко отдал приказ подождать еще минуту и прислонился спиной к твердому железу, затянувшись сигаретой. Он мог «дышать» полной грудью только так, вряд ли что-то изменится. Можно только гадать до какой степени развернется война и, главное, коснется ли она его. Мужчина выдохнул дым сигареты. "Может, сдать эту бумажку правительству, собрать вещи и вместе с Луисио уехать куда-нибудь подальше? По–любому, где-то есть безопасное место. Там они распишутся, а когда построят уютный домик, возьмут в опекунство девчульку. Как он там? Скучает, небось, невыносимо…"       Кто-то тронул его за плечо. Обернувшись, Риццо увидел четырех людей в масках. В следующую секунду мужчина ощутил резкую боль в плече, ноги обмякли, и он свалился на землю безвольной куклой. Выпавший бычок перестал алеть, когда из-за пазухи грабители вытянули договор, сели в машину и уехали. На земле рядом осталось только трое охранников посла Италии, находящихся без сознания. На еще дымящийся тонкой полоской кончик сигареты упала капля дождя. Онемевшее тело наконец дало сбой, и сознание покинуло разум.