Польша-Мексика. Маршрут 39

      - Что с ним делать?       Глаза еще отказывались открываться. Тела я не чувствовал, но в подсознание эхом доходили обрывки фраз на польском. Нос вскоре почуял резкий запах спирта – госпиталь. В голове зашумело.       - Мало было проблем, - послышалось сквозь шум.       Недовольными были мужчины.       - Кровь остановили. Но если очнется, придется ампутировать.       - Согласен. И дело с концами.       - Давайте отдадим его стажеру, - возразил впервые появившийся женский голос.       И опять тишина. День, пять, неделя? Но потом на смену пришли сны. Точнее, это были замысловато связанные сцены. Родители нашли наследнику из приближенной к королю семьи достойную жену. Семейные скандалы – он уже выбрал себе спутника жизни. Педагог, лучший в Италии, учит этикету. Встреча с юным принцем. Игры с дворовыми детьми, не взирая на запреты отца. Учеба в другой стране, когда Луисио его преданно ждал все шесть лет. Первая ночь с любимым. Родители смирились, лишь благодаря тому, что король одобрил и настоял. Свободные отношения, которые не надо скрывать, самые счастливые дни его жизни. Смертельная болезнь родителей: они всю жизнь были вместе и умерли, ощущая друг друга рядом. Достойное наследство. Помолвка с Луисио. Служба государю.       «Неужели я умираю?» - способность мыслить неожиданно вернулась, ведя за собой остальные чувства. Напрягшись, мужчина открыл глаза - свет больно резанул, опаляя. Левое плечо отдалось волной боли. Мерзко белый потолок с осыпающейся штукатуркой. Что-то неразборчиво промычав, мужчина опустил взгляд, наткнувшись на суетящегося неподалеку мальчонку. Он был в белом халате, светлые пряди вываливались из хвоста.       - Что? Я не понимаю, - парень озабоченно подбежал к бледному больному – А вы… понимаете меня?       Риццо опять промычал, пытаясь кивнуть, но не помогло. Обессилено закрыв глаза, он понял, это сейчас бесполезно трепыхаться. Мужчина не заметил как опять уснул.       Ему снится, будто очнувшись, он понимает, что прикован к койке, он дергается, пытаясь высвободиться, но безуспешно. Вновь тьма... ***       - Он очнулся? Ты уверена? – опять тот самый женский голос, который спорил с мужчинами.       - Он…открыл глаза, мычал. Я слышала! - оказывается, его сиделкой была девочка. Не стоило судить по плоскости её тела. Глупо. Хочется пить. Попытавшись сказать о своем желании, Нерайо на сей раз получил несколько глотков прохладной воды. Женщина была более опытной, поэтому инстинктивно догадалась, мгновенно среагировав, послала девочку за стаканом, тем временем помогая больному приподняться.       - Теперь все хорошо, - успокаивала она мужчину, который еще оставался с закрытыми глазами, но дышал неравномерно, поэтому врач догадалась о том, что пациент еще в сознании.       - Вот, - хлопнула дверь, ненадолго подул ветерок.       - Что так долго? – недовольно пролепетала женщина, поднося холодный стакан к чужим потрескавшимся губам.       - Всё хорошо, - повторила она. - Вам надо выспаться, а там разберемся.       Осушив стакан, Нерайо с охотой поверил ее словам, нежному голосу. Когда девушки вышли, осторожно закрыв за собой дверь, мужчина еще долго лежал, ни о чем не думая. Ничего не было не слышно и не видно, но теперь растущая с каждым следующим мигом надежда не покидала. Он будет жить! И опять онемевшая темнота забрала его в свои надежные объятия.       В следующий раз итальянец пришел в сознание в сравнительно прекрасном состоянии, как души, так и тела. Открыв глаза, Риццо понял, что в комнате один. Осмотревшись, он с долей обреченности осознал, что обшарпанный потолок не до такой степени и белоснежный, как показалось на первый взгляд, а значительно посеревший. Лучи солнца еле просачиваются сквозь миниатюрное окошко под самым потолком. Койку заменяли несколько слоев тряпок, а теснота комнатушки давила еще больше.       Тихо шаркнула дверь. За ней показалась светлая головка. Стажер предельно тихо зашел в комнату, мельком взглянув на пострадавшего, девочка тут же удивленно застыла в проходе округлив глаза – на нее искрящимися карими глазами смотрел улыбающийся мужчина, пытаясь сесть удобнее. Бледное лицо, забинтованные предплечье и голова, темные круги под глазами, густая щетина - ничто из этого не смогло затмить яркости светящихся радужек.       - Где твой колпак? – не переставая улыбаться все лучезарнее, тихо прохрипел шатен на польском.       - Я…Вы…Вы не поляк! – воскликнула девчушка.       - Откуда такие интимные подробности? - удивленно. – И что с того?       Юная леди закрыла лицо руками, отвернувшись, а когда смогла, наконец, взять себя в руки, подняла глаза и уверенно встретилась с чужим теплым взглядом, ее уши еще пылали.       - Откуда вы знаете польский?       - Ева, достаточно! – зашедшая худощавая женщина лет сорока четырех прервала ее. – Больному надо отдохнуть, - темные короткие волосы, еле закрывающие уши в висках и корнях обильно поседели.       - Беата, - коротко представилась она, стоило Еве скрыться, присаживаясь на маленький табурет рядом с краем ткани, заменявшей кровать, - Вам наверняка не терпится все узнать? – вопросительно сказала она и, получив утвердительный кивок, продолжила. - Вас нашли случайно, отправив в больницу. А потом нашу страну атаковала Германия, подло разорвав акт о ненападении... - она вздохнула, набирая воздуха, - бомбили несколько дней, попали и в больницу. Мы сейчас в подвальном помещении.       - Почему вы меня не оставили и не бежали?       Закрыв глаза, Беата всхлипнула, вздернув плечами.       - У нас ничего не осталось, идти некуда, а Вы Еве приглянулись, жалко ей было Вас.       - Я итальянец. Польша захвачена? Тогда вам опасно скрывать меня.       - Отступать уже бесполезно. Как ваше плечо?       - Не пытайтесь перевести тему. Это безрассудно...       - Мам, можно? – предварительно постучав, неуверенно заглянула Ева. – Можно с господином поговорить? Ты же говоришь, и он не устает, а мне…       - Нельзя, - резко отрезала женщина, отточенными движениями меняя повязку на плече. – Вы ранили голову и получили глубокие ножевые ранения в области плеча. Все помните? Могла повредиться память. Мы поставим Вас на ноги, а дальше делайте, что хотите. Хоть немцам нас сдавайте! – раздраженно прорычала Беата, но потом вздрогнула, ссутулившись.       - Простите. Я не хотел обидеть вас. Я обязан вам жизнью. Я все помню, - итальянец обеспокоенно попытался быстрее успокоить спасительницу.       - Нет, - женщина обессилено повесила голову, застыв и смотря на свои мозоли на руках, - Я слишком нервная. Моя вина.       Она уже встала, собираясь уходить, когда Риццо окликнул ее:       - Если Ева еще хочет, пусть приходит.       - Хочу! – явно подслушивающая девчонка мгновенно оказалась рядом. – Господин, расскажите мне истории, - когда ее мама, разрешив остаться, вышла, растущий доктор уселась поближе к мужчине, приготовившись слушать.       - А что ты хочешь именно услышать?       - Вы же такой большой, у Вас точно много страшных и интересных историй есть.       - Я не старый, - наигранно надул губы итальянец, улыбаясь. – Мне всего-то двадцать девять. И называй меня просто Риццо. Мы ведь будем друзьями? – ему оживленно закивали. – Прекрасно. Тогда слушай. Я живу далеко-далеко отсюда. Еще в детстве я был знаком с королем, который сейчас правит целой страной. Он управляет многими тысячами людей. Представляешь, выглянешь ты на улицу, раскинешь в стороны руки, вдыхая свежий ароматный воздух, а перед тобой распростерся огромный мир с тысячами домов, миллионами людей и всем этим управляешь ты, - Ева завороженно, не отводя глаз от рассказчика, сползла на пол. Нерайо подвинулся, давая возможность ей прилечь рядом – вид и у нее был измотанный, да и именно она спасла ему жизнь, стоит отблагодарить такого доброго человечка.       - Продолжайте, Риццо, - нетерпеливо прошептала она.       - Ага. Ты поднимаешь голову, распахнутыми глазами любуясь на голубую синеву, носящихся в беспорядочном направлении птиц. И в тот момент кажется, что даже небо с каждым облачком, проплывающим мимо, принадлежит тебе. И с таким человеком я дружил с самого детства. Еще ребенком он знал свое будущее, что правителю нельзя быть таким, но оставался вопреки правилам добрым и отзывчивым. Мы были словно родные братья. Понимали друг друга с полуслова. Правда, я единственный, кого он так близко подпускал к себе. Он надежно скрывал все свои истинные чувства за замкнутостью. У его родителей времени постоянно не хватало, чтобы провести его с сыном, поэтому мы частенько сбегали от старой нянечки–англичанки и шастали по округе, скрывая свои личности. Мои родители, естественно, также не знали о наших проделках, поэтому все выходки сходили с рук. Однажды, завидев издалека кучку дворовых мальчишек, мы подошли к ним, попросившись присоединиться к их банде. Они нас убедили пройти испытания, чтобы доказать свою пригодность - украсть у мясника огромный кусок жареного мяса. Азарт в то время вспыхнул в наших сердцах и мы, не задумываясь, рискнули. Подкравшись, словно мыши, терпеливо дождались удобного момента, потом схватили самый огромный кусок и как дали деру. Лавочник, здоровый детина, погнался за нами. Мы долго пытались отвязаться от преследователя, но, в конце концов, забежали в тупик. Мясник недолго раздумывал и как схватит Умберта за ухо, да так и поднял его над землей. Инстинктивно я бросился защищать друга, онемевшего от страха. Хорошо, что тогда до меня дошло заплатить, пока еще нас не узнали. Гордо вышагивая по площади с куском мяса в руках, мы еще очень долго смеялись, а Берт, сияя, потирал красное ухо, засчитанное нами как боевой шрам, красящий мужчину в любом случае. А сейчас у него жена - истинная королева. И у меня есть дорогой человек... Как он сейчас? - взглянув на Еву, Риццо только сейчас понял, что она уснула, уткнувшись лицом в сложенные руки у него на коленях. На ее лице светилась легкая улыбка.       - Спит, поганка, - мягкий голос Беаты тихо прозвучал в дверях. - Спасибо. Давно она не могла расслабиться. Две недели как заведенная. Эта проклятая бомбардировка.       - Я две недели провалялся? - поглаживая белобрысую головку, удивился Нерайо.       - А после скольких дней Вы хотели чувствовать себя так свежо при загноении раны?       - Называйте меня на ''ты''. Я всяко на ''вы'' не гожусь.       - Хорошо. Тогда и ты считай меня своей ровесницей, - женщина расплылась в улыбке. - Есть-то небось хочешь.       В ответ ей глухо пробурчал живот. А Риццо только сейчас заметил, что он и вправду чертовски проголодался.       - Не обессудьте, близкий друг Савойской династии, но на ужин у нас похлебка с морковкой и капустой.       - Я так голоден, что готов жевать даже эти простыни.       - Не стоит свою кровать есть, иначе не на чем спать потом будет. Я принесу.       Ноги уже затекли, но тепло детского тела не хотелось терять, поэтому мужчина не смел даже шелохнуться. Благо ароматный запах ужина невольно разбудил Еву. Она подскочила, сетуя на жизнь и жалея, что уснула. Она нетерпеливо расспрашивала ''господина Риццо'' как он закончил свою захватывающую историю, а тот только усмехался, прихлебывая с горячей ложки: ''То-то ты и уснула, что так интересно было''. Девчушка обижалась на замечание буквально минуту, а после опять принималась за уговоры, выпрашивая рассказы, чуть ли не клянясь, что теперь-то не уснет. В конце концов, проведя мирные переговоры, оба пришли к решению, что следующая история будет завтра и то, если этой ночью все основательно выспятся.       - Теперь жизни Риццо ничего не грозит, поэтому ''защитник мира'' может спать спокойно, - Беат ласково пригладила непослушные волосы на голове дочери.       - Хорошо, - уже зевая, Ева прикрылась рукой, она еще и еще хотела оставаться, но взрослые настояли на своем.       - Мне кажется, что я знаком с вами всю жизнь, - соответствующая атмосфера вечера сама собой наталкивала на искренности.       - Ясное дело. Не одну неделю выхаживали.       - Много осталось от больницы сейчас?       Женщина мгновенно нахмурилась, но вскоре собралась и попыталась расслабиться, отшучиваясь:       - Ночи теплые.       Встав, она, коснувшись губами лба, проверила отсутствие жара у пациента и, попрощавшись, вышла. А Нерайо, уставившись в темноту комнаты, уже не освещаемой свечкой, которую забрала с собой Беата, думал о том, как ему несказанно повезло с этими двумя добрейшими девушками. О том, что будет, когда он явится домой, неся с собой печальные вести, что мирный договор не подписан... И как вообще он сможет добраться до Италии, преодолеть тысячи километров, не имея ни документов, ни денег. ***       С утра, пытаясь не разбудить хозяев, Риццо попытался подняться, встать на ноги и пройтись. Его ноги затряслись, стоило лишь попробовать встать. А вскоре, не добившись видимых результатов, мужчина решил подняться, встав предварительно на колени. Именно в этой позе: оперевшегося дрожащими руками и ногами о пол, и застала его Беата, принесшая тряпки для смены повязки. Она сразу же кинулась поддерживать его, между делом подшучивая:       - Ты во что-то замысловатое играл? Мне же всего лишь показалось, что ты не в состоянии встать? Я, наверняка, просто так приносила еду в постель, когда ты мог уже не то что ходить, но и прыгать.       - Беат, прости, но не могу я так, чувствуя свою беспомощность и бесполезность.       - О, тогда валяй. Встань и иди, - она осторожно поставила его на ноги и отошла на пару шагов.       - Встал. А теперь пойду, - сделав с неимоверным усилием пять шагов, мужчина смиренно попросил помочь ему лечь обратно.       - Во-первых, они явно затекли, - усадив горе-больного на место, женщина с довольным видом принялась поучать его. - Во-вторых, головокружение и легкая тошнота сто процентов еще не прошли. В-третьих, просто подожди еще пару дней.       Она сняла повязки с головы, еле ощутимо постучав по ней.       - Больно?       - Нет.       - Ясно. Болеть-то там нечему.       Весь день напролет Ева крутилась рядом, постоянно спрашивая: ''Еще не вечер?'' Потому что именно в это время суток была запланирована очередная аудиенция, которую обещала посетить Беата и выслушать очередную ностальгическую историю ''старого итальянца''. Наконец, получив положительный ответ, девчушка восторженно захлопала в ладоши, опускаясь на колени.       - Ты все помнишь с прошлого раза? Молодец. Я не сомневался. Тогда слушай дальше. Няня не собиралась больше мириться с нашими шалостями и приставила охранника к Беру. Также нам запретили выходить за границы территории замка. Представляешь? Огромный сад прямо за замком был полностью в нашем распоряжении. Посаженные в четкую линию деревья всевозможных видов. Ты же наверняка знаешь, что нанимались даже специальные люди - садовники, которые только и делали, что следили за этой королевской оранжереей. А еще там был искусственный пруд с серебристыми стайками рыб, были даже зеленые пупырчатые лягушки, квакающие вечерами напролет. А днем всегда жарко так, что озеро прекрасно вписывалось в наш список тайных убежищ. Мы соорудили гамаки из широких листьев пальмы и лежали в них, смотря на зеленый потолок из крон деревьев и разговаривая. А когда духота надоедала, не стесняясь, прыгали в прохладу водоема прямо в одежде, брызгались, ныряли, а потом играли в догонялки, прятки или ловили стрекоз, высыхая по ходу дела. Приставленный надзиратель стоял в стороне, не мешаясь. Поэтому мы сразу же забыли о нем. Няня всегда ворчала, утверждая, что я учу плохому будущего наследника, но отец Берта был точно уверен, что ничего плохого в том, что у его сына будет настоящее детство, нет. Нам он однажды рассказал, что много раз сам пожалел об упущенном времени, когда он был еще беззаботным ребенком. Поэтому нам ничего не мешало веселиться от души. Теперь - спать!       - Нечестно! - насупилась Ева. - Вчера вы больше рассказывали, - но спать ушла, не дождавшись оправданий.       - Пойду работать, - сидя с Беатой, Риццо решил рассказать ей свои будущие планы и выслушать ее мнение по этому поводу.       - Снаружи немцы ходят по городу, чувствуя себя хозяевами. Тебя могут арестовать.       - Прикинусь поляком. Я слегка знаю немецкий. Все будет хорошо. Я родился в рубашке, ты же сама это уже заметила.       - Безрассудным дуракам часто везет.       - Пусть и так. Но факт остается фактом.       - Я уже говорила: что хочешь делай. ***       - Иди уже, не притворяйся, - Беат, улыбаясь, стояла в дверях и, смотря, как Нерайо пытается ходить, не сутулясь и не хромая, отпускала по этому поводу ехидные комментарии.       - Да я плыву как пава, - найдя замену трости и опираясь на нее, улыбнулся в ответ итальянец. Дай мне нормальную одежду. Невыносимо носить эту царскую, - наигранно морщась, мужчина снял пожелтевшую рубашку и свернул ее. На фоне обнаженного крепкого торса с несколькими парами кубиков сиял шов в области плеча.       - Один мой знакомый старый итальянец говорил, что шрамы красят мужчину, - подавая смятую серую тунику и тонкие штаны примерно такого же цвета, проговорила Беата. - Так вот. Черт, как он был прав! - она отвела взгляд, когда Риццо нагнулся, намереваясь сменить штаны.       - Беат, ты мне как сестра. Ты же знаешь.       - Да...       - Господин Риццо, вы такой красивый! - забежавшая Ева, застала уже одевшего тунику мужчину. - Только бледный, как смерть!       - Спасибо. Это легко исправить. Вот прогуляюсь по улицам Варшавы и буду как новенький.       - Будь осторожен, - на прощание женщина, став на носочки, поцеловала его в щеку.       - И я! - белобрысая девчонка призывно протянула руки вверх, а когда ее подняла сильная рука, повторила за матерью, коснувшись губками колючей щетины. - Будь осторожным.       - Всенепременно. Меня дома ждут две очаровательных девушки, - Риццо озорно подмигнул обеим и, развернувшись, зашагал прочь, не оборачиваясь и опираясь на трость.       - Стой ты, - хлесткий говор на ломаном польском остановил итальянца, стоило ему подойти к центральной площади. - Что ты? - перед ним стоял немец в темно-зеленой форме.       Нерайо задумался, показывая, что пытается разобрать вопрос, а потом засветился и ответил, радостно улыбаясь немецкому офицеру:       - Работать хочу!       Немец смутился, отступил, направляя на него дуло ружья со стальным штыком на конце. Проходивший мимо офицер, заприметив заварушку, подошел к ним, спросив товарища:       - Что случилось?       - Подозрительного поляка нашел. Еле допытался у него, куда он идет. А он только скалится.       Только что пришедший немец внимательно с ног до головы осмотрел все еще улыбающегося мужчину, а после в ответ ему растянулся в улыбке, обращаясь на немецком:       - Хозяину нужны такие симпатичные мальчики. Пойдешь к нам работать? Тебе хорошо заплатят.       Риццо на секунду замер, пытаясь понять суть, а потом активно закивал, про себя отмечая, что со стороны выглядит он, скорее всего, как умалишенный.       Довольно рассмеявшись, немец протянул руку, представляясь:       - Швонд.       Ему робко пожали руку.       - А тебя как зовут?       Получив в качестве ответа только очередную улыбку, Швонд опять рассмеялся, приобняв новоиспеченного мальчика хозяина, повел его, рассказывая по дороге:       - Меня хозяин щедро наградит за такой сюрприз. Он любит подобное и в последнее время скучает. Теперь повеселеет. Лишь бы ты скромным, но родным оказался - тогда всем будет хорошо, - он шутливо толкнул Нерайо, - и тебе будет хорошо.       Итальянец поверхностно понимал, о чем идет речь, в голове пытаясь продумать идеальный план. Подставлять зад какому-то старикану ему явно не хотелось, но соблазн хорошо заработать перебивал инстинкт самосохранения.       Они пришли в роскошный жилой дом. Хозяином и правда оказался самый что ни на есть старикашка лет под пятьдесят.       - Мой подарок Вам, хозяин, - поклонившись, Швонд подтолкнул товар навстречу старику. Тот поднялся, медленно обошёл Риццо по кругу, в завершении осмотра шлепнув по заднице. Вздрогнув, итальянец громко охнул, но не возникал.       - Хорош, - удовлетворенно проскрипел старик. - А как зовут?       - Жан, - не задумываясь, выпалил офицер. - Хотел работать.       - Сам придумал?       - Никак нет! Его остановил другой, знающий польский, вот он и спросил.       - Похож на "мальчика" по-нашему*.       - Ч-чудесное совпадение, - уже заикаясь, пролепетал Швонд.       - Молодец! Я тебя запомнил. Теперь вон.       - Ну что же, Жан, садись, - потянул немец Риццо.       "Скромный, но податливый" - повторял про себя итальянец, пока его бесстыже лапали потные руки. Нерайо невинно смущался, опуская взгляд, легонько убирая чужие руки с колен.       - К Вам посетитель! - юный немец, постучавшись, зашел в тот момент, когда старик уже залез под тунику, прощупывая молодое тело.       - Пусть заходит, - небрежно бросил хозяин, не сводя взгляд от бледного лица и несмело прикрытых карих глаз.       - Ему вряд ли понравится... такое, - прокашлявшись, прошептал парень.       - Эх... - старик опустил руки, кинул несколько бумажных купюр Жану и подмигнул ему, показывая жестами, чтобы тот пока удалился.       Скрипя по каменной кладке дороги, самодельная трость еле поспевала за своим отплевывающимся хозяином.       - Беат, возьми, - прогоняя усталость, улыбнулся Риццо, протягивая женщине все деньги. У той округлились глаза.       - Ты кого-то обокрал? Убил? Откуда такие деньги? - задыхаясь, промямлила она.       - Честно заработал.       - Мистер Риццо! - на мужчину бросилась Ева и пока оба уходили для новой истории на ночь, молодой человек всунул в руки все еще изумленной женщины деньги.       - Это... слишком много... - уже в пустоту прошептала она. За тонкой стеной слышался тихий поставленный мужской голос.       - ... вдвоем, конечно, весело, но еще веселее в большой гурьбе, поэтому мы захотели бежать с этой золотой клетки. Заранее успокаиваю - мы вернемся целыми и невредимыми. Так вот, решили копать лаз...       Ева и эту ночь уснула сытая и с улыбкой на губах.       Но на следующее утро светловолосая девочка вернулась с покупками в каком-то подавленном настроении. На вопросы не отвечала, лишь мотая головой. Нахмурившись, Беата вывела ее из комнаты.       - Говори, что случилось? - через стенку отчетливо слышались слова женщины. - Говори! Или лишу еды, пока не скажешь!       После наступила гробовая тишина. Не выдержав ожидание, Риццо, постучав, зашел к ним. Теперь обе были хмурыми, а Ева тихо плакала, уткнувшись в свои колени и сжавшись в углу.       - Кто посмел обидеть моих девушек? - осторожно спросил итальянец. - Покажите мне этого негодяя, и я его затыкаю вот этой самой тростью, обещаю.       Девчушка вскочила с места и, подлетев к нему, обняла, крепко сжав.       - Не уходи, Риццо.       - Никуда я сегодня не собираюсь, - ласково потрепал ее по голове мужчина. - С чего ты взяла, что я смогу деться от вас в ближайшее время?       Беата тоже поднялась, в ее руках белела бумажка, которую она и протянула молча.       Кто может, помогите! Пропал мой самый любимый человек Риццо Н. П. Коричневые волосы, высокий мужчина. Дорогой, если ты это читаешь - найди меня       Эта часть была написана на польском. Дальше сообщалось на итальянском.       Каждый вечер буду ждать тебя возле тихой уютной закрытой лавки, ул. ..., 23.       Ева рыдала, не отпуская. Остальные молчали, смотря в пол.       - Евочка, а ты когда-нибудь была в Италии? О, это голубое чистое небо! - первым разорвал тишину Нерайо, опять взлохматив светлые волосы.       На него с изумлением посмотрели голубые заплаканные глазки. По щечке скатилась слеза, но девочка утерла ее, шмыгнув носом.       - Хочу. Хочу увидеть это небо!       Беата не менее ошарашенно смотрела на мягко улыбающегося мужчину. У нее в голове все это никак не могло уложиться.       ''Почему он всегда улыбается? Даже в самой, кажется, безвыходной ситуации?''       - Маму возьмем? - Риццо бросил взгляд на замершую женщину. - Можете собирать вещи, я прямо сейчас отправляюсь на встречу с Луисио. Беат, расскажи, как туда попасть.       Уверенно опираясь на трость, широкая спина, удалялась, будто оставляя на месте, где только что стоял итальянец незримую серебристую дорожку надежды на лучшее будущее.       - Нелли! Касима! - два лучших друга как Нерайо, так и Луисио. Они были братьями-близнецами. Оба стройные по телосложению, но в то же время чертовски выносливые по духу, поэтому хорошей идеей было взять их с собой в это небезопасное и долгое путешествие.       - Риц! - хором воскликнули братья. - Мы уже отчаялись тебя найти, полагаясь на слепую удачу. Мужчины радушно обнялись. Близнецы, поддерживая друга, повели его на постоялый двор, где остановились, по дороге расспрашивая о том, как он прожил этот богомерзкий месяц.       - Луисио! - только переступив порог двухэтажного трактира, громко позвал хриплым голосом любимого Нерайо.       Послышался щелчок двери на втором этаже, близнецы осторожно отпустили друга, отходя. Еле слышимые быстрые шаги приближались, пока на лестнице не показался обеспокоенный юноша, лет двадцати шести. Его угольно-черные волосы били по плечам, когда тот мотал головой из стороны в сторону, как охотничья собака, навострив уши и вслушиваясь в каждый шорох. Зелено-карие глаза его были распахнуты, редко хлопали густыми, но короткими ресницами. Аккуратная грудь, обтянутая тонкой тканью, очерчивающей соски, беспорядочно вздымалась, будто этот изящный парень только что пробежал марафон. Тонкие пальцы с серебряным колечком на безыменном пальце (после того, как Риццо рассказал своим родителям о человеке, с которым он планирует прожить оставшуюся жизнь, молодые безумно влюбленные люди обменялись условным знаком их вечной любви друг к другу - этими самыми кольцами) безумно схватились за дерево лестницы, пытаясь оставить хозяина в вертикальном положении.       - Аморе мио**, - ласково улыбаясь, уже тише сказал Нерайо, не переставая восхищенно любоваться.       Брюнет в очередной раз резко мотнул головой, теперь уже обнаруживая свою цель. Его озабоченное выражение лица сразу же преобразилось в невообразимо счастливое. Охнув, он стремительно сбежал с лестницы. Его расширенные к голени белые штаны с поворосками в области икр путались друг о друга, обнажая голые ступни. И тут же обнял любимого, утыкаясь тому в ключицу, обнаженную расстёгнутым воротом рубашки, жадно вдыхая полной грудью родной дурманящий запах.       - Ри-иц... - тихо прошептал юноша, осторожно касаясь губами подставленной ключицы. Его любовник был на голову выше, но это никого не смущало. - Это действительно ты? Не очередной сон? - еле слышно на итальянском все еще шептал он.       Отодвинувшись на полшага от Луисио, Риццо с любовью вновь посмотрел на знакомое до слез лицо. Целомудренно чмокнув, не сдержавшись, он с легкостью поднял родного человека на руки и, не обращая внимания на ноющую боль в плече и ногах, зашагал с драгоценной ношей.       - Показывай, куда идти, - переходя на итальянский, шепнул Риццо на ухо юноше. - Никак не дождусь, чтобы остаться с тобой наедине.       - М-м-м... И что мы будем делать? - прихватив губами чужую мочку, горячо выдохнул Луисио, прижимаясь как можно теснее, чтобы каждый стук обоих сердец отдавался в его опустошенной голове.       - Что? Накажу своего хулигана за то, что он не бережет себя.       Когда хлопнула закрывающаяся дверь, и щелкнул замок, они принялись целоваться. Донеся любимого до широкой кровати, Нерайо уже собственнически шарил широкими ладонями у того под майкой. Стянув её, Риццо вернулся к шумно выдыхающим губам, терзая их, углубляясь, сплетаясь с юрким языком. Когда мозолистые руки Нерайо перестали терзать бусины сосков, а взгляд попытался сосредоточиться, ища подходящую смазку, Луи, невинно смущаясь, подал ему крем для тела, шире раздвигая ноги.       - Мрр... Шалун, я люблю тебя, - рыкнул Риццо, обмакнув пальцы и уже приставляя их.       - Да-а! И я тебя, - невольно сжимаясь от неприятных ощущений прикосновения холодного крема к горячей коже. - Быстрее, я так долго ждал, - двигаясь навстречу пальцам, изнывал в нетерпении Луисио.       Широкими мазками, нанеся крем на свой член, Риццо притянул к себе любовника, неспешно опуская его. Понимающе погладив швы на его плече, Луи насадился до конца, со стоном откидывая голову назад. Его открытой шеи тут же коснулись потрескавшиеся губы. Придерживающие за узкие бедра руки призывно потянули вверх.       Долго они сдержаться не смогли, поэтому вскоре Луисио кончил на бугристый пресс любимого, сжавшись. Риццо последовал за ним, и, выйдя, добавил к его семени свое. Вытеревшись, они лежали рядом, все еще не веря в реальность происходящего.       - Я тебя не сильно напрягаю? - переживая, спросил Луи, вороша дыханием волоски на груди, к которой прижался.       - Что ты! Все замечательно, - закинув одеяло на их обнаженные тела, мужчина притянул его еще теснее к себе.       - Я так переживал, что больше не увижу тебя.       Вместо ответа его поцеловали в макушку.       - Знаешь, рано или поздно это все равно выплывет... Только знай, что я все равно буду с тобой.       - Рядом с тобой мне ничего не страшно. Что такое?       - Мы домой не сможем вернуться... Тебя объявили врагом народа из-за доверенного тебе и проваленного задания, -он замолчал, давая возможность обдумать услышанное.       - А что Берт? - хоть голос Нерайо и был спокойным, на его лице проступили морщинки.       - Умберто***? Ты же понимаешь, что против еще правящего отца он не пойдет. Даже ради нас. Хотя он сделал все возможное: оставил семье Нерайо их родовое поместье, и все наличные сбережения останутся с тобой. У меня на руках документ, подписанный Эммануилом Третьим, осталась только твоя подпись и любой банкир. Давай уедем с тобой куда-нибудь подальше.       - Хорошо, любовь. Все не так плохо. Только у меня дело одно в Италии есть...       - Не пустят.       - Да и не надо. Пусть Нелли и Касима едут, только заберут кое-кого. В этой стране я встретил замечательных людей, которые спасли меня от смерти, потеряв при этом все. Так пусть они и будут жить в моем прошлом доме.       - Нелли, Касима...       Вкратце объяснив друзьям ситуацию, уже одетые любовники с надеждой посмотрели на братьев.       - Справитесь?       - Залетел же ты, Риц. Счастья вам, - поочередно обняв каждого, близнецы отправились по указанному маршруту, чтобы забрать с собой в Италию юного доктора-гения и её мать.       - Я пришлю вам письмо, когда все уладится, - крикнул им вслед Риццо. ***       - Куда уедем? - не стоило терять времени, поэтому, подкрепившись принесенным ужином, оба итальянца сели решать свою будущую судьбу.       - Куда ты хочешь?       - Хм... Как тебе Южная Америка?       - Это понятие достаточно растяжимое.       - Всегда мечтал загорать днями напролет и купаться в прохладной воде. И чтобы было куда выехать, если захочется.       - Мексика?       - Пойдет. А как мы туда попадем?       - Я водить машину умею...       - На ней в Мексику будем ехать до старости. Еще что умеет наш мистер "золотые ручки"?       - Вертолеты - не мое. Птицей я себя никогда не чувствовал, - уловив мысль любовника, сразу открестился от столь опасной затеи мужчина.       - Уж легче научиться, потому что и морским волком ты себя явно не считаешь...       - Стой, родной... вода... вода! - радостно воссиял Нерайо. - Мы пойдем не по воде, а в воде. Гидроакустика, понимаешь? Помощника себе найду, и доплывем, как акула, до тобой желанной Мексики.       - Жуткое у тебя сравнение. Это рискованно.       - Не больше, чем лететь.       - Хорошо. Пойдем, надо еще нормального банкира найти в этом гитлеровском гадюшнике.       - Все будет замечательно!       - Я только на это и надеюсь.