Lost stars

Почему Чонгук оказался в незнакомой компании хёна на Новый год — он не знает. Так же искренне не понимает, почему он должен смотреть на их пьяные рожи и тяжко вздыхать, но Хосок говорит, что не нальет ему в любом случае, мол не дорос ещё. Вот только Чон и праздновать-то не хотел, но брат настоял на своём, совсем не замечая недовольства младшего. Чонгук Рождество не любил. Виной тому было святое убеждение о том, что люди - лживые лицемеры, которые тратят деньги на подарки, улыбаются друг другу и стараются показать, что счастливы, что на следующий день всё изменится. Да, когда-то что-то изменилось. Причём в светлый праздник, который отмечается в кругу семьи, как бы парадоксально это не звучало. Однажды, в Рождество, когда нормальные семьи сидят за столом и празднуют, маленький Чонгук стоял в своей комнате и слушал перепалку своих родителей, после чего мать ушла из семьи. Праздничное настроение сына она прихватила с собой и до сих пор не вернула. Позже отец встретил хорошую женщину, у которой был сын, старше Чонгука на три года. Проблем в общении не было, семья стала крепкой, как и полагается, но подвохов в праздник он всегда ждал с опаской до сих пор. Чонгук понял, что со старшими сидеть бесполезно, когда Хосок начал отплясывать под "Touch my body", а Чимин настойчиво обматывал Юнги гирляндой. Пить не разрешали, потому Гуку словить волну веселья как его хёнам, увы не удалось. А на столе перед ним так соблазнительно лежала пачка сигарет, оставленная Мином. Схватив свою находку, он двинулся в направлении кухни, куда обычно время от времени выходили курить парни. Он курящих не особо любил и запах от сигарет терпеть не мог, но противоречить самому себе Чонгук всегда готов. Поэтому он слегка морщится, пока в темноте пробирается сквозь осевшего в воздухе смога, открывает окно и садиться на табуретку около окна и зажав сигарету в губах, щелкает колесиком зажигалки. Первый вдох и Чонгук начинает откашливаться: в горле саднит, противный привкус, а в голове лишь одна мысль: как это расслабляет-то? Сигарету буквально выдергивают из губ и нагло выкидывают в окно, а Чон недоумевая смотрит на Тэхена, с которым познакомился пару часов назад. Ким уперся ладонями в подоконник и смотрел на ночную улицу, освещаемую фонарями, фейерверками и криками радостных людей. В свете едва ярких огней можно было рассмотреть только спину в свободном джемпере и волосы, торчащие из-под рождественского колпака. Чонгук буравил парня взглядом и думал, что находиться в компании (не)знакомого человека было не то, чтобы неприятно. Был некий дискомфорт. Чон был общительным и с легкостью шёл с людьми на контакт, но сейчас этот самый контакт не хотел идти: оно ему не надо. Плохое настроение опустилось до самой критической точки и хотелось, чтобы его личное пространство снова стало личным. Чтобы никакие Кимы тут не стояли вблизи. Чтобы его в покое оставили. — Не люблю курящих и запах от сигарет не переношу, — заявил Тэхен своим глубоким голосом, резко разворачиваясь к Чонгуку, от чего тот вздрогнул. Присмотревшись, он увидел, что щека старшего натянута, а сам он между пальцев держит палочку, — Да и маленький ты ещё, чтобы курить. Чонгук уже хочет возмутиться, но Тэхен резко вытаскивает чупа-чупс и пихает его Чону в рот, а тот только причмокивает от удивления. — А ты, я смотрю, слишком взрослый, — перебирая конфетку языком за щеку, ответил он. Чонгук верил, что лучшее средство — это нападение. Ким на слова младшего снисходительно улыбнулся. — Поверь, постарше тебя буду. Чонгук в силу своего возраста очень вспыльчив. Когда до него дошло, что над ним насмехаются, то Чон хотел было вскочить и навалять хорошенько, сопровождая всё это словестными нападками. Но Чонгук понимал, что сейчас Рождество, настроения нет и дела, собственно, до этого хёна тоже. Тяжелый вздох сорвался с алых губ. — Что, и это - вся реакция? — Тэхен выглядел разочарованным. Чонгук мысленно поставил галочку своей задумке и ехидно хихикнул. Ким потянулся к палочке от леденца, но Чон отвернулся, протестующее мыча. Старший мягко улыбнулся и, потрепав младшего по мягким темным волосам, покинул кухню, оставляя Чонгука одного. Вот только почему-то именно в тот момент, как он ушел, Чонгуку очень захотелось вернуть его обратно. Но, побоявшись своего странного желания, он остался сидеть на табуретке около открытого окна в пропахшей куревом кухне. Спустя ещё несколько часов, когда старшие уже были раскиданы по комнате врассыпную, Чонгук распивал последнюю оставшуюся бутылку соджу, которая оказалась последняя полная, среди множества пустых. Причем сидел опять на кухне, в компании Тэхена и без света. Хён вновь с конфеткой за щекой, тыкает ему в плечо своим пальцем и не затыкается. — Ты в курсе, что ты очень скучный и нудный, а? — протянул Тэхен, подпирая подбородок, не сводя взгляда с младшего, — Малолетний алкаш. — Йа! — воскликнул Чонгук, явно недовольный таким словам старшего, — Я не алкаш. — Ты в одного выдул бутылку соджу. — Там было чуть больше половины, — вяло оправдывался Чон. Почему-то рядом с Тэхеном всё в голове мешалось и младший сначала было подумал, что всему виной алкоголь. Но ведь пару часов назад, когда в теле не было ни грамма спиртного, он ощущал тоже самое. Ему, человеку, который смотрел на всех с высока, который не терпел всяких ужимок и прочего, вдруг бросало в жар, когда во время празднования Ким вдруг обхватил его за плечи, слегка приобнимая. Это показалось чем-то непонятным, но до жути приятным. Он для вида побрыкался немного, а потом просто сидел, ощущая, как из головы все мысли выветриваются и хочется только одного — посидеть так как можно дольше. — Гукки, ты себя сейчас даже контролировать не можешь, — в той же манере продолжал Тэхен, смотря на разомлевшего подростка из полуопущенных ресниц. Чонгук продолжал смотреть на старшего, и, казалось, что пьянел от его взгляда ещё сильней. В голове всё путалось, перед собой он видел только его и все посторонние звуки как через толщу воды проходили. Когда он замечает, что рука Тэхена тянется к его, он слегка впадает в ступор. Потому что руки очень красивые; потому что пальцы длинные и изящные, словно музыкальные; кожа светлая, а худощавые кисти рук были слишком аккуратные для парня. — Ты от количества выпитого сейчас на любое касание будешь вздрагивать, — тягуче продолжал он, касаясь тыльной стороны ладони Чонгука. Под кожей взрываются разряды и становится очень тепло, а где-то внутри всё трепещет. Мурашки по коже дали свой старт и Чонгук внимательно следил за действиями старшего, чувствовал его руку, что поднималась всё выше. Он ощущал, как внутри всё взрывается от переполненных чувств и был уверен, что это виноват не алкоголь, а Тэхен, потому что до этого такие чувства ещё ни у кого не получалось вызвать. А Ким продолжал смотреть на младшего и позволил себе слегка улыбнуться. — Как я и говорил, — произнес Тэхен, когда его пальцы были в районе локтевого сгиба. Чонгук опустил взгляд на руку, которая продолжала касаться его кожи. Именно в тот момент Гук поймал себя на мысли о том, что у него появился фетиш. Причем на хёна. И это нисколечко его не смущало, а наоборот - очень даже устраивало. Тэхен выпрямляется, дотрагивается кончиками пальцев до загривка, заставляя младшего вздрогнуть от того, насколько это было приятно. А потом Ким откладывает конфетку в сторону и надавливает сильнее на загривок, приближаясь ближе. Леденец остался лежать на поверхности стола, а в еле видной полоске восходящего солнца Чонгук впервые целуется с парнем. Чонгук сидит на подоконнике, прижимает к своей груди Тэхена со спины, сложив руки на его животе. Они говорят. Причем не как до этого, а нормально, долго, много и насыщенно. Говорят, а Чонгук удивляется не уходящему трепету и вслушивается в приятный, словно бархат, голос Тэхена. О таких влюбленностях обычно девочки мечтают, в книгах про такое пишут, но здесь Вам не книга и вполне себе реальная жизнь с реальным стечением обстоятельств, которое устраивает обоих. И Чонгук может только наслаждаться обществом Кима, переплетая пальцы, целуя его запястья и его самого. В обычной ситуации, с обычными людьми, Чонгук мало говорил о себе, но это не тот случай. С Тэхеном ничего «обычно» не получается. Все его привычные взгляды и границы рушатся в мгновение ока, оставляя только развалины. Новый фундамент заложен, а там как получится. Поэтому он как на духу говорит все, что приходит в голову, что давно засело в голове и что он не решался сказать до этого хоть кому-то, а Ким молча слушал. И почему-то, спустя долгое время, Чон чувствует, что наконец его отпустило. Чувствует это облегчение и улыбается. Искренне, так, как давно этого не делал. А ещё, не дает Тэхену развернуться, чтобы он увидел и лишь коротко целует его в макушку, после чего тот успокаивается. А потом Чонгук узнает, что Тэхен старше его на два года; Что любит всякие леденцы без разбора, просто они успокаивали; Что он - двоюродный брат Сокджина; Что он тут только на каникулы. И стоит Тэхену замолчать, как все хорошие мысли резко исчезают, а звенящая пустота ударяет своим приходом. — Это не значит, что мы прекратим общение, — спешил заверить его Ким, не вынося продолжительной паузы, - Да, скайп и смс это немного не то... — Ладно. Тэхену кажется, что ему померещилось и Чонгук повторяет: — Хорошо. Скайп, телефон — это всё потом. У нас ещё есть время не думать об этом. Старший радуется уверенности Чона, разворачивается в его руках и целует мягко в губы. Через десять дней Тэхен уедет обратно в Тэгу; Через тринадцать дней они впервые видят друг друга в мониторе; Через три месяца, они говорят друг другу что любят; Через пять месяцев Тэхен переезжает к брату, потому что больше ждать не намерен.