I'll be home for Christmas You can plan on me Please have snow and mistletoe And presents 'neath the tree Frank Sinatra, I'll be home for Christmas
— «Иди и помирись с профессором Снейпом!» Представляешь? — Что, так и сказала?! — Дословно. «Первое, действительно мирное Рождество в Магической Британии, Гарри! Несмотря ни на что, все должны быть счастливы. И профессор Снейп не исключение.» — Поттер устало потер лоб. — А я-то как это сделаю? Заявлюсь к нему домой и такой: «Тук-тук! Здрасьте, сэр! Это я — Гарри Поттер. Наношу радость, причиняю счастье! Откройте немедленно.» Рон насмешливо фыркнул. — Ну, а что ты ожидал от Гермионы? Это тебе не ГАВНЭ поддерживать за компанию. Я, выходит, должен быть несказанно рад, что у нас с ней ничего не получилось. Ты уверен, что готов участвовать в ее странных затеях до конца жизни? Потому что я бы… — Уизли прервался на полуслове, услышав недоброе сопение. Поттер хмурился и сердито пинал стоящий на полу школьный рюкзак мыском ботинка. Они с Гермионой только начали встречаться. Все и так было довольно странно и в какой-то степени неловко, а намеки на ее прошлые отношения Гарри просто не выносил. Этот учебный год вообще был странным. Первый по-настоящему спокойный год. Даже Распределяющая Шляпа первого сентября не пела о необходимости объединения и межфакультетской дружбы для восстановления Школы. Было само собой разумеющимся собираться после уроков и вместе с преподавателями приводить в порядок пострадавший замок, вновь обустраивать кабинеты, возвращать в Хогвартс школьный дух, выгоняя копоть войны. Тогда-то, на разборах беспорядка в кабинете зельеварения Гермиона вспомнила о Снейпе и втемяшила себе в голову идею о принудительном осчастливливании бывшего зельевара, некогда профессора ЗОТИ и директора школы в одном носатом лице. Лицо, разумеется, об этом и не подозревало, поэтому потихоньку восстанавливалось в своем холостяцком домишке после тяжкого ранения и изматывающих судов.***
На следующее утро после разговора Гарри с Роном «Хогвартс-Экспресс», весело попыхивая сизо-белым дымком, увозил учеников на каникулы. Семикурсник Поттер всю дорогу напряженно думал над тем, как выполнить заветное желание своей девушки, ведь времени до Рождества оставалось всего ничего, а на удачу с первой попытки рассчитывать не приходилось. Выяснить, где живет Снейп, оказалось довольно простой задачей. Всего-то заглянуть в Министерство к Перси «почитать материалы суда над Снейпом». А заодно запомнить координаты, которые оставил бывший подсудимый аврорам, находясь под домашним арестом. А вот выбрать предлог для посещения… Первая попытка была провальной. Гарри угораздило застать профессора, возвращающегося в дом с тяжелым пакетом из маггловского магазина. Узкое черное пальто по моде простецов начисто развеивало легендарный ореол летучей мыши, а ярко-зеленый стебель порея, торчащий из полупрозрачного пакета с помидорами робко фонил Рождеством. — Поттер! Пришли поглумиться надо мной? Это было произнесено таким презрительным тоном, что Гарри напрочь позабыл всю свою тщательно заготовленную речь. — Я… я… Нет, сэр. У меня… Но Снейп не стал даже слушать. Он резко развернулся и зашагал прочь. Через пару секунд с треском хлопнула рассохшаяся дверь. Гарри вздрогнул. Ему понадобилось несколько минут, чтобы убедить себя остаться и довести задуманное до конца. Он же гриффиндорец? Так? На громкий, требовательный стук Снейп не вышел. Зато из окна дома напротив высунулась неопрятная женщина с опухшим лицом и хриплым голосом велела убираться. Пришлось. К тому же в начале Тупика Прядильщиков показался маггловский полицейский патруль. Ну очень некстати. За ужином Гарри ловил на себе любопытные взгляды Гермионы, но она ни о чем не спрашивала. Стальное терпение. Вторую попытку он предпринял на следующий день. Нельзя было назвать это умной идеей. Гарри решил пойти «в гости» через камин. Это было несколько рискованно, но Поттеру было известно, что запрет на блокировку камина с дома Снейпа аврорат еще не снял. Можно было предполагать, что зельевар все равно попытается обезопасить магический вход в жилище на свой манер. Зря Гарри понадеялся на снейповскую человечность. На пол неприбранной гостиной дома в Тупике Прядильщиков приземлился вопящий от боли семикурсник Поттер. Его одежда тлела, а открытые участки кожи покрылись пузырящимися ожогами. — Поттер! Отрыжка гриффиндорская! Какого плешивого Мерлина вам от меня надо? Как можно быть таким безмозглым?! Гарри не в силах был что-то ответить. Состояние не располагало к объяснению. Снейп, бормоча проклятья, вручил ему чистый лоскут и бутылочку с экстрактом бадьяна. — Вы мой персональный кошмар, так, Поттер? — допытывался Снейп, пока Гарри дрожащими руками обрабатывал ожоги. — Вам кажется мало того, что я теперь обязан вам жизнью? Из-за того, что вы сдали аврорату флакон моих воспоминаний, я пережил месяцы кошмарных открытых заседаний в Визенгамоте! Вы хоть понимаете, что теперь распоследний домовик в курсе моих чувств к вашей матери? Достойный сын своего отца, ничего не скажешь! Только вы действуете с особенным размахом: мое грязное белье было выставлено на обозрение всей Магической Британии! — голос хозяина дома сорвался на хрип. Гарри, сквозь стихающую боль почувствовал острый укол обиды. Глупо было надеяться, что Снейп оставит свою многолетнюю привычку сравнивать его с отцом. — Мне то и дело приходится выпроваживать настырных журналистов, жаждущих пикантных подробностей, — Снейп перешел на злобное шипение. — На прошлой неделе даже из «Ведьминого Досуга» заявились. Позорище! Надо было их к вам отправить с их мерзкими вопросами! Гарри потихоньку закипал. Самый смелый человек, которого он знал, сейчас больше напоминал сварливого старика, обвиняющего всех вокруг в своих несчастьях. А Снейп не останавливался. Таланта извратить благие намерения Поттера он не растерял, лишь приумножил. Пока зельевар в красках расписывал, как ему было бы лучше на том свете, Гарри сто раз успел пожалеть, что поддался на уговоры Гермионы. Целая буря эмоций опасно бурлила у него внутри, и тут воображаемый Долгопупс сыпанул в этот котел щедрую горсть игл дикобраза. — В дракклову задницу все! Надо же быть таким упертым кретином! — завопил Гарри, а эхо разносило его голос по старому дому. — Не смейте упрекать меня, слышите? Не смейте! Если бы я еще хоть кого-нибудь мог спасти тогда, я бы спас! Кричер отволок вас в Мунго, несмотря на то, что я считал вас виноватым в смерти Дамблдора! Но мне не нужна была месть, я сам был готов умереть, лишь бы никто больше не погиб! — слова взмывали в воздух и растворялись в пустоте. Гарри было жаль, что они, скорее всего, так и пропадут впустую, но он просто не мог остановиться. — Вы серьезно считаете, что я вас опозорил? Вы столько лет любили мою мать, чтобы теперь стыдиться этого? И перестаньте уже сравнивать меня с Джеймсом! Мой отец частенько поступал, как козел! Я не горжусь этим! И вы не будьте козлом! Я — не он! Можете вы это понять или нет? — Прекратите истерику, Поттер! — сквозь зубы выплюнул Снейп. — Забирайте бадьян и вон отсюда! Чтобы ноги вашей больше здесь не было. Гарри, тяжело дыша после эмоциональной тирады, зло сверкнул глазами, поднялся и пошел к двери. — Не дождетесь, — буркнул он с порога. Поттер уже не видел, как от этих слов зельевар заметно вздрогнул.***
— Почему я? — Гермиона Грейнджер нерешительно топталась под дверью дома Снейпа. Маленькая, увешанная колокольчиками и бантами, елочка в горшке, которую она держала в руках, жалобно позвякивала. Шел мокрый снег. — Это же была твоя идея, Гермиона, — прищурился Гарри. — Видит Мерлин, я пытался. Вдруг у тебя получится лучше. — Может его и дома-то нет, — буркнула девушка, но все же поднялась на верхнюю ступеньку и постучала. — Видишь? Не открывает. — Откроет, — тряхнул головой Гарри, сбрасывая тающие хлопья снега, — куда он денется… Он достал палочку, огляделся. — Экспекто Патронум! Профессор, если вы немедленно не откроете, я устрою здесь такой фейерверк, что ваши соседи еще долго будут вам его припоминать. Серебристый олень резво взметнулся вверх и исчез в тускло освещенном окне. Гарри поудобнее перехватил бутыль «Огденского» в бумажном пакете. Гермиона в очередной раз тряхнула многострадальную елку. Дверь распахнулась. — Поттер! Да вы еще тупее, чем… — Снейп осекся, увидев двух припорошенных снегом подростков с рождественскими дарами. — Мой отец, знаю, — мрачно закончил за него Гарри. — Это вообще-то была ее идея, — он покосился на Гермиону. — Э-э-э… с Рождеством, профессор, — Грейнджер протянула через порог елку. — Всех вам благ! Зельевар при виде подарка заметно скривился и не спешил его принять. — Это, в конце концов, невежливо, сэр, — с нажимом произнес Гарри. — Мы просто пришли вас поздравить, а на вашу зажигательную вечеринку и не напрашиваемся. Гермиона округлила глаза и пихнула Поттера ногой. Снейп устало прикрыл глаза. В неярком уличном освещении стало видно, что он сильно сдал. Непрошеным гостям вдруг стало особенно неловко. Гермиона тихо шмыгнула носом. Хозяин дома еще раз вздохнул… и забрал у Грейнджер легкомысленно звенящий горшок с елкой. Гарри протянул зельевару «Огденское». — Приходите завтра утром на Гриммо, сэр. Будем только мы и миссис Тонкс с Тедди. Ну и Кричер, куда без него. Приходите, правда. Не беспокойтесь о подарках. Там все свои. Зашуршал принимаемый бумажный пакет. — Идите уже, Поттер. И вы, мисс Грейнджер…***
Они еще некоторое время стояли в начале улицы, всматриваясь в окна дома Северуса Снейпа. — Как думаешь, придет? — спросила Гермиона, просовывая замерзшую ладонь под руку Гарри. — Пусть только попробует не прийти, — с напускным раздражением ответил Поттер. — Я так просто не отстану. И он это знает.