gift.

      Джеймс сидел на кресле и размышлял. Он думал о многом: про то, насколько сурова была жизнь, про все беды, случившиеся с человечеством за последние пять лет, про птичек, которые каждую осень должны улетать туда, где тепло, а еще про то, что не устраивало в нем его жену, которая уже поспешно собирала вещи. — Все, прощай. Не думаю, что увидимся еще раз, — заявила женщина, наконец упаковав в чемоданы все свои вещи, которых, кстати, было не так уж и мало. — Может останешся? Мы можем попробовать начать все начала, — спросил Джеймс с надеждой в голосе, чувствуя подступающий к горлу ком. Энн-Мари только что-то фыркнула себе под нос и одарила мужа (уже почти бывшего, оставалось всего лишь подписать некоторые документы) таким взглядом, откоторого, казалось, может замерзнуть вся вода мирового океана. — Ну нет, ты меня уж извини, — наконец ответила она.- Меня достала такая жизнь, потому что тебя дома вечно нету, а я, может, любви и нормальной заботы хочу, но ты об этом не думал, верно?       Напоследок, она забрала все свои чемоданы и как можно быстрее старалась засовывать их в багажник такси. Таксист был в шоке от такого количества вещей, а может и от того холода, что исходил от женщины, которая, казалось, сейчас готова убить всех мужчин этого мира.       После ухода жены, Джеймс горевал недолго. Решив, что уже ничего не изменить, он направился в знакомый паб, где иногда просиживал вечера, когда жена (уже почти бывшая) была так на него зла. Паб был полупустой, лишь за несколькими столиками сидели людишки, которых, по всей видимости, все достало так же само, как и МакЭвоя. Не успев даже дойти до барной стойки, Джеймс почувствовал, что этим вечером скучать точно не будет. Он буквально знал, что за одним из столиков сидит чертовски привлекательный парниша, который просто прожигает его взглядом и точно не прочь интересно провести время.       Как оказалось, молодого парня зовут Майкл. Такой чертовски привлекательный парень и интересный собеседник чем-то зацепил Джеймса и не собирался выпускать из своих сетей. Майкл что-то рассказывал, а МакЭвой просто слушал, почти не вникая в смысл сказанного. Он просто с интересом рассматривал симпатичного незнакомца (все еще незнакомца?) и потягивал пиво из своего стакана. Сначала пиво, потом виски, а затем коньяк… А дальше обрывками: шум, танцы и чьи-то сильные руки, не дающие свалиться на землю. Потом Джеймс уже не помнил ничего. Он проснулся утром в своей кровати, у него чертовски болела голова и он совсем не помнил, как вчера, а может и уже сегодня, добрался домой.       МакЭвой, уловив запах свежей выпечки, уже на секунду подумал, что это любимая жена наконец пришла домой и готовит для него такой милый сюрприз. А потом Джеймс вспомнил все то, в чем его так страшно обвиняла Энн-Мари, понял, что все не так уж и радужно на самом деле. Хотя нет, вроде бы и радужно, только, наверное, в том смысле, что на его кухне сейчас, возможно, готовил симпатичный парниша, с которым так хорошо вчера пилось. И еще тревожило то, что он вообще не помнил время, проведенное после третей выпитой рюмки конька, перед которым было эдак с десяток стопочек скотча, а перед этим пиво, только черт знает, сколько они его там выхлебали. С вот этого момента и начинались все проблемы. — Какого черта? — вместо приветствия и пожеланий доброго утра молвил Джеймс, завидев полуголого Майкла, который что-то там колдовал у плиты. — Ты ничего не помнишь? — совершенно спокойно спросил Фассбендер, улыбнувшись. — А если и так, то что было вчера? — МакЭвою очень хотелось узнать и это было и страшно, и интересно одновременно. — Ты просто понял, что я подарок, который послала тебе судьба, — ответил Майкл, протягивая парню тарелку с милыми и совершенно не подгоревшими капкейками.        Джеймс лишь улыбнулся. Может, нафиг это «вчера»? На столе вкусная еда, а рядом сидит привлекательный парень, который готов на все предложенное. Так почему бы и не пожить в свое удовольствие?