Чай вдвоём. Мазохисты

      Медовый месяц — странное название для недели, которая обычно проводится за границей, причём обычно она ничем не отличается от обычного отпуска. Они уже ездили куда-то, на какие-то острова, и в прошлый раз было точно так же. Ничего не изменилось, кроме того факта, что Владу стало как-то откровенно плевать на Риту. После свадьбы, когда голова наполнилась хоть чем-то, кроме праздничной шелухи, появился простор для мыслей о том, что сказал Дима. И что сказал он сам. Да, Рита похожа на него. До ужаса похожа, как ни пытайся переубедить себя. Такая же слабая. Только, в отличие от него, ещё и скользкая, как змея. Влад её и не любил никогда, согласился ради родителей, окружающих, да и казалось, что Рита — не самый плохой вариант. А теперь пришло понимание, что это была очень большая ошибка. Секс пресный, Рита слишком сладкая, как микстура от кашля, много наигранных сахарных соплей в инстаграме вместо правдивых слов… Вот уж точно, медовая неделя, до тошноты медовая. Он искренне радовался тому, что в Москве есть много дел, есть работа и потому много поводов проводить время подальше от квартиры, встречаясь только на светских мероприятиях и ночью. Он понимал, что ведёт себя как конченная скотина, обижать Риту не хотелось, она не виновата в его тараканах, но сделать с собой он ничего не мог. И в свете этого всего встреча с отцом была не особо желанна. Когда ему позвонил папа, хотелось отказаться, поехать на Патриаршие и сидеть там на лавочке у воды, просто отключиться от всего, он уже даже открыл рот, чтобы сказать «нет», но Андрей был настойчив и вообще как обычно надавил авторитетом. И Влад прогнулся, как всегда.       Отчий дом встретил радостным лаем собак и домработницей, которая уже выходила с чемоданом из дома. Мамы, скорее всего, нет, у неё по субботам традиционная встреча с подругами. Остаться с папой один на один сейчас, после той революции, что произошла в голове, было страшно. Потому что Андрей может вытащить это всё наружу и понять по-своему. Учитывая ужасную любовь Андрея к додумыванию и накручиванию самого себя, всё это может быстро перерасти в маленький конец света. И с него станется начать ставить перед Владом выбор вроде «или это, или семья». Слабовольность всегда была «гордостью» Влада, с самого детства. Даже мороженное он не мог выбрать, что уж о жизненно важных решениях говорить. Посидев немного в машине, собираясь с силами и мыслями, он вылез на улицу, поздоровался с домработницей и ещё раз оглядел красивый фасад коттеджа. Стало ещё страшнее, делать выбор он не готов.       Отец сидел в своём домашнем кабинете и что-то читал на экране ноутбука. Влад, стараясь не отвлекать его, прошёл к столу и сел в кресло. Остаётся надеяться, что разговор пройдёт в спокойной обстановке, а не в виде криков, оров и матюков, как это обычно бывало, стоило кому-то из них коснуться личной жизни другого. Наконец Андрей оторвался от монитора и поднял глаза на сына.       — Привет, Влад. Ты не забыл, что у тебя есть родители? Как ушёл в работу и семейную жизнь, так и забросил нас.       — Прости, я забыл.       — Да, полгода со свадьбы прошло, а ты всё забывал, — отец усмехнулся и закрыл ноут. — Что происходит? Что-то случилось между вами? Поссорились?       — Между кем? Я много с кем общаюсь, — Влад решил разыграть дурака.       — Я про тебя и Риту. Должны же быть причины твоего задумчиво-грустного настроения. А так как единственный человек, с которым ты проводишь большую часть своего времени — это она, то тут особо и выбирать не из кого.       — Я просто понял, что я её не люблю… — отец вздёрнул бровь, но удивлённым не выглядел. Он наверняка предполагал что-то подобное. — Я всё время думал об этом, мне даже в какой-то момент показалось, что есть какие-то чувства, но сейчас я увидел всё таким, какое оно есть. Мне противны её ласки, до тошноты надоели все эти сюси-пуси с её стороны. Я не хочу её видеть…       — А прошло всего полгода. Как ты дальше собираешься жить?       — Не знаю, мне плевать. Разыграю для неё счастливого мужа, постараюсь, чтобы у нас не было общих детей, и через пару годиков разведусь к чертям. Для неё я удачный трамплин в популярность. Сразу у неё начались интервью, выступления. Никто не в обиде.       — Что ты мелешь, сына? Ты что, хочешь, как остальные селебрити, до старости без жены и детей? Тебе не кажется, что это лучше сделать сейчас, когда ты ещё полон сил, чтобы обеспечить и воспитать, а не тогда, когда песок из всех щелей посыпется? Откуда вообще эти мыслишки, на свадьбе всё было нормально.       — На свадьбе уже всё было не нормально, даже на венчании уже было ненормально. Я как-то сам к этому пришёл.       — Вот только не начинай. Поживите вместе, пооботритесь, тогда и будешь рассуждать о таких вещах.       — Ты серьёзно в это веришь? Ты бы пообтёрся с ба… женщиной, которая тебе до лампочки и которая постоянно при этом твоего внимания требует?       — Да что такое произошло? Целый год было всё хорошо, когда вы просто встречались, а сейчас этот цирк. Вожжа под хвост попала?       Влад опустил глаза, старательно выдумывая ответ. Что сказать, что сделать, чтобы не посыпались обвинения и оскорбления? Что вообще можно сказать отцу, который полон надежд, что надежды он не оправдает. Андрей желает от него внуков и крепкую счастливую семью, а Влад после встречи с Димой растерял всякое желание быть «нормальным». Потому что у него никогда не получится, потому что Дима его отменно выдерессировал, не выгонишь из головы его наставления и нравоучения. Нет, он не заставлял себя любить. В рот ему Влад сам заглядывал, без подсказки.       — Пап. Я… кхм, не знаю, как объяснить… Перед венчанием я виделся с Димой и…       — И? — Андрей поднялся с кресла и напрягся, словно готовясь к рывку.       — Мы с ним поговорили и, в общем, я увидел всю эту ситуацию со стороны. Мы с Ритой не пара, потому что мы одинаковые с ней. Мы друг друга утянем на днище. Да и ты ведь тоже не особо любишь Риту, но так печёшься о нашем браке. Ты просто рад, что после того, как я долгое время спал с Бикбаевым, я перешёл на девочек…       — Что? Призрак отца Гамлета, блять, а не Бикбаев. Почему, ну почему он всё время мелькает на горизонте? Какого вообще ты начал с ним общаться? Ты забыл, что между вами были… — Андрей сглотнул, пытаясь выдавить эти слова. Влад и так знал, что он никогда не смирится с тем, что его обожаемый сынуля би и спал с парнем. Причём был в этой паре снизу. — Отношения. Ты этим и себе репутацию подрываешь, хотя твой голубой образ только начал обеляться. Он тебе никто, а ты позволяешь опять из себя верёвки вить.       — Зря ты так. Он мой бывший коллега и друг.       — Ага, а ещё трахарь, — Влад дёрнулся от этого замечания, зашипел сквозь зубы и резко встал. Лучше очень быстро уйти, чтобы не развести очередной скандал. — Зачем? — Андрей откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди.       — Я хочу понять, что мне надо от этой жизни. Полгода прожил в прострации, заебало. Мне нужна точка.       — А сам ты её поставить не в состоянии? Тебе обязательно нужен этот напомаженный дешёвый актёр? Как можно вестись на его убогую игру?       Влад развернулся и пошёл к выходу, стараясь не бежать. Говорить отцу всей правды он не будет. Он сам поставил тогда точку, во всяком случае он сам так думал. Сам сказал, что не любит, глядя в глаза. С того вечера он больше не видел Бикбаева, хотя начал следить за ним в социальных сетях, чтобы не прозевать очередной заскок. Влад знал, понимал, что глубоко оскорбил Диму. Он же очень ревностно относится к себе, своим эмоциям, растрачивая их только в самом крайнем случае. Это на публику казалось, что он эмоциональный, на самом деле чаще у него была рожа кирпичом и ровный спокойный голос, только очень редко вспышки настоящих чувств. И что теперь? Влад выбежал на крыльцо и заскочил в машину. Уже потемнело так, что пришлось включить фары, значит, у Димы он будет не раньше десяти часов вечера. Ну и плевать, он обязан поговорить с Димой ещё раз, чтобы наконец понять, почему он не может, никакими силами не может оторваться от этого выскочки, этого провинциального заумного гада, который пьёт его нервы как воду.       Тихая знакомая многоэтажка, аккуратная клумба перед подъездом, лавочки. Прямо напротив детская площадка. Дима устало повернул баранку руля и вздохнул. Эту квартиру он купил, ещё будучи в дуэте, тихо, чтобы никто не знал, и старался её нигде не светить. Это была его обитель покоя, где он мог просто забить на всё и спокойно поспать. На квартире, где он жил до того, выспаться было невозможно, пятеро соседей очень мешали. «Порш» выехал на небольшую стоянку перед подъездом, и Дима заглушил мотор. Немного успокоив раздёрганные за день нервы, он вытащил ключ из замка зажигания, взял сумку и вышел, поставив машину на сигнализацию. Вдохнул прохладный ночной воздух и направился к подъездной двери, вышел в свет фонаря над дверью и замер. Прямо на ступеньках у подъезда его ждал Влад. Он сидел, подогнув под себя ноги, подперев голову рукой, и смотрел на него. Дима было нервно дёрнулся обратно к машине, но потом всё же пошёл к Владу и тяжело вздохнул. Очень вовремя.       — Ну здравствуй. Чё тебе надо?       — Я хочу поговорить.       — Мы в прошлый раз прекрасно поговорили. Ты вынес вердикт, я его принял, все довольны.       — Нет, нам нужно поговорить.       — Говорить нужно тебе, а не нам, не путай местоимения, — Дима поджал губы и скрестил руки на груди, стараясь стать внушительней. Спорить с Владом бесполезно, но он хоть попытается. — Я с тобой говорить не хочу. Иди домой, тебя там жена ждёт.       Он уже занёс ногу над ступенькой лестницы, как его бесцеремонно дёрнули вниз. Вскрикнув так, что с козырька взлетели несколько голубей, Дима приготовился к знакомству с асфальтом, но его словили и бесцеремонно прижали к чему-то тёплому и колючему. Хотя почему к чему-то, к Соколовскому конечно же! Конкретнее, к его небритой щеке. Дима отчаянно дёрнулся и изо всех сил наступил Владу на ногу, чтобы тот хотя бы от неожиданности разжал руки. Влад, не ожидавший от него такой прыти, едва не упустил его, прошипел пару матюков и прижал к себе как можно крепче.       — Дима, выслушай меня, можешь ничего не говорить, просто послушай. Потом я свалю в закат, если захочешь.       — Влад, мы с тобой прекрасно расставили все точки над «ё» в прошлый раз. Пойми, я не мазохист и не хочу опять это говно месить. Мне больно.       — Я знаю, но мне очень нужно с тобой поговорить! — Дима вскинул на Влада глаза и замер. В его вечно пустых, как пуговицы, глазах, было видно эмоции. Страх, сильный страх. И чего этот избалованный увалень может бояться?       — Я отдал тебе своё сердце, как бы это пафосно ни звучало. А ты его выбил из моих рук и расхерачил об пол. Всё, история закончилась. Отвали от меня.       Удивительно, но тихий голос подействовал на Влада куда лучше крика, он тут же разжал руки и сделал шаг назад. Опустил взгляд и спрятал руки в карманы. Запирается, опять запирается. Он не актёр, и актёром ему никогда не быть, он не умеет контролировать тело. Лицо ещё может, а вот трясущиеся руки Дима заметил сразу. Тяжело вздохнув, он развернулся и зашёл в подъезд, не оборачиваясь. Если Владу действительно что-то нужно, он своего добьётся и никакие гневные отповеди его не остановят.       Уже у дверей квартиры он услышал топот по лестнице и хмыкнул, увидев в пролёте взмыленного красного Влада. Лифты для чего умные люди придумали? Влад преодолел последние ступеньки и тяжело прислонился к стене. Не впустить его сейчас в квартиру Дима не смог бы никогда. Да, именно поэтому он не поехал на лифте, чтобы вызвать жалость, сострадание, чтобы его впустили. Закатив глаза, Дима открыл дверь и приглашающе махнул рукой. Он не планировал никаких гостей, очень хотелось спать, но отступать уже поздно. Пройдя на кухню, он набрал воды в чайник и щёлкнул кнопкой.       — Тебе положить лимон?       — А? — только появившийся на пороге Влад не сразу понял, что от него хотят. — Да, конечно.       В наступившей тишине было слышно, как булькает вода в чайнике, как стучит в окно ветка дерева. Тишина казалась какой-то осязаемой, её словно можно потрогать руками. Дима уже даже расслабился и слегка улыбнулся ей, но Влад бесцеремонно её разбил.       — Знаешь, я долго думал о всём, что происходит в моей жизни… О свадьбе, о том нашем разговоре… я просто запутался, что же мне надо от жизни. А ещё я трус. Я боюсь сделать что-то не так и показаться идиотом в чьих-то глазах, словно за мной наблюдает огромная толпа, — он встал со стула и подошёл вплотную к Диме. Слишком близко, прислонился к нему. С одной стороны гарнитур, с другой Влад, бежать некуда. — Я не знаю, что мне делать, у кого спросить совета. Все вокруг могут меня неправильно понять, я это знаю. Они не смогут залезть ко мне в душу и оценить всё то, что в ней происходит. Я просто запутался. Я не могу понять, что я делал сам, а что было не моим, навязанным. Это словно другой человек во мне, до недавнего времени мне казалось, что это тоже я, но… Он другой, он делает то, чего я бы не сделал. Я бред говорю, да?       — Мне кажется, что после моих слов ты, как старый компьютер, завис и начал лагать. Не стоило так близко к своим нежным мозгам всё мною сказанное принимать. Я нафантазировал себе, что ты можешь чувствовать то же, что и я, и… — Дима почувствовал неприятный комок в горле и зажал рот рукой. — Я не должен был это всё говорить, ты больше не свободен, ни тебе, ни мне от этих слов лучше не стало. Стало только хуже.       — Скажи ещё раз.       — Прости меня, Влад. Я не…       — Нет, не это. Повтори то, что ты сказал мне тогда.       — Зачем ты заставляешь меня это говорить?! Тебе что, нравится смотреть, как я давлю себе самому ногой на горло? Господи, как же ты меня достал, да я бы всё отдал, чтобы никогда с тобой в жизни не пересечься, чтобы забыть и не вспоминать!       Дима всё же сорвался на крик, но тут же сгорел, подавился словами и уткнулся в плечо Влада, пытаясь задавить рыдания. Всё, самообладание свалило в закат, и ничто уже не смогло сдержать злые слёзы. На себя, на Влада, на весь этот тупой мир. Влад обнял его, ещё сильнее прижимая к себе, и погладил по волосам. От этой простой ласки захотелось завыть в потолок и убить этого подонка, который так нагло лезет в его жизнь, всё ломает, портит и даже не раскаивается никогда, никогда не просит прощения.       — Дим, я знаю, что ты меня презираешь, и вообще понимаю, что зря пришёл, но… — Влад взял лицо Димы в свои ладони и заставил посмотреть на себя. Дима втянул носом сопли и хмыкнул, думая о том, какой он сейчас красавчик. — Я не разведусь с Ритой. Я не смогу уйти из семьи. Но я хочу тебя попросить кое о чём…       — Люстру раскачать? Или ради тебя с крыши спрыгнуть, чтобы больше не возникать?       — Дурак. Я буду приходить к тебе на чай. Просто побыть рядом. Я слабак, а ты сильный. Рита не даст мне сил, не даст мне уверенности, а ты дашь. Можешь даже ничего не говорить, просто дай мне побыть рядом хоть иногда.       — Знаешь, Влад, не один ты здесь трус. Потому что я сдохну, если вообще не буду тебя видеть, и я этого боюсь. Ладно, чёрт с тобой, чаепития так чаепития.       — Давай бояться вместе, так будет проще и легче       — Кому, ну кому от этого будет проще, дебила кусок? Я не собираюсь пояс верности надевать, учти. Как ты ко мне, так и я к тебе. И только попробуй начать ревновать меня к моему парню, — Дима увидел, как на мгновение исказилось лицо Влада. Ну да, сам-то он гулять готов и направо и налево, а ему хочет запретить. Как дракон за золоте. И сам не ам, и другому не дам.       — Хорошо, я понял. Но всегда помни, что ты пообещал мне чай.