***
Билл вдохнул морозный воздух родного Кёльна и с улыбкой выдохнул, ощущая себя дома. Он давно не отмечал Рождество в Германии в кругу семьи, слушая родную речь и наслаждаясь любимой немецкой едой. Вчера это наконец-то произошло, и в душе поселилось такое нужное сейчас спокойствие. Хотя думать о незнакомце с красивыми руками и «самурайским» пучком на голове он, конечно, не переставал. Садясь в самолёт до Кёльна пару дней назад, он почти свыкся с мыслью, что тот парень наверняка забыл о случае в магазине и продолжал готовиться к Рождеству, однако знакомый «самурайский» пучок у стоящего в очереди на регистрацию парня, заставил его почти подскочить на месте. Билл во все глаза уставился на него и периодически тряс головой, стараясь избавиться от навязчивых мыслей и странного предчувствия. Сердце колотилось как бешеное, и безумно не хотелось потерять из виду заветную макушку. Он опустил взгляд на свой билет, вложенный в паспорт, и, когда снова поднял его, то не обнаружил в очереди объект своего наблюдения. Очевидно, тот прошёл регистрацию и теперь занимал своё место в самолёте. Майер мысленно выругался, проклиная очередь и свою нетерпеливость. Заняв своё место у иллюминатора рядом с грузной женщиной, Билл быстро обвёл взглядом всех людей в самолёте, с сожалением приходя к выводу, что так он точно никого не найдёт. Где-то внутри теплилась надежда, что это был действительно тот незнакомец из магазина. Первые несколько минут полёта Билл отчаянно боролся с сонливостью, которая тут же одолела его, заставляя подавлять зевки и тереть глаза. Он пообещал себе, что не уснёт, иначе упустит того парня, как только самолёт приземлится. Так и не сумев побороть сон, он уснул, держа в руках смартфон, а проснулся только в тот момент, когда женщина, сидевшая рядом с ним, поднялась со своего места. Майер подскочил и принялся собирать свои немногочисленные вещи, то и дело бросая взгляд на проход, но к его сожалению в самолёте уже почти не было людей, кроме него самого и ещё пары человек. Майер шёл по заснеженным улочкам города и как будто заново впитывал его архитектуру, осматриваясь вокруг. В голове тут же стали проноситься воспоминания из детства, связанные с той или иной улицей. Мимо проходили люди с выражением безграничной радости на лицах, поздравляя прохожих с праздником, а за ними бежали дети, весело хохоча и раскатывая лёд под слоем снега. Губы сами собой растягивались в улыбке при виде этой картины. Рождество — самое счастливое время в году. Жаль, что оно не может длиться вечно. Бросив взгляд на противоположную сторону улицы, где находился парк, он вдруг резко остановился и замер, не зная, что предпринять. По той стороне преспокойно вышагивал тот самый парень с «самурайским» пучком на голове. Он был слишком далеко, чтобы рассмотреть его лицо, но одежда была та же, что и у парня из самолёта. «Это сон?» — Билл снова тряхнул головой и зажмурился что есть сил, а затем открыл глаза, но тот парень даже не думал исчезать из его поля зрения. Он хотел было броситься бежать в его сторону, но засомневался. Что он ему скажет, если это действительно окажется тот самый незнакомец из рождественского магазина? «Для начала нужно хотя бы поздороваться», — подумал Билл, пока взвешивал все «за» и «против». А когда снова взглянул в ту сторону, где предположительно должен был быть тот, кто ему нужен, то едва не простонал от отчаяния — там уже никого не было. Он решительно двинулся в сторону парка, стараясь забыть о том, что видел несколько минут назад. Этот незнакомец будто издевался над ним и специально материализовывался неподалёку от него, чтобы Билл ломал голову в раздумьях: он или не он. В парке было практически безлюдно, но изредка в поле зрения попадали гуляющие пожилые пары. Вся молодёжь была в центре, на катках, в кафешках или же дома, но в парке были слышны радостные возгласы откуда-то издалека, где во всю шли праздничные гуляния. Билл присел на лавочку, смахнув пушистый снег, и выдохнул, прикрыв глаза. — Извините, можно присесть? — Билл так сильно задумался, поэтому не сразу понял, что обращаются именно к нему, и голос был до жути знакомым. — Вы… — он изумлённо посмотрел на парня перед собой, который был удивлён не меньше. Тот самый незнакомец из Нью-Йорка стоял перед ним, будто Майер и не уезжал ни в какой Кёльн, а просто вышел на прогулку в Центральный парк. — Я… — заторможено ответил парень и выдохнул. Билл поднялся на ноги, не отрывая взгляда, боясь, что тот исчезнет или ему просто предвидится другой человек. Теперь он был уверен, что в самолёте летел вместе с ним и пять минут назад видел тоже его… — Вероятность того, что мы встретимся в Кёльне, была практически равна нулю. Вы следили за мной? Или я сошёл с ума, и передо мной никого нет, а я разговариваю с пустотой? — он поражённо задавал вопросы скорее самому себе, нежели незнакомцу. Теперь всё стало слишком странно. Даже для такого парня, как Билл, который по жизни притягивал необъяснимые события к своей скромной персоне. — Я здесь родился и вырос. Иногда приезжаю на праздники, — ответил парень, смотря в карие глаза в обрамлении пушистых ресниц, на которых покоились мелкие снежинки; на приоткрытые пухлые губы; на чёрные пряди волос, выбившиеся из хвоста и двигающиеся под порывами ветра. — И есть только один способ проверить, что я настоящий. Сердца обоих пропустили удар, и в следующую секунду Майер почувствовал прикосновение тёплых мягких губ на своих. Закрыв глаза, он незамедлительно ответил на поцелуй, который из нежного и робкого перерос в пылкий и нетерпеливый, словно они не виделись много лет. Он задрожал всем телом то ли от холода, то ли от сшибающей с ног близости и прижался к парню плотнее. Было абсолютно плевать, что не знают ни имён друг друга, ни возраста, ни семейного положения, ни привычек, ни характера, что они встретились впервые несколько дней назад в магазине в Нью-Йорке, а сейчас стоят в парке в Кёльне и целуются. Это было чистой воды безумие. Пульс зашкаливал, дрожь то и дело проносилась по всему телу, и весь остальной мир не имел никакого значения в эту минуту. — Теперь можно и на «ты» перейти, — хохотнул парень, оторвавшись от чуть обветренных губ Билла. — Пожалуйста, говори на немецком, я тоже немец, — зашептал Майер в его приоткрытые губы. До сих пор они говорили на английском, так как тот ошибочно полагал, что Билл американец. — Мой акцент меня выдал, да? Билл хитро улыбнулся. — Совсем немного. — Томас Вернер, — улыбаясь, шепнул незнакомец. — Том. Тебе идёт это имя, — будто пробуя на вкус три буквы его имени, произнёс Майер, облизнувшись. Незнакомец с красивыми руками наконец-то обрёл имя, отчего сердце и душа ликовали, а по лицу ползла счастливая улыбка. — Спасибо. Теперь твоя очередь. — Билл Майер. — Приятно познакомиться, — Том легко коснулся его губ своими. — Взаимно. — Идём, — Вернер потянул парня за руку в сторону выхода из парка, на что тот удивлённо вскинул брови. — Куда? — Я живу совсем рядом. Ты же не думал, что я сегодня отпущу тебя? Счастье в карих глазах и по-детски весёлая улыбка обезоружили Билла, и он недолго думая сделал шаг ему навстречу. — Хорошо, я сдаюсь, — он расплылся в ответной улыбке, позволяя вести себя, куда угодно, лишь бы быть рядом с этим парнем с глазами цвета горького шоколада и «самурайским» пучком на голове. Оказавшись в светлой просторной квартире в центре Кёльна, Майер окинул взглядом уютный интерьер и снял пальто, даже не чувствуя страха или нервозности. Как будто он был дома. — Наверное, это мой самый безумный поступок. Я бы никогда не доверился человеку, имя которого узнал час назад, но ещё никогда я не испытывал такого дикого чувства правильности происходящего… — Билл выдохнул и взглянул на Тома, который тут же подошёл к нему вплотную. — Не могу не согласиться, — тихо ответил тот и припал к пухлым губам, нежно целуя их и поглаживая горячую шею. — Так просто не бывает, — Майер оторвался от мягких губ и, зажмурившись, улыбнулся, утыкаясь в шею парня. Вернер прижал его к себе, крепко обнимая. — Тебе придётся смириться с этим. Ещё и не такое бывает. — Я думал о тебе, когда садился в самолёт, и успел смириться, что мы больше никогда не увидимся, — Билл усмехнулся, вдыхая уже знакомый аромат парфюма и оставляя лёгкий поцелуй на шее. — Никогда не говори никогда. Знаешь такую фразу? Я бы в любом случае ждал тебя около твоего дома в Нью-Йорке, когда вернулся бы, но всё оказалось намного проще. — Я ведь тогда подумал, что у тебя наверняка есть девушка, а ты тут подвозишь парня до дома и вообще… — Зачем мне девушка, если есть такой замечательный ты? Майер отстранился от парня и поморщил нос. — Слишком приторно, но приятно. Том только улыбнулся своей кошачьей улыбкой и снова захватил его губы в плен, заставляя таять, словно мороженое на солнце, и постанывать от удовольствия.***
— Тебе не кажется, что рождественский шопинг может быть очень даже полезным мероприятием? — усмехнулся Том, поглаживая Билла по голове и пояснице, который лежал на нём и отходил от ошеломляющего удовольствия, испытанного полчаса назад. — По-моему, теперь я буду по гроб жизни благодарен тому магазину, — тот широко улыбнулся в шею Вернера и тут же поцеловал её, а затем стал подниматься выше, пока не дошёл до губ, — и Рождеству. — А как же ёлочные игрушки и гирлянды? — Точно, — Майер тихо рассмеялся, вспоминая, как сначала они одновременно потянулись за коробкой с ёлочными шарами, а чуть позже он уже мчался со своей тележкой через весь магазин к прилавку с гирляндами, где стояла его судьба. Том улыбнулся и затянул парня в новый, неизвестно какой по счёту поцелуй за эту ночь. Вернувшись в Нью-Йорк, они съехались практически сразу и совсем не чувствовали неловкости или дискомфорта, словно жили вместе всю жизнь. Они нашли друг в друге то, что искали в других людях. Возможно, это был самый безрассудный и сумасшедший поступок за всю их жизнь, но, когда судьба неожиданно подбрасывает подарок, его нужно принимать, несмотря на принципы и жизненные устои, ведь это может произойти всего один раз и навсегда изменить жизнь.Конец