Мир её снов

Он любил её рассказы о снах. Каждый из них выглядел будто путешествие в иной мир. Будто ещё одна жизнь. – Я сегодня во сне была то чёрным котом, а то обращалась великаном, – Тали раскачивалась на садовой качели всё выше и выше. – Во втором случае я была бесплотной. Но люди видели меня и немного пугались. Правда, их было мало. Я нарочно выбрала эту форму, чтобы быстрее и дальше убежать, но осязаемой я ощущала только свои плечи и голову. Наверно, странно это выглядело, да? Генкиши представил. Пожалуй, это могло быть странным, но ему это больше казалось нелепым. Её частенько посещали подобные сны. От кого Тали убегала теперь? Кошмары человека – всего лишь его мысли. Сон это сон, и ничего более. Ему ли не знать. – Ещё там был снег, но было тепло. Не как летом, но не так, как осенью. Как мягкой зимой, наверное, это ближе. Я видела пустырь, поросший кустарником, с одиноким высоким и узким холмом. – Она всегда говорила: я видела. Как будто это было реальностью. Это смешно, считал Рыцарь. – Я захотела оказаться на нём – и там я была нормальным человеком. На нём рос гибрид – небольшое деревце, на одной грозди у него чернели ягоды арники и оранжевые рябиновые, и вкус у них был смешанный. Приятный такой, после мороза. Неопределенный, ни рябиновый, ни черноплодный, какой-то свой. Он мне понравился. За пустырем была школа – пустая, там тоже был снег… Тали продолжала говорить, её слова доносились до Рыцаря всё тише – машинально подталкивая тугую цепь качели, он представлял то, что ему говорила эта женщина. Всего лишь сон, зато какой плотный. Отчасти он завидовал ей – Генкиши посещали лишь смутные видения, но он бы предпочел обойтись и вовсе без них. Зачем иллюзионисту сны? Это опасно. Во сне мы не чувствуем тепла, ни чувствуем боли, но можем чувствовать страх. Нет запаха и вкуса, но есть ощущение смерти. Этого боятся все живые. Не чувствуем вкуса… – Тали, – обратился он к ней. Кое-что насторожило его. – Ой, – сказала она рассеянно удивляясь. Её мягкая шелковая туфелька, соскользнув с ноги, улетела в кусты шиповника. – Оказывается, очень удобно быть иллюзионистом, – улыбнулась она, подавая ему ножку. – Тебе не обязательно было лезть в колючки, чтобы достать её. Ну же, – она качнула ногой, – надень её обратно. Да, он всё-таки ненавидел её капризы. Но больше всего – когда она смотрела вот так – с потаённой грустью. Она крылась в уголках её бровей на переносице, в уголках обычной улыбки, в глубине глаз под пеленой равнодушия. – Спасибо. Продолжим? И она оттолкнулась от земли. – Так что там со вкусом ягод? – А? Я же сказала… – Я не о том. Как во сне можно чувствовать вкус? – Легко, если это не сон. – Но вы же сказали о сне! – Генкиши чувствовал всё возрастающее раздражение. Так было всегда, когда он не мог чего-то понять. По его воле на кустах шиповника распустились пышные цветы – Тали, кстати, любила их аромат, он был на втором месте после недолговечных ирисов. – Вы чувствуете? Запах? – Мм, – она от удовольствия прикрыла глаза. – Это всего лишь иллюзия. Этого запаха нет, как во сне нет ощущений. – Ты просто не можешь понять, Генки… Его всего передернуло – ему было неприятно такое сокращение имени, как бы редко он его ни слышал. – …ши, – она окончила фразу, смотря на него и явно забавляясь реакцией Призрачного Рыцаря. – Моё тело спит, но я-то – та, которая во сне, – я там настоящая. Я могу чувствовать исчезающее дно под ногами, я могу тонуть, я могу бояться за себя или кого-то. Я сегодня видела реки крови. Я ощущала отвращение и чужую жестокость кожей, – она выплевывала слова, повышая накал интонаций и всё сильнее испытывая брезгливость к тому, что ей приходилось говорить ещё и о неприятном. – У меня там была сестра, я не знаю, выжила ли она! Нас испытывали на прочность – группу подростков, на выживание, готовя не знаю к чему! Нас прогнали в тяжелой зимней одежде по глубокому болоту с исчезающей тропкой шириной в мою стопу, и я до сих пор ощущаю эту холодную воду, нехватку воздуха и руки, держащиеся за меня! Я помню то чувство, когда под ногой оказалась пустота! Я едва не погибла сама – там, та, которой я не могла прийти на помощь! И ты мне говоришь, что это всего лишь равно твоей иллюзии?! Да даже они бывают реальными, тебе ли не знать об их разной плотности! – под конец она уже кричала в голос, разойдясь не на шутку. Ей просто страшно, понял Генкиши. Ей до сих пор страшно, как беспомощному ребенку, лишенному той силы, к которой привыкла она, с которой она росла с рождения. Другие миры… Даже Бьякуран говорил о них. Или в ней говорит память о прошлой жизни? Но нет, если бы так было, она бы, как и в схожих случаях, так и обозначила положение событий. Был ли то просто сон? – Знаешь, – пока он, пораженный, осмысливал, она выдохлась и заговорила спокойно. – Наверное, то была память о жизни при Цепеше. Та тварь из сна, я помню его улыбку, я ещё помню его лицо, хотя оно расплывается, когда я на нём фокусируюсь. Мы чего-то хотели от него, и он выставил свои условия… Но разве его замок не стоял на горе? Хотя там была возвышенность, я не поднималась по ней, сразу перенеслась в… – она потерла лоб, напряженно вспоминая. Её другая рука до побеления сжимала цепь. – И я помню чувство потерянности, когда с группой девушек мы оказались в другом времени и не знали, как теперь жить – всё так странно вокруг выглядит… – Хватит, – она крупно вздрогнула, когда он сзади обнял её и ткнулся лицом в макушку. Её запах волос был цветочным, а шпильки кололись камнями. Вся её жизнь – игра. Всю свою жизнь она бежит от прошлых – жизней, себя, слабости. Ему стало вдруг жаль её – пронзительно, остро, до похолодения в груди. Он сжал её крепко, выдохом согрел волосы, почувствовал, как она покрывается мурашками. Призраки прошлого не отпускают, если их не уничтожить. Он знал. Она знала. Её сны были её второй жизнью. Многими жизнями – настоящими во времени, яркими, интересными. Он помнил год, когда она не видела снов. Это была не Тали. Ведь кроме кошмаров она видела и другое – то, чего не могло быть в этом мире. И там оно было самым настоящим. Люди в её снах – были тёплыми, живыми, плотными. У неё там были свои друзья, свои знакомые, свои враги. И иногда, лишь иногда она боялась своих снов. Подумать только – каждую ночь она путешествует в иной мир, отличный от нашего. – В следующий раз, – тихо сказал он, – просто возьми меня с собой. Я тоже хочу увидеть места, о которых ты рассказываешь. Золоченные солнцем колонны каменного храма, тропический лес – тёплый и снежный, хочу прокатиться с тобой на лыжах и ходить по облакам вниз головой. Всё это нелепо звучит в нашем мире, но в мире снов это кажется жизнью – лучшей из лучших. Он по-прежнему ненавидел её – сильнее всего за свою слабость, которой она была доказательством, но он любил её сны. Захватывающие, сказочные, опасные, где приходилось сражаться или летать. Иногда там был снег, много снега. Иногда было солнце – зелёно-жёлтое из-за листвы. Но никогда, никогда во сне она не видела звёзд. Наверное, их там просто не было, как не было ночи. Был день, были сумерки или закат. Не было звёзд и рассвета. Во снах она была другой – но всегда постоянной. И это тоже вызывало интерес. Генкиши любил загадки. Мир, в котором они жили, не мог себе позволить столько волшебства. Орлиный полёт над зелёными холмами во сне был реальней настоящего. Сон это всего лишь сон, продолжал думать Генкиши. Но там, во сне, понял он, человек тоже настоящий. Даже если ты помнишь, где спит твоё тело, ты не можешь наверняка сказать того же о сознании. Но если рядом есть кто-то, кому ты доверяешь, то в любом случае ощущаешь себя намного спокойней. И потом, даже вдвоем смотреть после на звёзды с крыши и обсуждать пережитое куда интересней, если второй человек – реальный и понимает, о чём ты говоришь. Ведь почти всегда он видел то же, что и ты. Порою они даже спорили. А потом их привычной Семьи не стало. Не стало и общих снов. Между ними липким ознобом провисло ощущение того, что Тали предала своих Хранителей, предпочтя спасти того, кто был ей ближе. И лишь много лет спустя он понял, что жил среди призраков единственным живым. Так чем тогда были те сновидения, куда он следовал за своей госпожой? Чем была она сама? Кем-то, чья воля была настолько значима и сильна, что делала его живым. Даже иллюзии бывают настоящими.

© Copyright: Натали-Натали, 2015 Свидетельство о публикации №215123101345