Наш праздник любовью в сердце шумит

Шинья выходит на улицу и вдыхает свежий воздух. Он любит зиму. Любит белый снег и холодный, свежий воздух. Для него проще мороз терпеть, нежели жару. Новый год просится на порог, а блондин как раз сбегает с шумного праздника, там где потише. В его рукаве подарок для очень важного и особенного человека. В руках коробочка, перевязанная наспех белой тканью. Он знает, что брюнет придёт на главную улочку города. Ждёт его, а младший отпрыск Хиираги медлит. Хочет немного подразнить, ведь именно сам приказал ему не идти рядом, а встречать, как равного себе. В этот праздник голубоглазый нарушал все традиции и обеты. Самурай не должен покидать своего сюзерена, он должен быть рядом, с господином. Быть охраной и опорой. Но Шинья Хиираги любит неясности, в частности в отношении вассального строя. Поэтому скрывшись от своей семьи, блондин идёт по заснеженной улочке, где пахнет сладкими пряностями, каштанами и новогодней выпечкой, туда, где его не узнают. Туда, где хоровые песни, будут слышны лишь отголосками обрывочных фраз. Хотя, кто ж не узнает господина влиятельной семьи - третьего сына Хиираги. Молодой, красивый, слишком загадочный, совсем не похожий на остальных своих родственников. Он просто шагает по заснеженным улицам, мимо прохожих, что спешат быстрее в тёплое гнездо, где их ждёт праздник в кругу дружной семьи. Блондин потерян среди этой толпы, его ничего не волнует. Точнее, волнует только один человек. Который был на месте, в положенный час. Брюнет трёт руки от мороза прячет их в рукавах кимоно, перекладывая красный зонтик, а потом глядя в небо, откуда мелким серпантином падает снег. По выражению лица Ичиносе можно понять, что он недоволен или скорее озадачен тем, что тот, кто назначил ему свидание, не приходит так долго. Шинья медленно подходит к брюнету, улыбается и этим жестом извиняется. Всё же не хочется портить праздничное настроение выяснением отношений. - Прости, я немного задержался. Но ты же мне простишь эту оплошность, Глен, - блондин не решается выплёскивать свои чувства при свидетелях, поэтому и Ичиносе не сокрушается. Он молча приподнимает зонтик над головой господина, и они бредут к озеру. Внизу крутой спуск, оттуда будет виден фейерверк, да и звон колоколов можно будет услышать. Совсем немного времени проходит, когда Глен берёт за руку младшего Хиираги и ведёт по дороге, освещаемой звёздами и луной. Снег серебряным светом искрится, и парочка эта только одна по улице бредёт. Лишних слов нет. Пока парни не добираются до озера, где летом так же прячутся среди рыбацких лодок. Сейчас здесь тихо. Было до того, как слова покатились с языка самурая. - Думал, это всё шутки. Ты меня заморозить решил, Шинья! - Нет, что ты. Как–то не думал об этом. И не забывайся, с господином разговариваешь. Где твоё воспитание, давай скажи: «Извините меня, Шинья-сама». – Блондин прикрывает губы рукавом и тихо смеётся. Ему нравится ставить на место зазнавшегося мечника. Сегодня последний раз, и от этого немного грустно. - Ах, ты! Сам мне велел по имени называть, замолчи! – тут же выходит из себя брюнет и прячет смущение за равнодушной маской едкой улыбки. Шинья знает, как согреть и стереть эту надменную фальшь. Он ближе теснится к брюнету, останавливается лицом к лицу и после короткого поцелуя делится шарфом. Традиция хорошая и приятная. Пока обматывает шею Глена шарфом улыбается, сейчас ничто не важно, главное, что этот миг самый приятный. Глен приобнимает парня, делится теплом, но не позволяет себе ничего лишнего. Сейчас они повязаны обязательствами и типичными обетами. Просто надоело: все от наследника Хиираги чего–то ждут. Кто-то хочет денег, кто-то мести, кто-то вообще убить пытается. А кто-то уже настолько в сердце въелся, что хочется дать то, что полагается. Для любимого человека - это свобода. Глен не прячет нос за красным шарфом, выдыхает в воздух тёплые клубы пара. Смотрит на почерневшее небо, которое затянуто звёздами и разглядывает их, а потом переводит взор на голубые очи. Они красивее этих сверкающих крупиц. Его господин во сто крат ярче. - Пока не начался звон колоколов, я хочу подарить тебе подарок, - шепчет блондин, а Ичиносе не спешит отстраняться. – Вот, по традиции, давай разделим с тобой кагами–моти. Ты же их так любишь, сегодня в последний раз. Блондин отстраняется и отдаёт коробочку с новогодним угощением в руки Глена, который ошарашен заявлением младшего Хиираги. - Шинья. Подожди, о чём ты говоришь. Какой ещё последний раз? Хватит шутить, – самурай догадывается о том, что должно произойти, но всё ещё хочет ответов на эти неясные уловки господина. - Вот возьми. Это тебе, я так решил. С Новым годом, Глен. ~ Блондин из рукава своего кимоно достаёт свёрток, на котором виден урабан. Глен забирает свёрток и раскрывает его, в темноте явно не разглядеть ровного почерка Шиньи, но то, что там присутствовали все подписи членов семьи Хиираги, говорило об одном. - Шинья... – в этот момент как раз раздаётся праздничный звон колоколов. Пока он длится, можно считать минуты до того, как эти двое станут с одной стороны и близки, но такими далёкими. Один удар. В ушах звенит, голубоглазый смотрит на брюнета, а тот поражён. Кажется, не верит в то, что Шинья подарил ему свободу. С одной стороны - Ичиносе хотел этого всем сердцем. Второй удар. Но с другой стороны, он как самурай не мог покинуть своего господина, каким бы тот ни был. Он единственный, кто обращался с ним должным образом, даже сумел растопить твёрдую броню в сердце. То одиночество, которое волочилось кровавыми дорогами. Третий удар. А теперь, получается, что блондин отпускает его. На волю. Даёт кусок земли и право распоряжаться своей жизнью, как угодно. Ичиносе понимает, что так оно и должно быть. Он давно хотел прекратить политические интриги, которые происходят под крышей Хиираги. Слишком много всего тёмного происходило, и жизнь блондина полностью зависела от защиты Глена. А теперь, если его не будет рядом, кто сумеет защитить? Кто будет рядом с этим человеком? Слишком жестоко поступает Шинья, терять шанс на свободу и оставаться рядом-двоякая дилемма. - Ты не рад моему подарку, Глен? - спрашивает блондин, подаваясь вперёд и касаясь руки Ичиносе. Снег под ногами хрустит под звон колоколов и народных песнопений. Молитвы хором тянутся до парочки, что сейчас уединённо наслаждается обществом друг друга. Брюнет не знает, что ответить. Если наврать, то будет жалеть. А если сказать правду, то в такой момент Шинье станет горько. - Выслушаешь ли ты меня до конца перед тем, как я приму его? – Глен твёрд в своём решении, но именно в такой праздник все святые должны услышать его. Ичиносе крепко обнимает Хиираги, зажимая в руках такую же столь важную бумажку, как и его слушателя. - Я безмерно рад подарку. Я могу принять его лишь с надеждой на то, что ты будешь со мной. Но я так же знаю, что этому не бывать, поэтому я выбираю то, что по-настоящему считаю своей свободой. Моё место рядом с тобой, мой господин. Моя жизнь без твоей будет напрасной тратой времени. Шинья, я хочу быть с тобой. Блондин растерял весь свой арсенал острот, хотел проронить хоть одно слово, но вместо этого пальцы крепче вцепились в ворот расписного кимоно самурая. Его переполняли эмоции. Хочется приказать не говорить таких поспешных слов, но Шинья сам не понимает, как отрезает все пути к свободе Ичиносе. - Ты возвращаешь мне мой подарок, отказываясь от него в очень приятной форме. Глен, ты хоть знаешь, на что я пошёл ради этого? Второго шанса у тебя не будет, - говорит блондин шумно выдыхая, поддаваясь эмоциям, и прикрывает глаза, позволяя предательским слезам вырваться наружу. - Я знаю. Но мы как-нибудь справимся. Тем более, я тебе не подарил свой подарок, - брюнет приподнимает лицо блондина, прохладными ладонями сжимает щёки и целует своего господина. Шинья отвечает на поцелуй. Осторожничает, чтобы не прервать столь приятный подарок. Но после того, как Ичиносе прекращает целовать, слышится тихий шёпот под мерный звон. - С Новым годом, Шинья. Блондин, улыбнувшись, снова дразнит самурая, теми же репликами, что и были раньше. - Ты снова забыл манеры, драгоценного господина поздравляешь. Давай скажи: «С Новым годом, Шинья-сама». Конечно, это не нравится Ичиносе, хочется ответить иначе, но он сдаётся. - Я люблю тебя, Шинья-сама. - И я тебя люблю, Глен. Мерный звон колоколов заканчивает свой отсчёт. Снег ложится под ноги белым ковром, на душе у парней тепло, а на губах двух влюблённых людей, в новый год, тает частичка счастья с привкусом кагами–моти.