Лети

— Сегодня я опять летал во сне, — сказал малыш Леви, потирая маленькими кулачками сонные глаза. — Это просто сон, милый, — отвечали взрослые, — люди не могут летать. Но Леви не верил. Он постоянно смотрел в небо, туда, где за кучерявыми облаками, похожими на мягкую сладкую вату, летали птицы. Он был уверен, что люди тоже способны на полёты в бескрайнем небе. Но взрослые, которые держали его за руку, лишь хмурились и просили смотреть перед собой и порой под ноги. — Но тогда я могу пропустить летающих людей, — возражал малыш, широко раскинув в стороны ручки. Но взрослые не слушали, не хотели слушать, они уже давно забыли каково это — мечтать. Прошли годы. Малыш вырос, привык и почти перестал мечтать о том, что можно увидеть летающих людей. Он стал одним из взрослых, из тех, кто встаёт утром по будильнику, пьёт на ходу кофе, торопится на работу. Бежит непонятно куда сквозь месяцы и годы, забывая про мечты. И мечты уходят. Даже не так — они не идут с ним дальше. Настал тот самый момент, когда Леви, продолжая свой путь вперёд, безусловно считая его единственно верным, как и все взрослые, оставил свою мечту позади. Там, где её, такую воздушную и сказочную, держит за руку маленькая ладошка. Та самая, его ладошка. И мечта смотрит ему в след, вот только с каждым годом он отдаляется всё дальше и не понимает, что нужно лишь обернуться и протянуть ей руку, чтоб она снова была рядом. Но он не оборачивался. Лишь долгими одинокими вечерами, сидя на подоконнике с чашкой чая или книгой, а порой заткнув уши наушниками, он смотрел вдаль. Туда, где в сгущающейся сиреневой пустоте начинали мерцать первые яркие звёзды. Туда, где ленивые пышные облака, обласканные последними лучами багряно-оранжевого солнца, устраивали прощальный показ, скрываясь за полосой горизонта. Туда, где пустота, такая прозрачная и невесомая, что, кажется, протяни руку и коснёшься невесомого обрывка млечного пути, белой пеленой раскинувшегося над головой. Он протягивал, смотрел на свою узкую ладонь с длинными тонкими пальцами, совершенно белую на фоне тёмного неба и думал, думал, что забыл о чём-то важном. Высота манила его, но он совершенно не хотел становиться пилотом, чтоб бороздить безграничное пространство. Идея находиться внутри огромной железной птицы его совершенно не прельщала. Ведь там нет обдувающего со всех сторон ветра, слепящего солнца или, наоборот, обжигающего холода луны — нет свободы. Той самой, что опьяняет, что дарит непередаваемые ощущения вольного парения. Когда становилось совсем тоскливо, он выходил из своей квартиры на одном из последних этажей многоэтажного дома и поднимался на обдуваемую всеми ветрами крышу. Подходил к ограждению и, раскинув в стороны руки, позволял рваным порывам терзать своё тело. В одну такую ночь ветер был сильнее обычного, он хлестал его по лицу, словно прогоняя прочь, завывал в узких коридорах стеклянно-бетонных многоэтажек, поднимал верх пыль улиц. Но Леви было плевать на это, он стоял на самом краю, раскинув руки и закинув голову назад, устремив взгляд высоко в небо, и позволял природе подчинять его себе. — Ты не боишься упасть? — раздался из пустоты тихий голос. Леви опустил руки и посмотрел по сторонам. Никого не было. Он уже подумал, что ему померещилось, но голос повторился. — Я с тобой разговариваю, — голос приблизился и стал отчётливее, — это, по меньшей мере, опасно, ну, если, конечно, у тебя нет в арсенале крыльев. — Не боюсь, — тихо, чуть хрипловато ответил Леви, — и крыльев у меня нет. — А ты уверен? — голос стремительно приближался, перебивая звук ветра. Леви поднял глаза вверх и увидел молодого парня, практически обнаженного, если набедренную повязку вообще можно считать за одежду. Его глаза с отливом лазури ярко выделялись на красивом, улыбчивом лице. Не удивиться подобному было невозможно, ведь он никогда никого не встречал на крыше, сомневаясь, что сюда вообще кто-либо приходил просто так. Но главным было не это, а то, что парень не стоял на крыше, он стоял напротив, хотя правильнее сказать, висел в воздухе. Леви подумал, что у него галлюцинация и закрыл глаза, надеясь, что когда он их откроет, видение исчезнет. Он подождал некоторое время и медленно приоткрыл глаза, парня не было, и он уже собрался вздохнуть с облегчением, но… — Зря стараешься, — заговорил вновь парень, стоя справа от него, уже на крыше. Леви повернул голову, только сейчас он заметил, что парень выглядит довольно странно: на груди красуется рисунок, издалека похожий на татуировку, но если приглядеться получше, то станет понятно, что это вовсе не рисунок, а самое настоящее оперение. Среднего и мелкого размера пёрышки лазурного, как и глаза, цвета расположились на груди причудливым узором. А от поясницы спускается расширяющийся к низу хвост, его перья были намного крупнее и длиннее, чем на груди, однако цветом не отличались. "С такими хвостами, обычно, рисуют Жар-птицу в детских сказках," — подумал Леви, но ничего не сказал, продолжая разглядывать странного парня. — А где же твои крылья? — наконец решился спросить Леви, про себя отмечая абсурдность своего вопроса. — А-а-а, — протянул парень, рассмеявшись, — они такие громоздкие, что я убираю их, когда касаюсь твёрдой поверхности. — Эй? — помахал он рукой перед лицом собеседника, наблюдая в серых глазах напротив полное зависание программы. — Ты так говоришь, будто это вещь, которую можно снять-надеть, когда захочется, — пришел в себя Леви, недоверчиво глядя в ответ. — Ну, что-то вроде того, — ответил парень. — Меня, кстати, Эрен зовут, а тебя? — Леви, — раздалось в ответ. — Отлично. Как насчёт полетать, Леви? Здесь такой ветер, что с ума можно сойти. — Что? — Леви не верил своим ушам, — погоди, это что розыгрыш? Так вот, совсем не смешно. — Он повернулся, собираясь отправиться к лестнице. — Вовсе нет, — тёплая ладонь обхватила его запястье. — Люди не могут летать, — вздохнул Леви, не оборачиваясь. — Кто сказал тебе такую глупость? — удивился Эрен. — Просто люди забывают о том, что умеют летать. — И где, по-твоему, мои крылья? — начинал злиться Леви, считая, что розыгрыш затянулся. — У тебя за спиной, где же ещё, — пожал плечами Эрен, посчитав вопрос если не идиотским, то глупым уж точно. Леви посмотрел на него исподлобья ледяным взглядом, выдержав небольшую паузу. — Я ухожу, — и вновь повернулся к парню спиной, но не успел сделать и шага, как его снова схватили за руку. — Я покажу, — весело рассмеялся парень и побежал к противоположному краю крыши, утягивая за собой Леви. Тот уже подумал, что мгновение и он врежется в металлическое ограждение, но парень легко перемахнул через него. «Словно перелетел» — не успел подумать Леви, как его взору предстала поистине великолепная картина: из-за спины парня распахнулись большие лазурные крылья. Он подхватил поток ветра и устремился вверх вместе с Леви. — Ну же, — окликнул Эрен, притягивая свою ношу ближе, — просто вспомни, ведь ты уже летал раньше, пока не перестал верить в это. Леви закрыл глаза, сотни воспоминаний в одно мгновение пронеслись под сомкнутыми веками. Он словно со стороны смотрел на себя маленького, раскинувшего руки в стороны и без отрыва глядящего в голубую высь. Он проследил за взглядом малыша и увидел, что в небе свободно парят люди, которые улыбаются ему с высоты и зовут присоединиться к их свободе. Серые глаза широко распахнулись, давая понять Эрену, что он вспомнил и в эту же минуту тот разжал объятия. Сквозь ночное небо тело полетело вниз, чувствуя под собой каждый поток воздуха, каждый, даже самый невесомый, порыв ветра. Руки распахнулись, принимая свободное падение без капли страха. И совершенно не важно, что внизу раскинулся серым пятном город. Что ночные огни становятся всё ближе. «Лети» — услышал он внутренний голос и в следующее мгновение за его спиной раскрылись крупные чёрные крылья, моментально подхватывающие его тело, устремляя его ввысь. Эрен старался угнаться, но Леви, словно загнанная птица, метался из стороны в сторону, то поднимался непозволительно высоко, то нёсся камнем вниз. Кружил над облаками, проникал вглубь них, пытаясь схватить туманное ничто. Словно ребёнок, дождавшийся желанной забавы. Зазвеневший будильник отозвался глухой болью в голове. Он протянул руку и нажал на кнопку, залитая солнцем спальня приобретала привычное очертание. Хотелось спать. Леви повернул голову в сторону окна, лёгкий тёплый ветерок поднимал занавеску, заставляя её парить в воздухе. — Приснилось — вздохнул Леви, раскидывая руки в стороны. Резкая боль пронзила спину, он неосознанно простонал и, с трудом поднявшись, подошёл к зеркалу. Обычная спина, никаких признаков крыльев, не считая того, что лопатки нещадно болели. На раздумья времени не было, пора собираться на работу. Сны, конечно, явление приятное, но реальность никто не отменял. Он подошёл к окну, чтоб закрыть створки, по пути наслаждаясь свежестью утреннего воздуха. На подоконнике лежал незнакомый предмет — тонкий кожаный шнурок, на который было подвешено несколько лазурных перьев и два вороных. Леви взял его в руку, внимательно рассмотрел и надел на шею, решив подумать об этом вечером. Свет настольной лампы едва освещал пространство спальни, парень лежал на кровати, держа перед глазами странное украшение. Он всё ещё не мог понять, было ли это на самом деле или приснилось, и откуда взялась эта вещь. Его размышления прервал звук хлопающего окна, он повернул голову и не поверил своим глазам. На его подоконнике, совершенно не стесняясь, сидел Эрен, болтая ногами в воздухе, и смотрел на него своими нелегально красивыми глазами. — Полетаем?..