***
Что с новичками будет хлопотно, он понял, ещё когда увидел, что оба они — маги. С одинаковыми посохами, в одинаковых жёлтых мантиях, разве что человек успел посадить на подол спереди большое пятно сажи, а у эльфа оказался подпален левый манжет. Пришли они к нему почти что рука об руку, как закадычные приятели, вот только собачились так громко и страстно, что даже сварливый маг, к которому послали Алистера, на минуту умолк, а потом с тихим раздражённым «о нет, и тут они» удалился прочь. Новобранцы, меж тем, продолжали собачиться. Часто поминался в нехорошем ключе какой-то Йован. Эльф шипел про преданное доверие Первого Чародея и наивных идиотов. Человек огрызался — «что ты понимаешь в настоящей дружбе» и «тебя никто не звал, сам увязался». Дойдя до Алистера, оба остановились. Некоторое время продолжали переругиваться, но потом всё же соизволили обратить на него внимание. — Ты — Серый Страж Алистер? — холодно уточнил человек. — Хоть один эльф-то в ваших Стражах есть? — поджал губы эльф. ...Нет, они были вовсе не плохими ребятами. Дайлен Амелл на поверку оказался парнем весёлым и дружелюбным, но притом ещё и рассудительным, а Алим Сурана, хоть и смотрел на всех вокруг с нетипичным для эльфа выражением «вы дураки, а я умный», успел совершенно между делом общипать все ближайшие овражки на предмет эльфийского корня, мимоходом сварить какие-то целебные зелья и сдать всё это добро на пользу раненых. В общем, нормальные были парни, да ещё и Посвящение оба пережили — казалось бы, оставить им свои разногласия в прошлом и жить по-братски... Мечтам Алистера не суждено было сбыться.***
Ругались Амелл с Сураной самозабвенно, цепляясь к каждой мелочи, придираясь к каждому слову, будто все годы жизни в Круге терпели, не желая расстраивать сварами учителей — а теперь наконец отводили душу. — Придурок, — бросал как бы невзначай через плечо Сурана. — Шагу не ступить без того, чтоб не вываляться в каком-нибудь дерьмище. — И то правда! — притворно сокрушался Амелл. — Без этого цветка всего-то издохнет какой-то там мабари, что нам до таких мелочей, мы же выше этого, нам никого не жалко! — На берегах сотни таких цветов растут, но нет, это негодные, конечно же, надо сунуться в самую трясину... — продолжал Сурана, старательно игнорируя его слова. — Конечно, мы всегда такие рассудительные, всегда всё просчитываем заранее, никогда не делаем ничего по велению сердца, потому что его у нас нет! — повышал голос Амелл. — ...привык, что прачки всё постирают, зачем же беспокоиться... — А-а-а! — не выдерживал тут Алистер. — Я сейчас разверну отряд обратно, Создателем клянусь, разверну!***
Пугало даже не это, а то, как много у них было общего. Поджаривали порождений магическим огнём оба, например, с одинаковыми зверскими ухмылками. Амелл, правда, если бой затягивался, норовил инфернально хохотать, воздевая руки к небу, а Сурана, наоборот, становился очень не по-хорошему тихим и переходил на совсем кошмарные заклинания из школы энтропии. Но после они совершенно одинаково дёргали его за руки с обеих сторон и восхищались: «видал, как я того генлока? У-у-у, хорошо быть магом!». Нервно вздрагивать Алистер быстро перестал: несмотря на кошмарный вид в бою, его собратья-маги прекрасно себя контролировали, представления устраивали больше из желания повыделываться, ни разу не задели его заклинанием, да вдобавок не грешили внезапными превращениями в гигантских пауков, что тоже можно занести в плюс. Много позже, на пути из Лотеринга, Алистер осознал, что маги, совершенно ненавязчиво прибрав к рукам командование их маленьким отрядом, ухитрялись сходиться во мнениях по всем крупным вопросам. За детали они готовы были друг друга удушить, но важное... о важном они всегда думали одинаково. — Договоры подождут, — коротко говорил Сурана. — Надо сначала заиметь покровителя, — соглашался Амелл. — Сэр Брайант сказал, в Круге творится неладное, — стискивал зубы Сурана. — От Редклифа до Кинлоха озером всего день пути, — сжимал кулаки Амелл. — Сначала в Редклиф, потом в Круг. — Как можно быстрее. Алистер смотрел на то, как слаженно оба перебирают дорожные мешки, и тихо радовался, что от него никто не ждёт важных решений. Кстати, о дорожных мешках: для тех, кто вырос в тепличных условиях Круга, его маги оказались на диво хозяйственными — и снова каждый на свой манер. Сурана вечно что-то находил, выменивал, нарезал, засушивал и вываривал, словно находчивая хозяюшка в небогатом доме. Его стараниями у них не переводились ни целебные припарки, ни крупа и горох на кашу, да что там, Алистер успел забыть, как это — не иметь запасной пары сухих штопаных носков. Амелл же... Амелл мало смыслил в травничестве и мелком ремонте одежды. Но Амеллу вместо этого Создатель отсыпал обаяния на пятерых. И если отряд проходил мимо человеческого жилья, можно было смело рассчитывать, что спустя некоторое время их примут как родных, накормят простым, но сытным ужином, и каждому найдут уютное место для спанья. И хороший навес для голема. И ещё при прощании будут вполголоса переговариваться — мол, вон оно как оказалось, маги-то, выходит, неплохие ребята, а мы боялись!.. А потом, стоило Алистеру расслабиться и поверить, что всё будет хорошо, как они начинали сначала: — Кто так лепит огненный шар? — Смотрите-ка, кто снизошёл до простых смертных... Алим-теоретик! — Сжигаешь всю ману, и ради чего? Чтоб сверкнуло поярче? — О, конечно, мне надо было вместо этого три часа высчитывать необходимые объёмы поражаемой площади! Чтобы убедиться наверняка, что всех поубивают до того, как я сделаю что-то полезное! — Нет, что ты, лучше остаться совсем без маны из-за таких фокусов, а потом беспомощно наблюдать, как те враги, которых ты проморгал за своими выкрутасами, добивают твоих друзей! А ты ничего не можешь сделать, потому что идиот! Алистер зажимал руками уши и притворялся, что его тут нет.***
Морриган слушала перебранки магов с искренним интересом и подыгрывала то одному, то другому. Винн качала головой и вздыхала с явным неодобрением, но, на удивление Алистера, отчитывать ни Амелла, ни Сурану не пыталась. «Ирвинг за все годы, что потратил на их обучение, не смог их вразумить, — разводила она руками. — Было бы нескромно с моей стороны надеяться перевоспитать их за пару месяцев». Лелиана тоже не вмешивалась — слишком велика была вероятность, по её словам, что ссорящиеся стороны забудут о разногласиях, только лишь чтоб хорошенько проучить миротворца. Шейла воспринимала магов как бесплатный комедийный спектакль. Стэн... Стэна что Амелл, что Сурана бесперебойно снабжали печеньем и вели с ним заумные беседы о философии кунари. И обсуждали стратегию. Короче, Стэну они, кажется, даже нравились. Потом в их маленьком разношёрстном отряде появился ещё один отщепенец. Он же — ещё один результат поразительного единодушия вечно ссорящихся магов. — Устроили тут шемскую вотчину, — фыркал Сурана, — хоть поговорить смогу с кем. — Алистер! — возмущался Амелл. — Как будто ты не знаешь, каково это — когда твою судьбу с самого детства решают за тебя! И как будто ты не поймёшь желания этого избежать! — Между прочим, Шейла никогда не спит, — замечал Сурана и принимался загибать пальцы. — Раз уж ты боишься, что команда из одного духовного целителя, двух экспертов-травников, они же мастер энтропии и мастер перевоплощений, воина-кунари, воина с навыками профессионального храмовника и придурка, способного движением брови выжечь всё живое в радиусе видимости, не может постоять за себя. — В конце концов, — обидевшись на «придурка», встревал Амелл, пока Алистер прикидывал, можно ли его навыки назвать профессиональными, — если ты так горишь желанием его убить, вот, пожалуйста — он у твоих ног, раненый, связанный и просящий о милосердии! Думаю, для Серого Стража в полном доспехе, с таким хорошим мечом, как у тебя, он не станет слишком сложной мишенью? Вперёд, давай, убей его! «Зачем они делают это со мной? — спрашивал себя Алистер, и не находил ответа.***
Маги опять пошли посекретничать с Морриган вдали от общей трапезы — видать, не хотели портить остальным аппетит обсуждениями всяких недобрых чар и демонических практик. Или чему она там их ещё могла учить. Алистер побаивался спрашивать. При нём ни Амелл, ни Сурана не резали ни себя, ни невинных жертв, на демонов реагировали, как хорошо обученный мабари на команду «куси!», так что, возможно, для собственного спокойствия стоило просто не задавать лишних вопросов. Судя по доносящимся возгласам, они, впрочем, не обсуждали магические тонкости, а опять ссорились. Не слишком бурно, правда, скорее, как-то уютно, по-домашнему. Алистера это всё ещё выводило из себя, но когда не слышно было конкретных оскорблений, это можно было терпеть. — И вот всегда они так! — невесть почему пожаловался он вдруг Зеврану, который тоже наблюдал за магами с выражением спокойного любопытства на лице. — Как кошка с собакой грызутся. Не понимаю! — О, — улыбнулся тот. — Друг мой Алистер, это же совсем просто. Спроси себя: почему они это делают? — Ну... — растерялся Алистер. — Не знаю... Винн говорит, они всегда такие были. С самого детства ссорились. — Неудивительно. И почему же? — Да откуда мне знать! Я не понимаю! Они же прекрасно умеют ладить, когда нужно! А потом как опомнятся — и давай за всякую мелочь цепляться! Хотя нет никакой причины! — Есть, — покачал головой Зевран. — Ну да, конечно, и ты даже знаешь, какая. Да ты и двух недель с ними не провёл! — обиделся Алистер. — Значит, двух недель достаточно для того, чтобы её найти. Ну же, соображай! — Зеврана, кажется, ситуация развеселила. — Они оба подумывают посадить тебя на трон в пику Логейну, так что неплохо было бы учиться делать выводы из услышанного. — Я понял, — сощурился Алистер, — тебя не Логейн нанял. Это их хитрый план, кодовое название «сведи Алистера с ума», чтобы я... стоп, ЧТО?!***
Вечера два спустя Зевран, пристраиваясь поближе к магам, так активно подмигивал Алистеру, что тот, хоть и лелеял до сих пор обиду, невольно навострил уши. — Что же, любезные мои Стражи, — самым невинным голосом спрашивал эльф, — вы простите мне моё любопытство, если я спрошу, как именно два таких выдающихся ума оказались в такой сложной ситуации? Мор, гражданская война, неудобства походной жизни — не похоже на подходящее место для законопослушных магов... — Зако... — Сурана даже забыл донести до рта ложку с кашей. — Это ты этого уголовника законопослушным назвал? — Сам-то, — огрызнулся Амелл. — Сам-то, в отличие от тебя, на посулы этого придурка Йована не купился! И если б не ты, я, может, успел бы его парализовать, прежде чем он за нож схватился! — Смотрите-ка, какой умница нашёлся! А я тогда гадал, зачем ты за нами увязался! Перед Ирвингом выслужиться хотел? — с горечью вопросил Амелл. — Не тебе, — явно закипая, начал Сурана, — поганить его имя ртом своим бесстыжим! Предатель! — А ты... ты... — Друзья! — вмешался Зевран. — Простите, что отвлекаю, но просветите: кто такой этот Ирвинг, о котором вы отзываетесь так тепло? — Это мой учитель, — неожиданно хором ответили маги и уставились друг на друга с нескрываемой злобой. — Это Первый Чародей нашего Круга, — пояснил Амелл, испепеляя Сурану взглядом. — Который годы положил на то, чтобы из тебя вырастить что-то приличное, — прошипел тот, — а ты плюнул ему в душу, а теперь делаешь вид, что так и надо. Что Йован был важнее! — Не вижу радости на твоём лице! Раз я такая сволочь, пусть бы меня забрали в Стражи, и ему не пришлось бы отвлекаться на такую ерунду, как я! По сравнению с таким послушным, правильным мальчиком! — Эгоист! Опять только о себе и думаешь! «Вот он я, героически жертвую собой во имя спасения друга, а что учитель ночей спать не будет, думая, как я там, жив ли, здоров ли, это мне совершенно наплевать!» У-у-у, так бы и вмазал! — с этими словами Сурана подпихнул успевшую остыть кашу в сторону мабари и с треском ломанулся сквозь окружающие стоянку колючие кусты. Когда треск затих где-то вдалеке, Алистер решил подать голос: — Вот! Вот опять! Довольны? Теперь так будет? Будем разбредаться, потому что вместе находиться не можем, чтобы нас поодиночке порождения доели? Амелл сидел, надувшись, и смотрел, как мабари доедает кашу Сураны, а потом прислушивается к сторонним шумам и жалобно скулит. — Ладно, — наконец бросил он, поднимаясь. — Поищу этого... нервного. Когда за Амеллом сомкнулись ветки кустов, Зевран и помалкивающая доселе Лелиана дружно посмотрели на Алистера. — Ну? — уточнил эльф. — Понял теперь? — Что понял? Что они и пяти минут не способны поговорить на отвлечённую тему, не устроив скандала? Так это я и без тебя... — Он не понимает, — картинно вздохнул Зевран. Лелиана развела руками и грустно улыбнулась. — Пойдём-ка, друг мой Страж, прогуляемся, — предложил Зевран, поднимаясь. — Любезный Дружок, если вы воздержитесь от поедания моей порции каши, буду страшно признателен. Мабари важно гавкнул. — Ну вы-то ещё куда? — нахмурилась Винн. — Что за бестактность... — Никакой бестактности! — возразил Зевран, подхватывая Алистера под руку и увлекая в сторону изрядно помятых уже кустов. — Мы лишь проверим, не собираются ли наши маги поубивать друг друга... с почтительной дистанции. Алистер не был уверен, как реагировать на всё это, а потому решил не сопротивляться.***
Найти магов по оставленному следу из наломанных веток не составило бы никакого труда, а вот чтобы подобраться поближе и остаться при этом незамеченными, потребовалось положиться на мастерство Зеврана. Алистер морально приготовился выслушивать комментарии по поводу собственной неповоротливости, но вместо этого эльф извиняющимся шёпотом сообщил, что бесшумное перемещение по лесной местности вообще-то не входит в число его профессиональных навыков, так что если заметят — стоит сразу падать на землю и сдаваться без боя. Маги, впрочем, не заметили. Они стояли в сгущающихся сумерках друг напротив друга возле звонко журчащего ручья, где недавно набирали воду для ужина, и молчали. — Я же не каменный, — тихо сказал вдруг Амелл, когда Алистер успел подумать, что в молчании они и разойдутся. — Если бы было лучше, чтоб я ушёл, пусть бы я ушёл, и всё было бы хорошо... — Тебе правда наплевать? — так же тихо спросил Сурана. — Ты не видел, какими глазами он на тебя смотрел? Он же просил ему довериться. А ты что сделал? — Что я сделал?! — вскинулся Амелл. — Пошёл и освободил тебе местечко! Святой Сурана, всегда самый правильный, «посмотрите, юноша, какой усидчивый и прилежный студент, Алим всегда сперва думает, прежде чем делать, вам бы половину его терпения и мудрости»! Ну и радовался бы, любимый ученик, что больше ему не надо тратить на меня время! — Это я — любимый ученик?! «Ах, какой вы неуверенный, посмотрите на Дайлена, какой талант, видит не глядя, нутром чувствует, как сделать правильно, вам бы половину его пылкости и решительности»! — окрысился Сурана. — Да он всегда с тобой возится! А тебе всё мало?! — Со мной?! Не со мной, а с тобой! Как ни зайду, вечно он тебя нахваливает! — Не меня, а тебя! — Врёшь! — Сам врёшь! Алистер подобрался, готовясь сигать через ручей, на случай, если от слов маги решат перейти к делу. Вместо этого они постояли молча, тяжело дыша и испепеляя друг друга взглядами. Молчание это опять затянулось и висело меж ними, наливаясь свинцовой тяжестью. А потом Амелл вдруг фыркнул и сказал: — Знаешь... а по-моему, он просто нами обоими манипулировал. — Не смей на Ирвинга!.. — дёрнулся было Сурана, но потом тоже устало усмехнулся: - Ну... вроде того. — Так и говорил — «пылкость и решительность»? — Ага. — Проклятье, а меня ведь отчитывал за это... — А меня — за то, что слишком много примеряюсь... Они опять помолчали. — Всё равно люблю его, — неожиданно сознался Амелл и тут же смущённо умолк. — И я, — помедлив, признался и Сурана. — Что, мир? — Мир. И маги, к огромной радости Алистера, всё-таки пожали друг другу руки. А потом, ещё немного постояв в тишине, неспешно направились в сторону виднеющихся меж деревьев отблесков костра. — Я понял, — шёпотом поделился Алистер с Зевраном. — А теперь уж только идиот не понял бы, — слегка умерил эльф его пыл.***
А потом и вправду воцарился мир, и порождения тьмы, встречающиеся им на дорогах, всё так же умирали страшной магической смертью, только швырялись заклинаниями ребята теперь не порознь, а сообща, что выглядело ещё более жутко, но было настолько эффективнее, что Алистер и не возражал. Да и дружба у Амелла с Сураной получилась такая же крепкая, как и вражда, прямо на загляденье — всё как в его мечтах о настоящем верном братстве Стражей. Алистер, правда, не понял, зачем спустя пару недель после примирения Амелл повадился класть Суране руку на плечо во время парных ночных дежурств — все и так ведь знают, что они подружились, да и Сурана явно таких проявлений дружбы стесняется. Но Зевран в ответ на непонимание Алистера опять делал хитрую рожу и предлагал подумать, и на горизонте всё ещё маячила неприятная перспектива с троном (от которой он всё-таки надеялся отбрехаться, в конце концов, он и их друг тоже, и к его мнению они тоже прислушиваются, спасибо большое!)... Короче, он решил, что как-нибудь сам сообразит. И когда однажды ясной тихой ночью весь отряд невольно узнал, что Сурана громко стонет, если кусать его за ушко, а Амелл боится щекотки под коленками, Алистер действительно как-то сразу сообразил, к чему всё это было. Немного подумал, как он к этому относится. И решил, что всё равно это менее шумно, чем их постоянные ссоры.